Глава 53 вменяет в обязанность основателям церквей и мо­настырей со страхом соблюдать церковное благословение и приношение.

В связи с тем что церковным законодательством предусма­тривались случаи выноса церковного имущества, например, при обмене одной вещи на другую, отчислении доходов на со­держание призреваемых — калек, нищих, убогих, а также при продаже церковной утвари во время голода для пропитания нуждающихся, глава специально оговаривает совершение этого деяния в непредусмотренных законом случаях. Совершивший таковое, хотя бы и с разрешения вышестоящих церковных чи­нов, рассматривался как церковный вор, корыстолюбец, сквер-ностяжатель, лихоимец и иноверный человек, т. е. человек, ис­поведующий другую веру.

Глава 53 свидетельствует, во-первых, о том, что наказуется не только совершение кражи, но и покушение на нее: аще же кто покусится что взяти от церкви; а во-вторых, что обвиняе­мые в церковной краже, с точки зрения Стоглава, не столько воры и грабители, сколько вероотступники, враги «церкви бо-жией». Если совершившие такое не покаются, то щагубу насле­дуют, т. е. должны погибнуть. Тем самым глава закрепляет и усиливает подход к наказанию не с позиций мести и возмеще­ния материального ущерба, а имея целью устрашение и нрав­ственное возмездие, уже применявшееся практикой.

В главе 53 впервые в законодательстве церковная кража прямо связывается с понятием святотатства, хотя понятие свя­тотатства было известно и раньше. Так, в одном из поучений митрополита Зосимы, относящемся к концу XV в., говорится об осуждении еретиков, которые гааголаше хулу на господа нашего Иисуса Христа, сына божия, и на пречистую его Бого­матерь, и святым иконам ся не поклоняют и называют иконы идолы⁸⁰⁷. Тогда же, наряду с «лихими» людьми, душегубца­ми, в церковном законодательстве встречаются термины «ос­лушники», «законопреступники», «злые люди». Новгородский епископ Феодосии в послании к Ивану IV ставит на первое место среди тяжких преступлений душевный вред⁸⁰⁸.

Глава 54

Основанная на толковании второго правила «святых апо­стол» о невмешательстве светской власти в отправление церковных таинств и суда над духовными лицами , глава вверяет господство все и владычество, т. е. судебно-админи-стративную власть, заботу и попечение над священно-цер-ковнослужителями всех больших церквей в епархии местно­му епископу. Епископ, поставлявшийся из монашеских чи­нов, назначался государем либо митрополитом. В отличие от Москвы, в Новгороде и Литовской Руси епископы первона-

чально избирались вечем. За поставление епископы платили митрополитам ставленническую пошлину так же, как священ­ники и дьяки платили ее епископам. Подобно тому, как наме­стничество было средством кормления боярства, так и епи­скопство являлось доходной статьей. Многим епископам из боярских семей через свои связи и богатство удавалось до­биться титула архиепископа. По свидетельству Герберштейна, побывавшего в России в 1517 и в 1526 гг., «митрополиты и архиепископы избирались здесь собором всех архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов; отыскивали в монасты­рях и пустынях мужа наиболее святой жизни и избирали. А нынешний государь, говорят, обыкновенно призывает к себе известных ему и сам из числа их избирает одного по своему усмотрению» . Поэтому на высшие церковные иерархиче­ские должности попадали не столько образованные и поль­зующиеся уважением лица,* сколько представители боярства. Практика купли архиепископских и иных чинов была настоль­ко общепринята, что псковский игумен Захария, разделявший взгляды стригольников, оправдываясь перед новгородским ар­хиепископом Геннадием за то, что ни он, ни его монахи 3 го­да не причащались, писал в 1490 году а у кого-деи ся прича-щати? Попы деи по мзде поставлены, а митрополит деи и владыки по мзде же ставлены '.

Епископ имел право участвовать в выборе чиновников го­родского управления, проверять, что сделано по управлению городскими общеполезными заведениями, не допускать неза­конных поборов с граждан со стороны местной администрации и обмана их купцами, для чего меры и весы должны были храниться в церквах под контролем епископа.

К правам и обязанностям епископа в деле благотворитель­ности и защиты притесняемых относились: контроль за сбо­ром подаяний в пользу бедных и их распределением и за вы­купом пленных; учреждение и управление разного рода бого­угодными заведениями.

Епископам предоставлялось право давать в церквах убежи­ще лицам, которым угрожало насилие, и принимать на себя ходатайство по их делам, надзирать за тюрьмами и порядком в них; следить за тем, чтобы городские чиновники не препят­ствовали гражданам в совершении юридических актов, не бра­ли излишних пошлин за отправление суда. Епископ мог уча­ствовать (по желанию сторон) в светском суде и быть высшей судебной инстанцией в отношении подчиненных ему духовных лиц по делам против веры и по гражданским делам

Последнее правило и находит отражение в главе 54, которая предписывает церковнослужителям (причетникам), причислен­ным к причту, имеющим тяжбу друг с другом, обращаться не к светскому суду, а к своему епископу. Епископ самолично или тот, кому он вместо себя поручит, разбирает как тяжбы причетника с причетником, так и прочих церковных людей. Если же причетник или епископ имеют тяжбу с митрополи­том, то их судит константинопольский патриарх, так как на

461 Стоглав

■810 Герберштейн С.

Записки

о московитских

делах. Спб., 1908,

с. 40—41.

811

Голубинский Е. Е.

История русской

церкви. Период2-й

Московский,

т. 11, вторая

половина тома М.,

1911, с 23

812 Подробнее см.

Неволин К

О пространстве

церковного суда в

России до Петра

Великого. Спб ,

1847, с. 4—13

462

Российское законодательство X — XX веков

Дафан, Авирон, Корей (он же

Корах)

— библейские

персонажи.

813

АИ. Т. I, № 34, с. 65—66.

Уреченное — назначенное.

Прирыщет

— прибегнет.

814

АИ Т. I, №253, с. 477.

О гресе

— о грехе, т. е. делах, подсудных

духовному суду.

Препрети, препирать

— опровергать, оспаривать,

побеждать в состязании.

815

Подробнее см.:

Ф. Терновский.

Грековосточная

церковь в период

вселенских соборов. Киев, 1883; Смирнов Е.

История

христианской

церкви. Изд. 7-е.

Спб., 1901.

Руси тогда своего патриарха не было. Митрополит получает дани и пошлины, судит и управляет с помощью своих епи­скопов.

Мирские же судьи всех чинов и правители, вмешивающиеся в духовные дела, осуждаются Стоглавом, как присваивающие им непринадлежащее. Они, говорится в главе, раздражают бо­га, как Дафан и Авирон и Корей и их сынове советницы и Оэия царь. Эти имена использовались церковью как нарица­тельные для предостережения от посягательства на ее приви­легии и преимущества.

Осуждая вмешательство в дела духовные, церковь вместе с тем считала возможным прибегать к поддержке светских вла­стей. Так, в сентябре 1427 года митрополит Фотий благода­рит псковских посадников и духовенство за исполнение его грамоты об обыске и казни стриголников и благословляет их непреложне и крепце таком о том стояти и тех помраченных к свету и к истине богоразумия вьзводяще^Ь13.

Глава признает также непозволительным нарушать духов­ную иерархию и непосвященным в сан лицам выполнять обя­занности лица вышестоящего сана. Поэтому дьякону, имевше­му низший, по сравнению со священником, сан и бывшему лишь его помощником, при богослужении запрещалось прино­сить жертвы, т. е. проводить ту часть церковной службы, во время которой приготовляются на жертвеннике дары для ос­вящения. В данном случае речь идет об освящении просфоры. Дьякону не лзе проскурмисати, предписывается в послании митрополита Киприана игумену Афанасию, слуга бо есть, по­пу не равен^Йн. Так же и пресвитеру (священнику, иерею) недостойно поставлять кого-либо в священники.

Тем более не подобает мирским властям, говорится в главе, присваивать себе право управления и суда в отношении духо­венства, так как это есть нарушение божьей заповеди.

Главы 55—56

Глава 55 основывается на «священных правилах» Халки-донского собора. Собор составил 30 правил, относящихся к порядку церковного управления и церковного благочиния, по­лучивших подтверждение последующих соборов⁸¹⁵.

В главе 55 подтверждается обязанность церковнослужи­телей не прибегать к светскому суду, а судиться своими епископами, а также дается определение подсудности в поряд­ке духовной иерархии. Например, при тяжбе причетника с причетником требуется обращение к епископу; если же при­четник имать нечто на своего епископа, то суд проводит собор епископов всей области. Если же тяжба обращена епископом или причетником к митрополиту, то судит патриарх той зем­ли, которому подсудны все епископы и митрополиты всех об­ластей страны, или же патриарх константинопольский. Митро­полита с патриархом может судить только патриарх констан­тинопольский.

Спорным местом этой главы является фраза о разборе дел епископом с начальными его попы. Отмечая разночтение этого текста с греческим, Е. Е. Голубинский и Д. Стефанович при­ходят, однако, к разным выводам. Е. Е. Голубинский считает более приемлемым славянский текст, предусматривавший суд, тяжбу епископа с подвластными ему священнослужителями. Д. Стефанович, ссылаясь на греческий текст и текст главы 54, где слова начальными его попы заменены или в себе место по­велит кому судити их, предполагает возможность третейского суда⁸¹⁶. Правильность этого предположения подтверждается следующей главой Стоглава.

Глава 56 исходит из принятого Карфагенским собором (419 г.) правила 152-го в толковании Аристина и выдержки из 165-й «заповеди святых отец» V Вселенского собора, изве­стных в русском переводе еще с начала XIV в.⁸¹⁷. Аристин (подобно Зонаре) составил собрание церковных правил в со­кращенном виде, снабдив его собственными объяснениями. Сокращенное Аристином собрание правил почти все вошло в славянскую Кормчую⁸'⁸. Определяя порядок подсудности тя­жущихся в случаях спора между духовными и светскими ли­цами, глава запрещает клирикам, епископам, пресвитерам (священникам), а также дьяконам предпочитать светское су­дилище духовному в случае возбуждения против них обвине­ния под угрозой лишения места. Духовным лицам запреща­лось даже обращаться к царю с просьбой о направлении дела в светские судилища. Они могли просить у царя только суда епископского. При этом порядок суда над священниками и дьяконами был особый. Епископ судил их с участием сосед­них епископов по выбору обвиняемых: священника при уча­стии шести, а дьякона — при участии трех епископов. Глава предает проклятию мирских судей, виновных в разного рода ограблениях и насилиях по отношению к священнослужи­телям.

Главы 57—59

Главы имеют в своей основе собрание выдержек из но­велл византийского императора Юстиниана Великого (527—565 гг.). Оно состояло из 87 глав, было составлено, как принято считать, константинопольским патриархом Иоанном Схоластиком (565 — 577 гг.) и вошло в древнесла-вянскую Кормчую.

Глава 57 предусматривает за нарушение порядка церковно­го богослужения ответственность, которая различна в зави­симости от злой воли преступника. Если кто во время совер­шения божественных таинств или других церковных служб, войдя в церковь, нанесет досаду — обиду епископу или причет­нику, или иным церковным слугам, того муками казнити и в заточение послати. Слова муками казнити можно толковать различно. Д. Стефанович, например, считает, что виновного следует подвергнуть пытке⁸¹⁹. Но пытка обычно употребля-

463 Стоглав

816 См.:

Стефанович Д.

Указ. соч.,

с. 248—249;

Голубинский Е. Е.

Указ. соч., с. 615.

817

Стефанович Д. Указ. соч., с. 249.

818

Понятие о

церковном праве

и его истории

архимандрита

Гавриила. Казань,

1844, с. 22.

Аристин

— «великий эконом»

константи­нопольской церкви

в правление Мануила Комнина (1143—1180 гг.).

Посольник

— посыльщик,

посланник.

Купно

— вместе, также.

Ч ерноризица

— монахиня.

Людское

сокровище

— казна.

Литра

— мера веса.

Перепер

— золотая монета.

819

Стефанович Д. Указ. соч., с. 279.

464

Российское законодательство X — XX веков

820

Стефанович Д Указ соч , с 279

821

ААЭ Т I, №380, с 479

822

Памятники

русского права,

выпуск второй М ,

1953, с 214, 221

лась при наиболее тяжких преступлениях для выяснения, на­пример, сообщников. Досада же могла заключаться в появле­нии в церкви в пьяном виде, громком смехе, разговоре в цер­кви, введении в нее животного и других деяниях, не напра­вленных прямо против церковных устоев, и вряд ли требовала применения пытки. Представляется более вероятным, что под выражением муками казнити подразумевалось телесное нака­зание. Это вполне согласуется с главой 59, согласно которой совершивший пакость, т. е. обидевший монашеский чин или посмеявшийся над церковным порядком, или покритиковав­ший его телесную подьимет муку, что здесь трактуется Д. Стефановичем как телесное наказание⁸²⁰.

Если же кто нарушит (смятет) или не позволит совершить (возбранит) церковную службу, то виновный в этом подле­жит смертной казни (мечем главу его отсекут).

Упомянутые помехи проведению богослужения совершались, как свидетельствуют документы, не только мирянами, но и духовными лицами. Так, в послании новгородского архиепи­скопа Геннадия митрополиту Зосиме от октября 1490 года чи­таем: а Денис поп, тот в Архангеле (собор в Московском Кремле) служил, да на литургии де за престолом плясал да и кресту наругался; ино о том в божественных правилех писано: «Аще кто смутит церковью во время божественыа литургии, главной казни повинен есть»⁸²¹. Казнь могла быть, согласно главе 57, приведена в исполнение не только гражданскими, но и военными властями.

Глава 58 предусматривает денежную ответственность свет­ского лица, покушавшегося осуществить суд как над монахами и монахинями, так и над лицами, находившимися под опекой церкви. Глава начинается с соборного ответа, выражающего основную ее мысль: Властели же мирстии да не привлачат пред собя чернца или черниц или девиц или жен. Эта мысль закрепляет утвердившееся правило об ограниченной дееспособ­ности лиц женского пола. Представлять свои интересы в свет­ском суде женщина могла лишь с соблюдением особых усло­вий. Так, в ст. 16 Новгородской Судной грамоты предусма­тривается, что в случае тяжбы со вдовой знатного или просто­го (житьего) человека, крест целует, т. е. присягает ее сын — за себя и за мать. И только при отсутствии сына или нежела­нии его целовать крест за мать, женщина приносила присягу лично, но при этом не в суде, а у собя в дому перед истцом и перед приставы ноугородскими⁸²².

Глава определяет, кроме того, порядок предъявления иска светским лицом к кому-либо из живущих в монастырях через епископа. Именно последнему предоставляется право с помо­щью игумена или кого-либо из своих чиновников вызвать к себе обвиняемых монаха или монахиню и рассмотреть их дело. Властель, т е. светский начальник (наместник, волостель), пытавшийся вмешаться в подобное дело, отстраняется от должности, уплачивая в казну денежный штраф, и лишается своего чина. Лица, доставившие церковного человека к свет-

ским судьям, заключаются в преграду, т. е. подвергаются тю­ремному заключению. Кроме того, епископы возлагают на них возбранение, т. е. запрещение впредь приводить церковных людей на светский суд.