1 Ср. Выше § 7.

289

о том, как надлежит обосновывать и - в связи с возможными незако­номерными основаниями - в правила, как нельзя обосновывать.

Сообразно этому,нормы распадаются на два класса. Одни, регули­рующие a priori всякое обоснование, всякую аподиктическую связь, име­ют чисто идеальную природу и связываются с человеческой наукой толь­ко через очевидное перенесение.Другие, которые мы можем характери­зовать и как просто вспомогательные приемы или суррогаты обоснова­ний¹, эмпиричны, они по существу относятся к специфически человече­ской стороне наук, они, следовательно, коренятся в общей организации человека и именно одной своей (более важной для технического учения) стороной - в психической, а другой - даже в физической организации².

§ 43. Идеалистические аргументы против психологизма. Их недостатки и верный смысл

В споре о психологическом или объективном обосновании логики я, стало быть, занимаю среднюю позицию. Антипсихологисты, главным образом, считались с идеальными законами, которые мы выше характе­ризовали как чисто логические законы; психологисты же обращали вни­мание на методологические правила, которые мы признали антрополо­гическими. Поэтому обе стороны и не могли столковаться. Что психо­логисты обнаружили мало склонности оценить надлежащим образом действительно существенную часть аргументов своих противников, это легко понять, ибо в этих аргументах соучаствовали все те психологиче­ские мотивы и смешения, которых прежде всего следовало избегать. И фактическое содержание произведений, выдававших себя за изложения "формальной" или "чистой" логики, должно было лишь укрепить психо­логистов в их отрицательном отношении и возбудить в них впечатление, что в предлагаемой дисциплине речь идет только о стыдливой и произ­вольно ограниченной психологии познания или об основанном на ней регулировании познания. Антипсихологисты во всяком случае не дол­жны были подчеркивать в своих аргументах³, что психология имеет дело с естественными законами, логика же - с нормативными законами. Про­тивоположностью естественного закона как эмпирически обоснованно­го правила фактического бытия и процесса является не нормативный за­кон как предписание, а идеальный закон в смысле вытекающей исклю-

Ср. выше § 9.

Хорошие примеры для последнего рода отношений можно также найти в элементарном искусстве счисления. Существо, которое могло бы так ясно созерцать и справляться с груп­повыми порядками трех измерений (в особенности при распределении знаков),как мы,люди, - с групповыми порядками двух измерений, имело бы совершенно иные методы счисления. Ср. об этих вопросах мою "Philosophic der Arithmetik". В частности о влиянии физических условий на развитие методов стр. 275 и ел., стр. 312 и ел. Ср. выше § 19, в особенности цитату из Дробиша.

290

чительно из понятий (идей, чистых родовых понятий) и потому не эм­пирической закономерности. Поскольку формалисты-логики, говоря о нормативных законах, имели в виду этот чисто логический и в этом смыс­ле априорный характер, их аргументация содержала несомненно пра­вильный элемент. Но они упустили из виду теоретический характер чи­сто логических положений, они не заметили различия между теорети­ческими законами, которые по своему содержанию предназначаются к регулированию познания, и нормативными законами, которые сами и по существу носят характер предписаний.

Не совсем верно и то, что противоположность между истинным и ложным не имеет места в психологии¹: она имеется в ней именно по­стольку, поскольку познание "овладевает" истиной, и идеальное таким путем достигает определенности реального переживания. С другой сто­роны, однако, положения, относящиеся к этой определенности в ее от­влеченно чистом виде, не суть законы реального психического бытия; в этом психологисты заблуждались, они не поняли ни сущности идеаль­ного вообще, ни, в частности, идеальности истины. Этот важный пункт будет еще рассмотрен нами подробнее.

Наконец, и в основе последнего аргумента антипсихологистов², на­ряду с ошибочным элементом, содержится и правильный. Так как ника­кая логика, ни формальная, ни методологическая, не в состоянии дать критерии, на основании которых могла бы быть познаваема каждая ис­тина, как таковая, то в психологическом обосновании логики наверное нет круга. Но одно дело - психологическое обоснование логики (в обыч­ном смысле технического учения), и совсем другое - психологическое обоснование той теоретически замкнутой группы логических положе­ний, которые мы назвали "чисто логическими". И в этом смысле пред­ставляется явной нелепостью (хотя лишь в известных случаях имеет ха­рактер круга) выводить положения, которые коренятся в существенных конститутивных частях всякого теоретического единства и, тем самым, в логической форме систематического содержания науки, как таковой, из случайного содержания какой-либо отдельной науки и даже еще фак­тической науки. Уясним себе эту мысль на примере принципа противо­речия, представим себе, что этот принцип обоснован какой-нибудь еди­ничной наукой; в таком случае истина, коренящаяся в самом смысле ис­тины, как таковой, будет обоснована истинами о числах, расстояниях и т. п. или даже истинами о физических и психических фактах. Во всяком случае,эта несообразность сознавалась и представителями формальной логики, только они опять-таки, благодаря смешению чисто логических законов с нормативными законами или критериями, настолько затума­нили верную мысль,что она должна была потерять свою убедительность.

Несообразность,если рассмотреть ее в корне, состоит в том,что по­ложения, которые относятся только к форме (т. е. к логическим элемен­там научной теории, как таковой), выводятся будто бы из положений со-