Буддийские монахи и сангха

Монастыри быстро стали главной и единственной формой организации буддистов, не знакомых со многими другими формами клерикальной структуры и не имевших иерархиче- ски организованной духовной олигархии, влиятельного храмо- вого жречества. Именно монастыри стали центрами буддиз- ма, очагами его распространения и развития. Монастыри стали также центрами разработки теории буддизма, своеоб- разными буддийскими университетами. Именно в монастыр- ских стенах ученые буддийские монахи записывали на древ- неиндийских языках пали и санскрите первые сутры, в начале нашей эры вошедшие в состав буддийского канона — Три- питаки. ^

Объединявшаяся в рамках данного монастыря буддийская монашеская община получила наименование сангха. В саигху вначале принимались все желающие. Впоследствии были введены некоторые ограничения — не принимали рабов, пре­ступников, солдат, а также несовершеннолетних без согласия родителей. Обычно в послушники принимали с 12 лет, а в мо­нахи— с 20. Вступавший в сангху должен был отказаться от всего, что связывало его с миром: от семьи, от касты, от соб­ственности. Он принимал на себя обет целомудрия, безбра­

чия, сбривал волосы, надевал монашескую одежду и затем готовился к обряду посвящения.

Посвящение представляло собой довольно сложную про­цедуру, состоявшую из нескольких этапов и сопровождавшую­ся серией специальных обрядов. Неофита обычно подвергали детальному допросу и различным испытаниям, иногда вплоть до сжигания пальца перед алтарем Будды. Кандидатура будущего монаха всесторонне обсуждалась, и после положи­тельного решения назначался наставник из опытных монахов, который был в течение определенного времени духовным отцом нового члена сангхи [17, ч. 1, 166—168; 663, 297—352].

Членство в монастырской общине не было обязательным для монахов. Каждый из них мог в любое время выйти из сангхи и вновь возвратиться к мирской' жизни. Однако, всту­пив в сангху и оставаясь в ней, монах обязан был подчи­няться ее строгому уставу. Прежде всего на него возлагались различные обеты. Первые и основные пять (не убий, не во­руй, не лги, не прелюбодействуй, не пьянствуй) принимались в момент поступления. Затем, после торжественного акта принятия в послушники па пего возлагалось еще пять: не пой и не танцуй, не спи па больших и удобных постелях, не ешь в неположенное время, не приобретай драгоценности, воздерживайся от употребления вещей, имеющих сильный запах или интенсивный цвет [453, 170].

Этими десятью заповедями, однако, дело не ограничива­лось. Кроме них на монаха возлагалось около 250 запрети­тельных обетов и почти 3 тыс. более мелких и конкретных запретов, ограничений, обязательств [1021, ч. 2, 187]. Эти обеты и запреты строго регламентировали жизнь монаха, опу­тывали его сетью фиксированных норм и условностей. Понят­но, что точное соблюдение всех их было немалой нагрузкой для психики и эмоций человека. Нередко случались наруше­ния обетов, тот или иной монах «грешил». С целью очищения от грехов дважды в месяц, в новолуние и полнолуние, созы­вались специальные собрания монахов, посвященные всеоб­щим взаимным исповедям и покаяниям. В зависимости от тяжести греха и проступка предусматривалось и соответст­вующее наказание: одни грехи отпускались сравнительно легко, другие требовали серьезного^, покаяния, третьи — суро­вого наказания. Наиболее тяжкие провинности могли повлечь за собой даже изгнание из сангхи.

С распространением монастырских общин появились и женские сангхи. Женские монастыри во многом напоминали мужские. Однако они не были самостоятельными организа­циями: все главные церемонии, в том числе обряды приема в сангху, исповеди и проповеди совершались специально на­значенными для этого монахами из ближайшей мужской санг­хи. Разумеется, визиты монахов в женские монастыри были

с

трожайшим образом регламентированы: монахам категори­чески воспрещалось переступать порог жилища (кельи) мона­хини. Немногочисленные и довольно редкие женские мона­стыри, в отличие от мужских, не располагались в отдаленных уединенных местах, а находились обычно поблизости от по­селений.

Внутренняя жизнь каждого монастыря строилась на осно­ве тщательно разработанных регламентации [782]. Послуш­ники и младшие монахи должны .были подчиняться старшим и прислуживать им. Из старших и наиболее уважаемых чле­нов сангхи избирались, пожизненно, настоятели, возглавляв­шие общпиу. Кроме настоятеля выбирали и некоторых других руководителей, н том числе заведующего хозяйством, казна­чея, который обычно становился со временем преемником настоятеля.

День монахов начинался и закапчивался молитвами. Ут­ром, до полудня, они выходили за милостыней, ГОТОВИЛИ и ищу и ели. В порядке дежурства исполняли несложные хозяйст­венные обязанности: приготовление пищи, уборка стола, помещений, двора и т. п. Остальную часть дня и особенно все вечера монахи посвящали благочестивым размышлениям и беседам, изучению и переписке сутр, подготовке себя к спасению. П несмотря на аскетический образ жизни и от­каз от всего мирского, в том числе от хороших одежд, одним из важнейших правил монахов была опрятность. Пусть платье старо и сшито из лохмотьев — оно должно быть всегда чисто. Монахи всегда уделяли много внимания чистоте тела, одежды, жилища.