§ 32. Естественное право

философия права, созданная Ренессансом, исходит, с одной стороны, из стремлений гуманизма и, с другой стороны, из потребности жизни этого времени. Влияние гуманизма сказывается не только в заимство-

358

ваниях из древней литературы, но точно так же и в возрождении античного воззрения на государство, равно как и в преклонении перед античной традицией. Жизненные же потребности проходят перед нами в форме теоретического обобщения тех интересов, которые возникли в это время в приобретавших самостоятельные жизненные формы светских государ­ственных организациях.

1. Все эти мотивы находят себе выражение прежде всего у Макиавелли. В его преклонении перед римлянами выражается непосредственно нацио­нальное чувство итальянца; из изучения древней истории он создал теорию нового государства, по крайней мере, с ее отрицательной стороны. Он требовал полной независимости государства от церкви и развил до его крайних выводов государственное учение Данте. Роковым препятствием к созданию итальянского национального государства он признает светскую власть папы, и, таким образом, точно также, как некогда у Оккама и Марсилия Падуанского, у него осуществляется свойственное всему новому мышлению обособление духовного и светского элемента. Но у названных номиналистов результатом этого было то, что государство признавалось не телеологически, а чисто натуралистически продуктом потребностей и интересов. Этим объясняется та прямолинейность, с которой Макиавелли разработал теорию о приобретении и сохранении княжеской власти, трак­туя политику исключительно с точки зрения борьбы интересов.

Отношение между государствами и церковью возбуждало в XVI и XVII веках особенный интерес по той причине, что оно приобретало все большее и большее значение в борьбе вероисповеданий. При этом происходила лю­бопытная смена воззрений. Протестантский взгляд, изменивший первым долгом средневековую группировку духовенства и светских властей и обо­собивший светскую жизнь, приводил к признанию в государстве божест­венного порядка. Реформатская философия права под руководством Ме-ланхтона ограничила право государства скорее правом невидимой церкви, чем притязаниями церкви видимой: для протестантской государст­венной церкви божественная миссия светской власти представлялась весьма существенным элементом. Гораздо в меньшей степени чувствова­ла себя обязанной чем-либо государству католическая церковь, и хотя в этом отношении ее воззрения находились в зависимости от томизма, тем не менее она допускала даже теории, вроде созданных Беллармино и Марианой, в которых государство признавалось человеческим делом или договором. Ибо, вместе с тем, государство теряло высший авторитет и до известной степени свой метафизический корень; оно казалось устранимым: человеческая воля, создавшая его, могла снова его разрушить, и даже глава государства утрачивал абсолютную неприкосновенность. Тогда как протес­тантам государство представлялось непосредственным божественным уста­новлением, по воззрению католиков оно нуждалось, как дело рук челове­ческих, в санкции церкви и теряло значение, раз церковь отсутствовала,

359

сохраняя его за собой лишь в том случае, если оно предоставляло себя в распоряжение церкви. Таким образом. Кампанелла учт, что испанская мо­нархия имеет сбоим назначением предоставить сокровища всех частей мира в распоряжение церкви для борьбы с еретиками.

2. Но эти воззрения философии права надолго уступили место рели­гиозному индифферентизму, который получил преобладание в теорети­ческой науке, и так как государство признавалось по существу земным установлением, отношение человека к Богу устранялось из круга его дея­тельности. Философия требовала вообще для гражданина права, которое она присваивала самой себе - права индивидуального свободного отно­шения к религиозным организациям эпохи; сна сделалась вместе с тем защитницей Веротерпимости. Она учила, что государство не должно ка­саться религиозного мнения индивидуума; право гражданина не зависит от его принадлежности к тому или другому вероисповеданию - это требо­вание было необходимым результатом страстной религиозной борьбы XVI и XVII столетий. В этом были согласны как представители неверующего равнодушия, так и положительного религиозного убеждения, которым приходилось бороться с исповедующим другую веру государством.

Уже Макиавелли высказывался против единовластия римской церкви, но в безусловной форме принцип толерантности был установлен Томасом Мором Обитатели счастливого острова принадлежат к разнообразней­шим вероисповеданиям, мирно уживающимся друг с другом, причем различию религиозных взглядов не приписывается никакого политического значения. Они сговорились даже относительно общего культа, который каждая партия толкует по-своему и дополняет особыми формами поклонения. Точно так же и Жан Воден в своем Heptaplomeres приводит высокообразо­ванных представителей не только христианских вероисповеданий, но точно также иудейства, магометанства и язычества к удовлетворяющей всех их форме богопочитания. В более абстрактной форме Хуго Гроций со­вершенно обособил в остроумных разграничениях, которые он делает в принципах философской науки права, право божественное и право челове­ческое; первое он сводит к откровению, последнее - к разуму, но при этом он требует столь же резкого, как и полного обособления обеих сфер жизни.

Но классическим выражением движения в пользу веротерпимости является "Теологическо-политический трактат" Спинозы, который, схватил этот вопрос в самом его корне. Пользуясь многими мыслями и при­мерами старой, находившейся под влиянием аверроизма, еврейской литера­туры, он доказывает в этом сочинении, что религия и в особенности рели­гиозные памятники не имелк ни задачи, ни цели возвещать теоретические истины, что сущность религии состоит не в признании отдельных догматов, а в образе мыслей и в вытекающих из него стремлениях и поступках. А отсюда неопровержимо следует, что государство совершенно не имеет ни причины, ни права заботиться о признании гражданами каких-либо особых догматических

360

учений, что оно, наоборот, должно противиться имеющимися р его рас­поряжении средствами всякому стеснению совести, исходящему от той или иной религиозной организации. Мистически глубокая религиозность Спинозы совершенно чужда признанию догматической власти церкви и вере в религиозную традицию. Он установляет принцип, что религиозные книги по своему теоретическому содержанию должны быть объясняемы исторически, как и все литературные произведения, т.е. с точки зрения интеллектуального развития их авторов, и что эта историческая критика отнимает у теорети­ческих рассуждений обязательное и нормальное значение для последующего времени.

3. К политическим и церковным вопросам присоединились вопросы социальные. Никто не дал им такой красноречивой разработки, как Томас Мор. Первая книга "Утопии", дающая захватывающую характеристику мас­совой нужды, приходит к заключению, что общество поступило бы гораздо лучше, если бы вместо того, чтобы с драконовской справедливостью на­казывать за нарушение своих законов, оно позаботилось устранить источ­ники преступления. Автор доказывает," что в преступлении индивидуума большая часть вины приходится на долю несовершенных установлений. Таким установлением является, обусловленное употреблением денег, не­равномерное распределение имуществ, которое служит поводом ко всем заблуждениям страсти, зависти и ненависти. Идеальная картина, которую, в противоположность к существующему строю, набрасывает на острове Утопия Мор, в своих главных чертах походит на идеальное государство Платона. Это гуманистическое воспроизведение отличается от своего прообраза характерным для новейшего социализма уничтожением сос-лоЗных различий, казавшихся античному мыслителю необходимыми ввиду фактического различия интеллектуальной и нравственной природы инди­видуумов. Мор исходит - и эта исходная точка сохраняет свое значение и в будущем - из мысли юридического равенства всех граждан; основы­вавшиеся на отречении от естественных стремлений в сфере индивиду­альных интересов, формы жизненного сообщества, которых требовал Платон от господствующих классов, Мор превратил в равноправность всех граждан. У Платона от обладания собственностью должны были отка­заться лишь привилегированные для того, чтобы посвятить себя всецело общему благу; у Мора же отмена собственности представляется желатель­ной в качестве вернейшего средства к уничтожению имущественного неравенства и обусловливается равноправностью всех по отношению к общему владению. Но при этом английский канцлер настолько еще придерживается идеального образца античного философа, что он все это уравнение материальных интересов признает необходимой основой для того, чтобы сделать возможным предоставление всем гражданам пользо­вания идеальными благами общества, науки и искусства. Он думал, что шестичасовый рабочий день для всех членов общества будет достаточен

361

для удовлетворения всех внешних потребностей; остальное же время до­лжно быть предоставлено каждому для более благородных занятий. Вмес­те с этим из платоновского проекта вырастает у Мора программа всех высших форм современного социализма.

Но дух Ренессанса был проникнут еще более жизненными интересами. Опьяненный обаянием открытий, ослепленный целым рядом изобретений, Ренессанс попытался преобразовать все внешнее, направленное к соз­данию естественных жизненных условий, устройство человеческого общества, сообразно со своими новыми идеями; он рисовал себе идеал человеческой жизни, которая разовьется при помощи полной и систе­матической утилизации научных познаний и доставляемого наукой господ­ства над природой. Казалось, что все социальные бедствия исчезнут, если подъем научной культуры устранит из человеческого общества все заботы и всю нужду, которые угнетают его теперь. Если нескольких изобретений, вроде компаса, книгопечатания и огнестрельного пороха, говорит Бэкон, оказалось достаточно, чтобы придать человеческой жизни новое дви­жение, большие размеры, более могучее развитие, каких же переворотов следует ожидать в том случае, если изобретательная деятельность прев­ратится в правильное искусство? Таким образом, социальная проблема ведет к идее улучшения материального состояния общества.

В "Новой Атлантиде" Бэкона изображаются счастливые островитяне, которые, оставаясь в тщательно охраняемой неизвестности, в то же время, путем искусных мероприятий, следят за культурными успехами других народов и при помощи систематического исследования, изучения и систематических открытий достигают господства над природой, господства, применяемого ими для практических целей человеческой жизни. Тут рассказывается в фан­тастическом повествовании о всякого рода возможных и невозможных открытиях¹, вся деятельность "Соломоновского дома" направлена на улуч­шение материального благосостояния общества, тогда как характеристика государственных отношений у Бэкона поверхностна и бесцветна.

Наоборот, в "Городе Солнца" Кампанеллы, в котором сильно чувству­ется влияние "Утопии" Мора, мы находим полную, педантически изобра­женную в мельчайших подробностях, картину социалистического госу­дарства будущего, которое не останавливается даже перед крайними насилиями над свободой индивидуальной жизни. Начиная с математи-

¹ Здесь, наряду с микроскопом и телескопом, фигурируют точно так же микрофон и телефон. В книге повествуется об изумительных взрывчатых веществах, летатель­ных машинах, всякого рода механических приспособлениях, утилизирующих силу воздуха и воды, и даже о нескольких видах perpetuum mobile. Но особенное значение автор придает тому, что при помощи улучшенной культуры растений и улучшенного животноводства, важных химических открытий, бань и лечения воздухом болезни будут изгнаны и человеческая жизнь станет продолжительнее, в интересах медицины автор вводит и эксперименты над животными.

362

чески правильного плана резиденции вплоть до распределения труда и досуга, избрания профессии, спаривания и устанавливаемого на осно­вании астрологических соображений момента оплодотворения, здесь все происходит по государственному распоряжению, имеющему в виду благо всего общества, и многочисленная, тщательно разработанная (с примесью метафизических мотивов)¹ бюрократическая система построена на гра­дации знания. Чем больше знаний у человека, тем большую власть он должен иметь в государстве, чтобы при помощи своего знания направлять и улучшать естественное течение явлений. Но это улучшение у Кампанеллы имеет своим объектом внешнюю культуру. По его мнению, достаточно в среднем даже четырех часов повседневного труда, чтобы обеспечить благо­состояние общества, на которое все имеют опять-таки одинаковое право.

При всей фантастичности и причудливости этого идеала в "Городе Солнца" Кампанеллы в большей степени, чем в "Утопии" Мора, получает развитие мысль, что государство должно быть делом человеческого поз­нания и средством к устранению социальных зол. Оба они, подобно Пла­тону, вовсе не считают своих проектов фантастическими, они верят в возможность осуществить "наилучшее государственное устройство" при помощи разумного размышления об естественном порядке социальных отношений. Конечно, они встретили и многих противников. Уже Кардано принципиально отвергал утопии и вместе с тем давал науке совет стре­миться к пониманию необходимости, с которой развиваются действитель­ные исторические государства в их специальных особенностях из харак­тера, жизненных условий и судеб народов; он желает, чтобы на них смотрели как на естественные продукты, подобные организмам, и к их состояниям он считает возможным применить медицинские категории здоровья и болезни. В большем масштабе и без увлечений пифагорейской астрологией, от которой не мог отделаться математик Кардано, и вместе с тем с могучей конструктивной фантазией стремился понять разнообразие исторической действительности в государственной жизни практический государственный деятель Боден.

Однако тенденция времени была направлена главным образом к соз­данию обусловленного равномерно для всех времен самой природой и познаваемого одним только разумом права: недаром философ, подобный Альберику Гентилису, пытался посредством детски неловких аналогий свести принципы частного права к физическим законам. Более плодотвор­ная и надежная точка зрения установилась только тогда, когда вместо общей "природы" исходной точкой явилась человеческая природа. Эту реформу произвел Хуго Гроций. Подобно Фоме Аквинскому он нашел в общительности основной принцип естественного права и в логической

¹ Высшему правителю - солнцу или метафизику, - который должен воплощать в себе все знания, подчиняются три князя, деятельность которых соответствует трем прималитетам бытия: силе, мудрости и любви и т.д.

363

дедукции - метод его развития. То, что разум познает в связи с человечес­кой природой и в качестве ее следствия, представляет собой неизменяе­мое никакими историческими судьбами jus naturale. Идея такого абсолют­ного права, существующего исключительно благодаря разуму независимо от государственной власти и представляющего ее конечную основу, возникла у Гроция по аналогии международного права, которому было посвящено главным образом его исследование. Но, с другой стороны, благодаря этому принципу частное право сделалось основой и государст­венного права. Удовлетворение индивидуальных интересов, охрана жизни и собственности представлялись существенной целью правового строя. В формальном и методическом отношении эта философская система имела, наоборот, совершенно конструктивный характер; она должна была лишь сформулировать логические выводы принципа общественности. Гоббсу corpus politicus представлялся машиной, которую можно конструировать из понятия ее цели при помощи чисто рассудочной работы, а философс­кое учение о праве - вполне точно доказуемой наукой. Это, по-видимому, открывало поле для применения геометрического метода, и Пуфендорф воспользовался им в полном размере, причем, комбинируя Гроция и Гоб-бса, всю свою систему он развил синтетически из той идеи, что стрем­ление к самосохранению индивидуума разумным и успешным образом может проявиться только в удовлетворении потребности в обществен­ности. В этой форме естественное право захватило в качестве идеала геометрической науки и XVIII столетие (Томазий, Вольф, даже фихте и Шеллинг) и пережило общий упадок картезианского принципа.

5. Но по существу конечная основа общественной жизни и обществен­ной организации была перенесена вместе с тем в интересы индивиду­умов: инстинкты отдельного человека доставили для государственной механики тот само собой разумеющийся и простой момент, из которого, по принципу Галилея, могли быть объяснены сложные продукты юридичес­кой жизни. Вместе с тем учение о государстве вернулось к эпикурейской теории общественного атомизма и синтетическим принципом, при помощи которого объяснялось возникновение государства, явился общественный договор. Начиная с Оккама и Марсилия Падуанского и вплоть до Руссо, Канта и фихте, эта теория договора господствовала в философском госу­дарственном праве. Гроций и Гоббс дали ей тщательную разработку. К государственному договору, посредством которого индивидуумы объеди­няются в общество, у них примыкает договор о господстве и подчинении, которым отдельные люди передают свое право и свою власть государству. При этом обнаруживается, что в эти общие рамки укладываются разнооб­разнейшие политические взгляды. Тогда как Гроций и Спиноза лучшей гарантией удовлетворения интересов граждан считали аристотелевско-республиканскую конституцию, Гоббс, исходя из тех же посылок, создал свою теорию чисто светского абсолютизма, по которой государствен-

364

ная власть должна быть вручена одной личности, общая воля ненарушимо должна воплотиться в индивидуальной воле правителя.

С теорией договора находится в теснейшей связи разработка понятия суверенитета. Источником всякой государственной власти является, со­образно с этим, воля народа, из которой возник договор о государстве и подчинении; истинный субъект суверенитета есть народ. Между тем одни признают этот договор и произведенное им перенесение власти и права от единичного лица к государству окончательным, другие же считают воз­можной его отмену. Так, Воден утверждает, в противоположность учению

0 народном суверенитете, что королевская власть вполне неограниченна и безусловна; он настаивает на неприкосновенности правителя и противо­законности всякого противодействия ему. Но еще полнее суверенитет народа поглощается в суверенитете монарха у Гоббса, который считает волю правителя совершенно в смысле формулы L'etat c'est moi, исключительным источником права в реальной государственной жизни. В противоположность к нему и в принципиальном смысле гораздо последо­вательнее "монархомахические теории¹', главным представителем кото­рых, наряду с Бьюкененом (1506-1582) и Ланге (1518-1581), является саксонец Альтус, доказывают, что договор о господстве сам собой унич­тожается, раз государственная власть управляет не так, как следует, т.е. не в интересах и не по воле народа. Раз одна сторона нарушает договор, то он перестает быть обязательным и для другой стороны; в этом случае суверенитет возвращается к своему первоначальному источнику. Человек создал государство с известными целями и намерениями, и он отменяет государство, если оказывается, что цель его не достигнута. Так подготов­ляется уже в эпоху Возрождения теория революции^.

Но свою особую окраску все эти теории получают благодаря вмеша­тельству церковно-политических соображений, в зависимости от того, признается ли неограниченная власть главы государства в его отношении к вероисповеданиям опасной или благодетельной. Радикальнейшую точку зрения по отношению к реальной политике занимает, благодаря своему религиозному индифферентизму, Гоббс: религия в его глазах представля­ется частным мнением, и государственное значение имеет только та, ко­торую исповедует суверен. Никакая другая религия и никакое другое вероисповедание не могут быть терпимы в общественной жизни. Гоббс дал философскую теорию исторической формулы Cuius regio illius religio и Спиноза примкнул к нему. Он выступил защитником идеи свободы и противником всякого насилия над совестью, но религия представля­лась ему лишь познанием и убеждением; в общественных же проявлениях религиозности, в церкви и богослужении, в интересах порядка и мира

¹ Специальное приложение этих принципов к политическим условиям XVII века и к праву революционного периода в Англии сделал поэт Джон Мильтон (Defensio pro populo anglicana, 1651) и Сидней (Discourses on Governement, 1683).

365

должно иметь значение только постановление начальства. В более поло­жительном смысле высказалась в пользу церковного суверенитета коро­левской власти протестантская философия права, хотя в лице Альтуса она тоже отстаивает суверенитет народа по отношению к иноверному правителю. Тот же мотив получил решающее значение и в воззрениях иезуитов, допускавших устранение и даже убийство главы государства (ср. выше).

6. Обоснование теории договора у Гоббса имеет более общий харак­тер. Если общественная и государственная жизнь объясняется "человечес­кой природой", то основной чертой последней английский философ считает инстинкт самосохранения или эгоизм, простой, само собой разумеющийся принцип всей деятельности воли. При этом материа­листическая и сенсуалистическая аналогия (ср. § 31) вели к признанию, что этот инстинкт самосохранения, по своей первоначальной сущности, направлен лишь к сохранению и улучшению чувственного существования индивидуума. Все другие объекты воли представлялись лишь средствами к достижению этой высшей цели. Сообразно с этим принципом, для чело­века как естественного существа не могло быть никакой нормы оценки поступков, кроме пользы или вреда, выгоды или невыгоды: разграничение добра и зла, справедливости и несправедливости становится благодаря этому возможным только с социальной точки зрения, причем масштабом служит не индивидуальный, а общий интерес. Таким образом, эгоизм сделался принципом всей практической философии. Ибо если инстинкт самосохранения индивидуума должен ограничиваться и исправляться законом государства, то это государство само признавалось наиболее совершенным и утонченным из всех тех мероприятий, которые служат для удовлетворения и гарантии эгоистических целей. Естественное состоя­ние, в котором первоначально эгоизм одного является противоположно­стью эгоизма другого, есть борьба всех против всех; во избежание этой борьбы при помощи договора создано государство, в целях обоюдной гарантии самосохранения. Потребность в общественности не первона­чальна, она возникает необходимым образом лишь в качестве наиболее действительного и верного средства к удовлетворению эгоизма.

Это учение принял и Спиноза, придав ему, посредством включения его в свою метафизику, более идеальное значение. Suum esse conservare для него тоже квинтэссенция и основной мотив всякой воли. Но так как всякий конечный модус принадлежит в одинаковой мере к обоим атрибутам, то инстинкт самосохранения имеет своим объектом в такой же степени сознательную деятельность, т.е. знание человека, как и примене­ние этого знания в материальном мире, т.е. его силу. Это, комментируемое в смысле бэконовской тождественности знания и силы, индивидуальное стремление представляет для Спинозы, по принципу, что право каждого равно его силе, причину возникновения эмпирической государственной

366

жизни. При этом он в главных чертах следует Гоббсу и только в воззрении на наиболее целесообразную форму государственного устройства, как было уже замечено выше, отступает от него. Но это переплетение понятий является и у Спинозы исходным пунктом мистически-религиозного учения о добродетелях. Ибо так как истинное бытие каждой конечной вещи есть Божество, то единственное совершенное удовлетворение инстинкта само­сохранения следует искать в любви к Богу. Что Мальбранш, высказы­вавшийся столь неблагоприятно об "атеисте-еврее", учил в сущности то же самое, - говорилось уже выше (§ 31, п.4).

7. Живую оппозицию теория Гоббса - selfish system, как говорили позднее, - встретила у его компатриотов. Сведение всех проявлений дея­тельности воли к инстинкту самосохранения вызывало одновременно нравственную оппозицию и теоретические противоречия психологическо­го наблюдения. Борьба с Гоббсом была начата первоначально неопла­тонической школой Кембриджа, главными литературными представи­телями которой являются Ральф Кэдворт и Генри Мор. В этой борьбе, как уже и в древности, нашла свое выражение противоположность freoic; и фоте;. Право и нравственность, по воззрению Гоббса, возникали из общественного установления; в глазах же его противников это были пер­воначальные и непосредственно достоверные требования природы. Обе стороны противопоставляли теологическо-догматическому обоснованию практической философии естественный закон, lex naturalis. Но для Гоббса естественный закон был непосредственным выводом разумного эгоизма, а для платоников он представлялся непосредственной, прирожденной че­ловеческому духу, достоверностью.

В том же смысле возражал Гоббсу Кумберлэнд. Он признавал общес­твенность человека столь же первоначальной, сколь и его эгоизм: "благо­желательные", альтруистические наклонности, реальность которых несо­мненна, являются у него непосредственно самостоятельными объектами самовосприятия: "потребность" в общественности не есть утонченный продукт мудрого самолюбия, а, как это признавал Хуго Гроций, первона­чальный, основной признак человеческой природы. Если эгоизм стремится к личному благу, то альтруистические мотивы ведут к общему благу, без которого невозможно и благо индивидуальное. Это сочетание эгоизма и альтруизма, которое Гоббс относил к человеческой мудрости, в глазах Кумберлэнда является определением Бога, веления которого признаются поэтому руководящим принципом в следовании благожела­тельным наклонностям.

Параллель к естественной морали разума, которая, таким образом, отстаивалась, с одной стороны, против ортодоксальности, с другой сторо­ны, против сенсуализма, представляет естественная религия разума, которая была установлена Гербертом Черберийским в противополож­ность к обоим этим воззрениям. Религия тоже не должна исходить ни из

367

исторического откровения, ни из человеческих установлений: она состав­ляет прирожденную собственность человеческого духа. Consensus genti­um (единомыслие народов) доказывает, как аргументирует вслед за древними стоиками Герберт, что вера в Божество есть необходимая сос­тавная часть человеческих представлений - требование разума; в качес­тве истинного содержания религии, в противоположность религиозным догматам, может иметь значение только то, что соответствует требо­ваниям разума.

Таким образом, в возбужденном Гоббсом, чрезвычайно горячем обсуждении вопросы практической философии постепенно переходят в психологическую область. В чем следует искать - так гласит проблема -происхождение права, морали и религии? Это подготовляет нас к понима­нию философии Просвещения.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ФИЛОСОФИЯ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Естественный ритм интеллектуальной эволюции заключался в том, что в новой, равно как и в древней философии, вслед за первым космо-логическо-метафизическим периодом наступила эпоха с преобладающим антропологическим направлением, а затем вновь пробудившееся, чисто теоретическое направление должно было уступить место практическому пониманию философии, как мировой мудрости. В самом деле, в философии Просвещения повторяются все черты греческой софистики с большей идейной зрелостью, с большим разнообразием, с углубленным содержанием, но вместе с тем и с большей яркостью противоположнос­тей; хронологически этот период совпадает приблизительно с XVIII столе­тием. Вместо Афин мы видим теперь целый ряд центров духовного движения европейских культурных народов; научная традиция насчитыва­ет столько же тысячелетий, сколько тогда веков. Но все направление, объекты, точки зрения и результаты философского исследования этих двух, столь далеких друг от друга и столь различных по своему культурно­му содержанию, периодов обнаруживают поучительное сходство. В обоих случаях мы видим одинаковое возвращение к субъекту человека, скепти­ческое и усталое пренебрежение метафизическими тонкостями, одинако­вое предпочтение к исследованию человеческой духовной жизни, то же изучение возможностей и границ научного познания и ту же страстность в обсуждении проблем общественной жизни; не менее характерно, нако­нец, для обеих эпох распространение философии в широких слоях общес­тва и слияние научного и литературного движения.

369

Но основой просветительного движения XVI! века послужило в общем-то светское воззрение на жизнь, которое было выработано искусством, государством и естествознанием Ренессанса, Эти веяния получили перво­начально свою метафизическую формулировку в XVII веке. Но теперь снова возникает вопрос, каким образом в рамках нового мировоззрения человек должен смотреть на свою собственную сущность и свое собст­венное положение? И перед этим вопросом интерес к разграничению метафизических понятий, в которых выразилось это мировоззрение, отступал все более и более на задний план. Теперь довольствовались общими метафизическими контурами, чтобы тем внимательнее заняться вопросами человеческой жизни, и учения Просвещения, представители которого столь сильно полемизируют со спекулятивной философией, все исходят в сущности из метафизики "здравого человеческого рассудка", поднявшего в конце концов столь энергично свой голос и выставлявшего в виде само собой разумевшейся истины то, что явилось результатом работы предшествующих столетий.

Зачатки просветительной философии следует искать в Англии, где по наступлении политического успокоения, последовавшего за революцион­ной эпохой, могучий подъем литературной жизни обусловил оживление интереса к философии. Из Англии эта просветительная литература расп­ространилась во францию; но здесь социальная и политическая действи­тельность настолько была противоположна идеалу, что не только изло­жение этих идей здесь приобретает более страстный и энергичный характер, но и сами идеи получают более резкую форму, и их отрицатель­ная энергия сильнее направляется против существующего государства и церкви. Отсюда, а вслед затем непосредственно и из Англии, переняла просветительные идеи Германия, которая была подготовлена к ним с теоретической стороны уже и самостоятельно, и здесь просветительные идеи получают законченность, очищаются и облагораживаются благодаря влиянию немецкой поэзии, развитием которой завершился Ренессанс классического гуманизма.

\ , Вождем английского Просвещения является Джон Ло/ос^авший у общим принципам картезианского мировоззрения популярную форму эмпирико-психологического трактата. Тогда как метафизическая тен­денция этого миросозерцания нашла себе только одного идеалистическо­го последователя в лице Беркли, антропо^югическоггенехическая точка зрения быстро и победоносно применяется ко всем проблемам филосо­фии. При этом решающее значение приобретает противоположность между сенсуалистической ассоциационистской психологией и нативист-скими теориями различного происхождения. Она сохраняет господствую­щую роль в последующем движении нравственной философии и в находя­щейся в связи с ней разработке деизма и естественной религии; наиболее рельефное выражение эта противоположность нашла себе в теории поз-

370

мания, в которой последовательнейший и глубочайший из английских мыслителей, Давид Юм, преобразовал эмпиризм в позитивизм, вызвав этим оппозицию шотландской школы.

Пионером французского Просвещения является Пьер Бейль, "Diction-naire" которого направил воззрения образованного общества к рели­гиозному скептицизму; с этой же стороны была воспринята в Париже и английская литература. Вольтер был не только великим писателем, дав­шим красноречивейшее выражение этому веянию, но в то же время энергичнейшим образом отстаивал и положительные стремления Просве­щения, Но со значительно большей энергией развитие направилось в отрицательную сторону. В коллективном труде энциклопедистов шаг за шагом совершался переворот от эмпиризма к сенсуализму, от натура­лизма к материализму, от деизма к атеизму, от энтузиастической к эго­истической морали. Этому просвещению рассудка, которое мы встречаем во всем его объеме в позитивизме Кондильяка, Руссо противопоставил со стихийной силой философию чувства и привел вместе с тем интеллекту­альное развитие к революции.

Германия была вовлечена в просветительное движение уже филосо­фией Лейбница и тем академическим успехом, которого достиг Вольф ее переработкой; но при отсутствии общественных интересов здесь получила преобладание тенденция к индивидуальному развитию. В целях этого развития идеи "философского века" были переработаны как в психо­логической и гносеологической, так и в нравственной, политической и религиозной сфере; однако принципиально новых результатов это движение не имело; мы встречаем здесь лишь сухой рационализм, харак­теризующий самонадеянную популярную философию Берлинской ака­демии. Свежую струю и высшие точки зрения внесло в эту философию только поэтическое движение и его великие представители Лессинг и Гердер. Это предостерегло немецкую философию XVIII века от увлечения теоретическо-скептическим саморазложением английской философии, равно как и от практическо-политической разбросанности французской: благодаря соприкосновению с великой, полной идейного содержания, литературой подготовлялась новая великая эпоха философии.

Джон Локк родился в 1632 г. в Врингтоне близ Бристоля, получил образование в Оксфорде. Обстоятельства его жизни привели его в тесную связь с лордом Шеф-тсбери, с которым он делил превратности судьбы. В 1688 г. он вернулся из голлан­дского изгнания вместе с Вильгельмом Оранским на родину и занимал при новом правительстве, которое он не раз поддерживал в своих публицистических произведениях, несколько высших государственных должностей; он умер в сельс­ком уединении в 1704 г. Его философское произведение озаглавлено Essay con­cerning human understanding (1690); рядом с ним следует упомянуть Some thoughts on education (1693), The reasonableness of Christianity (1695) и из числа посмерт­ных исследований The conduct of understanding.

371

Джордж Беркли родился в Киллерне (Ирландии) в 1685 г., участвовал в качес­тве священника некоторое время в миссионерских и колонизаторских предприя­тиях в Сев. Америке, в 1734 г. сделался епископом Клойнским и умер в 1753 г. Вслед за его Theorie of vision (1709), в 1710 г. явилось его Treatise on the principles of human knowledge и затем Three dialogues between Hylas and Philonous и Alciphron or the minute philosopher.

Ассоциационистская психология нашла себе главных представителей в лице Петра Брауна (умер епископом Коркским в 1735 г.; The procedure, extent and limits of human understanding, 1719), Давида Гэртли (1704-1757; De motus sensus et ide-arum generatione, 1746; Observations on man, his frame, his duty and his expectati­ons, 1749), Эдуарда Зирча, псевд. Авраама Тюкера (1705-1774; Light of nature 7 томов, 1768-1777); Джозефа Пристли (1733-1804; Hartley's Theorie of human mind on the principles of association of ideas, 1775; Disquisitions relating to matter and spirit.1777), Джона Горна Тука (1736-1812; 'Еяесс Ttiepoevxa or the diversi­ons of parley, 1798) Эразма Дарвина (1731-1802, Zoonomia of the Laws of organic life, 1794 ел.) и, наконец, Томаса Брауна (1778-1820; Inquiry into the relation of cause and effect, 1804).

Из противников этого учения, склонявшихся к староплатоновскому воззрению, особенно известен Ричард Прайс (1723-1791), благодаря своему спору с Пристли:

Priestley, The Doctrine of Philosophical necessity, 1777; Price, Letters on materia­lism and philosophical necessity, 1778; Priestley, Free discussions of the docrines of materialism, 1778.

Среди представителей английской нравственной философии первое место принадлежит Шефтсбери (Antony Ashley, Cooper 1671-1713), исследования кото­рого собраны под заглавием Chfracteristics of men, manners, opinions and times (1711). Вслед за ним обособляются несколько групп: представителями интеллекту-алистической группы являются Сэмюэль Кларк (1675-1729; A demonstration of the being and attribute of God, 1705; Philosophical inquiry, concerning human liberty, 1715; ср. его корреспонденцию с Лейбницем) и Уильям Уолластон (1659-1724; The religion of nature delianeated, 1722); мораль чувства отстаивает Френсис Хатче-сон (1694-1747, Inquiry into the original of our ideas of our beauty and virtue, 1725; A system of moral philosophy, 1755; cp. Th.Fowler. Staftesbury and Hutscheson, 1882); Генри Гом, псевд. лорда Кайолеса (1696-1782; Essays on the principles of morality and natural reliion, 1751; Elements of criticism, 1762), Эдмунд Берк (1730– 1797; Philosophical inquiry into the origin of our ideas of sublime and beautiful, 1756), Адам фергюсон (1724-1816, Institutions of moral philosophy, 1769) и в известном смысле также Адам Смит (1723-1790, Theory of moral sentiment - Теория нравст­венных чувств , 1759); к числу сторонников принципа авторитета принадлежал Иос. Батлер (1692-1752; Sermons upon human nature, 1726) и Уильям Пэли (1743-1805; Principles of moral and political philosophy, 1785). Этику ассоциа-ционистской психологии разработал главным образом Джереми Бентам (1748-1832; Introduction to the principles of moral and legislation, 1789; Traite de legislation civile et penale, составлено Э.Дюмоном, 1801; Deontology, издал I.Bowring, 1834). Своеобразное положение занимает Бертран де Мандевиль (1670-1733; The fable of the bees or private vices made public benefits, 1706, позднее с пояснительными диалогами, 1728; Inquiry into the moral virtue, 1732; Free thoughts on religion, church, government, 1720).

372

С этой нравственно-философской литературой совпадает по большей части литература деизма, но по отношению к последнему кроме того следует отметить; Джона Толанда (1670-1822; Christianity not mysterions, 1696. Letters to Serena, 1704; Adeisidaemon, 1709; Pantheisticon, 1710), Энтони Коллинза (1676-1729; A discourse of free Thinking, 1713), Мзттью Тиндаля (1656-1733; Christianity as old as the creation, 1730), Томаса Чэбба (1679-1747; A discourse concerning reason with regard to the religion, 1730); Томаса Моргана (умер в 1743; The moral philosopher, 3 ч., London, 1737); наконец, лорда Болинброка (1672-1751; сочинения издал Mollet в 5 т., 1753).

Величайший философ Англии, Давид К)м, -родился в 1711 г. в Эдинбурге и там же получил образование. Некоторое время он был коммерсантом, а затем провел несколько лет во Франции, посвятив себя всецело научным занятиям. В это время он написал гениальный Treatise on human nature (написано в 1739 г.). Неудача этой книги побудила его воспроизвести ее в переработанном виде во втором томе встретивших более дружественный прием Essays moral political and Ntterary, на этот раз под заглавием Inquire concerning human understanding (1748), присоединив In­quire concerning principles of moral (1751) и The natural history of religion (1755). Будучи библиотекарем юридического факультета в Эдинбурге, он написал свою "Историю Англии". Приехав вслед за тем в Париж, он встретил там чрезвычайно почетный прием и познакомился между прочим с Руссо. После этого он был неко­торое время помощником государственного секретаря в министерстве иностран­ных дел и затем вернулся в Эдинбург, где в 1776 г. и умер. После его смерти вышли Dialogues concerning natural religion и мелкие исследования. Автобиогра­фию Юма издал его друг Адам Смит (1777).

Основателем шотландской школы был Томас Рид (1710-1796), профессор в Глазго; Inquiry into the human mind on the principles of common sense, 1764. Essays of the powers of the human mind 1785 и 1788. Ее главным университетским и лите­ратурным представителем, рядом с Джеймсом Освальдом (умер в 1793 г., Anpeal to commonsense in behalf of religion 1766) и Джеймсом Битти (умер в 1805 г., Essay on the nature and immutability of Truth, 1770), является Дональд Стюарт (1753-1828 профессор в Эдинбурге; Elements of the philosophy of human mind 3 части, 1792-1827 и др.).

Пьер Бейль, тип скептического полигистора, родился в 1647 г. в Карлате, в течение своей жизни два раза менял вероисповедание, затем был профессором в Седане и Роттердаме и умер в 1706 г. Труд его жизни, имевший большое влияние, представляет Dictionnaire Historique et critique (1695 и 1697).

Из сочинений Вольтера (Франсуа Аруэ le jeune, 1694-1778, главными событиями его литературной жизни являются бегство в Лондон, пребывание у маркизы дю Шатлэ в Сирэ, поездка к Фридриху Великому в Потсдам, пребывание в фернее близ Женевы), здесь главным образом должны быть приняты во внимание: Lettres sur les Anglais (1784), Metaphysique de Newton (1740), Elements de la philosophie de Newton mis a la portee de tout le monde (1741), Examen impor­tant de Mylord Bolingbroke (1736), Candide ou sur I'optimisme (1757), Dictionnaire philosophique (1764), Le philosophe ignorant (1767), Reponse au systeme de la natu­re (1777), поэма Les systemes etc.

Более скептически в метафизическом отношении были настроены естест­воиспытатели и математики вроде Мопертюи (1698-1759); деятельность его свя-

373

зана с Берлинской академией; Essai de philosophie morale, 1750; Essai de cosmo-logie, 1751; полемические произведения, имеющие своим обьектом спор между ними и вольфианцами собрал S.Konig, 1758) или Д'Аламбера (Melange de litteratu-re, d'hisioire et de philosophie, 1752); в более натуралистическом духе писали другие, как, например, Бюффон (1708-1788, Histoire naturelle generale et particuli-ёге, 1749 ел.) и Жан Батист Робине (1735-1820), Dela nature, 1761, Considerations philosophiques de la gradation naturelle des formes d'etre, 1767).

Сенсуализм вместе с материализмом мы встречаем у Жюльена Офре де Ла-метри (1709-1751; Histoire naturelle de I ame, 1745; L'homme machine, 1748; L'art du jouir, 1751; Oeuvres, Berlin 1751); в качестве чисто психологической теории сенсуализм фигурирует у Шарля Бонне (1720-1793; Essai de psycholo-gie, 1755; Essai anaiytique sur les facultes de Tame, 1759; Considerations sur les corps organises, 1762; Contemplation de la nature, 1764; Palingenesies philosop­hiques 1 /69), с позитивистским оттенком -у Этьена Бонно де Кондильяка (1715-1780), Essai sur I'origine de la connaissance humaine 1746; Traite des systemes, 1749; Traite des sensations, 1754; Logique, 1780; Langue des calculs в собрании сочинений, Paris 1798). Последними представителями этих теорий являются, с одной стороны, Пьер Жан Жорж Кабанис (1757-1808; Les rapports du physique et du moral de i'homme, 1802; Oeuvres, Paris, 1821-1825), с другой стороны, Антуан Луи Клод Дестю де Траси (1754-1836; Elements d'ideologie в 4 ч , 1801-1815, вместе, 1826).

Литературное выражение просветительного движения во франции образует 'Энциклопедия" (Encyclopedie ou dictionnaire raisonne des sciences, des arts et des metiers, 28 т.,1752-1772. Дополнение и указатель, 7 т. до 1780 г.). Вместе с Д'Аламбером, написавшим введение, ее издателем и духовным главой создавшего ее кружка, был Дени Дидро (1713-1784; Pensees philosophiques, 1746; Pensees sur I'interpretation de la nature, 1754; из посмертных сочинений следует упомянуть о Promenade d'un sceptique, Entretien d'Alambert et de Diderot и Reve d'Alambert; следует назвать также Essai de peinture; Oeuvres completes, Paris, 1875, 20 т.). Дальнейшие сотрудники "Энциклопедии" были (кроме отделившихся Вольтера и Руссо): Тюрго (ст- Existence), Daubenton, Жокур, Дюкло, Гримм, Гольбах и др. Из этого же кружка позднее вышла Systeme de la nature (под псевдонимом Мирабо, Mirabaud, 1770), главным автором которой был Дитрих Гольбах (1723-1789, родом из Пфальца: Le bon sens ou idees naturelles opposees aux idees sumaturelles, 1772;Elements de la morale universelle, 1776 и т.д.). Вместе с ним работали Гримм (1723-1807, Correspondence Ittteaire, 1812), математик Лагранж, аббат Галлиани, Нажон и др. Заключительная глава в "Abrege du code de la nature" принадлежит, быть может, Дидро. Чрезвычайно популярное изложение написал Гельвеции "Vrai sens du systeme de la nature" (1771). Он же (Claude Adrien Helvetius, 1715-17711 дал в своей популярной книге De I'esprit (1758) наиболее яркое выражение ассоциационистской психологии; ср. также его посмертное произведение De l'homme, de ses facultes et de son education (1772).

Теорию английского конституционализма ввел во Франции Монтескье (1689-1755; Lettres persanes, 1721; De I'esprit des lois, 1748). Социальные проблемы за­тронули так называемые физиократы, Кенэ (Tableau economique, 1758), Тюрго (Reflexions sur la formation et distribution des richesses, 1774; противником его вы­ступил Галлиани, Dialogues sur le commerce des bles) и др., и, с другой стороны -

374

коммунисты, вроде Морелли (Code de la nature, 1755) и Мабли, брата Кондильяка (De la legislation ou principes de la loi, 1876).

Характернейшей фигурой французского Просвещения является Жан Жак Руссо (родился в 1712 г. в Женеве, после полной приключениями и напоследок омрачен­ной сумасшествием и манией преследования жизни, умер в 1778 г. в Эрме-нонвиле. Его главными произведениями, кроме имеющей автобиографический ха­рактер "Исповеди", являются: Discours sur les sciences et les arts (1750), Discours sur I'origine et les fondements de I'inegalite parmi les hommes (1773), La nouvelle Heloise (1761), Emile cu sur I'education (1762), Du contrat social (1762).

философскую теорию революции развивают главным образом Шарль Франсуа де Сен-Ламбер (1716-1803; Principes des moeurs chez toutes les nations ou catec-hisme universel, 1798), Конст. фр. Шассебеф граф де Вольне (1757-1820; Les rui-nes, 1791: La loi naturelle ou les principes de la morale, deduits de I'organisation de l'homme et de I'univers on catechisme du citoyen francais, 1793), Мари Жан Ант. Ник. де Кондорсе (1743-1794); Esquisse d'un tableau historique du progres de I'esprit hu-main, 1795), Доминик Тара (1749-1833; ср. Conte rendu des seances des ecoles normales, II, 1-40).

Готфрид Вильгельм Лейбниц^основатель немецкой философии, родился в 1646 г. в Лейпциге, учился там же и в Йене, получил степень доктора в Альторфе. Благодаря знакомству с Бойнебургом, он поступил на дипломатическую службу в Курмайнце. В качестве дипломата Лейбниц совершил, преследуя собственные политические и научные планы, путешествие в Париж и Лондон (причем в Гааге он посетил Спинозу) и затем занял место придворного библиотекаря и историографа при ганноверском и брауншвейгеком дворе. Во всей своей дипломатической и публицистической деятельности он руководствовался немецко-национальным чув­ством и интересами конфессионального мира. Позднее он жил при дворе первой прусской королевы Софии-Марии-Шарлотты, ганноверской принцессы, в Шарлот-тенбурге и Берлине, где при нем была основана академия. Затем долгое время он провел в Вене, куда он отправился с целью архивных исследований. Здесь, как и в Петербурге, Лейбниц дал первый толчок к совершившемуся позднее основанию академии. Он умер в 1716 г. в Ганновере. Разносторонность и рассеянность его жизни сказывается и в том, что его научные работы изложены по большей части в форме отрывочных набросков и в невероятно обширной корреспонденции. Метафизические исследования Лейбница указаны выше. Для уяснения его влияния на просветительную философию, кроме корреспонденции с Бейлем и Кларком, имеет значение главным образом: Essais de Theodicee sur la bonte de Dieu, la liberte de l'homme et I'origine du mal (Amsterdam, 1710) и изданные только в 1765 г. No-uveaux essais sur I'entendement humain.

К числу влиятельнейших просветителей в Германии принадлежал современник и соотечественник Лейбница Христиан Томазий (1655-1728; Einleitung zur Vernun-ftlehre, Ausfiihrung der Vernunftlehre, и то и другое в 1691 г. Einleitung zur Sittenlehre 1692, Ausfuhrung der Sittenlehre 1696, Fundamenta iuris naturae et gentium ex sensu communi deducta, 1705; cp. Aluden, Chr. Tbomasius, 1805).

Средоточием научной жизни в Германии в течение XVIII века служили учение и школа Христиана Вольфа. Он родился в 1679 г. в Бреславле, учился в Йене, был приват-доцентом в Лейпциге и профессором в Галле, пока не был оттуда изгнан, в результате происков своих ортодоксальных противников. Вслед за тем он сделал-

375

ся профессором в Марбурге. В 1740 г. Фридрих Великий в почетнейшей форме пригласил его снова в Галле, гпе он жил до своей смерти в 1754 г. Он писал о философии во всем ее объеме в латинских и немецких учебниках: последние носят то же заглавие: "Vemunfige Gedanken" и трактуют о силах человеческого рассудка (1712): о Ьоге. о мире, душе человека и всех вещах вообще (1719), о деятель­ности человека (1720); об общественной жизни людей (1721); о влиянии природы (1723), о предназначении естественных вещей (1724), о частях людей, животных и растений (1725). Латинские его произведения следующие: Philosophia ratJonalis sive logica, 1718; Phiiosophia prima sive ontologia, 1728; Cosmologia, 1731; Psycho-logia empinca, 1732; rationalis, 1734; Theologia naturalis, 1736; Philosophia practica universalis, 1738; lus naturae, 1740 и ел.; lus gentium, 1749: Philosophia moraJis, после смерти автора в 1786 г.

Среди вольфианцев следует назвать Г.Бильфингера (1693-1750; Diiucidationes philosophicae de deo, anima humana, mundo etc., 1725), М.Кнутцена (умер в 1751 г.; Systema causarum efficientium, 1746); И.Готтшеда (1700-1766; Ertse Griin-de der gesammten Weltweisheit, 1734) и Алекс.Баумгартена (1714-1762; Metaphy-sica, 1739; Aestetica, 1750-1759).

Представителями геометрического метода являются М.Ганш (1683-1752; Ars inveniendi, 1727) и Г.Плукэ (1716-1790). Противники его - Пьер Круза (1663-1748, Logik 1712,1724; Lehre vom Schonen, 1712), Андреас Рюдигер (1671–1731, De sensu veri etfalsi, 1709; Philosophia synthetica, 1707) и Хр.Крузиус (1712-1775). Entwurf der nothwendigen Vernunftwahrheiten, 1745; Weg zur Gewissheit und Zuverlas-sigkeit der menschlichen Erkenntniss (1747). Эклектическое объединение обоих на­правлений мы встречаем у И.Будде (1667-1729. Institutiones philosophiae eclecti-сае 1705) и историков философии И.Я.Брукнера и Д.Тидемана, равно как и у Лоссиуса (Die physischen Ursachen des Wahren, 1775) и А.Платнера (1744-1818; Philosophische Aphorismen, 1776 и 1782).

Самостоятельное значение имеют ИЛамберт (родился в 1728 г. в Мюльгаузе-не, умер в 1777 г. в Берлине; Kosmologische Briefe, 1761; Neues Organon; 1764; Achitektonik, 1771) и Николаус Тетенс (1736-1805; Philosophische Versuche iiber die menschliche Natur und ihre Entwicklung, 1776 и ел.). Оба находились в литера­турном общении с Кантом (ср. часть VI, гл.1), политические произведения которо­го относятся сюда же; сочинения эти главным образом следующие: Allgemeine Na-turgeschichte und Theorie des Himmels, 1755; Principiorum primorum cognitionis metaphysicae nova diiucidatio, 1755;Monadologia physica, 1756; Die falsche Spitzfin-digkeit der vier syllogistischen Figuren, 1762; Dereinzig mogliche Beweisgrund zu einer Demonstration des Daseins Gottes. 1763; Versuch, den Begriff der negativen Grossen in die Weltweisheit einzufuhren, 1763; Ueber die Deutlichkeit der Grundsatze der natu-rlichen Theologie und Moral, 1764; Beobachtungen iiber das Geftihl des Schonen und Erhabenen, 1764; Traume eines Geistersehers, eriautert durch Traume der Metaphysik, 1766; De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis, 1770.

Деизм нашел в Германии последователей среди многочисленных вольфиа­нцев, работы которых отличаясь живостью и поучительностью, не дают однако же ничего принципиально нового. Типическим выражением этого течения явля­ется перевод Библии, сделанный Лоренцом Шмидтом. На точку зрения истори­ческой критики Библии стал Соломон Землер (1725-1791). Крайние выводы деистической критики мы встречаем у Самуэля Реймаруса (1699-1768; Abha-udlungen von den vornehmsten Wahrheiten der natiirlichen Religion, 1754; Betrach-

376

tung uber die Triebe der Thiere. 1760; в особенности Oie Schutzschrift tor die vemu-nftigen Verehrer Gottes. 1767, отсюда Лессинг извлек "Вольфенбюттельские фраг­менты") Свободомыслящим последователем Спинозы был И.Эдельман (1698-1767)

Созданное Шпенером (1635-1705) и популяризированное с организаторской энергией Авг.Франке, родственное мистицизму, пиетестическое движение имело в эту эпоху лишь косвенное влияние на философию; еще большее расстояние отде­ляет последнюю от мистических сектантов, вроде Готфрида Арнольда (1666-1714) и Конрада Диппеля (1673-1734)

Эмпирическая психология имела в Германии в XVIII веке многочисленных сто­ронников, издававших объемистые сборники, учебники и специальные исследо­вания. К числу этих последователей принадлежат Казимир ф.Крейц (1724-1770), И.Г.Крюгер (Versuch einer experimentalen Seelenlehre, 1756.1), Фр.Вейсс (De natura animi etpotissimum cordis humani, 1761), Фр. ф. Ирвинг (Erfahrungen und lintersuc-hungen uber den Menschen, 1777 и ел.) и др. Сборным местом для исследования по этой, пользовавшейся большой популярностью науке, служил издававшийся Морицем (1785-1793) "Magazin zur Erfahrungsseelenlehre".

Эмпирическо-психологическую теорию искусства мы находим у ученика Баум-гартена Г.фр.Мейера (1718-1777) и в особенности у И.Георга Зульцера (1720-1779; Theorie der angenehmen Empfindungen, 1862; Vermischte Schriften, 1773 и ел.; Allgemeine Theorie der schonen Kiinste, 1771-1774, эстетический лексикон).

Из популярных философов назовем Моисея Мендельсона (1729-1786; Briefe uber Empfindungen, 1755; Ueber die Evidenz der metaphysischen Eigenschaften, 1764; Phaedon, 1767; Morgenstunden, 1785, книгопродавца фр.Николаи (1733-1811), издававшего последовательно: Bibliothek der schonen Wissenschaften, die Briefe die neueste deutsche Litteratur betreffend, Allgemeine deutsche Bibiiothek и Neue allgemeine deutsche Bibliothek; далее И.Авг.Эбергарда (1738-1809), Йог. Бернг Базедова (1723-1790), Томаса Абта (1738-1766), И.И.Энгеля (1741-1821), Хр.Мейнерса (1747-1810), Хр.Гарве (1742-1798).

Чрезвычайно интересна личность Фридриха Великого, "философа из Сан-Суси"

Из сочинений Лессинга для истории философии имеют значение главным образом "Гамбургская драматургия", "Воспитание человеческого рода", "Вольфен­бюттельские фрагменты" и 'Теологические полемические статьи".

Из произведений Гердера к этому времени принадлежат: Ueber den Ursprung der Sprache, 1772; Auch eine Philosohie der Geschichte der Menschheit, 1774; Vom Erkennen und Empfinden der menschlichen Seele, 1778; Ideen zur hiiosophie der Ges­chichte der Menschheit, 1784; и ел. Gott, Gesprache iiber Spinoz'a System, 1787; Bri­efe zur Beforderung der Humanitat, 1793 и ел. (Об его позднейшей философско-литературной деятельности ср. ниже часть VI гл.2).

377