§ 13.5. Ошибка в наличии обстоятельств

Различия между этими институтами заключаются в следующем:

• по источнику возникновения: право на необходимую обо- рону порождается исключительно общественно опасным пося- гательством, тогда как крайняя необходимость возникает и при наличии целого ряда иных источников опасности;

• по направленности причинения вреда: при необходимой обороне вред причиняется только посягающему, а при крайней необходимости вред может причиняться любым иным лицам;

• по вынужденности причинения вреда: при необходимой обороне причинение вреда допустимо и при наличии возможно- сти избежать его, в то время как при крайней необходимости причинение вреда является единственно возможной мерой про- тиводействия опасности;

• по пределам допустимого вреда: в результате необходимой обороны может быть причинён вред, превышающий вред пре- дотвращённый, что неправомерно при крайней необходимости, допускающей причинение только менее значительного вреда;

• по субъективным основаниям неправомерности причине- ния вреда. При необходимой обороне неосторожное превышение её пределов исключает ответственность, а успешность отраже- ния посягательства вообще не имеет значения. При крайней не- обходимости не освобождает от ответственности неосторожное причинение большего вреда, равно как и такое же причинение вреда, которым не удалось предотвратить опасность.

§ 13.5. Ошибка в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния

В соответствии со ст. 37 УК, если лицо вследствие заблуж- дения считало, что находится в состоянии необходимой оборо- ны или крайней необходимости либо осуществляет задержа- ние лица, совершившего преступление, но по обстоятельствам дела не должно было или не могло сознавать отсутствие обстоя- тельств, исключающих преступность деяния, его действия оце- ниваются соответственно по правилам ст. 34, 35 и 36 Уголовного кодекса. Если в сложившейся обстановке лицо должно было и могло предвидеть отсутствие обстоятельств, исключающих пре- ступность деяния, оно подлежит ответственности за причинение вреда по неосторожности.

Ошибка в наличии обстоятельств, исключающих преступ- ность деяния, является разновидностью фактической ошибки,

имеющей юридическое значение. Сущность данной ошибки заключается в том, что лицо считает реально существующи- ми обстоятельства, которые в действительности отсутствуют. В силу этого возникает расхождение между субъективным устремлением лица к правомерным действиям и объективным содержанием фактически содеянного.

Правовое значение указанной фактической ошибки заключа- ется в том, что она исключает ответственность за деяния, уголов- но наказуемые только при наличии умышленной формы вины.

Если же уголовный закон предусматривает ответственность за причинение вреда по неосторожности, то влияние фактиче- ской ошибки, имеющей юридическое значение, зависит от того, была ли такая ошибка извинительной. Извинительная ошибка (добросовестное заблуждение) имеет место, когда лицо не созна- вало своего заблуждения и по обстоятельствам дела не должно было или не могло сознавать его (случай — ст. 26 УК). Неизви- нительная ошибка имеет место, когда лицо не сознавало своего заблуждения, но по обстоятельствам дела должно было и могло сознавать его (небрежность — ч. 3 ст. 23 УК). Таким образом, извинительная ошибка исключает ответственность в связи с от- сутствием вины причинителя вреда, а неизвинительная ошибка свидетельствует о наличии в действиях лица неосторожной фор- мы вины.

Понятие ошибки в оценке обстоятельств необходимой обо- роны не ограничивается заблуждением относительно существо- вания общественно опасного посягательства — мнимой оборо- ной. Оно включает в себя также возникшую в условиях реально существующего посягательства ошибку в отношении личности посягающего (ошибочное причинение вреда третьим лицам) и ошибку в оценке степени опасности посягательства (ошибочное превышение пределов необходимой обороны).

Заблуждение в осуществлении задержания лица, совершив- шего преступление, — это неверное представление о преступно- сти совершённого деяния либо о лице, его совершившем,— за- держание мнимого преступника. Заблуждение может касаться оценки степени опасности совершённого задерживаемым пре- ступления и допустимости реально причинённого вреда, а также оценки вынужденности причинения ему вреда.

Ошибочное предположение о пребывании в состоянии крайней необходимости, в первую очередь, касается устранения мнимой

опасности. Однако ошибка может касаться и оценки иных обстоя- тельств, существующих при реальной опасности: степени опасно- сти грозящего вреда и вынужденности его причинения (невозмож- ности устранения опасности невредоносными способами).

Действия, совершаемые в состоянии мнимой обороны, при задержании мнимого преступника или для устранения мнимой опасности, приравниваются соответственно к совершённым в состоянии необходимой обороны (ст. 34 УК), при задержании преступника (ст. 35 УК) и в состоянии крайней необходимости (ст. 36 УК), если лицо не сознавало свою ошибку и по обстоя- тельствам дела не должно было или не могло её сознавать (до- бросовестно заблуждалось).

Если при добросовестном заблуждении в отношении суще- ствования обстоятельств, исключающих преступность деяния, лицо умышленно нарушает условия правомерности причинения вреда, то причинение чрезмерного вреда квалифицируется со- ответственно как превышение пределов необходимой обороны; превышение мер, необходимых для задержания лица, совер- шившего преступление; превышение допустимого при крайней необходимости вреда.

При недобросовестном заблуждении в отношении существо- вания обстоятельств, исключающих преступность деяния, ког- да в сложившейся обстановке лицо хотя и не сознавало свою ошибку, но должно было и могло её сознавать, причинение вре- да квалифицируется как соответствующее неосторожное пре- ступление.

Аналогично вышеизложенному порядку в зависимости от добросовестности заблуждения квалифицируется и причинение вреда в условиях реально существующих обстоятельств, исклю- чающих преступность деяния, но при ошибке в отношении иных условий правомерности причинения вреда.

Изложенное влияние ошибки в наличии исключающих пре- ступность деяния обстоятельств вытекает непосредственно из содержания ст. 37 УК, которая, по существу, закрепила при- менявшийся ранее порядок квалификации мнимой обороны. И всё же, несмотря на само собой разумеемость и даже зако- нодательность этих положений, зададимся вопросами. Почему одно и то же умышленное превышение пределов становится то умышленным, то неосторожным, если и в первом, и во втором случае в наличии фактическая ошибка? Почему добросовестно

заблуждавшийся должен отвечать за умышленное преступле- ние, а недобросовестный причинитель — за неосторожное? Кто из них опаснее? Почему согласно санкциям соответствующих статей (ст. 142 и 144 УК) к добросовестному лицу нельзя приме- нить исправительные работы, а к недобросовестному — можно, и это притом, что остальные меры наказания одинаковы? Где режим строже: в исправительных колониях в условиях обще- го режима или в исправительных колониях в условиях поселе- ния? Почему добросовестный будет считаться судимым после отбытия наказания, а недобросовестный — нет? Не побуждаем ли мы тем самым ошибившихся граждан умышленно вводить суд в заблуждение о своих ошибках ради получения более мяг- кого наказания? Если все эти вопросы считать заданными не- правильно, то как быть с квалификацией умышленного превы- шения пределов необходимой обороны при неосторожности по отношению к самой обороне?