Ранний опыт мини-воздействия.

Когда я впервые вырвался от мунистов и искал в памяти моменты, когда у меня были вопросы или сомнения, я вспомнил о нескольких случаях, когда я на мгновение выходил в мышлении за мунистские рамки. Хотя этих переживаний оказалось для меня недостаточно, чтобы уйти, они оказались важными, когда меня депрограммировали. Один из этих случаев связан с неравнодушным человеком, которого я случайно встретил однажды. Во время первого года своего участия я собирал деньги парным летним днем в Манхэттене. Я подошел к человеку, которому, должно быть, уже исполнилось шестьдесят лет, и спросил, не хочет ли он купить цветы.

“Для чего ты продаешь цветы, молодой человек?” — спросил он с теплой улыбкой.

“Для христианских молодежных программ”, — ответил я, надеясь, что смогу продать ему дюжину гвоздик.

“Ох, ох, похоже, тебе очень жарко”, — отметил он.

“Да, сэр. Но дело очень важное, поэтому у меня нет возражений”, — ответил я.

“Как ты отнесешься к тому, что я возьму тебя с собой в эту кофейню и куплю что-нибудь холодное, чтобы ты выпил?” — спросил он.

Я подумал про себя: “Этот парень прекрасный, но он должен купить цветы, иначе он не будет иметь связи с “Отцом”. Затем я вспомнил, что Иисус говорил, что каждый, кто дает воду жаждущему, исполняет волю Господа.

“Только на пять минут. Я подкреплю вас, и вы сможете продавать еще больше цветов”, — сказал он, подмигнув.

“Хорошо. Большое спасибо”, — ответил я, когда мы входили в магазин с кондиционером. Было так приятно оказаться не на солнце.

Когда мы сели за сто, он сказал: “Расскажите мне немного о себе”.

“Ну, я вырос в еврейской семье в Квинсе”, — начал я.

“О, так вы еврей. Я тоже”, — сказал он с теплой улыбкой.

Я подумал про себя, что, возможно, Бог послал мне этого человека, чтобы “свидетельствовать” (термин, который мы использовали в группе для вербовки). Нас инструктировали, чтобы во время сбора средств мы никогда не тратили ни на кого более пары минут. Но поскольку моей главной работой была вербовка, а меня послали в воскресенье собирать деньги, я подумал, что, возможно, будет нормально потратить на него несколько лишних минут.

Я, должно быть, потратил на него, по крайней мере, полчаса. Он заставил меня вести большую часть разговора. В течение этого времени я невероятно затосковал по дому, не только по семье и друзьям, но и по игре в баскетбол, сочинению стихов и чтению книг. До того, как я ушел, он настоял, чтобы я позвонил домой, и пошел со мной до телефона и сам вставил десятицентовую монету. Я помню чувство, что этот человек напомнил мне моего дедушку, которого я очень сильно любил. У меня не было силы воли отказаться. Кроме того, для группы это выглядело бы плохо, если бы я отказался поговорить со своими родителями. Я несколько минут поговорил с мамой.

После этого я чувствовал, что с трудом должен оторвать себя от этого человека. Моя культовая личность начала оказывать сильное давление. Я начал испытывать чувство вины из-за того, что не занимался сбором денег и не дал людям возможности “возместить потери” и связаться с Мессией.

Я был выбит из колеи и не мог продавать в течение всего оставшегося дня. В конечном счете мунистский лидер сказал мне, что я создал плохие условия, зайдя внутрь, чтобы выпить холодное питье, что Сатана меня соблазнял и что я потерпел поражение. Он сказал мне, что в тот момент я снова распинал Иисуса на кресте. В тот вечер я молился и раскаивался и пытался сокрушить всякое воспоминание о том, что случилось. Я никогда не думал снова об этом опыте до тех пор, пока не был депрограммирован.