Учение о бессмертии

История трансформации даосами мифа о Сиванму имеет прямое отношение и к одному из главных, кардинальных дог- матов р; его (да и более позднего) религиозного даосиз- ма — к учению о бессмертии.

Именно с пропаганды этого учения фактически берет свое начало даосизм как религия. Горячая проповедь идей долго­летия и бессмертия не только снискала даосским магам и проповедникам большую популярность в народе и позволила им заложить фундамент новой религии, но и предоставила даосам возможность завоевать положение в обществе и до­биться благосклонности императоров, отнюдь не безразлич­ных к этой заманчивой идее. Учение о бессмертии и доктри­на продления жизни послужили платформой, на основе ко­торой первые даосские проповедники стали разрабатывать догматы новой религии. Не случайно некоторые из тех уче­ных, кто склонен резко разграничивать философский и ре­лигиозный даосизм, называют последний «сяяь-даосизмом», т. е. даосизмом, имеющим дело с поисками бессмертия [316].

⁵ Одним из подобных советов было предостережение по поводу того, что поиски трав бессмертия затруднены из-за козней злых духов и что для обмана духов-недоброжелателей необходимо, чтобы никто не знал, где нынче ночует император [934, гл. 6, 116].

История «сянь-даосизма» восходит по меньшей мере к III в. до н. э. Насколько можно судить по данным источни­ков, первым, кто попался на удочку этой шарлатанской тео­рии и захотел стать бессмертным, был всемогущий деспот Цинь Ши-хуанди, объединитель Китая и его первый импе­ратор. Когда даосский маг Сюй Ши доложил императору, что где-то в океане есть три священных острова, населенных небожителями, и что именно там можно найти чудесный эликсир, нектар богов, дарующий бессмертие, Цинь Ши-ху­анди приказал немедленно снарядить экспедицию. Несколько тысяч юношей и девушек во главе с Сюй 111 ■ i были отправ­лены на поиски островов. Немногие из них вернулись обрат­но, так ничего и не добившись. Опасаясь гнева императора, Сюй Ши придумал замысловатое оправдание. Он утверждал, что нашел острова, но не мог высадиться на них из-за оби­лия акул, которые мешали подъехать {934, гл. 6, 112 и 117]. Кроме Сюй Ши император отправлял на поиски эликсира и трав бессмертия в океан, в горы и в другие места еще ряд магов. Все они, естественно, возвращались ни с чем. Однако император продолжал верить в идею бессмертия. Он суро­во наказывал, даже казнил неудачников (среди 460 казнен­ных им конфуцианских ученых затесалось и несколько даос­ских магов — 772, 99), но снова и снова заставлял других продолжать начатое дело. Магам предоставляли много де­нег, они ставили различные опыты, император прислушивался к их советам⁵, но все было безрезультатным. Смерть Цинь Ши-хуанди на некоторое время оборвала официальную за­боту о поисках бессмертия. Однако идея достижения бес­смертия продолжала манить к себе власть имущих, как свет манит мотыльков.

16 ЗПК. 1051

241

Первые ханьские императоры и особенно могуществен­ный У-ди снова обратили свой благосклонный взор на ма­гов, обещавших бессмертие. Этот интерес императора подо­гревался искусными легендами о бессмертных, повествовав­шими об успехах даосских чародеев, изготовлявших волшеб­ный эликсир и возносившихся на небо. У-ди не жалел де­нег, строил даосские храмы, покровительствовал ученым ма­гам, с благосклонностью внимал их теориям и настойчиво добивался главного — возможности действительно стать бес­смертным [586, 36—54]. Как и Цинь Ши-хуанди, он казнил неудачников за обман и шарлатанство, но по-прежнему ве­рил в саму идею. Он тоже снаряжал многочисленные экспе­диции ⁶ и одно время даже пытался ограничивать себя в еде, принимать составленные магами пилюли [847, 17—22].

⁹ Как полагают, эти экспедиции и вообще повышенный интерес У-ди к поискам эликсира бессмертия вне Китая сыграли свою роль в усилении внешнеполитической экспансии Китая в годы его правления [819, 97].

⁷ Даосские маги сумели легко ужиться как с легизмом Цинь Ши-ху­анди, так и с государственным конфуцианством У-ди. Это и неудивитель­но: ведь даосы до поры до времени стояли в стороне от политики. Сфе­ра влияния ранних адептов религиозного даосизма была весьма ограничен­ной и очень специфической. Зато в своей сфере — поиски бессмертия, изу­чение и переработка древних суеверий, мифов и т. п.— они были фактиче­ски монополистами. И если те или иные из древних мифов в эпоху Хань и в дальнейшем получили популярность и впоследствии были признаны официально, то заслуга в этом принадлежит именно даосам. Поэтому представляется абсолютно неверным и основанным на явном недоразуме­нии мнение Э. М. Яншиной [194, 77], будто мифы, в частности миф о Нюйва, были «воскрешены» конфуцианцами, которые якобы хотели «ис­пользовать в борьбе с местными аристократическими культами народные верования в интересах господствующей идеологии». Это мнение не только не подкреплено фактами, но и решительно противоречит действительному соотношению сил и реальным событиям в сфере религии и мифологии в эпоху Хань.

Длинная серия неудач со временем несколько охладила интерес китайских императоров к идее достижения бессмер­тия. Императоры и другие люди постепенно перестали слепо доверять даосам и ждать от них волшебное зелье не сегод­ня— завтра. Словом, яркая звезда «сяпь-даосизма» уже в начале нашей эры несколько потускнела. Однако официаль­ная поддержка этого направления на протяжении многих де­сятков, даже сотен лет сыграла свою роль и имела огромное значение для успехов религиозного даосизма в те суровые го­ды, когда государственной идеологией было объявлено кон­фуцианство, а все остальные древние учения были обречены на вымирание. Именно направление в сторону поисков бес­смертия, средств и способов достижения его и многочислен­ные описания волшебных историй и мифов о бессмертных стало основой сложившейся на базе древнего философского даосизма и многочисленных народных верований религии⁷. Понятно, что поиски бессмертия, сыгравшие столь значи-

тельную роль в становлении религиозного даосизма, остались и в дальнейшем важным пунктом новой религии, составив сущность ее верхнего, «научного» пласта.

С начала нашей эры и особенно вскоре после проникно­вения в Китай буддизма, у которого даосская' религия заим­ствовала очень многое и который по праву должен считаться третьим важным источником ее, даосы от примитивных поис­ков островов бессмертия и волшебных эликсиров перешли к более основательной и обстоятельной разработке своего учения. При этом важнейшим пунктом теоретической разра­ботки, учения по-прежнему Оставалась забота о спасении че­ловека, т. е. ПОИСКИ путей ц метим; достижения бессмертия.

Впервые мысль о принципиальной возможности долгой, даже вечной жизни была выдвинута в даосских трактатах IV—III вв. до н. э. Лао-цзы в своем трактате упоминал вскользь о том, что тот, кто знает меру, может прожить очень долго, и что для того, кто сумел овладеть жизнью, не суще­ствует смерти [852, § 44 и 50, стр. 28 и 30—31]. Аналогичные идеи в более конкретной и разработанной форме можно встретить и в «Чжуан-цзы». В этом трактате говорится о том, что великие мудрецы живут подчас до тысячи лет [1016, 72], что некий Гуаи Чэн-цзы прожил даже 1200 лет вследствие того, что вел размеренный образ жизни, не утруждал себя страстями, чувствами, действиями, знаниями [1016, 65]. Одна­ко образцом долголетия в трактате выступает некий Пэн Цзу, который прожил долгую жизнь (во всяком случае не менее 800 лет). Те, кто хочет достичь долголетия и уподо­биться Пэн Цзу, должны тренировать свое тело посредством специальных дыхательных и гимнастических упражнений [1016, 96]. Подлинные бессмертные зерна не едят, но пьют росу, вдыхают ветер [1016, 4; 107, 137].

Таким образом, уже в ранних трактатах философского даосизма теория достижения бессмертия была разработана довольно обстоятельно. Эпоха Хань была временем бурного развития даосского учения, религиозного даосизма. Появи­лось множество трактатов и пособий, рассказов и рецептов, методик и вычислений, авторы которых ставили своей целью разработать основные принципы достижения бессмертия, дать теорию и практические методы превращения человека в бессмертного. Большинство этих сочинений ныне утрачено и сохранились лишь отдельные цитаты из них, вкрапленные в более поздние труды. Некоторые, однако, сохранились це­ликом, как например очень характерный и интересный трак­тат Гэ Хуна (284—363 гг.) «Бао Пу-цзы» [851; 393]. Сведе­ния из этих источников, собранные современными исследова­телями, прежде всего А. Масперо, Фу Цинь-цзя [607; 609; 959], довольно обрывочны и эклектичны. Нередко они проти­воречат друг другу, основаны на различных «системах счис-

10*

243

ления». Однако в общем и целом знакомство с ними позво­ляет сформулировать теоретическую часть проблемы бес­смертия.

Тело каждого человека, своеобразный микрокосм, следу­ет уподоблять вселенной, макрокосму. И там и здесь дейст­вует множество духов, чье присутствие имеет огромное зна­чение для нормального функционирования и сохранения ор­ганизма. В теле человека активно функционируют 36 тыс. различных духов, которые подразделяются на 3 большие группы, 6 меньших, 120 отделений и т. д. Эти же 36 тыс. ду­хов соответствуют 360 дням лунного года и разделены на 24 секции соответственно числу полумесяцев. Каждая из этих групп во главе с соответствующим «управителем» про­ходит по определенному «ведомству» организма человека, связана с его 5 основными внутренними органами, 12 вена­ми, многочисленными костями, мышцами и т. п. — в области анатомии у даосов были неплохие познания. Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играли владыки трех главных групп — трех основных частей, на которые подраз­делялось тело челонека (голова и руки, грудь, живот и но­ги). Иногда они ассоциировались с «Тремя Единственными», ■Тремя ВЫСШИМИ» (Тянь-И, Ди-и, Тай-и) даосского пантео­на [609, 91—95 и 117—123].

Обычный человек ничего не знает обо всех этих духах и не заботится о них. Но тот, кто хочет добиться бессмертия, должен прежде всего постигнуть основные закономерности и связи всех этих многочисленных духов с соответствующими частями человеческого тела (ведь ни один из этих 36 тыс. не толчется без дела — у каждого духа свой участок работы, свои обязанности) и, глинное, помешать им покинуть тело. Если самыми разнообразными средствами и методами воз­действовать на духов в нужном направлении и не дать им уйти из тела, то сила духов внутри тела будет постепенно расти, а вместе с тем будет меняться и субстанция тела. Когда этот процесс зайдет достаточно далеко, именно духи станут преобладающим элементом в человеке, тело его де­материализуется и он, став бессмертным, вознесется на небо [609, 95 сл.; 959, 129 сл.].

Свои теоретические построения даосы обычно щедро пе­ремежали конкретными примерами из истории. В качестве главных героев подобного рода чудесных историй о достиже­нии бессмертия зачастую выступали либо древние отшель­ники, святые старцы, удалявшиеся от людей и тем самым как бы исчезавшие из поля зрения простых смертных, либо те самые знаменитые даосские маги, которые в свое время прославились поисками бессмертия. Поскольку за давностью лет жизненный путь большинства из этих магов—особенно тех, кто не был официально подвергнут казни за шарлатаи­

ство,— оказывался обычно забытым, они тоже нередко объ­являлись преуспевшими в своих поисках бессмертия и воз­несшимися на небо. Число таких «бессмертных» со временем стало достаточно внушительным. Только официальные спис­ки, включающие жития наиболее выдающихся «бессмерт­ных» из древних даосов, ЖИВШИХ И активно действовавших до нашей эры, насчитывают Десятки биографий [430; 846; 927].

Поиски бессмертия требовали от человека немалых жертв, заставляли его мобнлизоиать нею свою волю и вы­держку, все способное | п п терпение. Практически тот, кто по­святил свою жизнь этому делу, должен был с юных лет от­казаться от нормальной жизни с ее горестями и радостями, отрешиться от всех стремлений и страстей, во всем ограни­чить себя и целеустремленно двигаться только к одной ве­ликой цели. Разумеется, это было не каждому ПОД силу. Только немногие из наиболее ревностных и старательных по­следователей даосизма были способны на такие жертвы. За­то именно они пользовались наибольшим уважением и по­чтением в среде даосов. К их словам прислушивались, их трактаты читали, их советам и предписаниям следовали ос­тальные п надежде хоть немного приобщиться к их «свято­сти» н тем самым хотя бы отчасти приблизиться к высшей цели всего религиозного даосизма — к бессмертию.

Основные средства

и способы достижении бессмертия

Многовековая практика и «научные» трактаты даосских мэтров выработали и ввели в обиход многообразные и раз­личные по своей сущности методы и средства достижения бессмертия. Грубо говоря, их можно подразделить на две основные группы, физико-физиологические и духовно-этиче­ские, психологические.

К группе физиологических средств относились в первую очередь ограничения и регламентация в области питания и некоторых других функций организма. Стремясь к достиже­нию бессмертия, человек должен был прежде всего соблюдать тщательную и строгую диету. Нельзя было ни пить вина, ни есть мяса, пряностей, даже овощей. Вся эта грубая, жирная и пряная пища считалась противопоказанной, так как духи внутри тела не выносили запаха крови и других резких за­пахов и могли покинуть тело [772, 108; 832, 3 и сл.]. Канди­дат в бессмертные должен был также отказаться и от зер­на, потому что оно более всего укрепляло материальное на­чало в организме и тем препятствовало его дематериализа­ции.

Разумеется, нельзя было добиться осуществления всех ограничений сразу. Для начала рекомендовалось есть по­меньше зерна и отказаться от всякой грубой пищи. Время от времени следовало устраивать 'перерывы (посты), в те­чение которых нужно было обходиться минимумом питания, состоявшего из специально изготовленного легкого суфле, а также различного рода чудодейственных микстур и пи­люль. Все эти «заменители» питания изготовлялись обычно из некоторых видов фруктов, орехов, корицы, ревеня, пре­парированных растений и ряда подкрепляющих снадобий. Нередко при этом использовались также и минералы, при­чем состав и пропорции ингредиентов были 'самым важным при изготовлении таких средств. Считалось, что именно в со­отношении различных элементов коренится вся магическая сила пилюль, микстур, суфле.

С течением времени тот, кто начал готовить себя к бес­смертию, должен был делать свои посты все более частыми и длительными, а питание суфле и заменителями— все более обычным. Именно этот 'путь считался наиболее верным зало­гом успешного исполнения желаемого. В качестве подтверж­дения его истинности даосские сочинения часто приводили примеры «из жизни»: некий Тао Янь, например, уже с 15 лет стал ограничивать себя в питании, делать перерывы в прие­ме зерна, а затем и вовсе перешел на почти постоянное пита­ние одними только финиками [609, 101 —102] ⁸.

⁸ Для тех, кто уже далеко продвинулся в своих упражнениях с целью добиться бессмертия, вступали в силу более сложные рекомендации. Так, например, необходимо было научиться питаться собственной слюной. Если умело собрать ее языком в определенной последовательности дви­жений, а затем правильно проглотить, то не будешь чувствовать голода. И уж наиболее высшая ступень в организации питания кандидата в бес­смертные—это питание воздухом [30, 88; 609, 98—107; 772, 109; 959, 136—141].

Важным моментом в ряду физиологических средств, обес­печивающих благоприятное для поисков бессмертия «соот­ношение сил» в организме, даосы всегда считали сексуаль­ную практику. Они полагали, что в результате правильно на­лаженных взаимоотношений между, мужчиной и женщиной внутренние силы обоих соответственно укрепляются, что в конечном счете способствует и долголетию, и бессмертию. Даосские маги и алхимики придавали этой проблеме боль­шое значение еще и потому, что закономерности взаимосвя­зей и взаимовлияний мужского и женского организмов они уподобляли процессам, протекавшим при смешении различ­ных элементов в ходе попыток трансмутации металлов (обычно киновари в золото) или иных алхимических акций. С наибольшей полнотой эту аналогию разработал в своем трактате «Цаньтунци» известный даосский маг и алхимик Вэй Бо-ян [835; 810]. Увязав все свои представления по это­

му вопросу с древними натурфилософскими концепциями о дао, пяти первоэлементах, силах инь и ян и с идеями и три­граммами «Ицзин», Вэй Бо-ян создал довольно разработан­ную концепцию о роли сексуальных отношений в деле укреп­ления организма и подготовки его к бессмертию. Суть ее сво­дилась к тому, что слияние мужского и женского начал, сделанное согласно всем необходимым правилам и рекомен­дациям, влекло за собой усиление обоих организмов, спо­собствовало росту жизненны» СИЛ, омоложению и, в конеч­ном счете, — желанному бессмертию (835, § 8, 27, 62—64, 67, 73; 634, т. II, 146 Г>2; 711, НО HI; 810]. Эта идея до­вольно быстро завоевала популярное п. среди адептов дао­сизма, особенно его ревностных последователей, сектантов⁹. Как специально отмечают исследователи, уже па заре рели­гиозного даосизма принцип обогащения жизненных сил имен­но таким способом, особенно в дни специальных празднеств—■ оргий, практиковался в ряде сект в форме коллективных ор­гаистических акций [603]. Такого рода практика существова­ла в рамках закрытых даосских сект весьма долго, играла всегда существенную роль в учении сектантов и кое-где да­же сохранялась до сравнительно недавнего времени.

Наряду с физиологическими средствами и методами до­стижения бессмертия, которые считались, пожалуй, наиболее важными, немалое значение даосы уделяли и физическим средствам, прежде всего дыхательной и физической гимна­стике. О важности дыхательных упражнений писал в свое время еще Чжуан-цзы. Эта серия упражнений была впослед­ствии также тщательно разработана и рекомендована в ка­честве обязательного условия для тех, кто стремится достичь бессмертия.

⁹ Следует сказать, что повышенное внимание к проблеме правильно налаженных сексуальных отношений было характерно отнюдь не только для ревностных последователей даосизма, кандидатов в «бессмертные». Уже с эпохи Хань и особенно в средневековом Китае разработанные дао­сами рекомендации и инструкции в области сексуальной практики полу­чили довольно широкое распространение среди народных масс, в обы­денной жизни китайцев. В позднем средневековье издавались и мас­совыми тиражами распространялись даже специальные книжечки-пособия с краткими описаниями и наглядными иллюстрациями для сведения всех вступающих в брак женщин. Распространению этих даосских изданий, кстати, не препятствовали и конфуцианцы, которые уделяли огромное вни­мание брачным отношениям и проблеме рождения детей. При этом также очень важно отметить, что наибольшее значение разработанные даосами правила и инструкции имели для знатных людей, прежде всего для импе­раторов, обладавших огромными гаремами [598, 145; 744].

Главной целью при этом было овладеть методом «утроб­ного дыхания», сущность которого сводилась к тому, чтобы не дышать ни ртом, ни носом, т. е. чтобы вдох и выдох про­исходили как бы без активных действий самого человека. Дыхание должно происходить так же легко и незаметно, как

дыхание младенца в утробе матери (отсюда и название). Для осуществления этого нелегкого способа дыхания чело­век удалялся в тихое и закрытое помещение, ложился, за­крывал глаза, затыкал «ос пухом, закрывал рот и старался не дышать как можно дольше: 1 вздох на 12 (малый тур) и даже па 120 (большой тур) ударов сердца {772, 108].

Сложная и очень подробно разработанная техника ды­хания и вся дыхательная гимнастика появились в даосизме не сразу, на их возникновение оказали немалое влияние буддизм и практика йогов. Однако более простыми дыха­тельными упражнениями даосы занимались и прежде. Так, простейшие приемы дыхательной гимнастики сводились к то­му, чтобы овладеть «методами дыхания» жабы, черепахи, аиста и некоторых других животных, известных своим дол­голетием. Для осуществления этой задачи следовало нала­дить соответствующий ритм дыхания и принять позу, наи­более способствующую достижению нужного ритма. Все это требовало специальной подготовки, длительных упражнений, регулярной тренировки. В этой споей части дыхательная гим­настика уже вплотную подходила к гимнастике обычной, фи­зической, суть которой сводилась к тому, что человек после­довательно принимал различные позы и в этих позах совер­шал строго определенные телодвижения. Некоторые из этих упражнений генетически восходили к ритуальным телодвиже­ниям шаманов, другие представляли собой имитацию движе­ний различных животных. В частности, исходными положе­ниями для ряда упражнений были «позы» тигра, оленя, медведя, птицы. Поза тигра, например, требовала стать на четвереньки и, вытянув шею, делать прыжки вперед и назад. Поза оленя из примерно такого же исходного положения требовала поочередно вытягивать и подтягивать одну ногу за другой. В число элементов гимнастики входило также постукивание зубами о зубы, протирание глаз, потирание ушей и висков, взъерошивание волос и т. п. (30, 88; 402, 325—348; 609, 115—116; 959, 130—141].

Важной частью усилий, направленных на достижение бессмертия, был комплекс средств нравственных и психиче­ских, предназначавшихся для «питания духа». Подобно то­му как во вселенной все делится на реальные явления, вос­принимаемые человеком через его чувства, ощущения, и яв­ления сверхъестественные, непостижимые, сущность и при­чинно-следственная связь которых неясна (к ним даосы от­носили все то, что относилось к небесной сфере, в отличие от земной), в организме человека тоже были две большие группы духов. Одна часть 36 тыс. духов, которая ведала «ма­териальной оболочкой» тела, ублаготворялась теми физико-физиологическими методами, о которых говорилось выше. Другая часть этого микрокосма, другие духи тела имели бо­

лее тонкие, деликатные и трудноуловимые функции. К их числу относились, например, духи, ведавшие болезнями, не­счастьями и добродетелями и т. п. О всех этих духах так­же следовало позаботиться с тем, чтобы никто из них не по­кинул тело, не разрушил цельность организма. А это в свою очередь требовало огромных нравственных и умственных усилий.

В трактате Гэ Хуна, например, говорилось о том, что да­же тот, кто хочет стать бессмертным низшего (земного, в от­личие от небесного) типа, должен за свою жизнь совершить не менее 300 добродетельных поступков. Если же он хочет стать бессмертным высшего ранга, число таких поступков должно быть не меньше 1200. Но даже в том случае, если домогающийся бессмертия сумеет совершить 1199 доброде­тельных поступков и хотя бы один псдобродетельный,— все его усилия пойдут насмарку [851, 12]. В число таких доброде­тельных поступков входили высоконравственное поведение, помощь сиротам, благотворительность, бескорыстие и т. п. Недобродетельные же проступки, не говоря уже об их влия­нии на возможности достижения бессмертия, накапливаясь, реализовывались в виде болезней {772, 110].

К числу средств «питания духа», т. е. тех духов орга­низма, которые ведали нематериальными элементами его, относится также во многом заимствованная у буддизма, хо­тя и видоизмененная (в частности, она не предполагала прозрения) [325, 33 31], практика созерцания.

Кандидат в бессмертные, соответственно подготовившись, выбрав по календарю благоприятный для пего день, удалял­ся в уединенную келью и там совершал ряд воскурений и поклонений. После этого подготовительного обряда, очи­щавшего его душу и помыслы, он должен был спокойно со­средоточиться на заранее известных и четко определенных представлениях [30, 92—94}.

Установить контакт с духами, удержать их в теле посред­ством добродетельных поступков, актов созерцания, покло­нов и воскурений ит. п. — все это, как и комплекс физико-физиологических методов, было лишь предварительной под­готовкой к последнему и заключительному действию, к пре­вращению человека в бессмертного. Сам этот завершающий акт, символизировавший слияние дематериализованного, «очищенного» организма с великим дао, требовал наиболь­шей концентрации всех усилий, всей воли, всех возможностей и способностей человека. Этот мистический акт трансфор­мации телесной оболочки человека в нечто нематериальное был доступен фактически лишь тем немногим, чья жизнь была подлинным подвигом во имя бессмертия. В to же вре­мя этот акт был настолько великим и возвышенным, настоль­ко окутанным ореолом святости, что его просто никто не мог

видеть, о нем никто не мог знать ничего достоверного. Про­сто был человек — и нет его. Он не умер, он исчез, вознес­ся на небо и либо остался там, либо обрел новую телесную оболочку, теперь уже вечную.

Перед этим завершающим мистическим актом все, есте­ственно, отходило на второй план и даже как-то забыва­лось. Вот почему, хотя все даосы и их трактаты упорно твер­дили, что для трансформации необходима гигантская подго­товительная работа и что на небо могли вознестись только наиболее достойные и ревностные даосские проповедники и герои древности, известные своими добродетелями, — все рав­но внимание всех ищущих бессмертия всегда было прикова­но именно к заключительному, завершающему моменту сли­яния с дао, трансформации в бессмертного. В частности, именно таким был интерес к проблеме бессмертия со сторо­ны власть имущих, прежде всего императоров. Им, естест­венно, было недосуг заниматься созерцанием или гимнасти­кой. Они вовсе не намерены были и ограничивать себя в еде И в других удовольствиях п развлечениях. Зато именно им очень хотелось стать бессмертными, Вот почему, несмотря на обстоятельно разработанное учение о путях и методах достижения бессмертия, только немногие из наиболее упор­ных и отрешенных от мира даосов следовали этим наукооб­разным предписаниям.