Психофизика

Эта область научной психологи связана, прежде всего, с именем выдающегося немецкого ученого и в то же время крупнейшего в Европе XIX столетия специалиста по оккультизму Густава Теодора Фехнера (1801-1887). Основой его мировоззрения стал мистицизм, базовые принципы которого изложены им в книге «О жизни после смерти». Согласно точке зрения Г.Фехнера, разум всемогущ, а материя – это его деградация. В этой мысли четко проявляется сходство его позиции с мистическими учениями Востока.

В 1851 году выходит его книга «Цена Веста», посвященная духовным учениям Востока, в которой он впервые сформулировал главный принцип будущей науки – психофизики. Г.Фехнер утверждал, что идея о том, что относительное увеличение телесной энергии может служить мерой увеличения энергии психической пришла к нему как наитие.

В истории развития психофизики дебатируется вопрос о том, как эти проблемы связаны с более ранними работами Эрнста Вебера (1795-1878). Ведь когда Г.Фехнер сформулировал основной психофизический закон, он назвал его законом Вебера, и только позднее его стали называть законом Вебера-Фехнера.

Г.Фехнер начал с изучения веса, яркости, тактильных ощущений, визуального определения дистанции – это был его экспериментальный материал. Умение грамотно ставить эксперимент помогало ему в его исследованиях.

Еще до его экспериментов проблема классификации яркости звезд привела к проблеме личных уравнений и к индивидуальным величинам времени реакции. В 1860 году вышел труд Г.Фехнера «Элементы психофизики», однако эта работа не вызвала восторгов у современников; отношение к ней было скептическое, так как после его мистических произведений к нему вообще стали относиться с недоверием.

В то же время Г.Гельмгольц и Э.Мах оценили его работу по достоинству. Они поняли также и значение закона Вебера-Фехнера, однако Г.Гельмгольц считал, что в него необходимо внести некоторые поправки.

После создания психофизики и формулировки основного психофизического закона работы Г.Фехнера были оценены и в плане экспериментальной эстетики. Он и здесь оказался пионером. Его экспериментальные исследования, проведенные в 1865-1872 годах, были первыми в области субъективного анализа психических феноменов. Поводом для исследования послужила выставка двух мадонн из Дрезденской и Дармштадской галерей. Г.Фехнер ввел книгу записей мнений посетителей, но из 11 тысяч посетивших выставку записи оставили только 137. К тому же люди часто записывали газетные мнения о выставленных картинах. Тем не менее, это была первая в мире попытка субъективной оценки собственных впечатлений на основе разработанной Г.Фехнером оценочной шкалы.

В 1882 году Г.Фехнер делает добавление к своему основному труду. Он использовал некоторые уже витавшие в воздухе научные идеи. И.Гербарт одним из первых пытался ввести в психологическое исследование математику, но это был чисто умозрительный подсчет ассоциаций. Однако была важна сама идея подсчета. Некоторые историки психологии считают, что эту идею впервые выдвинул Г.Лейбниц. Тем не менее, даже И.Гербарт, не говоря уже о Г.Лейбнице, понимал измерение чисто умозрительно; ни тот, ни другой не использовали его для достижения конкретных исследовательских целей.

Другой импульс к использованию измерения в психологии пришел из специального раздела математики – теории вероятностей. Этот импульс чувствуется даже сейчас: общая методология психологического эксперимента – это и есть порождение этой тенденции. У истоков этой идеи стояли Я.Бернулли и П.Лаплас. Их интересовали вопросы выигрыша и проигрыша в азартных играх по отношению к величине ставки. Они также пытались вычислить величину эмоционального переживания в этих ситуациях.

Примерно в это же время К.Гауссом был выведен закон нормального распределения. Он был сразу же применен на практике: в статистике и метеорологии. Этот закон был осмыслен и в плане возможных ошибок самого исследования.

В 1835 году бельгийский статистик Ж.Кетле (1796-1874) выдвинул идею о том, что человеческий облик, черты его характера тоже подчиняются закону нормального распределения. Патология, преступность – это тоже не что иное, как отклонение от некоторого идеального среднего. Психологии, таким образом, указывались рамки исследования. Отсюда и понятие, предложенное Ж.Кетле – средний человек (l`home moyen). Это понятие впоследствии не получило значительного развития, хотя исследования У.Шелдона еще носят отпечаток этой идеи. Но, с другой стороны, эта мысль дала толчок исследованиям Ф.Гальтона и его последователей. Он начал изучать наследственность, оттолкнувшись именно от этого понятия Ж.Кетле.

На этом фоне Г.Фехнер и стал развивать свои идеи, заложив основы новой психологии. Он выдвинул:

• идею порогов;

• основной психофизический закон (закон Вебера-Фехнера);

• идею эксперимента;

• идею соотношения психического и физиологического.

Сам же Г.Фехнер мыслил психофизику как соотношение духа и материи, придавая ей явно мистический характер. Первоначально он ограничивал психофизику областью ощущений, но потом он стал рассматривать ее как косвенное измерение любых психических феноменов.

Другая отрасль психологии – психофизиология – могла измерять ощущения уже непосредственно.

Закон Вебера-Фехнера через некоторое время привлек к себе значительное внимание. Были и попытки критики этого закона. Как правило, сомнению подвергался постулат Г.Фехнера о том, что едва заметные различия в ощущениях были признаны им равными на всем сенсорном континууме. У.Джемс, например, делал из этого вывод о принципиальной невозможности количественного выражения ощущений.

Г.Фехнер прекрасно понимал, что его измерение ощущений косвенное; измерялся стимул, а утверждалось, что измеряется ощущение. Тем не менее, судьба этой идеи со всей очевидностью продемонстрировала, что он нашел прием измерения субъективного.

Дальнейшая история этого закона показала, что идеи Г.Фехнера были с успехом распространены и на другие области, а не только на ощущения: исследования социальных феноменов, использование субъективных шкал вообще, опросники. Нередко это было единственно возможное средство исследования.

Большое значение работ Г.Фехнера также в том, что разрабатывая проблему порогов, он должен был прийти к проблеме бессознательного, так как значительная часть стимулов вызывает неосознанные, подпороговые ощущения. Эти работы относятся уже к современности, и они наглядно показали, как влияют такие ощущения на бессознательное поведение человека: реклама в фильмах – кадры с изображением рекламируемых продуктов врезают в фильм, заметить их невозможно, но на бессознательном уровне ощущение все-таки возникает. В России явление подпороговой перцепции исследовал Г.В.Гершуни.

Таким образом, Г.Фехнер – один из тех, кто подвел науку к проблеме бессознательного. Его роль в психологии очень значительна также в плане внедрения эксперимента как основного метода психологического исследования. Фактически Г.Фехнер – основоположник экспериментальной психологии. Он был одиночкой в отличие, например, от В.Вундта, у которого было много талантливых учеников.

Е.Боринг говорил, что «значение Г.Фехнера не в том, что он измерял, а в том, как он измерял».

Г.Фехнер разработал принципиально новые методы измерения, которые до него не применялись:

• метод едва заметных различий, позднее названный методом пределов;

• метод правильных и ложных случаев, впоследствии получивший название метода константных стимулов.

Одна из самых резких критик концепции Г.Фехнера была со стороны У.Джемса, который, воспользовавшись терминологией Ф.Бекона, назвал его теорию «идолом пещеры».

Психофизика, созданная Г.Фехнером, в измененном виде, модифицированная и усовершенствованная, является одной из структурных составляющих современной психологии, ну а мистика Г.Фехнера в настоящее время перестала быть актуальной. Современные же экстрасенсы, не зная мистических идей Г.Фехнера, по существу занимаются «художественной самодеятельностью» на современном уровне.

Методы психофизики легли в основу всех субъективных шкал. В модифицированном виде психофизика просуществовала вплоть до настоящего времени, например, в лице С.Стивенса (1906-1994), редактора очень информативной книги «Экспериментальная психология». В ней он намечает основные задачи психофизики, среди которых главное место занимают проблема порога и измерения.

Ю.Галантер, в отличие от С.Стивенса формулирует 4 задачи:

• проблема обнаружения (есть ли здесь что-либо?);

• проблема узнавания (что есть здесь?);

• проблема различения (это отличается от того?);

• проблема шкалирования (как много здесь от некоторого Х, то есть от изучаемого явления по данной шкале?).

Р.Гранит видит задачу психофизики, прежде всего, в сравнении с техническими устройствами. Он считает, что действие человека в условиях решения психофизических задач аналогично действию такого устройства, поэтому в первую очередь нужно решить следующие вопросы:

• насколько система чувствительна;

• насколько система точна;

• насколько система надежна;

• насколько мало то изменение, которое можно обнаружить в работе системы;

• какова скорость ответного реагирования системы.

Л.Плучек упрощает проблему и сводит число психофизических задач к трем:

• проблема сопоставления и сравнения, когда выясняется наличие равенства двух феноменов;

• проблема различения, когда выясняется, каково наименьшее различаемое отличие;

• проблема шкалирования.

Сопоставляя мнения различных современных авторов, можно увидеть общие идеи и различия. Это в конечном итоге показывает, насколько важна психофизическая проблематика и теперь.

Ряд понятий, введенных Г.Фехнером, продолжает использоваться до сих пор: стандартный стимул, вариативный стимул, стандартная ошибка, вариативная ошибка.

К числу наиболее серьезных изменений закона Вебера-Фехнера относится поправка, введенная С.Стивенсом: величина субъективного ощущения зависит от интенсивности физического стимула, возведенного в некоторую степень. Это уже значительный отход от первоначальной формулы Г.Фехнера.

Новейший вариант фехнеровской психофизики – теория обнаружения сигнала. Вводится понятие «ложной тревоги», то есть реакции на отсутствующий стимул. Классическая схема эксперимента на «ложную тревогу»: испытуемому дают попробовать воду и спрашивают, соленая ли она. Вода была дистиллированная, однако 82% испытуемых хотя бы один раз сказали, что вода соленая, а в среднем 24% участников эксперимента ответили на контрольный вопрос положительно.

Если проводить эксперимент на грани чувствительности, то «ложная тревога» становится еще более частой. Кроме того, четко выявляются индивидуальные особенности. «Ложную тревогу», например, может обусловливать боязнь ошибки.

Некоторые исследователи сделали из этого вывод: вся классическая психофизика ставится под вопрос (хотя бы в плане истолкования). Но ведь Г.Фехнер не выходил за рамки ощущений. Наличие «ложной тревоги» свидетельствует лишь о том, что человек руководствуется не только информацией, которую ему дают органы чувств, но и некоторыми критериями ответа, а это уже выводит психофизику за рамки перцепции.

В экспериментах отмечается, что если применяется слабый свет, и испытуемые должны сообщить об этом, то разные люди по-разному реагируют на такие раздражители: одни сразу нажимают на кнопку, другие – пока не увидят оформленное пятно. Это уже проявление личностных особенностей.

Чтобы выявить этот феномен, в экспериментах стали применять специальные «ловушки».

Теория обнаружения сигнала была сформулирована В.Таннером и Дж.Светсом в 1961 году и опиралась на статистическую теорию принятия решений. Задача, которая ставилась этими учеными – разделить два фактора: чувствительность и критерий ответа.

В эксперименте предъявляется большое число «ловушек» именно для того, чтобы разделить эти два фактора. Например, подается световой или звуковой сигнал, близкий к пороговому; серия прерывается «ловушками». Задача испытуемого – говорить, был сигнал или нет.

	Да	Нет
Стимул предъявляется	.60 – «попадание»	.40 – «промах»
Стимула нет	.25 – «ложная тревога»	.75 – «правильный ответ»

За этой простой схемой стоят психологически важные закономерности. Верхние и нижние пары цифр соответственно характеризуют:

• верхняя пара – чувствительность в данных условиях: испытуемый в одних случаях обнаруживает сигнал, в других – нет;

• нижняя пара цифр – критерий ответа: испытуемый говорит, что стимул был, в то время как его не было или правильно отрицает его наличие.

С точки зрения теории обнаружения сигнала надо развести показатели чувствительности и критерий ответа. При этом нужно учитывать и частоту появления стимула. Цифры будут иными, если соотношение стимулов и «ловушек» будет не 50х50, а другим.

Были предприняты попытки перенести эти законы и на другие области – на мотивацию и восприятие, так как и здесь можно предположить наличие этих двух показателей: чувствительности и критерия ответа.

Таким образом, созданный Г.Фехнером раздел психологии оказался весьма продуктивным и, если и возникают споры относительно того, какая психическая реальность выявляется психофизическими экспериментами, то сама методика доказала свою продуктивность не только в области ощущений. Как и предполагал Г.Фехнер, имеет место феномен переноса, то есть методика субъективной оценки оказалась валидной и в других психологических областях.

В работах Г.Фехнера наметилась необходимость более детального внутреннего членения психологии. Уже сам он говорил о «внутренней» и «внешней» психофизике, однако эти названия не укоренились в категориальном аппарате психологии, и то, что Г.Фехнер называл внутренней психофизикой можно обозначить термином психофизиология.

Психофизика устанавливает соотношения между стимулом и чувствительностью, но при этом она не касается реальных процессов, протекающих в центральной нервной системе. Психофизиология же должна изучать эти реальные процессы в центральной нервной системе.

Психофизика – это условное название, и оно вовсе не означает, что это пограничная область исследований. А психофизиология – это действительно пограничная область знаний, лежащая между психологией и физиологией.

Иоганес Мюллер (1801-1858), врач по образованию, очень крупный физиолог своего времени. В жизни он был очень замкнутым человеком; считается, что он покончил жизнь самоубийством.

Сначала И.Мюллер был очень близок к натурфилософии. Основной его труд – «Руководство по физиологии человека» – в то время наиболее информативное сочинение по этой теме. Значительное место в нем было уделено психологии. По современным понятиям эта книга устарела, но в психологию она вошла в связи с теорией специфических энергий, по поводу которой разгорелась большая дискуссия не только среди психологов, но и философов.

И Аристотель, и Р.Декарт, и Дж.Локк считали своим долгом определить, как происходит восприятие. Теория специфических энергий тоже пытается ответить на этот вопрос. Суть ее заключается в постулате о том, что каждый орган обладает специфическим свойством реагировать на любое раздражение особым способом.

При операции на глазе, когда возникает необходимость перерезать зрительный нерв, больной ощущает сильнейшую вспышку света. Любой акустический стимул, превышающий верхний абсолютный порог вызывает ощущение боли. С помощью электрического тока можно вызвать практически любое ощущение, если воздействовать им на соответствующий рецептор. Исходя из этих фактов, И.Мюллер попытался вывести общую теорию, которая потом вышла за рамки физиологии и психологии в область теории познания вообще.

Согласно его точке зрения, качество ощущения зависит от специфической энергии органа чувств, на который действует раздражитель, а не от свойств этого раздражителя. Поэтому не существует сходства между ощущениями человека и предметами внешнего мира. Ощущения – это всего лишь символы предметов. И.Мюллер говорил, что человек осознает не объекты внешнего мира, а работу нервной системы, которая – посредник между воспринимаемыми объектами и сознанием или психикой. Таким образом, познание человека замкнуто внутри себя.

Эти мысли тоже не были новы, они уже проскальзывали в работах Эразистрата, Герофила, Галена, Р.Декарта, а из представителей эмпиризма – у Д.Гартли.

И.Мюллер же пытается обосновать эту идею на фундаментальном психофизиологическом материале, поэтому эта теория и связывается с его именем. Он формулирует 10 основных законов этой теории, однако последующая критика показала, что в ней было немало недостатков.

Современная наука опровергла теорию И.Мюллера: нервная система работает по принципу передачи электрических импульсов, поэтому никакой специфической энергии нет.

Однако значение этой теории в том, что она стимулировала последующие исследования, дала толчок к дальнейшей работе в этом направлении. Ученики И.Мюллера Герман фон Гельмгольц и Эвальд Геринг развили учение об ощущениях, после чего началось усиленное развитие сенсорной теории.

Можно провести определенные аналогии во взглядах И.Мюллера и Дж.Локка; обе эти теории впоследствии сильно повлияли на Э.Маха.

Работы И.Мюллера дали сильный стимул к развитию учения о восприятии. Начало XIX века характеризуется особым вниманием к проблемам работы органов чувств. В 1883-1884 годах были открыты точки холода и тепла, шло интенсивное изучение вкусовых ощущений.

Возникает вопрос: что есть неадекватный для органа чувств раздражитель и какова роль таких раздражителей в познании человеком окружающего мира? Например, электрический ток, давление создают определенное ощущение, но у человека нет специального органа для восприятия тока. Оказывается, что очень много стимулов являются неадекватными. Свет никогда не вызывает обонятельных ощущений, акустические сигналы не действуют на зрительный анализатор. Вопрос о неадекватных раздражителях включает в себя и эмоциональный аспект. Знаменитый экстрасенс 70-х годов Роза Кулешова, например, говорила, что кожей может ощущать и различать цвет. С другой стороны, В.Н.Пушкин утверждал, что никакой мистики в экстрасенсорном восприятии нет, что чаще всего – это обычное шарлатанство. Но, тем не менее, Роза Кулешова «умела читать пальцами» – исследованиями ее способностей занимались Ф.Бассин и А.Н.Леонтьев. Проблемой экстрасенсорного восприятия интересовался и А.Г.Спиркин.

Теория Э.Геринга (1834-1918) – это продолжение идей И.Мюллера. Он считал, что существует 6 энергий, которые связаны с основными цветовыми тонами при помощи механизмов ассимиляции и диссимиляции. Полная ассимиляция дает красный цвет, полная диссимиляция – зеленый.

Отголоски теории И.Мюллера коснулись и проблемы локализации ощущений. Г.Гельмгольц первым сравнил нервную систему с телеграфом. Е.Боринг отмечает, что дальнейшее развитие доктрины И.Мюллера не привело к ясности исходных положений, однако дало толчок развитию науки – исследованиям восприятия в сенсорном пространстве, взаимного положения воспринимающего органа и объекта восприятия.

Г.Гельмгольц (1821-1894) не является профессиональным психологом, он врач и физик по образованию, но то, что он создал в науке, делает его одним из самых крупных ученых в истории человечества.

По манере своего мышления Г.Гельмгольц остался физиком, но по своей направленности он перешел от физики к физиологии и психологии. Его вклад в науку настолько велик, что практически каждая научная дисциплина может причислить его к себе. Он и физик, и физиолог, и психолог, и философ.

Индивидуальность Г.Гельмгольца проявилась очень рано, и в этом он напоминает А.Эйнштейна. Прежде всего, для него было характерно непринятие стандартных способов обучения и преподавания. Он с детства отмечал у себя исключительную способность к восприятию и оперированию пространственными образами и считал, что такие способности можно развивать.

По его словам, «очень скоро обнаружился недостаток моих умственных способностей: слабая память на не связанные вещи. Первый признак этого я усматриваю в той трудности, с которой (это и теперь помнится) я отличал правую руку от левой». Следует учесть, что это различение у Г.Гельмгольца происходит в 2,5 года, то есть он помнит себя в этом возрасте. «Позже, когда я стал изучать языки, мне труднее, чем другим было заучивать фразы, неправильные грамматические формы и особые обороты речи. Совершенно овладеть историей в том виде, в каком она нам преподавалась, я едва ли был в состоянии, заучивать на память отрывки в прозе было для меня мучением». У Г.Гельмгольца, по-видимому, был сильный разрыв между логической и механической памятью.

Г.Гельмгольц стал профессором в Кенигсбергском университете, когда ему было 28 лет. Это особый университет, там в свое время преподавал И.Кант, и традиции его учения сохранились, поэтому общефилософские взгляды Г.Гельмгольца формировались под влиянием кантовских идей. Большое воздействие на него оказала также английская школа эмпиризма.

Известность Гельмгольцу принесла работа «О проведении нервного импульса», где он впервые измерил его скорость – 100 м/с.

Если вернуться к временам И.Мюллера, то тогда вопрос о проведении нервного импульса никак не решался: считалось, что импульсы передаются мгновенно.

Эта работа Г.Гельмгольца имела и более широкое значение – она представляла собой первый шаг на пути объективного исследования психики, так как главным научным критерием, не потерявшим своего значения и теперь, является хронометраж.

До этой работы умственный акт представлялся как нечто вневременное и внепространственное – так считал еще Р.Декарт. Поэтому сочинение Г.Гельмгольца нанесло сильный удар по картезианской теории.

Крупным этапом в творчестве Г.Гельмгольца стал цикл работ по физиологической оптике. Он изобрел офтальмоскоп и офтальмометр. Именно с этого очень остроумного прибора началось изучение зрительного анализатора.

Сам Г.Гельмгольц понимал значение своих работ, и определенная гордость звучала в его словах: «Если бы господь Бог сначала посоветовался со мной, он сделал бы человека совершеннее».

«Руководство по физиологической оптике» составило 3 тома, которые были изданы в 1858, 1860 и 1866 годах. Эта книга переиздается даже сейчас. Заканчивая работу по этой проблеме, Г.Гельмгольц одновременно создает резонансную теорию слуха (1863). Он много работает и переписывает свои труды. В течение жизни он успел переработать «Оптику» один раз, работу по теории слуха – три раза. В 1878 году вышло еще одно его сочинение «Факты из области восприятия».

В «Оптике» отразилась и научная биография Г.Гельмгольца: 1-й том – физика зрения, 2-й том – физиология зрения, 3-й том – психология зрения. По существу, третий том этого сочинения – теория ощущений и восприятия Г.Гельмгольца.

Вопросы ощущений и восприятия – пожизненная его тема и, хотя он был последователем И.Канта, в трактовке ощущений он больше приближался к эмпирической психологии. И.Кант говорил, что пространство – доопытная форма познания, а Г.Гельмгольц подчеркивал роль практического опыта. Интересны серии его статей о постижении геометрических аксиом. Здесь он приходит в противоречие с И.Кантом, так как И.Кант говорил о врожденной способности постижения математических истин, а Г.Гельмгольц утверждает, что это мысленное совмещение фигур, в основе которого лежит движение.

Теория бессознательных умозаключений первоначально была связана у Г.Гельмгольца с теорией контраста. Он анализировал два цвета: красный и медянка (зеленый), которые являются дополнительными и создают максимальный контраст восприятия. Г.Гельмгольц считал, что этот контраст создается за счет некоторого бессознательного умозаключения. Эта теория хорошо изложена в книгах Р.Л.Грегори «Глаз и мозг» и «Разумный глаз».

С более общей точки зрения эта теория может рассматриваться как стремление истолковать акт восприятия в значениях прошлого опыта как некоторой добавки к восприятию. В современной когнитивной психологии есть понятие первичного и вторичного восприятия. Второе и включает в себя бессознательное умозаключение.

Это похоже на то, о чем писали Г.Лейбниц и П.Жане. Бессознательное у Г.Гельмгольца – это некоторая психическая активность, которую мы сами не осознаем. Она дополняет качества предмета с его временными и пространственными характеристиками. По своим результатам она идентична сознательной активности, так как к точно такому же итогу можно прийти в результате сознательного умозаключения. Отличие состоит только в психологических механизмах.

Таким образом, Г.Гельмгольц делал упор на апперцепцию, на прошлый опыт, на бессознательные умозаключения, и это отразилось в следующем этапе его научной биографии – он разрабатывает теорию научного наблюдения.

Сделав упор на эти элементы восприятия, Г.Гельмгольц начал даже сомневаться в своей физиологической оптике.

Противоречивость Г.Гельмгольца сказывается, прежде всего, по отношению к И.Канту. Он следовал за ним в плане агностицизма; в анализе ощущений и восприятия он идет уже своим путем. В.И.Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» критикует Г.Гельмгольца за то, что тот называл ощущения не образами, а символами. «Ощущения света и цвета являются лишь символами отношения к действительности; они сходны с последней не больше и не меньше, чем имя человека или начертание имени с самим человеком. Одинаковостью или неодинаковостью своего проявления они сообщают нам о том, имеем ли мы дело с теми или другими предметами и свойствами действительности, подобно тому, как в рассказах о чужих людях и городах мы по именам и названиям устанавливаем, о чем идет речь. Больше ничего они нам не дают. Об истинной природе отображаемых ими отношений мы узнаем так же мало, как по именам и названиям о неизвестных людях и городах. Физик, который ближе узнает эти отношения действительности другими путями, выполняет роль того, кто с помощью описания знакомит нас с внешним видом и характером этих людей и городов» – так Г.Гельмгольц трактовал ощущения человека.

И поныне теория образа находится в весьма скудном состоянии. Может быть, Г.Гельмгольц и хотел показать трудность в решении этого вопроса. Как эти образы формируются и сейчас еще не ясно, и сейчас еще об этом очень мало известно.

Говоря о символе, Г.Гельмгольц имел в виду его условность. Для него центральным был вопрос об истинности представлений и, как это свойственно идеалистической философии, и И.Кант, и Г.Гельмгольц говорили о практической истине. Решение этого вопроса иначе, чем в практическом плане не имеет смысла.

«Наши представления – не что иное как средства, которыми мы научаемся пользоваться для регулирования наших движений и наших действий». Впрочем, это положение Г.Гельмгольца полностью согласуется с данными современной психологической науки.

Указав на то, что образ является средством регуляции движений и действий, Г.Гельмгольц высказал взгляды, близкие к современным представлениям (понятие оперативного образа в работах Д.Ошанина), но как философ Г.Гельмгольц ошибался, когда говорил, что «идея и объект, представляемый ею – суть две вещи, принадлежащие очевидно к двум различным мирам». По этому поводу В.И.Ленин писал: «Так разрывают идею и действительность, сознание и природу только кантианцы». Наряду с этим он характеризует Г.Гельмгольца как «стыдливого материалиста», добавляя к этому, что такое определение приложимо к подавляющему большинству представителей естественных наук, которые не разделяют диалектических принципов.

Общая оценка взглядов Г.Гельмгольца сводилась к тому, что «он был непоследовательным кантианцем, то признававшим априорные законы мысли, то склонявшимся к «трансцендентной» реальности (то есть по существу к материализму) времени и пространства, то выводящему ощущения из внешних предметов, действующих на наши органы чувств, то объявляющим ощущения только символами, то есть какими-то произвольными обозначениями, оторванными от совершенно различного мира обозначаемых вещей».

Нельзя не отметить исключительную популярность Г.Гельмгольца среди русских ученых того времени, многие из которых были его учениками и последователями, если не в философском плане, то, по крайней мере, в сфере практической работы.

Самым выдающимся его учеником был И.М.Сеченов, который перевел на русский язык «Руководство по физиологической оптике».

Г.Гельмгольц одно время совмещал научно-исследовательскую и педагогическую деятельность, но потом он научно доказал, что совмещать научную работу и преподавание одному человеку не под силу.