Природа психического и становление личности в трансперсональной психологии

Сознание в трансперсональной психологии, как и во многих предшествующих ей психологических системах, является отправной точкой для построения теоретической концепции. Все – и реальность, и психические процессы, и поведение человека рассматривается относительно сознания. Оно в какой-то мере подменяет понятие человеческой личности. Сознание в трансперсональной психологии – это и есть человек, все остальное – лишь его деятельность, тело, внешняя реальность. Понятие «расширения сознания» становится ключевым в описании процесса становления и совершенствования человека.

Ни одна западная система психотерапии не пригодна для описания явлений, происходящих на продвинутых стадиях терапии или на уровне психоделического опыта, поэтому есть смысл обратиться к античным или восточным духовным традициям, таким как веданта, различные системы йоги, кашмирский шиваизм, буддизм, махаяна, ваджраяна, даосизм, суфизм. Однако полный спектр человеческого опыта невозможно описать с помощью какой-то одной психологической системы, каждый из ключевых уровней эволюции сознания требует самостоятельной объяснительной системы.

Модель психики в трансперсональной психологии не сильно отличается от моделей К.Юнга и Р.Ассаджиоли. Но эта модель более приспособлена к практике трансперсональной психотерапии. С.Гроф выделяет четыре отдельных уровня или четыре области психики и соответствующего им опыта:

• сенсорный барьер;

• индивидуальное бессознательное;

• уровень рождения и смерти и

• трансперсональную область.

Человек и его сознание последовательно преодолевает эти уровни. Для решения психологических проблем, связанных с первыми двумя уровнями обычно используются техники классического психоанализа. Однако для преодоления других уровней требуется иная методика. Поэтому трансперсональная психология акцентирует свое внимание на преодолении уровня рождения и смерти. Он в значительной мере связан с перинатальными (предродовыми, родовыми и постродовыми) переживаниями человека. Фрейдовский психоанализ не признает существования каких-либо стрессовых воспоминаний о столь раннем периоде формирования человеческой психики, для З.Фрейда психика новорожденного – это tabula rasa. В трансперсональной психологии перинатальные переживания во многом формируют дальнейшее поведение человека, и только преодоление проблем, связанных с ними, способно привести к психическому выздоровлению человека.

С.Гроф различает четыре стадии перинатального опыта. Он называет их Базовыми Перинатальными Матрицами (БПМ).

Первая перинатальная матрица связана с опытом симбиотического единства плода с материнским организмом во время внутриматочного существования. Индивиды, испытавшие психологическое влияние БПМ-I, проявляют в жизни мало активности, они зависимы и инфантильны. Разрешение конфликтов этой стадии помогает избавиться от этих психологических проблем.

Вторая перинатальная матрица соотносится с первой клинической стадией родов. Внутриутробное существование, близкое в нормальных условиях к идеальному, подходит к концу. Мир плода нарушен, вначале коварно, посредством химических воздействий, позднее – грубым механическим путем – периодическими схватками. Это создает ситуацию полной неопределенности и угрозы для жизни с различными признаками телесного дискомфорта. На этой стадии маточные схватки затрагивают плод, но шейка матки еще закрыта, и пути наружу нет. Мать и ребенок становятся источником боли друг для друга и вступают в биологический конфликт. Индивиды, испытавшие психологическое действие БПМ-II, обычно глубоко переживают столкновение со смертью и вообще со смертностью и бренностью материального существования. Это обычно сопровождается глубоким экзистенциальным кризисом – чувством бессмысленности и абсурдности жизни и отчаянными попытками найти все-таки хоть какой-то смысл. С этой точки зрения вся жизнь человека в прошлом кажется не аутентичной – существованием «белки в колесе» или «тараканьими бегами» – и характеризуется тщетными попытками отрицать неотвратимость смерти.

Третья перинатальная матрица связана со второй клинической стадией родов. Схватки продолжаются, но шейка матки уже широко открыта, и постепенно начинается трудный и сложный процесс проталкивания плода через родовой канал. Для ребенка это означает серьезнейшую борьбу за выживание с сокрушающим механическим давлением и нередко с удушьем. Но система уже не закрыта, и возникает перспектива прекращения невыносимой ситуации. Усилия и интересы ребенка и матери совпадают. Их совместное, интенсивное стремление имеет своей целью прекратить это в основном болезненное состояние. В конце этой стадии ребенок может войти в контакт с различными видами биологического материала, такими как кровь, слизь, моча и кал. Индивиды, испытавшие психологическое влияние БПМ-III, в обычной жизни активны, но агрессивны и жестоки, стремятся к самоутверждению любой ценой, жизнь для них – это борьба. Фрейдовское влечение к смерти (Танатос) характерно именно для этих индивидов.

Четвертая перинатальная матрица соотносится с третьей клинической стадией родов. Мучительные переживания достигают своей кульминации, проталкивание через родовой канал подходит к концу, и вот крайнее напряжение и страдание сменяются неожиданным облегчением и релаксацией. Заканчивается период задержки дыхания и, как правило, недостаточного снабжения кислородом. Ребенок совершает свой первый глубокий вдох, и его дыхательные пути раскрываются. Пуповину перерезают, и кровь, которая до этого циркулировала по сосудам пуповины, направляется в легочную область. Физическое отделение от матери завершилось, и ребенок начинает свое существование в качестве анатомически независимого существа. После того как устанавливается физиологический баланс, новая ситуация оказывается несравненно лучше, чем две предшествовавшие, но в некоторых весьма важных аспектах она хуже, чем первоначальное ненарушенное единство с матерью. Биологические нужды ребенка не удовлетворяются по мере необходимости, нет и постоянной защиты от перепадов температуры, раздражающих шумов, изменений интенсивности света, от неприятных тактильных ощущений. Степень приближения переживаний в постнатальный период (БПМ-IV) к перинатальным переживаниям (БПМ-I) в значительной мере зависит от качества материнского ухода. Состояние индивидов, испытавших психологическое влияние БПМ-IV, отличается наибольшей приближенностью к идеалу психического здоровья.

Для преодоления негативных последствий каждой из перинатальных стадий трансперсональная психология предлагает ряд медитативных и дыхательных методик. Это преодоление связано с переживаниями, наполненными архетипическими образами и сюжетами. Чаще всего это образы смерти, умирания, страдания и, появляющиеся в четвертой стадии образы возрождения и видения света.

Однако становление человеческой личности и обретение человеком полноты и гармонии не заканчивается преодолением проблем перинательного периода. Вслед за этим идет переход сознания в трансперсональную (надличностную) область. Трансперсональные переживания распадаются на две главные категории. Первая включает явления, содержание которых непосредственно относится к элементам материального мира: к другим людям, животным, растениям и неодушевленным предметам или процессам. Во вторую категорию попадают области опыта, находящиеся явно за пределами того, что считается объективной реальностью. Сюда относятся различные архетипические видения, мифологические сюжеты, переживания божественного и демонического влияния, встречи с развоплощенными и сверхчеловеческими существами, эмпирическое отождествление с Универсальным Разумом или Сверхкосмической пустотой.

Сознание имеет доступ ко всем формам явного и неявного порядка и поэтому явления феноменального мира можно видоизменять, влияя на порождающую их матрицу. Такого рода вмешательство совершенно непостижимо для механистической науки, поскольку оно минует обычную цепь линейной причинности и не связано с преобразованием энергии в рамках явного порядка, в той степени, в какой он нам известен.

Здесь следует отметить, что трансперсональная психология признает существование сознания вне человека и даже без него. Некоторой формой сознания могут обладать и другие формы жизни. Допускаются ментальные процессы в клетках, органах, низших организмах, растениях, экологических системах, социальных группах и у всей планеты в целом. Здесь трансперсональная психология пересекается с теорией ноосферы В.И.Вернадского и теолого-эволюционистской концепцией П.Тейяра де Шардена.

Лишь на ранних стадиях терапевтического процесса, когда индивид имеет дело с биографическими проблемами и некоторыми аспектами перинатальной динамики, наблюдения действительно подтверждают представления З.Фрейда о природе человека, где доминируют инстинктивные влечения – сексуальность и агрессивность. Как только индивид выходит за рамки процесса смерти-возрождения и получает эмпирический доступ к сферам трансперсонального, он подсоединяется к системе высших ценностей, которые приблизительно соответствуют метаценностям А.Маслоу. Таким образом, безостановочное погружение в бессознательное вовсе не открывает, как это утверждают психоаналитики, все более отвратительные и адские пространства, а расширяет космические сферы сверхсознания.

С другой стороны, трансперсональная психология разделяет идею Р.Ассаджиоли о «творческом и лучезарном потенциале психики», но непосредственная конфронтация с ее темными сторонами, как бы они не проявлялись в процессе самоисследования, рассматривается ею как благотворная сила, необходимая для исцеления, духовного раскрытия и эволюции сознания. И наоборот, односторонний акцент на светлой, беспроблемной и радостной стороне жизни небезопасен. Если такая позиция используется для подавления «тени», она затем может проявиться в более или менее привычных формах и обличиях и тем самым исказить процесс духовного развития. Предпочтительней подходить к самоисследованию в духе «трансцендентного реализма», быть всегда готовым встретиться со всеми аспектами собственной психики и Вселенной в их диалектическом и дополняющем друг друга взаимодействии противоположностей.

Трансперсональная психология переносит принцип дихотомии частице-волнового свойства материи на сознание человека. Человеку в какой-то мере свойственна странная двойственность. В некоторых случаях людей можно описать как отдельные материальные объекты, как биологические машины, но иногда они проявляют свойства обширных полей сознания, которые преодолевают ограничения пространства, времени и линейной причинности. Существует противоречие между этими двумя аспектами человеческой природы, и в нем отражается двойственность части и целого, которая существует повсюду в космосе на самых разных уровнях реальности. Эта дихотомия является причиной двух различных модусов опыта, в которых люди могут осознавать сами себя.

Первый из этих модусов можно назвать хилотропическим сознанием, то есть сознанием, ориентированным на материю. Этот модус подразумевает знание о себе как о вещественном физическом существе с четкими границами и ограниченным сенсорным диапазоном, которое живет в трехмерном пространстве и линейном времени материальных объектов. Переживания этого модуса систематически поддерживают определенное число базовых предположений:

• материя вещественна;

• два объекта не могут занимать одно и то же пространство;

• прошлые события безвозвратно теряются;

• будущие события эмпирически недоступны;

• невозможно одновременно находиться в двух и более местах;

• можно существовать только в единственной временной системе;

• целое больше части;

• нечто не может быть истинным и неистинным одновременно.

Другой эмпирический модус называется холотропическим, ориентированным на целостность. Он подразумевает поле сознания без определенных границ, которое имеет неограниченный опытный доступ к различным аспектам реальности без посредства органов чувств. В этом состоянии есть много жизнеспособных альтернатив трехмерному пространству и линейному времени. Переживания в холотропическом модусе систематически поддерживаются набором предположений, диаметрально противоположных тем, которые характерны для хилотропического плана:

• вещественность и непрерывность материи является иллюзией, порожденной частной интерпретацией событий в сознании;

• пространство и время в высшей степени произвольны;

• одно и то же пространство может быть одновременно занято многими объектами;

• прошлое и будущее можно эмпирически перенести в настоящий момент;

• можно иметь опыт пребывания в нескольких местах одновременно;

• можно переживать несколько временных систем сразу;

• можно быть частью и одновременно целым;

• что-то может быть одновременно истинным и неистинным;

• форма и пустота взаимозаменяемы и т.д.

Прямое эмпирическое столкновение с перинатальным и трансперсональным уровнями бессознательного всегда связано со спонтанным пробуждением духовности, и это никак не зависит от переживаний детства, религиозной запрограммированности, конфессии и даже от культурной и расовой принадлежности. Человек, соприкоснувшийся с этими уровнями своей психики, естественным образом вырабатывает новое мировоззрение, в котором духовность становится естественным сущностным и жизненно необходимым элементом существования.

Отсюда следует, что атеистический, механистический и материалистический подход к миру и существованию означает глубокое отчуждение от сущности бытия, отсутствие подлинного понимания себя и психологическое подавление перинатальной и трансперсональной сфер собственной психики. Человек идентифицирует себя лишь с одним частичным аспектом своей природы, с телесным Эго и хилотропическим модусом сознания. Такое усеченное отношение к самому себе и к своему существованию чревато, в конечном итоге, ощущением тщетности жизни, отчужденности от космического процесса, а также неудовлетворенными потребностями, состязательностью, тщеславием, которые невозможно компенсировать никакими достижениями. В жизненном масштабе такое состояние может привести к отчуждению от природы, к ориентации на «безграничный рост» и зацикливание на объективных количественных параметрах существования. Такой способ «бытия-в-мире» предельно деструктивен как в личностном, так и в коллективном аспектах.

В полной мере понятие «высшего психического» или подлинного духовного здоровья следует применять к тем лицам, которые достигли сбалансированного взаимодействия хилотропического и холотропического модусов сознания. Они освоились с ними, и могут использовать их с достаточной гибкостью и дифференцированностью в зависимости от обстоятельств.

Для полноценной и здоровой жизни в этом смысле абсолютно необходим философский дуализм, в частности, дуализм части и целого. Человек подходит к повседневной реальности с предельной серьезностью, с полной личной и социальной ответственностью и в то же время осознает относительную ценность такой перспективы. Отождествление с Эго и с телом происходит по своей воле и выбору, но оно не безусловно, не абсолютно и не принудительно. Такая позиция не вызывает страха, потребности все контролировать и подчиняться иррациональным программам выживания; принятие материальной реальности существования становится прагматичным, а не философичным. В собственной картине мира всегда должна осознаваться значимость духовного измерения.

Индивид, испытавший и интегрировавший значительное количество холотропического материала, имеет возможность видеть человеческую жизнь и существование в перспективе, выходящей за рамки мировоззрения среднего жителя Запада, «нормального» по меркам традиционной психиатрии. Уравновешенная интеграция двух взаимодополняющих аспектов человеческого опыта ориентирована на жизнеутверждающее отношение к существованию – не к status quo или к каким-то отдельным аспектам жизни, а к космическому процессу во всей его тотальности, к общему жизненному потоку. Интегральной частью здорового функционирования будет способность довольствоваться простыми и обычными радостями повседневной жизни, природой, людьми, человеческими отношениями или занятиями, а также едой, сном, сексом и другими физиологическими процессами тела. Такая способность ценить жизнь стихийна и организменна, по своей сути она не зависит о внешних условий жизни, за исключением некоторых суровых крайностей. Ее можно целиком свести к радости существовать и обладать сознанием. Если человек находится в таком расположении духа, любые другие прелести жизни – подпитывающие взаимоотношения, обладание деньгами и материальными ценностями, хорошие рабочие условия, возможность путешествовать – будут восприниматься как сверхроскошь, а когда такого отношения к жизни и такого эмпирического настроя нет, никакой внешний успех и никакие материальные достижения их не заменят.

Хорошая интеграция хилотропического и холотропического модусов позволяют осуществить полную связь с событиями материального мира, но при этом видеть в них процессы со своим собственным участием, а не средство достижения конкретных целей. Внимательность к настоящему моменту перевешивает озабоченность прошлым или беспокойство о будущем. Осознание цели присутствует в полностью переживаемых успешных делах, но не становится доминантой до тех пор, пока работа не завершена. Поэтому содержанием настоящего момента будет удовольствие от достигнутого.

Общее жизнеутверждающее отношение к существованию создает метаструктуру, которая предоставляет возможность интегрировать в позитивном свете даже тяжелые стороны жизни. Здоровая личность будет рассматривать их как интегральные аспекты космического процесса, которые могут нести в себе великую возможность для духовного роста при условии, что к ним найден правильный подход и что они правильно интегрированы. В каком-то смысле они указывают на возможность освободиться от неудовлетворяющей и уродующей гегемонии хилотропического модуса сознания.

Систематическое применение в жизни этих принципов и открытость диалектическому и гармоническому взаимодействию между двумя базисными модусами сознания являются необходимыми предпосылками подлинного психического здоровья.

Таким образом, истинной отличительной чертой трансперсональной психологии является акцент на духовные и космические измерения человеческой психики и возможность эволюции сознания до самых высших пределов. Эта черта в значительной мере отличает трансперсональную концепцию от большинства других психологических систем, по-прежнему остающихся на позиции непризнания этих измерений психики, и приближает ее к духовным практикам и метафизике так называемой «вечной философии», прежде всего, к восточным религиозно-философским системам. Не будет преувеличением назвать трансперсональную психологию мистической системой в том смысле, как это понимают ее авторы, сочетающей психотерапевтическую практику и метафизические построения.

И поныне трансперсональная психология остается тесно связанной с движением «Новой Эры», поэтому весьма негативно воспринимается христианскими конфессиями, не признающими такого рода медитативных практик, теории перевоплощения и некоторых других ее теоретических элементов. Можно сказать, что, по-прежнему, эта система остается достоянием маргиналов, как в психологической науке, так и в социуме в целом, особенно в России.