§ 19. Обычные аргументы противников и их психологическое опровержение

Как это ни странно, но противная сторона пытается обосновать строгую раздельность обеих дисциплин, исходя именно из нормативно­го характера логики. Психология, - говорит она, - рассматривает мыш­ление, как оно есть, логика же - как оно должно быть. Первая рассмат­ривает естественные законы мышления - его нормативные законы. Так, Jasche в своей обработке лекций Канта по логике говорит¹: "Правда, не­которые логики предполагают в логике психологические принципы. Но вносить подобные принципы в логику так же нелепо, как выводить мо­раль из жизни. Если бы мы брали основные принципы из психологии, то есть из наблюдений над нашим разумом, то мы только усматривали бы, как протекает мышление и каким оно бывает при тех или иных субъ­ективных условиях или препятствиях; но это привело бы лишь к позна­нию случайных законов. В логике же дело идет не о случайных, а о не­обходимых правилах, не о том, как мы мыслим, а о том, как мы должны мыслить. Поэтому правила логики должны быть выводимы не из случай­ной деятельности разума, а из необходимой, которую каждый найдет в себе помимо всякой психологии. В логике мы хотим знать не каков ра­зум, и не как он мыслит и как до сих пор осуществлял мышление, а лишь, как он должен мыслить. Она должна научить нас правильному, т.е. со­гласующемуся с самим собой пользованию разумом". Сходную позицию занимает и Гербарт, который, возражая против логики своего времени и "мнимо психологических рассказов об уме и разуме, с которых он на­чинается", говорит, что это - столь же грубая ошибка, как если бы этика начиналась с естественной истории человеческих склонностей, влечений и слабостей;логика,каки этика,говорит он, носит нормативный харак­тер².

Подобная аргументация ничуть не смущает психологистов. Необ­ходимое употребление разума, отвечают они, есть ведь все же употреб­ление разума и вместе с самым разумом относится к области психологии. Мышление, каким оно должно быть, есть только особый случай мыш­ления, как оно есть. Конечно, психология должна исследовать естест­венные законы мышления, стало быть, законы всех суждений, вообще правильных и неправильных; но странно было бы толковать это поло­жение так,что к психологии относятся только широчайшие всеобщие за­коны, охватывающие все суждения вообще, между тем как специальные законы суждения, а именно законы о правильном суждении должны быть исключены из нее³. Или это не так? Хотят ли этим сказать,что за­коны, нормирующие мышление, не носят характера таких специальных психологических законов? Но и это не есть возражение. Законы, нор­мирующие мышление,- так говорят обыкновенно,- только указывают,

1. Einleitung, I. Begriff der Logik. Kant's Werke, ed. Hartenstein. 1867. VIII. S. 15.

2. Herbart. Psychologie als Wissenschaft, II, § 119. (Originalausgabe II. S. 173)

3. Ср., напр., Mill, An Examination, стр. 459 и след.

214

как надлежит поступать, если предполагается желание мыслить пра­вильно. "Мы мыслим правильно в материальном смысле, когда мы мыс­лим вещи, как они суть. Но вещи имеют такие или иные свойства, дей­ствительны и несомненны - это означает на нашем языке,что мы, соглас­но природе нашего ума, не можем их мыслить иначе, как только таким образом. Уже достаточно часто говорилось, и нет надобности повто­рять, что, разумеется, ни одна вещь не может ни мыслиться нами,ни быть предметом нашего познания, как она есть, независимо от способа, каким мы вынуждены ее мыслить. Следовательно, кто сравнивает свои мысли о вещах с самими вещами, тот на самом деле только соизмеряет свое слу­чайное, зависящее от привычки, традиции, симпатий и антипатий мыш­ление с тем мышлением, которое, будучи свободно от всяких влияний, повинуется только собственной закономерности".

"Но тогда те правила, которым надо следовать,чтобы мыслить пра­вильно, суть не что иное, как правила, следуя которым мы мыслим так, как этого требует своеобразие мышления, его особая закономерность; короче говоря, они совпадают с естественными законами самого мыш­ления. Логика есть физика мышления, или же логика вообще не суще­ствует"¹.

Но противники психологизма, быть может, скажут²: Правда, раз­личные виды представлений, суждений, умозаключений и т. д. как пси­хические явления и тенденции относятся также и к психологии; но пси­хология имеет в отношении к ним иную задачу, чем логика. Обе иссле­дуют законы этих явлений, но для каждой из них слово "закон" означает нечто совершенно различное. Задача психологии есть закономерное ис­следование реальной связи процессов сознания между собой, а также с родственными психическими тенденциями и соответствующими про- , цессами в физическом организме. Закон здесь означает объединяющую формулу для необходимой и не терпящей исключений связи явлений в их сосуществовании и последовательности. Связь тут - причинная. Со­вершенно иной характер имеет задача логики.Логика исследует не при­чины и следствия интеллектуальных действий, а содержащуюся в них ис­тину; она спрашивает, каковы должны быть свойства этих действий, и как они должны протекать, чтобы достигаемые ими суждения были ис­тинны. Верные и ложные суждения, разумные и слепые являются и ис­чезают согласно естественным законам, они, как все психические явле­ния, имеют свои причины и следствия. Но не эти естественные связи ин­тересуют логика, он ищет отдельных связей, которые не всегда, а, на­оборот, лишь в исключительных случаях фактически осуществляются в процессе мышления. Его целью является не физика, а этика мышления. Справедливо поэтому подчеркивает Зигварт: для психологического ис­следования мышления "противоположность истинного и ложного имеет также мало значения..., как мало противоположность доброго и злого

l Lipps. Die Aufgabe der Erkenntnistheorie. Philos. Monatshefte XVI (1880). S. 530f.

1 Ср., напр., Hamilton. Lectures III, стр. 78 (цитировано у Милля, ук. соч., стр. 460); Drobisch, Neue Darstellung der Logik , § 2, ср. цитату выше.); В. Erdmann, Logik I, S. 18.

215

в человеческих поступках носит характер психологический"¹.

Такая половинчатость - скажут психологисты - нас удовлетворить не может. Логика, конечно, ставит себе совершенно иную задачу, чем психология; кто же это станет отрицать? Она именно есть технология познания; но как она может в этом случае не затрагивать вопроса о при­чинных связях, как она может искать идеальные связи, не исследуя ес­тественных? "Как будто всякое долженствование не основывается на бы­тии, как будто всякая этика не должна одновременно проявлять себя как физика"². "Вопрос о том, что должно делать, можно свести к вопросу о том, что нужно делать для достижения определенной цели; а этот воп­рос, в свою очередь, равнозначен вопросу о том, как эта цель фактически достигается"*. Если для психологии, в отличие от логики, противопо­ложность истинного и ложного не имеет значения, "то это не может оз­начать, что психология считает эти два различных психических состо­яния одинаковыми, а лишь то, что она объясняет одинаково и то, и дру­гое"⁴. В теоретическом смысле логика, следовательно, относится к пси­хологии, как часть к целому.Её главная цель- составлять положения сле­дующей формы: именно так, а не иначе следует - вообще или при опре­деленно охарактеризованных обстоятельствах - формировать, распре­делять и соединять интеллектуальные действия, чтобы вытекающие из них суждения достигали характера очевидности, или познания в точном смысле слова. Причинная зависимость здесь ясна до осязательности. Психологический характер очевидности есть причинное следствие из­вестных предшествующих условий. Каких именно? Это и составляет за­дачу исследования⁵.

Так же мало колеблет позицию психологистов и следующий, часто повторяемый аргумент. Логика, говорят, не может основываться ни на психологии, ни на какой-либо другой науке; ибо каждая наука только тогда есть наука, когда она согласуется с правилами логики, каждая из них уже предполагает признание этих правил. Таким образом, основы­вать логику еще на психологии значит впадать в круг⁶.

На это сторонники психологизма отвечают,что неверность этой ар­гументации ясна, ибо из нее вытекает невозможность логики вообще. Так как логика в качестве науки сама должна быть логична, то она ведь падает в тот же круг; она должна была бы обосновывать верность правил, которые сама предполагает.

Logik I , S. 10. Однако сам Зигварт, как мы увидим это в VII главе, в своем способе трак­тования логики придерживается всецело психологического направления. Lipps. Die Aufgabe der Erkenntnistheorie. S. 529. Lipps. Grundziige der Logik, § 1. Lipps. Ук. соч., § 3. S. 2.

Эта точка зрения проступает с все возрастающей ясностью в произведениях Милля, Зиг-варта, Вундта, Гефлера-Мейнонга. Ср. цитаты и критику в гл. VIII, § 49 и ел. Ср. Lotze. Logik, § 332, S. 543-44. Natorp. Uber subjective und objective Begrundung der Er-kenntnis, Philos. Monatshefte XXIII. S. 264. Erdmann. Logik. S. 18. Ср. противоположную точку зрения у Stumpf'a, Psychologie und Erkenntnistheorie, S. 5. (Abhandlungen der k. bayer. Acad. d. Wiss. I. Kl. XIX Bd. II Abth. S. 469. Что у Штумпфа речь идет не о логике, а о теории познания, - это, очевидно, не составляет существенного различия.)

216

Но присмотримся поближе, в чем собственно состоит этот подозре­ваемый круг. В том, что психология предполагает признание логических законов? Обратим внимание на некоторую двусмысленность в понятии предположения. Когда говорят: наука предполагает обязательность из­вестных правил, это может означать, что они являются посылками ее обоснований; но это может также означать, что это - правила, которым должна следовать наука, чтобы вообще быть наукой. Рассматриваемый аргумент смешивает то и другое: умозаключать согласно правилам ло­гики означает для него то же, что умозаключать из правил логики; ибо круг получился бы лишь в том случае, если бы умозаключали из них. Но подобно тому, как иной художник творит прекрасные произведения, не имея ни малейшего понятия об эстетике, так и исследователь может строить доказательства, не обращаясь никогда к логике; стало быть, ло­гические законы не могли быть их посылками. И что справедливо для от­дельных доказательств, то справедливо и для целых наук.