Трансперсональная психология

В конце 1960-х годов XX столетия в американской психологии и психотерапии появилась новая область, в сферу исследования которой вошли психические явления специфического рода: необычные состояния психики, духовный и мистический опыт, переживания на границе жизни и смерти, внечувственное восприятие. В своей терапевтической практике эти психологи отводили значительное место использованию различных нетрадиционных психотехник (медитация, дыхательные упражнения) и психоделических препаратов (ЛСД-25, псилоцибин, псилозин, мескалин, адренолютин и др.), которые вызывали подобные переживания.

Это направление, позднее получившее название «трансперсональная психология», зародилось в период значительных социально-культурных изменений, произошедших в западном мире. 1968 год – это пик контркультуры. Только что прошли волны битничества, хиппи, психоделической революции, музыки «Beatles», войны во Вьетнаме, которые прорвали национальные границы, познакомили молодежь Запада с новой глобальной реальностью, проявленной благодаря информационному взрыву, и показали взаимосвязь многообразных форм разумной жизни во всех уголках планеты.

Истоки трансперсональной психологии

Сразу после второй мировой войны в США возникло движение, которое Герман Гессе провидчески назвал «паломничеством в страну Востока». В это время в среде образованной молодежи появляется устойчивый интерес к восточным философским учениям, в частности, к дзен-буддизму, в немалой степени стимулированный американскими поэтами А.Гинзбергом и Дж.Керуаком, культурологом А.Уотсом и японским исследователем Д.Судзуки. По Америке прокатилась очередная коммунитарная волна, на гребне которой создаются духовные коммуны, происходят масштабные эксперименты с новыми стилями жизни и поиски новой общности людей, пытающихся прорваться через ограничивающие стереотипы, сформированные традиционным семейным укладом и здравым смыслом. Через этот масштабный опыт преодоления оков и табу прежней патриархальной цивилизации, через практику, которая вовлекла в себя десятки миллионов людей, и происходило конкретное, через ткань повседневной жизни, осознание того, что есть «между» людьми – совместного бытия в новом ценностном мире, пытающегося преодолеть эгоизм, индивидуализм и европоцентризм.

Без сомнения, оформление трансперсонального движения состоялось в недрах контркультуры, получившей название «Новая Эра» («New Age»). Это был бунт молодых против отцов, которые воплощали собой прежнее общество с его традиционными буржуазными ценностями, в то время как новая цивилизация становилась все более глобальной, поликультурной, высокотехнологичной и взаимосвязанной как никогда ранее. Воспользовавшись термином Л.Н.Гумилева, можно сказать, что «ветер пассионарности, пронзивший все пространства планеты стал нести ее жителей в новом эволюционном направлении к всепланетному посвящению в мистерию под названием «Человек»». И действительно, то, что проявилось в трансперсональной психологии и движении «Новая Эра», можно было назвать пересмотром самых глубинных фундаментальных установок и ориентаций культуры, сменой ее типа.

До 50-х – 60-х годов XX века еще можно было провести достаточно четкую границу между двумя сквозными устремлениями человечества – восточным и западным. Восточную ориентацию в данном контексте можно было бы определить как стремление к самосовершенствованию, к эзотерическим духовно-философским исканиям. Западная тенденция, которая хорошо выражена, например, в исследовании Макса Вебера о протестантской этике и духе капитализма, была ориентирована на преображение «града земного», на спасение планеты через социальную трансформацию, служение человечеству, развитие демократических структур.

Западная ориентация связывалась с определенным пониманием христианства как строительства «царства небесного» на земле, в то время как восточная философия больше ассоциировалась с индивидуальным спасением. Это, конечно, условное деление, поскольку всегда в рамках, например, буддизма, христианства или иудаизма существовали разные направления – и мистические, и связанные с социальным прогрессом. Тем не менее, до середины XX века можно уверенно различить практики индивидуального и социального преобразования. А вот где-то с 60-х годов практика индивидуального совершенствования вдруг тесно слилась с идеями социального преобразования. Возникло то, что можно назвать антропосоциотрансформацией – единством индивидуальных и социальных изменений, которые выступили как две грани одного процесса. А его питательной средой стала контркультура.

Но начало этих изменений связаны не только с тем, что произошла «революция сознания», вовлекшая миллионы людей, оставшихся в то же время активными членами западной цивилизации, в «паломничество в страну Востока», в занятия восточными психопрактиками. Главной причиной стала спровоцированная войной дивергенция всех общественных процессов на планете – экономических, политических, информационных, культурных, усиление всеобщей взаимозависимости, с появлением которой человек начинает воспринимать себя жителем планеты, «гражданином мира», а не отдельного государства. С началом информационно-коммуникативной революции новая техносфера и инфраструктура оказались в резком конфликте с манипулятивным характером прежних социальных институтов, что повлекло за собой необходимость их перестройки.

Именно в это время произошло «переоткрытие» книг тех антропологов, психологов, философов и культурологов, которые в своих работах развивали европейский взгляд на природу человека и в то же время занимались исследованиями опыта мировых духовных традиций. Так произошло и с «вечной философией» (philosophia perennis) с ее незыблемой верой в преодоление всех пределов. «Человек есть нечто, что должно превозмочь» – писал Ф.Ницше, он получает свое обоснование, свою целостность и смысл в «превозмогании», выходе за пределы своего сознания. До этого времени ни книга о «вечной философии» одного из предшественников гуманистической и трансперсональной психологии английского писателя О.Хаксли, изданная еще в 1945 г., ни работы К.Юнга, посвященные духовному поиску и психологии религии, ни труды культурологов Дж.Кемпбелла или М.Элиаде не получили широкого отклика и оставались известными достаточно узкому кругу людей. А вот книги К.Кастанеды, опубликованные в 60-70-х годах сразу стали бестселлерами и явлением массовой культуры.

По сути дела было вновь переоткрыто понимание того, что сущность духовного поиска в религиозно-философских традициях состояла в попытке преодоления локальности жизни человека, ограниченности его способностей, его смертности, в попытке перевода человека в космическое измерение.

Кстати, и практика науки тоже, как отмечает М.Мамардашвили, имеет подобную устремленность. У человека появляются специальные инструменты – научные теории, приборы, гипотезы, переводящие его в космическое измерение. Ведь открытие законов природы – это не что иное, как возможность для человека через опыт своего сознания стать соразмерным космосу. Через практику философии человек также может приобщиться к Вселенной как всеединству и получить самообоснование в качестве космического феномена. Предельный опыт в области искусства тоже способствует расширению границ человеческого сознания и переживанию космической гармонии.

Весь этот опыт преодоления себя через создание специфических духовных приемов перехода в космическое измерение был характерен для человека на протяжении всей его истории. И поэтому вполне естественно, что он стал главным направлением в исследованиях трансперсональной психологии.

Основные философские вопросы, которые стремится решить трансперсональная психология в рамках своей системы, связаны с выявлением основ человеческого бытия, структурных элементов психики, принципов развертывания жизнедеятельности индивида и мотивов поведения личности. Вся психотерапевтическая практика трансперсональной психологии теснейшим образом связана с решением этих вопросов.