Учебная ситуация 15‑103 За деньжата обидно

Ольга Пугач , опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №1 от 10 Января 2009 года.

По-китайски «кризис» можно записать двумя иероглифами. Один будет означать «опасность», другой — «возможность». Мелочь, а многое меняет. Крупные рекламодатели снизили расходы на маркетинг, зато у игроков второго ряда появился шанс заявить о себе. Одни компании вынуждены покинуть арендованные офисы, а другие занимают их по более гуманным ценам. Налоговый кодекс только-только переписали, а народный гений уже изобрел новые схемы минимизации... Эта «Тема номера» — о возможностях. Потому что рассуждения об опасностях, если честно, утомили.

Банки спутали все карты, предлагая среднему и крупному бизнесу краткосрочные кредиты, а малым предприятиям — длинные. Хотя с точки зрения заемщиков все должно быть как раз наоборот.

Требуйте ответа от государства

Cложившаяся ситуация на рынке кредитования малого бизнеса вызвана, на мой взгляд, отсутствием внятной позиции государства. Обратите внимание, насколько конструктивны и оперативны действия правительства по отношению к бизнесу крупному! Появился «список Путина», в который включены «спасаемые» предприятия. На федеральном и региональном уровнях созданы рабочие группы. Полторы тысячи предприятий получат 15 млрд рублей. Таким образом удастся сохранить четыре тысячи рабочих мест.

Все это очень хорошо. Но давайте посчитаем: в среднем сумма кредита малому бизнесу составляет 2 млн рублей. Значит, на выделенные средства можно было бы прокредитовать шесть тысяч малых предприятий! В малых производственных компаниях в среднем работает по пятьдесят человек. Вместе это уже 300 тысяч рабочих мест! Проблема еще и в том, что правительство дошло до мер «ручного регулирования» рынка, создавая группы и выдавая деньги конкретным предпринимателям.

В связи с этим предложение: я считаю, что ОПОРА РОССИИ должна требовать от правительства наличия такого же механизма регулирования, как и для крупного бизнеса. Необходимо организовать соответствующую рабочую группу, руководителем которой должен стать председатель правительства Владимир Путин, а сопредседателем — президент ОПОРЫ РОССИИ Сергей Борисов.

Занять деньги теперь — большая проблема. Что у знакомых, что у банков — без разницы. Компании, в течение долгих лет стабильности легко получавшие необходимые кредиты, остались один на один со своими финансовыми трудностями. Крупные игроки не в состоянии развивать масштабные проекты, а малый бизнес лишился доступа к «быстрым» ссудам, прежде позволявшим легко ликвидировать временные провалы в обороте.

Выделяемые коммерческим банкам на аукционах деньги слишком «коротки». Возвращать их Центробанку полагается максимум через три месяца, а то и спустя всего пять недель. «У банков отсутствует возможность фондирования и кредитования на длительные сроки, — говорит председатель правления Юниаструм Банка Павел Неумывакин. — Размещать средства в кредиты на такой срок никто не будет».

По сути, единственным источником «длинных» денег в России остается Центробанк. А у него оперативный кредит на покрытие кассового разрыва не попросишь.

В очередь!

У банков проблемы, у заемщиков проблемы, весь мир теперь — одна большая финансовая проблема. Однако у заемщиков, в одночасье лишившихся кредитной поддержки, остается один вопрос: с какой стати банкиры перестали им верить?

Характерный штрих: примеров показательных дефолтов корпоративных заемщиков почти не обнаруживается. Тем не менее требования к заемщикам стали предельно жесткими.

Член правления Сведбанка Алексей Аксенов мягко поправляет — не жесткими, а консервативными: «Да, банки пересмотрели условия кредитования. Но у заемщиков, которые соответствуют новым требованиям, есть все шансы получить ссуду».

Очереди из желающих приобрести новый автомобиль рассосались. Зато теперь в России стоят в очереди за кредитами. Многие банки жестко лимитировали фонды. В итоге заемщики, уже получившие «добро» кредитных департаментов, ждут, когда «завезут деньги». Но еще больше тех, кто даже не пытается стоять за деньгами в очередях, как в советские годы — за адидасовскими кроссовками. Ведь заемные деньги заметно подорожали. Так, если в последние два года стоимость кредитов малому бизнесу снизилась в среднем по рынку с 18 до 14% годовых, то в течение осени 2008 года ставки подскочили до 18–20% в рублях и 14–18% в валюте.

«Поймите, банки — это не зло, которое виновато во всех бедах бизнеса!» — уверяет директор управления по работе с малым бизнесом Сбербанка РФ Светлана Сагайдак. Анализируя кредитный портфель, эксперты Сбербанка отмечают рост просрочек, а также существенное снижение качества и стоимости обеспечения. «Я не могу дать каких-то универсальных рецептов малому и среднему бизнесу, какими заемщиками им нужно стать, чтобы гарантированно получить у нас кредит, — разводит руками Светлана Сагайдак. — У нас есть общие правила: соотношение активов и пассивов, рентабельность сделки, наличие собственных средств у компании. Мы отказываем в кредитовании, если сочтем, что проект нежизнеспособен, а продукция предприятия не будет пользоваться спросом». А вот заключенные контракты на выполнение госзаказа — явный козырь для заемщиков. По крайней мере в отношениях со Сбербанком.

Что делать, если гостендеры предприятию не снились, денег не достать, а бизнес приходится вести исключительно «на свои»? Каждая компания ищет сегодня выход самостоятельно.

Считаем деньги

Говорите с банком

У оптимального заемщика много параметров. Ключевые из них — способность находиться, что называется, в экономическом контексте. Иными словами — производить то, что будет реализовано, и иметь надлежащее обеспечение. Скажем, в сегменте розничной торговли хороший заемщик — предприятие, реализующее товары первой необходимости (потребность в них будет всегда). Что касается обеспечения, то хорошим аргументом для получения кредита становится наличие в собственности у ритейлера объектов недвижимости.

Понятно, что у малого бизнеса с такими залогами большие проблемы. Но ведь можно рассматривать и другие инструменты — гарантии и поручительство прозрачных собственников, формирование фондов, государственные гарантии. Главный совет: малому и среднему бизнесу я очень рекомендую продолжать тесно, открыто и систематически общаться с банками.

Первый и самый естественный способ снизить зависимость бизнеса от внешних источников финансирования — начать меньше тратить самим.

«Объемы операций у наших клиентов (а в результате и у нас) падают, — говорит Павел Михарев, учредитель и гендиректор компании «ГРАНТ-Моторс», оказывающей логистические услуги на условиях аутсорсинга. — Управленческий аппарат мы перевели на укороченный рабочий день. Кому-то по согласованию сторон сделали еще один выходной в неделю, у водителей также практикуем подобие гибкого графика. Сократили число командировок. Люди у нас теперь иногда сами уходят на недельку в отпуск — за свой счет. Раньше мы оплачивали сотрудникам бассейн, снимали на лето домики для отдыха, а сейчас перестали. Но все это можно пережить».

Другой возможный ответ финансовому кризису — попытка помочь сократить издержки своим контрагентам, чтобы не рвались налаженные цепочки. Объем транспортных услуг, оказываемых «ГРАНТ-Моторс» каждому клиенту, сократился в полтора раза. Ведь из-за кризиса дела пошли хуже у всех. В итоге, по словам Павла Михарева, компания «сильно поприжалась», начав экономить как на техническом обслуживании машин, так и на запчастях. Прежние стандарты замены комплектующих пришлось пересмотреть. Теперь, если по итогам экспертизы выясняется, что подлежащий замене агрегат на автомобиле клиента вполне работоспособен, ему дадут поработать еще. Разумеется, при условии, что это не скажется на безопасности.

Кроме того, в наступившем году гендиректор «ГРАНТ-Моторс» не будет требовать от обслуживаемых компаний вложений в замену их корпоративных автопарков. Хотя согласно договору аутсорсинга это и полагается делать. Михарев утверждает: превратив часть постоянных затрат в переменные, он помогает заказчикам экономить десятки миллионов рублей. Да и внутри компании Михарев взял финансовые потоки под личный контроль: «Вроде бы не по чину мне какие-то пару тысяч на канцелярию вычеркивать. Но теперь каждое утро мы проводим планерки с представителями экономического блока. Выясняем, кому и за что собираемся платить. Иначе нельзя. Это такое… тоталитарное, партийное руководство в военное время». Кредиты? «Спасибо, занимать не хотим. Так обходимся», — коротко отвечает Михарев.

Точно так же рассудили в Российской гильдии пекарей и кондитеров. Если уж ждать милости от банков бесполезно, все нужно делать самим. «Хлебные бунты еще никто не отменял», — со значением напомнил глава гильдии Юрий Кацнельсон, чем, видимо, и убедил главного санитарного врача Геннадия Онищенко разрешить продавать хлеб везде: соответствующий документ был подписан в начале декабря прошлого года. «К цене хлеба у производителя розница добавляет минимум 30%. Теперь же вне зависимости от того, есть у пекаря своя булочная или нет, ему дан зеленый свет на торговлю своей продукцией и с лотка, и из машины», — радуется Кацнельсон. А главное, по оценкам экспертов гильдии, на эти (пока, впрочем, гипотетические) 30 процентов пекари смогут существовать и без кредитов.

Однако далеко не во всех отраслях игрокам удается получить от государства поддержку, чтобы решить проблему заемного финансирования хотя бы текущих операций, — о масштабных перспективных проектах, реализуемых в долг, сегодня никто и не помышляет!

— У нас кризис — полностью рукотворный, — жалуется гендиректор Ассоциации малых и средних нефтедобывающих организаций «АссоНефть» Елена Корзун. — Чтобы получить кредит, мелкому нефтедобывающему предприятию нужно быть безубыточным. Но в четвертом квартале отрасль серьезно «просела». А что такое для нефтяников отсутствие оборотных средств? Три месяца — и дефолт. Если мы не платим налог на добычу полезных ископаемых, то арестовываются счета, останавливается скважина — и все, до свидания! Когда цены на нефть росли, в отрасли все было хорошо, банки охотно кредитовали компании с положительным финансовым потоком. А теперь оказалось: в стране есть две крупные нефтяные компании, которым государство помогает персонально. Те же, кто добывает 20 млн тонн нефти в год, стали не нужны. Мы можем добывать нефть и при семи долларах за баррель. Только дайте нам оборотные средства! А меня в банке спрашивают: «Что у вас в залоге — скважина, лицензия? Зачем они нам нужны? Все это сильно упало в стоимости». Ну, говорю, у нас еще битумная установка есть для производства бетона… А они крутят пальцем у виска и просят, чтобы мы привели поручителей.

Особый фактор

Еще недавно представители молодого российского рынка факторинга всеми силами пытались доказать, что их услуги во многих случаях куда более выгодны и удобны, чем привычный кредит. Но странно: как только кредитные ресурсы оказались недоступными для тысяч предприятий, маркетинговая активность факторов пошла на спад.

Казалось бы, в условиях, когда взаимные неплатежи стали повсеместной практикой, для факторинга наступает звездный час. Однако уже в ноябре банки, развивающие факторинговое направление, принялись решать, стоит ли его поддерживать в принципе.

В КБ «Стройкредит» факторинг решили не сокращать. Однако и о существенном всплеске активности в этом сегменте финансовых услуг говорить не приходится. «В сложившейся ситуации компания сочла целесообразным приостановить работы над проектами развития, снизив тем самым издержки и сконцентрировавшись на минимизации рисков, — говорит гендиректор «Стройкредит факторинга» Людмила Нестерова. — Но наши клиенты никуда не ушли. Наоборот, мы вынуждены отказываться от сделок, которые считаем проблемными, одновременно ужесточая работу с просроченной дебиторской задолженностью. Кроме того, стараемся сместить акценты в сторону поставщиков из устойчивых сегментов экономики».

Услуги факторинга подорожали, но спрос на них в условиях кризисного коллапса растет. АПК «Индустрия», крупный аграрный комплекс, перешел в условиях кризиса на расчеты по факту. «Если отказываться от банковских продуктов, нужно всю жизнь останавливать», — говорит учредитель «Индустрии» Виталий Дорохов. Он уверен: ожидаемого эффекта можно добиться благодаря правильной комбинации различных банковских продуктов — в отличие от «просто кредита».

Скромный гешефт

С началом кризиса заметно оживились представители индустрии private equity. Ничего удивительного. Если дела у предприятий идут из рук вон плохо, получить контроль над ними можно куда дешевле, с дисконтом. Тем более что в условиях финансового коллапса у многих компаний просто не останется иного способа привлечения денег, кроме продажи доли в бизнесе сторонним инвесторам.

«Мы не выдвигаем никаких предварительных требований к нашим партнерам и готовы найти темы для сотрудничества практически с любой российской компанией», — уверяет директор департамента инвестиционно-банковских услуг ФК «Русский Инвестиционный Клуб» Руслан Измайлов.

Однако далеко не все предприятия интересуют сегодня экспертов фондов прямых инвестиций. Производителей продуктов питания и предметов потребления, особенно в нижнем и среднем ценовых сегментах, управляющий директор компании «ФИНАМ Менеджмент» Сергей Хестанов считает вполне привлекательными объектами для инвестирования. А вот перспективы предприятий, оперирующих на оказавшемся в глубокой депрессии сырьевом рынке, в этом смысле вызывают куда больше сомнений. Возможно, именно поэтому в первые кризисные месяцы лавины сделок на рынке прямых инвестиций не наблюдалось. Кроме того, самостийные владельцы компаний малого и среднего бизнеса и прежде не слишком жаловали такой способ привлечения капиталов. Но Руслан Измайлов уверен: «По мере адаптации компаний к новым, более жестким экономическим условиям интерес к услугам инвестиционных компаний по привлечению акционерного капитала и финансовому консультированию будет повышаться».

Есть варианты

Вице-президент, директор департамента малого и среднего бизнеса Промсвязьбанка Елена Махота утверждает: риск дефолта малого бизнеса не выше, а даже ниже, чем у крупного заемщика. Главное — обращать внимание на отраслевую принадлежность и добросовестность заемщика: «Малый бизнес — это небольшой, гибкий и очень лояльный заемщик, с прозрачным процессом организации бизнеса. Если в малом бизнесе и есть какие-то оптимизационные схемы, то они понятны банку. Важно, что такие предприятия работают с конечным потребителем — если деньги приходят не от посредника, риск дефолта предприятия значительно ниже».

Разумеется, это не общее правило. Риски, сопровождающие деятельность малого предприятия, могут (с поправкой на масштаб, разумеется) превышать риски крупной компании, напоминает заместитель председателя правления Российского банка развития Надежда Мартынова. Однако суммы кредитов, которыми пользуются небольшие компании, относительно невелики. Портфель же банка, кредитующего в том числе представителей малого и среднего бизнеса, получается более сбалансированным. А значит, у банков все-таки сохраняется объективный интерес к небольшим заемщикам.

Например, для Промсвязьбанка малый бизнес — это компании с оборотом до 20 млн долларов в год. На таких заемщиков приходится около 10% портфеля банка. Впрочем, «целевой клиент» в сегменте малого бизнеса образца 2009 года для Промсвязьбанка — компании с оборотом уже до шести миллионов долларов в год, осуществляющие продажи конечным потребителям и работающие в сфере розничной торговли, услуг, медицины, рекламы, производства полуфабрикатов и т. п.

Расширить свое присутствие в сегменте малого и среднего бизнеса пытаются и некоторые другие банки. Ведь известно, что при всех издержках кризис — лучшее время для передела рыночного пирога. Однако погоды в масштабах страны все эти реверансы пока не делают. Заемные деньги для небольших компаний до сих пор в дефиците, а главным снова оказалось умение быстро получать деньги в обмен на поставленные товары и услуги, до последнего оттягивая собственные платежи. Что же, это российский бизнес уже проходил. Навык есть.