Русская психология в XIX – начале XX столетия

Начало XIX века было противоречивым: в 1812 году отечественная война вызвала бурный подъем патриотизма, но после 1825 года наступает аракчеевщина. Особенности этой эпохи отразилась и в культуре, и в науке всей страны.

Прежде всего, политические изменения выразились в искоренении любых форм естественно-научных знаний. Развитие передовых психологических воззрений всячески ограничивалось, запрещались книги А.С.Лубкина (1770-1815), Д.С.Аничкова (1733-1788), А.Н.Радищева (1749-1802), А.П.Куницына (1783-1840), зато поощрялось издание мистико-теологических работ, таких как «Об органе души» идеалиста Ястребцева, учебник по френологии Волкова, книга по психологии Зубовского.

В стране всячески поддерживалось славянофильство, для которого была характерна опора на допетровские порядки. В философии стал моден древний идеализм, и это все специально поддерживалось царским режимом. Наука постепенно подчинялась богословию.

Однако психология все же пробивала себе дорогу. Активно исследовалась проблема сознания, и передовые позиции в решении этого вопроса занимали Петр Любовский и Александр Галич. Развивалось и собственно философское направление: Е.О.Мухин (1766-1850), И.Е.Дядьковский (1784-1841), А.М.Филомафитский (1807-1849).

В объяснении явлений природы и психики как элемента этой природы все эти авторы стоят на позициях строгого детерминизма и неприятия витализма.

Прогрессивные идеи этих ученых стали базой для бурного расцвета передовой философской, общественной и психологической мысли, выразившихся в трудах революционных демократов. Именно они считаются наиболее передовыми мыслителями 40-60 годов XIX века.

Все они стояли на позициях утопического социализма, а в области философии были материалистами. Не будучи профессиональными психологами, «разночинцы», тем не менее, оставили богатое психологическое наследство, и оно оказало сильное влияние на развитие материалистической психологии в России. А.И.Герцен (1812-1870) написал эссе «Письма об изучении природы», ряд работ проблеме развития и формирования личности посвятил В.Г.Белинский (1811-1848). Н.Г.Чернышевский (1828-1889) издал собственно психологическую работу «Антропологический принцип в философии» в 1860 году.

Иван Михайлович Сеченов

С психологией И.М.Сеченов (1829-1905) познакомился по трудам немецкого психолога-идеалиста Бенеке, который всю картину человеческой жизни выводил из первичных сил души. Однако, даже не зная отпора этой точке зрения со стороны физиологии, И.М.Сеченов не сделался крайним идеалистом.

По окончании университета И.М.Сеченов занимается физиологией у крупных ученых того времени: И.Мюллера и Э.Дюбуа-Реймона в Берлине, О.Функе в Лейпциге, К.Людвига в Вене, Г.Гельмгольца в Гейдельберге. Позднее И.М.Сеченов сам пишет ряд работ по физиологии: «Исследование по животному электричеству», а также работу о влиянии нервов на питание (трофическая функция нервной системы).

Далее И.М.Сеченов работает в парижской лаборатории К.Бернара, где занимается проблемой центрального торможения. Решение этой проблемы позволило ему впоследствии с позиций строгого детерминизма объяснить механизм произвольных движений и естественно-научно обосновать вопрос о свободе воли.

И.М.Сеченов был хорошо знаком с работами крупнейших физиологов, о чем свидетельствуют его переводы. Сильное влияние на его творчество оказали также работы Г.Спенсера, В.Вундта, И.Гербарта. Очень хорошо он отзывался о трудах Г.Гельмгольца, называя его великим немецким физиологом.

Однако, будучи солидарным с Г.Гельмгольцем в решении ряда проблем, И.М.Сеченов расходился с ним по некоторым вопросам. Так, в отличие от него, он полагал, что произвольные действия, в частности произвольные движения глаз, определяются не степенью волевого усилия к сокращению мышц, а мышечным чувством и «свойством психических актов восприниматься в сознании при малейшем намеке на какой-нибудь из элементов, входящих в состав данного акта». Позиции И.М.Сеченова и Г.Гельмгольца различались и в вопросе о нервном субстрате ощущений, возникающих непосредственно под действием раздражителей и сочетающихся с ними представлений.

В трудах Г.Спенсера И.М.Сеченова привлекала эволюционная точка зрения. Он положительно относился также к выдвинутому Г.Спенсером «закону дифференциации и интеграции» как основному и универсальному закону эволюции. Однако И.М.Сеченов был не согласен с положением английского эволюциониста о том, что психология «познает свой предмет посредством заглядывания сознания внутрь себя», а также с его фаталистской концепцией о предопределенности психики устройством мозга.

Выдающееся место И.М.Сеченова в истории науки определяется всей системой выдвинутых им идей, основным стержнем которой является учение о рефлексе, поднятое им на новую ступень развития. Это учение тесно связано с его общими идеями о деятельности высших нервных центров и органов чувств.

Работы И.М.Сеченова: «Рефлексы головного мозга» (1863), «Кому и как разрабатывать психологию» (1874), «Элементы мысли», где он попытался подвести под психологию физиологическую основу.

В отличие от ученых, до него разрабатывавших проблему рефлекса, И.М.Сеченов впервые понял его как сложный акт взаимодействия организма со средой. «Все без исключения психические акты, не осложненные страстным элементом, развиваются путем рефлекса» – писал И.М.Сеченов. Всякий психический процесс вызывается действием извне на «чувственные снаряды», то есть органы чувств. Более того, первопричина всякого поступка лежит вне человека.

Психические процессы ориентируют человека в том, что воздействует или даже будет воздействовать на него, выполняя, следовательно, сигнальную функцию. Именно от И.М.Сеченова и берет начало концепция сигнальной функции психического – прежде всего, ощущений и восприятия.

Психические процессы, по типу являясь рефлекторными, тесно связаны не только с началом, но и с концом рефлекторного акта – с действиями, поступками человека, все разнообразие которых в конечном итоге сводится к мышечному движению. Движение неизменно наличествует во всех случаях деятельности органов чувств. Поэтому, наряду с эффектами или результатами возбуждения органов чувств внешними воздействиями, составляющими видение, слышание, обоняние, осязание, надо различать двигательные реакции, участвующие в восприятии: смотрение, слушание, нюхание как активные стороны указанных процессов и как разнообразные виды действий.

Именно по этой причине И.М.Сеченов особое значение придавал согласованию движений с чувствами, считая его самой существенной стороной деятельности «нервных регуляторов». Чувствования, таким образом, трактуются как ориентирующие субъекта в результате выполнения им движений, в том, насколько в итоге достигнуто то, что должно быть достигнуто. Причем такая ориентировка или сигнализация осуществляется не только по окончании действия, но и по ходу его выполнения.

И.М.Сеченов отвергает точку зрения психофизиологического параллелизма, для него неприемлемо и понимание нервной системы как «органа одних только материальных проявлений души». В противовес он выдвигает тезис о родственности нервных и психических процессов и решительно восстает против «обособителей психического», отрывающих психику от мозга, от нервных процессов. Это, однако, не исключает существования двух наук: физиологии и психологии, которые являются родными сестрами.

Самую важную роль в развитии психических процессов и в формировании характера человека играет «столкновение человека с жизнью, то есть воспитание в обширном смысле слова». Воздействие извне есть воздействие объективного, независимо от нас существующего мира, предметной действительности, познание которой своим конечным источником имеет деятельность органов чувств.

Говоря о первичности материального мира относительно мысли о нем, И.М.Сеченов считает, что внешний, воздействующий на человека мир познается им не условно, а соответственно его жизненным свойствам и закономерностям, таким каким он существует на самом деле. Таким образом, И.М.Сеченов возражает против концепции условности познания внешнего мира, которой придерживались И.Мюллер и Г.Гельмгольц. Он пишет: «Каковы бы ни были внешние предметы сами по себе, независимо от нашего сознания – пусть наши впечатления от них будут лишь условными знаками – во всяком случае, чувствуемому нами сходству и различию знаков соответствует сходство и различие действительное. Другими словами, сходства и различия, находимые человеком между чувствуемыми им предметами суть сходства и различия действительные».

Являясь началом рефлекторной деятельности, внешние воздействия сами по себе еще не определяют характер и содержание этой деятельности. Направляющую роль наряду с ними играют и внутренние условия. Видное место среди этих условий занимает состояние нервных центров во время действия внешних раздражителей.

Прослеживая психическое развитие человека, И.М.Сеченов указывает на постепенную эмансипацию действий от непосредственных влияний материальной среды. В качестве опосредующих звеньев и основы действий все более начинают выступать не только чувственные побуждения, но мысль, а также моральной чувство, в силу чего само действие приобретает определенный смысл и становится поступком.

У И.М.Сеченова еще нет понятия свободы воли как познанной необходимости, но он уже решительно отрицает понятие свободы воли в идеалистическом плане.

Действительным определителем каждого конкретного действия является, по И.М.Сеченову, то из побуждений, которое «взяло перевес над всеми прочими». Тем не менее, всякое душевное движение является результатом всего предшествующего и настоящего развития человека. Борьба возникающих у человека побуждений, как и причина поступка, то есть то из побуждений, которое берет верх, сознаются человеком. Таким образом, и при «несвободной воле» за человеком остается возможность различных действий в каждом конкретном случае.

Наряду с полными рефлексами И.М.Сеченов указывает на существование и таких, в которых происходит задержка, торможение последнего их звена – движения. В таких случаях психическая деятельность остается «без внешнего выражения, в форме мысли, намерения, желания». Кроме заторможенных, существуют и рефлексы с усиленным концом, наблюдаемые при эмоциональных переживаниях.

Таким образом, регулятором движения, наряду с извне идущими возбуждениями, являются также и внутренние условия, в том числе и психические процессы, входящие в состав рефлекса.

Психология понимается И.М.Сеченовым как наука о происхождении психических деятельностей, и ничем иным она, по его мнению, быть не может. Она должна изучать историю развития ощущений, представлений, мысли, чувства и пр. Изучение психических процессов, имеющих место у взрослого, должны начинаться с исследования их у ребенка. К этому побуждает не только естественный ход развития мыслительных процессов, но и «мудрое правило естествознания»: начинать изучение родственных явлений с более простого по содержанию и более ясного по условиям развития.

Сущность гипотезы развития психики И.М.Сеченов раскрывает в следующих положениях:

• эволюция психики начинается с развития небольшого числа исходных слитных форм, какими могут быть только чувственные продукты;

• эволюция заключается в расчленении этих форм и группировании их в разнообразных направлениях;

• определяется эволюция взаимодействием 2-х изменчивых факторов – прирожденной организацией и внешними влияниями.

Исходные психические деятельности берут свое начало, как и всякий рефлекс, «в различных внешних возбуждениях чувствующих снарядов тела». Что же касается среднего звена, то «сознательный элемент» у новорожденного отсутствует, но это не исключает все же отражения ребенком воздействий на его «чувствующие снаряды», представленного ощущениями, носящими, правда, лишь «смутный», недостаточно дифференцированный характер. Конец рефлекса у новорожденного составляют движения, но не столько движения тела, сколько движения глаз, вызываемые светом, которые быстро комбинируются у него в стройную систему. Эта система движений составляет умение смотреть, приобретенное в результате опыта. Одновременно с этим рефлексом отмечаются и такие рефлексы, концом которого является торможение совершающегося движения.

В разных случаях на передний план выступает преимущественно та или иная часть предмета, та или иная сторона, свойство его, и тем самым создаются благоприятные условия для «дробления» предмета, для выделения в нем различных его частей, сторон, признаков и свойств. В итоге многократного, но всегда в какой-то мере разнообразного действия с одним и тем же предметом, происходит выделение главного в вызываемых им впечатлениях, торможение всего непостоянного и случайного, подобно тому, как при заучивании движений отпадает все лишнее.

Каждое выполняемое человеком движение сопровождается особым чувственным знаком, предваряющим мышечное чувство, след которого сохраняется в памяти аналогично следам всех других ощущений. Устойчивое ядро впечатлений, возникающее по мере их повторения и благодаря сохранению в памяти следов каждого из них, образует представление о вызывающем эти впечатления предмете.

Существенным является также и то, что впечатления у детей гораздо менее расчленены, чем у взрослых, в большей мере усреднены, не имеют тех специфических придатков к этим средним итогам, какими располагают взрослые, и восприятия которых по этой причине несравненно более детальны, чем у ребенка.

Обращаясь к характеристике мышления, И.М.Сеченов в качестве элементов мысли выделяет:

• раздельность объектов;

• сопоставление их друг с другом;

• направление этих сопоставлений, каковым может быть направление смежности, сходства, причинной связи.

В соответствии с таким подходом все разнообразие мысли «заключается в собственно эволюции ее объектов из исходных более слитных форм в формы более расчлененные путем дроблений и пересочетаний».

На первоначальной ступени развития мышления, таким образом, «расчлененное чувствование как средство ориентации во времени и пространстве и как руководитель целесообразных действий внешне похоже на мышление, но в сущности представляет не что иное как фазу расчлененности чувственных рядов, координированных друг с другом и двигательными реакциями в определенные группы. Это есть фаза чувственно-автоматического мышления, которую едва ли сильно переступает какое-либо животное в диком состоянии, но которое у человека непосредственно переходит в так называемое конкретное предметное мышление».

Эта стадия мышления, то есть мышления действенными внешними предметами и их признаками длится, согласно И.М.Сеченову, очень короткое время.

Следующая стадия – это мышление символами или знаками, абстрактными или умственными отвлечениями от реальных вещей. Однако «мысль», выстроенная из символов любой степени обобщения, продолжает по-прежнему представлять раздельную, чувственную группу или чувственное выражение нервного процесса, «пробегающего по обособившейся группе раздельных путей».

И.М.Сеченовым выделяется и так называемое внечувственное мышление в качестве особого вида и «наивысшей ступени развития мыслительной деятельности». Объектами этого мышления являются:

• реальности, недоступные органам чувств или только возможные (атом, световые волны);

• логические построения, успешно приложенные к действительности и не связанные с ней («математические построения ума»).

Однако в этих «внечувственных объектах мысли» всегда имеются «отзвуки действительности», делающие их приложимыми к реальностям, с которыми человек имеет дело в непосредственном чувственном опыте.

Говоря о формировании понятия числа и о процессе счета, И.М.Сеченов связывает их с движениями. Именно мышечные чувства являются «счетчиками равных периодов», что дает ряд чисел. Они же, как «счетчик периодически откладываемых равных длин» дают понятие протяженности.

В вопросе о динамике психических деятельностей в процессе исторического развития человечества И.М.Сеченов стоит на позиции признания необходимости исторического изучения психики людей. Особенно важным представляется ему применение психолого-исторического исследования к языкам первобытных народов и их философским учениям. Вместе с тем И.М.Сеченов утверждает наличие у человека даже на уровне зачаточных проявлений цивилизации всех тех умственных средств, «которые делают из него наблюдателя, мыслителя, ученого и художника».

И.М.Сеченов и его работы пользовались огромной популярностью у всей прогрессивной интеллигенции того времени. Его публичные лекции посещали И.С.Тургенев, В.В.Стасов, С.П.Боткин, его учениками были А.И.Введенский и И.Р.Тарханов. С другой стороны, против И.М.Сеченова со всей решительностью восстали профессора духовных академий (Ф.А.Голубинский, А.А.Остроумов, П.Д.Юркевич), активные деятели православной церкви, а также ряд университетских профессоров (С.С.Гогоцкий, К.Д.Кавелин, П.Б.Струве), видный журналист Страхов. Все они яростно защищали положение о внутреннем опыте как источнике психологического познания.

Полемизируя с И.М.Сеченовым, его противники готовы были согласиться с признанием психологии опытной наукой, не отвергали возможности союза ее с физиологией и вообще с естествознанием, становились даже на позиции психофизического параллелизма (А.И.Смирнов), то есть не отрицали существования материальных явлений как особого рода процессов. Однако все они решительно отвергали материалистическое понимание психики как функции мозга, продукта его деятельности.

Очень высоко о талантах И.М.Сеченова и его заслугах перед психологией отзываются и зарубежные ученые, например выдающийся английский нейрофизиолог Ч.Шеррингтон. Е.Боринг назвал его пионером русской рефлексологии, а А.Робек – даже родоначальником американского бихевиоризма.

Американцы Г.Миснак и В.Секстон пишут, что «благодаря своим трудам и учению И.М.Сеченов утвердил и развил в России объективную психологию и детерминистский подход к анализу поведения в тот период, когда западные психологи были заняты исследованиями сознания посредством интроспекции».

Тем не менее, точка зрения американских авторов о том, что И.М.Сеченов – родоначальник американского бихевиоризма не совсем соответствует действительности, поскольку упускается важная особенность его концепции: сигнализирующая и особенно регулирующая роль психического как необходимой составной части целостного и сложного рефлекторного акта. Другими словами, в отличие от двухчленной схемы бихевиоризма, И.М.Сеченов предлагал трехчленную, то есть уже с самого начала преодолевал постулат непосредственности.