Глава I космологический период

Первоначальной канвой для нарождающейся греческой философии послужили космогонические поэмы, излагавшие в форме мифа возникно­вение существующего мироздания и придававшие господствующим воз­зрениям характер повествования о сотворении мира. Чем свободнее развивались при этом индивидуальные взгляды, тем более отступал на задний план мифический элемент, тем более внимание сосредоточивалось на тех явлениях, которые явились следствием сотворения мира. В конце концов был прямо поставлен вопрос, в чем же заключается вечная сущ­ность явлений, не подчиняющаяся изменениям, как эта сущность претво­ряется в отдельные предметы и как последние превращаются, в свою очередь, в нее?

Этим вопросом занялась в VI веке милетская школа исследования природы, которую мы знаем по трем ее главным представителям: фалесу, Анаксимандру и Анаксимену. Они располагали, очевидно, уже много­численными, почерпнутыми из наблюдений ионических мореплавателей познаниями и собственными, часто глубокими наблюдениями. Несомнен­но также, что они опирались на опыт восточных народов, в особенности египтян, с которыми они находились в тесных отношениях.

С юношеским пылом собирали они необходимые познания. Всего более интересовались они физическими вопросами, в особенности круп­ными стихийными явлениями природы, для разъяснения которых созда­вались многочисленные гипотезы; с интересом они занимались также гео­графическими и астрономическими проблемами, как, например, формой Земли, ее отношением к звездам, природой Солнца, Луны и планет, фор­мой и причинами их движения. Но по отношению к органическому миру и человеку у представителей милетской школы можно встретить лишь сла­бые признаки любознательности.

Таковы были эмпирические объекты древнейшей "философии". Она не имела никакого отношения к "врачебным знаниям", которое ограничивалось техническими сведениями и приемами и составляло охраняемое жрецами тайное учение, препо­дававшееся в орденах и школах, подобных родосской, киренской, кротонской,

31

косской и книдосской. Античная медицина, бывшая по собственному признанию ее представителя искусством, а не наукой (Гиппократ), пришла в соприкосновение с философией только гораздо позже и при том лишь на короткое время.

Столь же самостоятельно, параллельно с началом философии возникают нача­ла математики. Теоремы, приписываемые милетцам, скорее производят впечат­ление собранных с разных сторон сведений, чем результатов самостоятельного исследования, и находятся вне всякого соотношения с их философскими и естест­венно-научными воззрениями. В среде пифагорейцев математические занятия происходили сначала, несомненно, тоже совершенно отдельно от философских, но потом вовлекались совокупно в разработку общих проблем.

Усилия милетцев выяснить общую сущность мира привели уже Анаксимандра к построению метафизической гипотезы doieipov, выходя­щей за пределы опыта, и перенесли науку из области исследования фак­тов в сферу абстрактных размышлений. Ксенофан, основатель элеатской школы, извлек из философского понятия мировой единицы выводы религиозного сознания. Гераклит разрушил в тяжелой борьбе с темными, мистически окрашенными воззрениями понятие имманентной субстанции и сделал закон изменения исключительным содержанием познания. В то же время элеатская школа в лице своего великого представителя Пар-менида с непреклонной последовательностью установила понятие бытия, в защиту которого в следующем поколении выступил Зенон и которое было несколько смягчено лишь Мелиссой.

Скоро возник, однако, целый ряд стремлений, снова выдвинувших на первый план, ослабевший под влиянием появления первых метафизи­ческих пререканий, интерес к естествознанию. Снова разгорелась страсть к расширению познаний, причем более, чем прежде, обращалось внимание на наблюдения, вопросы и гипотезы из области органических и физиологических явлений, а объяснительные теории приспособлялись к тому, чтобы помирить отвлеченные разногласия Гераклита и Парменида.

На почве этой потребности возникли около середины V века одновре­менно и в тесной логической и полемической зависимости друг от друга учения Эмпедокла, Анаксагора и Левкиппа, основателя атомистической школы абдеритов. Разнообразие этих теорий и несомненная взаимная связь указывают, при больших расстояниях, отделявших отдельных фило­софов и отдельные школы, на живой обмен мнений и литературных произведений. При этом нужно помнить, что до нас дошли лишь наиболее крупные произведения этой эпохи, и что каждое знакомое нам имя в действительности обозначает целый круг научных тружеников.

Своеобразное положение занимали в это время пифагорейцы, кото­рые тоже восприняли послужившую главным предметом разногласия между Гераклитом и элеатами метафизическую проблему, надеясь найти ее разрешение при помощи математики. Своей теорией чисел, первым литературным представителем которой считается Филолай, они дали даль-

32

нейшему развитию мышления целый ряд существеннейших толчков. Пер­воначальная тенденция их сообщества проявлялась в их учениях тем, что они придавали большее значение оценке человеческих поступков. Хотя научная разработка этических вопросов занимала их в это время не более, чем другие философские системы этого периода, однако космо­логия, которую они построили по данным своих астрономических наблю­дений, благодаря их математическим познаниям, далеко ушедшим вперед, проникнута эстетическими и этическими мотивами.

Милетскую школу мы знаем только по трем именам: по именам фалееа, Анаксимандра, Анаксимена. По-видимому, эта школа процветала в тогдашней столице Ионии в течение всего VI века и погибла вместе с самим городом, который в 494 г. был разрушен персами.

фалес, происходивший из старинной купеческой семьи, предсказал, по пре­данию, солнечное затмение 585 г. и пережил персидское вторжение, происшед­шее в середине VI века. Может быть, он видел Египет. В математических и физических познаниях у него не было недостатка. Сочинений его не знал уже Аристотель.

Анаксимандр, по-видимому, был лишь немногим моложе фалеса; из его сочинения Пер! фистеох; остался только странный отрывок.

Время жизни Анаксимена определить трудно; по всей вероятности.оно приходится на 560-500 гг. Из его сочинения Пер1 фиаессх; не осталось почти ничего.

О теориях милетцев мы находим скудные сведения лишь у Аристотеля (в нача­ле метафизики) и затем в комментарии Симплиция.

Во главе элеатской школы обыкновенно ставят Ксенофана, который, во вся­ком случае, действительно принимал участие в ее основании. Он родился около 570 г. в Колофоне. Персидское вторжение заставило его в 546 г. оставить свою родину. С этого времени он становится странствующим рапсодом и напоследок находит себе приют в основанной ионическими выходцами Элее. Он умер после 480 г. Отрывки его гномических и философских поэм собрал Карстен (1835).

Парменид (родился около 515 г.) - элеат из аристократической фамилии, крупная личность; он был близок к союзу пифагорейцев. Отрывки его дидактичес­кой поэмы собраны Пейроном и Штейном.

Утраченное сочинение Зенона (жившего около 490-430 гг.), было, по всей ве­роятности, первым, разделенным на главы и диалектически расположенным. Он тоже происходил из Элей.

Меписс, напротив того, был самосский военачальник, одержавший в 442 г. победу над афинянами. Об его личной связи с элеатской школой нет никаких сведений.

Незначительные отрывки произведений элеатов до некоторой степени попол­няют изложение Аристотеля, Симплиция и др. Ложно приписываемое Аристотелю сочинение "De Xenophane Zenone Gorgia" говорит в первой главе, по-видимому, о Мелиссе, во второй - на основании весьма разнохарактерных источников - о Зе-ноне, в третьей о Горгие.

Гераклит Эфесский, прозванный "темным", живший приблизительно между 536-470 гг., из антипатии к усиливавшемуся влиянию демократии, отказался от значительного положения в государстве, которое он занимал благодаря своему рождению, и написал во время своего удаления от дел сочинение, понимание ко-

33

торого уже в древности считалось затруднительным и от которого до нас дошли лишь отрывки, допускающие часто весьма разнообразные толкования. Их собрали и издали Шустер и Байуотер.

Первым дорийцем, получившим известность в истории философии, был Эмпе-докл из Агригента, живший около 490-430 гг., пользовавшийся известностью как государственный человек, врач и чудотворец и состоявший, вероятно, в некотором отношении к сицилийской школе ораторов, из которой нам известны имена Корак-са и Тизия; он оставил сверх своих катармов еще дидактическую поэму, отрывки которой были изданы Штурцем, Карстеном и Штейном.

Анаксагор из Клазомен (500-430) поселился в середине V века в Афинах, где он подружился с Периклом. Обвиненный в безбожии, он был вынужден оставить в 434 г. город и основал школу в Лампсаке. Отрывки его сочинения Περί φύσεως собрали Шаубад и Шорн.

0 личности Левкиппа столь мало известно, что уже в древности сомневались в его существовании. Гениальная разработка атомистического учения Демокритом совершенно заслонила провозвестника атомизма. Однако следы атомизма легко заметить во всем развитии философского мышления после Парменида. Левкипп, если и не был уроженцем Абдеры, то стал во главе тамошней школы, из которой позднее вышли Протагор и Демокрит. Он, по всей вероятности, был старшим сов­ременником Эмпедокла и Анаксагора. Написал ли он что-либо, неизвестно.

Пифагорейский союз возник в VI веке в греческих городах Италии в качестве религиозно-политического сообщества. Его основателем был Пифагор из Самоса, родившийся около 580 г. После продолжительного странствования, во время которого он побывал, вероятно, в Египте, он попытался произвести в аристократическом городе Кротоне переворот, имевший целью подъем нравственной и религиозной жизни. О внутреннем устройстве союза мы узнаем лишь из позднейших рассказов ("Lambi-cus, de vita Pythagorica" и "Porphyrius, de vita Pythagorae"), достоверность которых сомнительна; с уверенностью можно сказать лишь одно, а именно, что уже перво­начальный союз налагал на своих сочленов известные обязанности и в частной жизни и организовал коллективные занятия музыкой и математикой. Внешние условия, ввиду выдающегося политического положения пифагорейского союза, складывались первоначально весьма благоприятно для него, так как Кротон после победы над Сибарисом получил своего рода гегемонию. Однако со временем пифагорейцам после страстной партийной борьбы пришлось отступить. Во многих городах они подверглись сильным преследованиям, вследствие которых в IV столетии пифагорейский союз распался.

философские учения пифагорейцев были созданы, по-видимому, не Пифаго­ром, хотя позднейшая легенда и превратила его в идеал всей эллинской мудрости. Платону и Аристотелю известна лишь философия пифагорейцев. Главным предс­тавителем ее является филолай, бывший, вероятно, несколько моложе Эмпедокла и Анаксагора. Об его жизни почти ничего неизвестно. Сохранившиеся отрывки его произведений возбуждают многочисленные сомнения.

Других членов союза мы знаем разве лишь по имени. Позднейшие предс­тавители его столь приблизились к платоновской академии, что в философском отношении почти примкнули к ней. Между ними следует упомянуть об Архите Та-рентском, известном ученом и государственном деятеле.

Сведения об учении пифагорейцев - особенно в позднейших изложениях - на­столько искажены чуждыми ему добавлениями, что в истории древней философии

34

эдва ли можно найти другое учение, восстановление которого было бы сопряжено с такими же трудностями. Даже если принять во внимание только наиболее досто­верные данные (Аристотель и лучшие его комментаторы, в особенности Симплиций), то все же остается немало темных и противоречивых пунктов. Причину этого явления, вероятно, следует искать в том, что в пифагорейской школе, пользовавшейся одно время широким распространением, одновременно существовало несколько течений, в которых высказанная Филолаем основная мысль нашла различную разработку. Было бы очень желательно разобраться в этих учениях.