1.4. Персонажная структура сказки

Персонажная структура волшебной сказки раскрывает универсальный метод магической трансляции культуры.

1.4.1. Пятичленная модель персонажей

Новая волшебная сказка имеет пятичленную персонажную структуру. Это означает, что персонажи в сказке делятся на пять категорий: добрые волшебные силы, герой, предмет борьбы, антагонист героя, злые волшебные силы.

Пятичленную персонажную структуру можно рассмотреть на примере схемы сказки «Гуси-лебеди». Отметим пять персонажей:  – волшебные силы: добрые или злые,  – герой или антигерой или персонажи активные и живые,  – предмет борьбы в сказке, обычно пассивный. Новая волшебная сказка имеет симметричную форму (см. рис. 1).

 1

 2

 3

 4

 5

Рис. 1. Форма новой волшебной сказки (схема 1), где

1 – поручающие, помогающие и покровительствующие «добрые» волшебные силы;

2 – герой, живой и положительный;

3 – предмет, за утрату которого идет наказание и искупление, это может быть братик, живое существо или неживое (молодильные яблоки);

4 – противник героя, живой, но отрицательный;

5 – волшебные силы, карающие, испытывающие, преследующие героя, «злые» силы волшебной сказки.

Эта форма своей симметрией подчеркивает антагонизм, связанный с мотивом сказки. Злые и отрицательные силы наносят ущерб, добрые и положительные исправляют. Предмет утрачивается, но потом приобретается.

Такая тенденция характерна для сказки о дитя. Сказки о старике имеют противоположную тенденцию. Старик в сказке о «Золотой рыбке» вначале ловит рыбку, по просьбе старухи старики богатеют, но потом их требования становятся чрезмерными и приобретенное в начале сказки утрачивается.

В «Гусях-лебедях» предметом является братик девушки, которого родители поручают защищать и которого Баба-яга похищает, а девушка спасает. Предмет пассивен, хотя он является живым человеком. На его место может стать кукла, жених, любой родственник, наконец, ребенок самой девушки.

«Добрые» волшебные силы в сказке представлены тремя типами: родители поручают, а в конце сказки дарят, печка, речка и яблоня помогают преодолеть путь из мира живого в неживой и обратно, а мышка помогает справиться с испытанием, данным девушке Бабой-ягой.

Аналогично «злые» волшебные силы, персонифицированные в Бабе-яге, по сути выражают три разных функции: карают за нарушение похищением ребенка, испытывают готовность девушки пряжей и преследуют девушку, бегущую обманом с братиком.

Антагонистом героя в сказке выступают гуси-лебеди, которые похищают братика и трижды пытаются догнать девушку. Специфика такого антагониста в его функции проводника. Они действуют не сами, а по поручению Бабы-яги.

Волшебные силы, действующие в сказках, разные, но описанная схема персонажей является характерной для большинства волшебных скачок. Это обусловлено построением персонажной схемы в подчинении мотиву. Главное в пятичленной персонажной структуре – противоположение доброго и злого.

Три стадии развертывания сюжета в сказке – это: потеря братика, испытание у Бабы-яги с помощью мышки, возвращение с помощью печки, речки и яблони.

Соотношение «Гусей-лебедей» и «Падчерицы» – развитие и расщепление героя. В первой герой вначале девочка, потом девушка, роль братика как дитя принижена. Братик как символ мира детства утрачивается. Во втором две девочки, но одна проходит испытание, а вторая нет.

Персонажи в сюжете на первой стадии: родители поручают, Баба-яга карает; на второй – противостояние мышки и Бабы-яги в испытании. Из анализа «Репки» выявляется символизм мышки как изменение самой девушки. На третьей стадии против посланников погони Бабы-яги выступают печка, речка и яблоня.

Таким образом трем злым волшебным силам противостоят три добрых волшебных силы. Противостояние это не только в мире потустороннем, но и в посюстороннем. Девушка активно участвует в этом противостоянии. Представим противостояние шести волшебных сил как персонажное качество волшебного в сказке. Останется добавить еще два возраста. В случае «Гусей-лебедей» это два возраста самой девушки: начальный (девочка) и конечный (девушка); в случае «Падчерицы» это два возраста противостоящих героинь: самой падчерицы и ее антагониста – дочери мачехи. Первая выступает как девушка с самого начала сказки, а вторая как девочка и так и остается ею до конца сказки. В итоге получается восемь возрастов и схема взаимодействия их в персонажной структуре сказки.

Принятие такой схемы, переход от пятичленной к восьмичленной структуре персонажей означает соотнесение волшебных сил сказки с возрастной схемой ритуала.

Итак, пятичленная модель выражает антагонистичность мотивационной персонажной структуры новой волшебной сказки. Преимущественно такова структура сказки о дитя и о парне. В обоих случаях герой имеет меньше сил, чем окружающие, зависит от волшебных противников и помощников, несмотря на победу и подвиг.

Восьмичленная модель не может интерпретировать волшебное, понимаемое как родственное иного возраста, как доброе и злое, как хорошее и плохое. В восьмичленной модели соотношение волшебных сил есть взаимодействие родичей всех возрастов. Этим снимается антагонистичность сюжета новой сказки.