1.3.4. Особенности российского менталитета

АГУ невозможно без учета того особенного и уни­кального, что объективно присуще обществу в силу своеобразия исторических, географических, произ­водственных, этнических и других оснований. Но Россия является составной частью мирового сообще­ства и развивается в русле общечеловеческой культуры. Слияние национального и общечеловеческого в российской государственности открывает путь к широкому использованию мирового опыта и одно­временно — к сохранению, воспроизводству и развитию сугубо национального, самобытного, свойст­венного лишь нашей стране.

Особенности государственного управления в России:

Россия практически всегда (за исключением коротких периодов смут, гражданской войны) имела жестко централизованное административно-государственное управление. Все основные властные функции находились в центре, где, в свою оче­редь, все или почти все сосредоточивалось вокруг одного лица и непосредственно работавшего на это лицо аппарата. В таком контексте практически не вставал вопрос об ином, более рациональном, пере­распределении власти между центром и местами. Последним отводилась роль непосредственного ис­полнителя решений центра. Исполнительность была главным критерием оценки эффективности дейст­вий местных управленческих фигур (наместников, воевод, губернаторов, первых секретарей).

Встроенная в общество традиция авторитаризма, единоначалия. Концентрация полити­ческих властных рычагов вокруг одного лица в центре, доминирование, преобладание этого лица при принятии политических решений создали, в частности, обстановку отсутствия системы сдержек и про­тивовесов, компромиссов и сделок как нормы политического процесса, тенденцию ликвидации само­стоятельных, автономных, авторитетных, соперничающих на политической сцене с первыми лицами структур, личностей.

Совершенно очевидно, что АГУ действует в среде, от­личающейся своей политической культурой, влияющей на действия лиц, определяющих политический процесс, характер государственных институтов.

Эта социальная среда может иметь те или иные отличительные особенности и зависит главным образом от характера народа, его менталитета. Существует большая неопределенность в том, что понимать под менталитетом — то ли противоречивую цело­стность картины мира, то ли дерефлективный слой сознания, то ли социально-культурное сознание ин­дивидов и групп, то ли глобальный, всеобъемлющий "эфир" культуры, в который погружены все члены общества. Большинство все-таки склоняется к тому, что менталитет включает в себя систему образов и представлений социальных групп, все элементы которой тесно взаимосвязаны и сопряжены друг с дру­гом и функция которой — быть регулятором их поведения и бытия в мире.

Менталитет определяет опыт и поведение индивидов и социальных групп. В нем откладывается исторический опыт нации, перипетии ее сознания и развития. Это своеоб­разная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся "коду" в любых обстоятельствах.

О русском менталитете.

Н.О.Лосский не использовал понятие "менталитет", он исследо­вал лишь одну, но ключевую сторону этого понятия — характер народа ("Характер русского народа"). Во введении он пишет: "Согласно метафизике иерархического персонализма, которой я придерживаюсь, каждое общественное целое, нация, государство и т.п. есть личность выс­шего порядка: в основе его есть душа, организующая общественное целое так, что люди, входящие в него, служат целому как орган его".

Русский человек, по мнению автора, хочет действовать всегда во имя чего-то абсолютного или абсолютизированного. Если же он усомнится в абсолютном идеале, то может дойти до крайнего ското­подобия или равнодушия ко всему; он способен прейти от невероятной законопослушности до самого необузданного безграничного бунта. Примеров тому в истории России немало, и не исключено, что та­кие примеры ждут нас в будущем.

Ссылаясь на Достоевского, Лосский говорит, что русский народ не возводит земные относитель­ные ценности, например частную собственность, в ранг "священных принципов". Даже в среде круп­ной буржуазии, среди богатых промышленников и купцов, были настроения, показывающие, что они как бы стыдятся своего богатства и уж, конечно, сочли бы кощунством называть право собственности "священным". В.Шубарт в своей книге "Европа и душа Восто­ка" пишет: "Запад подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачею России является возврат ее людям". И дальше: "Только Россия способна одухотворить человеческий род, погрязший в вещности и испорченный жаждой власти".

В.Ген дает другую оценку. По его мнению, "русский народ без совести, чести, самодеятельности; у них нет творческой силы; к танцам, балету они не способны; лирика Пушкина — подражание, без ду­ши и чувства; русские не способны охватывать целое и в практической жизни, и в художественном творчестве; их литература бездарна. Пушкин — смесь всякого рода подражания. Гоголь — "ограни­ченная голова"…

! И.Бердяев ("Рус­ская идея"). "Два противоположные начала,— говорит он,— легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие. Можно открыть противоречивые свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, воль­ность, жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, са­мохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт".

О взаимоотношениях нашего народа с властью. Н.О.Лосский считает, что в общественной жизни свободолюбие русских выражается в склочности и анархии, в отталкивании от государства.

К.Аксаков выработал характерное для славянофилов учение о государстве: русский народ резко отличает "землю" от "государства". "Земля есть община: она живет со­гласно внутренней, нравственной правде, она предпочитает путь мира, согласный с учением Христа. Однако наличие воинственных соседей заставляет, в конце концов, образовать государство. Для этой цели русские призвали варягов и, отделив "землю" от "государства", передали политическую власть выбранному государю. Государство живет внешнею правдою: оно создает внешние правила жизни и прибегает к принудительной силе. Преобладание внешней правды над внутреннею есть путь развития Западной Европы, где государство возникло путем завоевания. Наоборот, в России государство воз­никло вследствие добровольного призвания "землею" варягов. Итак, согласно Аксакову, грязное дело борьбы со злом путем принуждения, т.е. средствами "внешней правды", самоотверженно берет на себя государство и государственная власть, а "земля" живет по-христиански, внутреннею правдой.

Казачество возникло как результат бегства сильных предприимчивых людей, ищущих свободы, от государства. Заселение севера европейской России и Сибири совершалось в значительной степени деятельностью людей, старавшихся уйти подальше от государственной власти. Таким образом, гранди­озная территория России сложилась отчасти потому, что вольнолюбивые русские люди бежали от сво­его государства, но когда они заселяли новые земли, государство настигало их.

Одна из причин, почему в России выработалась абсолютная монархия, иногда граничащая с дес­потизмом, заключается в том, что трудно управлять народом с анархическими наклонностями. Такой народ предъявляет грандиозные требования к государству.

Российская империя с абсолютной монархической властью создавалась не только благодаря уси­лиям правителей, но и благодаря поддержке со стороны некоторых слоев населения против анархии. Искание абсолютного добра, считает Лосский, и связанное с ним служение высшему началу побуждает целые слои русского народа подчинять свою свободу госу­дарству как необходимому условию обуздания зла — таковы духовенство, купечество и властные лю­ди. Было еще одно существенное условие возникновения сильного государства с абсолютной властью монарха. Ильин ("Сущность и своеобразие русской культуры"): Россия в большей части своей истории была осажденною крепостью. Ссылаясь на С.Соловьева, он указывает следующие цифры: с 800 до 1237 года каждые четыре года происходило военное нападение на Русь, в 1290—1462 годах было двести нашествий. Ильин подсчитывает, что от 1368 до 1893 г., то есть в тече­ние 525 лет, было 329 лет войны, значит, два года войны на один год мира. К этому можно добавить первую и вторую мировые войны. Не следует сбрасывать со счета и холодную войну последних десятилетий, она также вела к укреплению центральной власти. Эйфория постперестроечного времени, когда многие вдруг по­верили в полное отсутствие внешней угрозы, заканчивается, такая угроза сохраняется, более того, нарастает, и ослаблять в этих условиях государственную власть смертельно опасно для самого государства.

Н.О.Лосский: в числе многих парадоксов русской жизни один из са­мых замечательных тот, что политически Россия была абсолютной монархией, а в общественной жизни в ней была бытовая демократия, более свободная, чем в Западной Европе. В русском обществе ярко выражена нелюбовь к условностям, иногда бьющая через край.

Шубарт: "Русским и вообще славянам свойственно стремление к свободе, не только свободе от ига иностранно­го народа, но и свободе от оков всего преходящего и бренного; среди европейцев бедный никогда не смотрит на богатого без зависти, среди русских богатый часто смотрит на бедного со стыдом".

Возникает вопрос, как же народ, имеющий такие высокоморальные качества, мог принять идеи социализма и, более того, отвернуться от христианской религии, составлявшей, по мнению многих, его сущность? Видимо, это объясняется тем, что русскому народу свойственно искание добра для всего че­ловечества, искание смысла жизни и связанная с этими интересами христианская религиозность, во­площающая в себе идеал жизни. У образованного русского этот идеал выражается не только в традиционной религиозности, но и в стремлении осознать ее путем выработки определенного миропонима­ния. В основе большевизма некоторые стороны этих свойств русского народа сохраняются. Подлинные коммунисты, большевики типа Ленина, задавались целью осуществить максимально доступное чело­вечеству благо; они искали смысл жизни и руководствовались в своем поведении идеалом, который выражен в строго выработанном понимании. Этот идеал их и понимание противоположны религии как связи человека с Богом, но, отвергнув Бога и абсолютные ценности Царства Божия, они абсолютизи­руют относительные ценности земного бытия и служат им с таким же пониманием, с каким религиоз­ный человек относится к Богу, правде Божьей. Итак, именно характер русского человека при утрате им подлинной религии и замене ее псевдорелигиею создал ужасы большевистской революции, и поэтому следует признать, что особенность этой революции суть порождение русского духа.

Менталитет характеризует "связь времен". Он включает и особенности ха­рактера народа, и народные традиции, и обычаи, и духовный склад, и духовные основы народной жиз­ни, взятые в широких исторических рамках. Проблему российского менталитета нельзя рассматривать, не обращаясь к русскому крестьянству, крестьянскому образу жизни. Природно-климатический фактор способствовал формированию менталитета огромной массы русского крестьянства. Л.В.Милов с природными условиями соотносит такую важную черту русской крестьянской ментальное™, как общность, которая произрастала из потребностей совместной деятель­ности по преодолению трудностей, связанных с природными условиями.

Жизнь большинства крестьянского населения вплоть до XX века проходила в сельской общине, где все поступки человека определялись сложившимися традициями, эффективной системой нефор­мального контроля со стороны "мира". Община была весьма прочной основой для крестьянской жизни.

Есть все основания полагать, что частная собственность на землю не отвечала российскому об­щинному менталитету, что сказывается и сейчас.

Многие современные источники дают описание различных особенностей российской государст­венной ментальности. Они связываются с вопросом о русской идее и даже с советской государственной идеологией, с коллективизмом, в котором якобы проявляется русская ментальность. Социалистические коллективы имели определенную нормативную базу, главным требованием которой было подчинение личных интересов интересам коллектива, общества. При этом сами интересы со стороны их содержа­ния и цели определялись партией. Такие коллективы обычно создавались сверху и были, по существу, орудиями партийно-государственной власти. В коллективах терялась личность, то есть они приобрета­ли безличностный характер. Это стало одной из причин дискредитации социалистического коллекти­визма и самого социализма.

Анализируя исторические корни российского менталитета в связи с общественностью и соборно­стью, нельзя не обратить внимания на такие грани русской ментальности, как равенство и социальная справедливость, а также настороженное отношение к частной собственности и особое отношение к деньгам и богатству вообще. Социальное неравенство весьма болезненно воспринимается в русской ментальности. Критика социализма была связана с нарушением социальной справедливости, несовпа­дением провозглашаемых идеалов равенства, справедливости, гуманности с реальной социалистиче­ской действительностью. Критика имевшихся в прошлом привилегий у партийно-государственной и другой номенклатуры открыла прямую дорогу некоторым нынешним руководителям нашего государ­ства к власти. И именно восстановленные и во многом увеличенные привилегии подрывают авторитет и уважение к нынешней власти. Еще нетерпимее относится народное самосознание к богатству "новых русских", созданному на явном ограблении народа. Российский менталитет никогда не мирился с соци­альной несправедливостью, не будет он мириться с ней и сейчас.