Вопрос 2

При ответе на второй вопрос необходимо определиться с трактовкой понятия индивидуальный (авторский) стиль. В истории мировой гуманитарной науки существовало и в настоящее время существует множество оригинальных трактовок стиля. В понятии стиля выделяются весьма различные существенные (видовые) признаки.

1) Русские словари и энциклопедии отличаются фактологическим пониманием индивидуального стиля.

В «Кратком словаре литературоведческих терминов» Тимофеева Л. и Венгерова Н. (М., 1958) стиль определен как «совокупность основных идейно-художественных особенностей творчества писателя, повторяющихся в его произведениях, основные идеи, которые определяют мировоззрение писателя и содержание его произведений, круг сюжетов и характеров, которые он обычно изображает, типичные для него художественные средства, язык» (с.146).

В «Толковом словаре русского языка: В 4 т.» под ред. Д. Н. Ушакова (М., 1940) в определении стиля (авторского) синонимизируются понятия стиль и манера: стиль — это «система языковых средств и идей, характерных для того или иного литературного произведения, жанра, автора или литературного направления (стиль Гоголя), а также «способ, манера словесного выражения мыслей (бедный стиль)».

Трактовка данного понятия в четырехтомном «Словаре русского языка» (М., 1961) не отличается от предыдущих.

2) По мнению А.Ф. Лосева (Некоторые вопросы из истории учений о стиле // Вестник Московского университета. Серия «Филология». 1993. № 4, с. 51–70), в главнейших иностранных энциклопедиях (Энциклопедия Британика, польская «Большая всеобщая энциклопедия» и др.) актуализируются смысловая определенность и цельность стиля (стиль — это внутренняя форма произведения, его смысловая доминанта).

Учитывая то, что по отдельному фрагменту невозможно объективно представить идейно-смысловую основу всего текста, остановимся на фактологической трактовке стиля и проанализируем лингвистические особенности данного текстового фрагмента, формирующие его лингвостилистическую специфику.

Стилистическая специфика проявляется в том или ином типе речевой системности во взаимосвязи единиц различных языковых уровней (лексического, морфологического, синтаксического), а также в индивидуальном отборе и использовании экспрессивно-выразительных средств языка (тропов, риторических фигур). Обратимся к анализируемому фрагменту № 2 с целью выявления индивидуально-авторских стилистических примет (при этом необходимо иметь в виду мнение большинства стилистов, в частности, Б. Томашевского, которые считают стилистическими явлениями только те, которые «не являются сами предметом сообщения, а сопутствуют предмету сообщения» — Б. Томашевский. Стилистика. Л., 1983, с. 17).

1) Говоря о лексических особенностях текстового фрагмента, отмечаем активное использование функционально окрашенных лексических единиц, в основном с окраской официально-деловой речи: имущество, валовой доход, учредитель, избиратель, коммерческие структуры, место работы, избирком, земельный участок, подоходный налог и т.п. Употребление терминологической лексики с единой стилистической маркировкой обусловливается основной стилевой чертой официально-деловой речи — точностью, не допускающей инотолкования, и создает лексическую основу данного фрагмента, обеспечивая ему функциональную макроокраску официально-деловой речи.

Однако в некоторых случаях можно обнаружить вкрапления элементов с иностилевой окрашенностью: минувший год (в сравнении с прошедший, истекший) является литературно-книжным синонимом (Словарь синонимов русского языка. Л., 1971, с. 310); сдать залог (вместо оф.-дел. внести залог) — нейтр., употребляется с семантическим сдвигом; земля — нейтр. (вместо оф.-дел. земельный участок). Встречаются и отдельные нарушения лексических (речевых) норм: объект недостроенного строительства, иные выплаты — выплатил... (тавтология), место работы — коммерческий директор фирмы... (алогизм в результате речевой недостаточности — пропуска слова должность). Думается, что подобные нарушения норм нельзя считать приметами авторского стиля по нескольким причинам: во-первых, они не являются результатом индивидуально-авторского отбора элементов, а характеризуют лишь уровень владения языком, во-вторых, неизвестно, имелись ли выявленные особенности и нарушения в первичном тексте (в документах избиркома), в-третьих, в статье «Блеск и нищета кандидатов», напечатанной в газете «Площадь свободы», практически все отмеченные нарушения норм подвергнуты правке: вместо объект недостроенного строительства употребляется объект незавершенного строительства, вместо сдав залог — внеся залог и др.

2) При анализе морфологического (грамматического) уровня данного фрагмента наряду с характерным для официально-делового стиля именным характером речи, использованием форм прошедшего времени глаголов в значении констатации (родился, уплатил, составил и т.п.) можно обнаружить отступления от норм данного стиля и нарушения грамматических языковых норм:

а) вместо оф.-дел. кладовая — кладовка (форма с суффиксом -к имеет разговорный характер); вместо нейтральной ограничительной частицы только — разговорная частица лишь;

б) 1 миллион 102 тысячи 742 рублей (употребление флексии -ей вместо -я является разрушением грамматической нормы — неправильная форма зависимого от числительного два существительного, должна быть форма родительного падежа единственного числа — рубля);

в) во всех имеющихся во фрагменте случаях употребления дробных числительных в сочетании с существительными и прилагательными нарушается языковая норма: 68, 1 квадратных метра, 21,3 квадратных метра — здесь нарушена грамматическая зависимость (прилагательное квадратный должно согласовывать свою форму с существительным метр, а не с дробным числительным, правильная форма — 68,1 квадратного метра. Кстати, в газете «Площадь свободы» данные нарушения нормы подвергнуты правке).

г) Нарушением неличной манеры изложения, свойственной большинству жанров официально-деловой речи, можно считать несколько случаев употребления личных форм 1 лица множественного числа (сведений не имеем). Однако квалифицировать данные факты как языковые средства авторской самоманифестации с полной уверенностью не представляется возможным, т.к. отсутствует первичный текст-источник для сравнения, в котором данные формы могли быть употреблены.

1. Синтаксис анализируемого текстового отрывка весьма однообразен и в целом соответствует синтаксическим особенностям официально-деловой речи: в основном используются клишированные (стандартизированные) конструкции: валовой доход составил, трехкомнатная квартира площадью... метра по адресу..., уплатил налогов и т.п.), клишированные фразы (регистрацию в избиркоме получил, внеся залог 83 тысячи 490 рублей; кроме доходов по месту работы, иных доходов не имеет и т.п.), на уровне текста — стандартность построения (Родился... Место работы... Партийность... Валовой доход... Регистрацию получил... Имущество... Автомобиль... Доходы получал... Учредитель...). Правда, имеются незначительные изменения внутри устойчивой структуры (которые касаются в основном грамматических форм): вместо учредителем нигде не состоит — в учредителях нигде не состоит; в одном случае родовое понятие имущество представлено видовыми понятиями жилые дома, квартиры, гараж, иное имущество (в сведениях о Зыкове В.А.), вероятно, с целью разгрузить конструкцию и разбить ее на отдельные абзацы; в отдельных случаях изменяется нейтральный порядок слов — получал доходы/доходы получал.

2. Тропы и риторические фигуры, в наибольшей степени проявляющие индивидуально-авторский стилистический почерк, в данном текстовом отрывке отсутствуют.

В целом данный текстовый фрагмент характеризуется устойчивой структурой, реализующей в своих языковых особенностях основные стилевые черты официально-деловой речи: стандартизированность, точность, не допускающую инотолкования, неличность изложения. Данная форма является адекватной содержательно-фактуальной (объективной) информации, составляющей реально-логическую основу представленного для анализа текстового фрагмента, не содержащего индивидуально-авторских стилистически маркированных (оценочных и экспрессивных) элементов. Вряд ли правомерно считать проявлением авторского стиля нарушения грамматических и речевых норм, в изобилии встречающиеся в представленном для анализа фрагменте (тем более что в статье «Блеск и нищета кандидатов», напечатанной в газете «Площадь свободы», данные нарушения подвергнуты правке, а также внесены изменения и в сам текст: в частности, в сведениях, касающихся Кириенко А.А., опущены целый абзац и адресные данные; исправлена фамилия одного из кандидатов — Якушкина). Соответственно, нет оснований утверждать, что оспариваемый текст написан с индивидуальной манерой изложения (кстати, на это же косвенно указывает и сам автор. Репрезентируя данные о депутатах в своей статье, он прямо ориентирует читателей на источник сведений: «мы без изменений печатаем все те данные, которые соискатели депутатского кресла представили в избирком»).

 

***

При подготовке заключения эксперт столкнулся с некоторыми трудностями. Во-первых, формулировка одного из вопросов содержала аспекты, выходившие за рамки компетенции лингвиста-эксперта, что и явилось причиной дополнительного разбирательства во время судебного процесса (в частности, представители истца настаивали на причислении оспариваемого текстового фрагмента к произведению (произведение — «создание, продукт труда, творчества» — Ожегов, 1990, с. 609), акцентируя внимание на первых двух компонентах понятия и, соответственно, оставляя без внимания третий — «продукт творчества», доминантными признаками которого являются новация (новое) и ценность (см. вопрос 1). Во-вторых, в распоряжение эксперта не был представлен первичный текст (документ избиркома), который помог бы снять некоторую неопределенность экспертных оценок. В целом подробный лингвостилистический анализ позволил эксперту прийти к заключительному выводу об отсутствии убедительных оснований к признанию индивидуально-авторской характерности в оспариваемом текстовом фрагменте.

 

***

СРЕДИ КАНДИДАТОВ НА КРЕСЛО В ГОСДУМУ ЕСТЬ БОГАЧИ, НИЩИЕ И БОМЖИ