10.4. Местоимения в функции обращения

283

щества и эти биологические виды не получили должного культурного осмысления. Последние работы как в области философской семантики, так и в области психолингвистики и социолингвистики обращают наше внимание на ту роль, которую играют установленные культурой прото­ типы для определения значений слов, независимо от того, обозначают они объекты действительности в традиционном значении этого термина или нет.

10.4. Местоимения в функции обращения

Явление, которое рассматривается в настоящем разделе, уже не раз обсуждалось в лингвистической и прочей литературе и как само по себе, и как пример языковых различий, обусловленных культурой. Мы выбрали здесь это явление потому, что, по крайней мере на первый взгляд, обсуждаемые значения, будучи социальными и экспрессивными, прямо противоположны описательным значениям цветовых терминов.

В большинстве современных европейских языков, хотя и не в литера­ турном английском (в том виде, как его обычно используют большинство говорящих на нем), существует различие между двумя группами место­ имений в функции обращения, условно называемыми соответственно вежливыми и фамильярными местоимениями: франц. vous : tuf нем. Sie : du, итал. lei : tu, рус. вы : ты, исп. usted : tu и т.д. Происхождения этого противопоставления неясны. Обычно считается, что оно зародилось в латинском языке в последние годы существования Римской империи или в Средние века и затем в разное время распространилось на другие языки. Судя по современной дистрибуции этих местоимений в большин­ стве европейских языков, это явление несомненно представляет собой результат заимствования. На самом деле процесс заимствования мог про­ исходить на разных уровнях, поскольку заимствование первоначально не обязательно происходило непосредственно из латинского языка, а за­ тем в течении нескольких веков языки, где это противопоставление уже было, подвергались влиянию других языков с аналогичным противопо-

v ставлением. Здесь так же, как и в большинстве других случаев, заим­ ствование явилось результатом распространения культур (см. 10.3). Далее для удобства изложения и в соответствии с общепринятой практикой мы будем обозначать фамильярные и вежливые местоимения в обсуждаемых языках соответственно как Τ (или «ты») и В (или «вы»).

Психолингвисты, занимающиеся социальными проблемами языка, изучили условия употребления местоимений «ты» и «вы» с точки зрения таких категорий, как «социальное превосходство vs. социальное равен­ ство» коммуникантов, а также «симметричный vs. асимметричный способ обращения». Вообще говоря, можно утверждать, что асимметричный способ обращения указывает на признание различия в статусе коммуни­ кантов. В тех обществах, где отмечен асимметричный способ обращения, есть люди, занимающие более высокое социальное положение или же более могущественные, которые обращаются на «ты» к стоящим ниже

284 10. Язык и культура

их, а те, в свою очередь, обращаются к ним на «вы». Однако в Европе такая асимметричность стала исчезать в большинстве языков еще в XIX в. Исключение составляют ситуации общения взрослых и детей, не принад­ лежащих одной семье, а также некоторые другие ситуации. Исторически это объясняется, во-первых, распространением в западном обществе идей равенства и демократии, а во-вторых, возрастающей важностью идеи рав­ ноправия, что выражается не просто выражением симметричного способа обращения как такового, но в значительной мере симметричным обраще­ нием на «ты». Во многих европейских странах, а особенно во Франции, в последние годы значительно возросло употребление на «ты» среди кол­ лег и знакомых внутри самых различных социальных групп, особенно среди молодежи и тех, кто придерживается либеральных или левых взгля­ дов. Так, например, сейчас уже редко муж и жена обращаются друг к другу на «вы», и так же редко родители и дети используют по отношению к друг другу асимметричный способ обращения на «ты» и на «вы». Тем не менее, именно такое употребление этих местоимений было характерно для семей из высших слоев французского общества, и это употребление все еще кое-где сохраняется.

Необходимо подчеркнуть, все приведенные выше обобщения отно­ сительно постепенного перехода от статуса социального превосходства к социальному равенству, что является основным фактором изменений в употреблении местоимений групп Τ и В в европейских языках за более чем столетний период, являются по своей природе чисто статистичес­ кими. Конечно, не надо думать, что можно точно предсказать, какое именно местоимение будут использовать коммуниканты в заданной си­ туации только на основании информации об их социальном положении, возрасте, поле, политических взглядах и т. д. Следует учитывать также и то, что в разных европейских странах даже внутри предположительно одинаковых социальных групп тоже обнаруживаются различия в отно­ шении свободного употребления местоимений группы Т. Тем не менее, описанное выше изменение все же несомненно имело место в этих языках в разной степени и в разные периоды времени.

Этот пример был выбран нами для демонстрации того, что суще­ ствует, или может существовать, как в синхронии, так и в диахронии, корреляция между социальной структурой общества и не только лексикой, но также и грамматикой языка. Эта корреляция гораздо более распро­ странена в таких языках, как японский, хинди или яванский, чем в любом из европейских языков. Но следует отметить, что в итальянском и испан­ ском языках, в отличие, скажем, от французского, немецкого или русско­ го, в определенных конструкциях существует противопоставление импе­ ратива и субъюнктива, аналогичного противопоставлению местоимений групп Τ и В. Кроме того, в некоторых южных диалектах итальянского языка внутри группы В различаются местоимения lei и να/, а в некоторых, но не во всех, языках с противопоставлением групп Τ и В в соответ­ ствующих местоимениях независимым образом различается единственное и множественное число, и так далее. Когда нужно указать, что именно

10.4. Местоимения в функции обращения

285

означают местоимения групп Τ и В в конкретном языке, требуется гораз­ до более подробно описать социальную структуру общества и социальные роли коммуникантов, чем это можно сделать при помощи категорий соци­ ального превосходства и социального равенства. Следует также сообщить информацию о том, как местоимения групп Τ и В отражаются в грамма­ тической структуре каждого языка, а также правила употребления этих местоимений с титулами, именами и другими словами, выражающими обращение. Тем не менее, при всем этом общий итог ясен: социальный и экспрессивный компонент значения местоимений групп Τ и В очевид­ ным образом обусловлен культурным фактором и относится к социально приобретаемым знаниям. И такое знание является скорее практическим, чем теоретическим, так как относится к сфере социальных «ноу-хау».

Местоимения групп Τ и В несколько различаются по значению от языка к языку. Удивительные данные предоставляет русская художе­ ственная литература XIX в., особенно романы Толстого (см. Friedrich 1968). Дело в том, что в то время для представителей русской аристократии была характерна диглоссия: французский язык был для них языковой разно­ видностью В, а русский — языковой разновидностью Н. Когда русские аристократы говорили между собой по-французски, они обращались друг к другу на «вы», независимо от того, были ли они членами одной се­ мьи или друзьями. В этом отношении они следовали правилам, которые были характерны для высших слоев французского общества того вре­ мени. Но когда они говорили по-русски, они употребляли «ты» или «вы»: в разговоре между собой они употребляли симметричный способ обращения, а в разговоре с подчиненными или с теми, кто был ниже по социальному положению — асимметричный. Симметричный способ обращения был обусловлен долговременными, а также кратковременны­ ми факторами. К долговременным факторам относится то, что в общих чертах можно охарактеризовать как социальное равенство, основанное на родстве, дружбе, браке и т.д. В результате и мужчины, и женщины обращались к своим знакомым либо на «ты», либо на «вы». К крат­ ковременным факторам относятся сиюминутные настроения и чувства. В особо эмоциональные моменты русский язык, в отличие от француз­ ского, позволял говорящему свободно переходить от обусловленного дол­ говременными факторами обращения на «ты», выражающего социальное равенство и близость, к высоко экспрессивному употреблению «вы», вы­ ражающему гнев и отчуждение. Кроме того, хотя это прямо и не касается того, что мы сейчас обсуждаем, в такие моменты между коммуникантами могло возникать и кратковременное социальное равенство, благодаря ко­ торому разрушались существующие социальные барьеры и на некоторое время симметричный способ обращения на «ты» одерживало верх над долговременным асимметричным обращением на «ты» и на «вы».

Толстой хорошо чувствовал разницу в употреблении местоимений «ты» и «вы» в русском и французском языках в том виде, как это про­ являлось в речи представителей того класса, к которому принадлежал и он сам. Он не только использовал эту разницу в своих произведениях,

286	10. Язык и культура

но иногда и намеренно привлекал к ней внимание читателя. Это объяс­ няется тем, что хотя большинство диалогов, особенно в поздних романах, опубликованы на русском языке, они написаны так, как если бы это был французский язык. На основании данных, содержащихся в самом произведении, включая и информацию о социолингвистических пере­ менных, часто можно определить, следует ли рассматривать данную часть текста как диалог на французском или как диалог на русском языке. Например, в романе Анна Каренина те диалоги основных персонажей, которые содержат обращение на «ты», свидетельствуют (за исключением редких примеров, которые можно объяснить конкретным контекстом) о том, что разговор в них идет на русском языке (см. Lyons 1980). Однако употребление местоимения «вы» само по себе еще не обязательно указы­ вает на то, что разговор идет на французском языке. Во-первых, далеко не все персонажи романа обращаются друг к другу на «ты». Во-вторых, наблюдается не только долговременная замена употребления «вы» на «ты» в определенные наиболее примечательные моменты, но и, как отмечалось выше, переход с «ты» на «вы» может происходить во время ссоры, ко­ гда коммуниканты говорят по-русски, а обратный переход обозначается возобновлением употребления «ты».

Русские представители того же класса, что и Толстой, которым и предназначались его произведения обсуждаемого периода, восприни­ мали эти языковые особенности более или менее автоматически. Они одинаково хорошо владели русским и французским, и в своей повсе­ дневной жизни использовали две различные и несопоставимые системы противопоставлений местоимений «ты» и «вы». Зная, употреблено ли в тексте местоимение «вы» в рамках французской или русской системы, они безошибочно и в большинстве случаев неосознанно воспринимали переход от русского «вы» к «ты» и обратно. Многие такие переходы значимы, и некоторые, но не все, специально выделены автором. Совре­ менные читатели скорее всего пропустят такие места, если только они не научатся воспринимать их так, как это делали современники Толстого.

Рассмотрим другой пример. Читающий английский перевод не мо­ жет пройти мимо его примечательных особенностей: в английском языке некоторые значения нельзя передать иначе, как при помощи местоиме­ ний thou : you, выполняющих функцию местоимений групп Τ и В. Но это вряд ли можно считать нормальным переводом. Аналогичный эффект не достигается также и при помощи других слов в функции обраще­ ния, например, нежных слов и имен. Обычно переводы, выполненные на литературном английском языке, содержат такие добавления, но легко показать, что желаемый эффект при этом не достигается (см. Lyons 1980).

Можно предполагать, что французские переводы справляются с этой проблемой гораздо лучше. В некотором смысле это так, но только если делать то же самое, что Толстой делал для перехода от французского к русскому. Но если большинство русских читателей времен Толстого были двуязычные, т. е. одинаково хорошо владели русским и француз­ ским, то обычный француз, читающий Толстого, значительно отличается