Литература

1. Асмус В. Ф. Немецкая эстетика XVIII в. М., 1962.

2. Гейне Г. К истории религии и философии в Германии. Соб­рание сочинений: В 10 т. М., 1958. Т. 6.

3. Гегель Г. Лекции по истории философии // Сочинения. Т. XI. М.; Л., 1935.

4. Гулыга А. В. Из истории немецкого материализма. М., 1962.

5. Жучков В. А. Немецкая философия эпохи раннего Просве­щения. М., 1989.

6. Фишер К. История новой философии. СПб., 1905. Т. 3.

7. Шпет Г. История как проблема логики. М., 1916.

8. Cassirer Е. Die Philosophie der Aufklarung. Tubingen, 1932.

9. Christian Wolff als Philosoph der Aufklarung / Deutschland Wissenschaftliche Beitrage. Halle-Wittenberg, 1980.

10. Die Aufklarung in ausgewahlten Texten. Stuttgart, 1963.

11. Die Philosophie der deutschen Aufklarung. Texte und Darstel- lungen / Hg. R. Ciafardone. Stuttgart, 1990.

12. Lambert J. N. Neues Organon oder Gedanken iiber die Erfor- schung und Bezeichnung des Wahren und dessen Unterscheidung vom Irrtum und Schein. Leipzig, 1764.

13. Tetens J. N. Die philosophische Werke. 4 Bde. 1777. (R. N. 1979. Hg. G. Tonelli).

14. Wolff Chr. Gesammelte Werke. Bd. 1-9. Hildesheim, N.Y. 1962-1973.

Zeller e. Geschichte der deutschen Philosophie seit Leibniz. Miinchen, 1875.Глава 3. Философия американского просвещения

Философская картина Просвещения была бы неполной без анализа достижений его американских представителей. Они не создали систематического учения о природе, обществе и человеке, подобного тому, которое изложено в сочинениях «Система приро­ды» или «Об уме», однако в просветительскую книгу о мирозда­нии ими было вписано немало новых страниц. Среди американских просветителей были знаменитые естествоиспытатели и ученые, крупные политические и государственные деятели. Несмотря на различия во взглядах Джефферсона и Аллена, Пейна и Франкли­на, Раша и Колдена, их объединяла непоколебимая вера в чело­веческий разум и здравый смысл. Автору памфлета «Здравый смысл», участнику и американской, и французской революций, известному государственному деятелю Томасу Пейну принадлежат такие слова: "...я привожу лишь простые факты, ясные доводы и отстаиваю здравый смысл. Мне нечего заранее доказывать читате­лю, я хочу лишь, чтобы он освободился от предубеждений и предрассудков и дозволил своему разуму и чувству решать самим за себя..."¹⁰ В одном из писем к Рейналю Пейн повторяет эту мысль: "Главный и почти единственный враг, с которым предстоит теперь сразиться, это предрассудок... этот демон общества"¹¹.

Вслед за ним К. Колден убеждает читателей не принимать на веру никаких доводов, основанных лишь на мнении авторитетов, а Т. Джефферсон вслед за И. Алленом называет разум "единствен­ным оракулом", пророчествами которого человек должен руковод­ствоваться.

Отказ от предрассудков был одновременно установкой на собст­венный рассудок, собственный ум в отношении к традициям отцов, законам государства, предписаниям церкви, вообще ко всем делам повседневной жизни. "Ближайшим делом" американцев в тот момент стали усилия по обретению государственной самостоятель­ности. Жизненно необходимым поэтому становилось решение философских вопросов о природе и свойствах человека, его правах и обязанностях и связанных с этим задач наилучшего общественно­го устройства и правильного функционирования государственного механизма. Все просветители так или иначе касались проблем национальной независимости и государственного управления, но наиболее разработанными они были в сочинениях Т. Пейна и Т. «Джефферсона.

принципы общественного договора Ж.-Ж. Руссо; они пытались развить их, так же, как и общие просветительские представления о человеке как природном существе. В работе «Права человека» (1791-1792) Т. Пейн (1737-1809) подчеркивает, что изучение сущ­ности человека надо начинать не с какого-то определенного исто­рического времени, а с того момента, как он вышел из рук Творца. В этом случае ясно, что речь идет не о дикаре, дворянине или о крестьянине, а о человеке: чем был человек, когда он вышел из рук Творца? — "Человеком. Человек — таков был его высокий и единственный титул"³. Из этого вытекает, что и по природе, и со­гласно замыслу Творца все люди равны. "Я хочу сказать этим, — поясняет Пейн, — что все люди по роду своему едины и, стало быть, все они рождаются равными и имеют равные естественные права"⁴.

Гражданские права вытекают из естественных, и разницу между ними, как думает Пейн, объяснить очень легко: гражданскими правами становятся те естественные права, которые человек не в состоянии сохранить в одиночку и которые поэтому можно охарак­теризовать как "несохраняемые". "По этой причине он (человек — Авт.) отдает свое право обществу, частью которого он является, и отдает силе общества предпочтение перед своей собственной силой. Общество ничего не дарит ему. Каждый человек — собственник в своем обществе и по праву пользуется его капиталом"⁵. Из этого, как полагает Пейн, надо сделать следующие бесспорные выводы: 1) Гражданское право вырастает из естественного права, точнее — возникает в обмен на какое-то естественное право; 2) Гражданская власть есть не что иное, как воплощение тех естественных прав, ко­торые личность не в силах осуществить самостоятельно и которые, следовательно, бесполезны для нее и становятся полезными для всех, только когда люди объединяются; 3) Власть, возникшую таким образом, ни в коем случае нельзя использовать для посяга­тельства на естественные права, которые отдельная личность в состоянии сохранить.

Сказанное означает, что правительства складываются в резуль­тате общественного договора, причем Пейн специально подчеркивает, что дело касается не договора между управляющими и управляе­мыми, т. е. между облеченными властью людьми и гражданами, а исходно, первоначально — между отдельными индивидами, которые "вступили в договор друг с другом для образования правитель­ства"⁶. Пейн, как и Джефферсон, как и многие другие американцы, и вслед за Руссо ясно видит различие между обществом и государст­вом, и это чрезвычайно существенный момент: именно общест­венный договор, указывающий на акт принятия «Конституции» (или «Декларации»), становится той основой, на которой возникает гражданское состояние. На принципах обществен­ного договора («Конституции») зиждутся государственная власть, характер ее структуры и полномочий, способ избрания и продол­жительность существования парламентов, "словом, все, что касается полной организации гражданского управления". И «Конституция» признается основным законом существования государства, так что ее принятие государству предшествует: "Государство — это всего лишь детище «Конституции»", и как раз потому, что принимает ее народ, а не правительство.

Подвергая уничтожающей критике деспотические устройства и прославляя французскую Декларацию, Пейн провозглашает суве­ренитет нации (народа); единственным королем в государстве, по его словам, может быть только закон. С восхищением Пейн цити­рует в своих работах основные пункты французской Декларации, обосновывая то, что "люди рождаются свободными и равными в правах", что "права эти суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению", что "источник всей верховной власти находится в нации" и "никакое лицо не может узурпировать ее", что "свобода состоит в праве делать все то, что не вредит другому" и т. д. Перед нами достаточно четкая программа демократи­ческого устройства американского общества, которая вопло­тилась в жизнь во многом благодаря усилиям Т. Пейна.

Третий президент Соединенных Штатов Америки, крупный про­светитель, один из авторов знаменитой Декларации независимости Томас Джефферсон (1743-1826) подобно Пейну исходит из незыб­лемых естественных прав личности и неотчуждаемых принципов народного суверенитета: "Мы считаем очевидными следующие ис­тины, — заявляет он в «Декларации представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на общий конгресс» (1776), — все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем (прирожденными и неотчуждаемыми) очевидными¹² правами, к чис­лу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью"⁷. "Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительст­ва, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляе­мых"⁸. Если форма правления становится непригодной для этой цели, если правительство превращается в деспотическое, то народ имеет все основания для их устранения. Ни деспотизм, ни право наследования власти не должны существовать. Законы устанавли­ваются не на века, и те поколения, которых они не устраивают, мо­гут — и имеют на это полное право — изменить их в соответствии с изменившимися требованиями. Критика деспотизма вплетается Джефферсоном в контекст борьбы против английского владычест­ва, и в связи с этим в работе «Общий обзор прав Британской Аме­рики» (1774) Джефферсон поясняет, что английский король — не более, чем главный чиновник своего народа, назначенный законом i\ наделенный определенной властью, чтобы помочь работе государ­ственной машины.

Джефферсон объявляет республиканское правление наи­лучшим; рассуждая о возможности демократических порядков в штате Вирджиния, он разъясняет, что такое республика: "...давай­те считать республиканским такое государство, все члены которого имеют равное право голоса в управлении через представителей... избранных ими самими и ответственных перед ними в какой-то ко­роткий промежуток времени"⁹. "Подлинной основой республикан­ского правительства являются равноправие каждого гражданина, равные личные и имущественные права и распоряжение ими"¹⁰. Джефферсон уделяет внимание и акту необходимого разделения властей, он набрасывает план демократических преобразований, сводящихся к установлению всеобщего избирательного права, рав­ного представительства в законодательных органах, к выборности или сменяемости судей, присяжных, шерифов, к разделению кон­федерации на административные районы й внесению периодичес­ких поправок к «Конституции». Если и можно говорить о каких-то преимуществах одних людей перед другими, то, по Джефферсону, ими могут быть только природный талант и добродетель; они-то и создают настоящую "естественную аристократию" в отличие от придуманной людьми искусственной, иерархически-сословной ари­стократии. Отстаивая равные права граждан, Джефферсон вы­ступил и против рабства; он предложил освободить рабов, по крайней мере родившихся после принятия «Конституции», считая, что к тому же их надо обеспечить всем необходимым для жизни.

Не имея возможности входить во все детали предложенных аме­риканскими просветителями моделей, подчеркнем еще раз, что глав­ными принципами общественного договора признаются: свобода и независимость личности, равные права всех граждан, неприкосно­венность частной собственности, незыблемость народного суверени­тета, законность стремления каждого к счастью и сопротивления посягательствам на жизнь и свободу. Только на этом фундаменте может возникнуть правовое государство, и в глубоком понимании этого вопроса американские просветители еще и сегодня — впереди некоторых отечественных теоретиков.

Взгляды на общество Б. Франклина и И. Аллена, Б. Раша и Т. Купера родственны изложенным выше. Модели общественного устройства создавались просветителями на основе природной сути человека и естественности его прав. Что же представляла собой природа вообще? Мы найдем ее своеобразное материалистическо- деистическое толкование в сочинениях врача и биолога К. Колдена, политического деятеля и мыслителя И. Аллена, медика и химика Б. Раша, ученого и общественного деятеля Т. Купера и, конечно, знаменитого естествоиспытателя и философа Б. Франклина.