7. Человеческая общественно-трудовая жизнь

КАК ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПРЕДМЕТ НОВОЙ ШКОЛЫ.

<…> Шко­ла должна дать ребёнку цельное знание; она, как мы говорили, должна отказаться от конгломерата обособленных друг от дру­га учебных предметов. Поэтому предмет познания ребёнка – вся окружающая его действительность, как нечто целое: взор ребёнка направляется на окружающую природу и общественную сре­ду, образующую единое целое, в центре которого находится ре­бёнок.

Но кругозор ребёнка ограничен, и в расширении этого кругозора и состоит развитие ребёнка. … Так как… программа изучения среды определяется главным образом местными условиями, то о единообразии содержания её не может быть и речи по отношению к различным местностям, так как ясно, что в различных местностях ребёнок получает из среды и различный материал для различных наблюдений и выводов.<…>

Человек должен быть чутким к человеку, и именно на человеческую жизнь должен быть преимущественно обращён взгляд ребёнка. Явления человеческой жизни – главный предмет наблюдений в нашей школе… Будущая народная школа должна быть ярко гуманитарной школой, школой человечности в полном смысле этого слова. <…>

…только тот знает человека, кто интересуется им; интере­суется же им тот, кто живёт с ним вместе и любит его. Психоло­гия говорит нам, что основа практического, жизненного знания людей – симпатическое подражание, симпатия, и, таким обра­зом, активная любовь к людям и стремление стать участником в их жизни будут стимулами, побуждающими нашего ребёнка наблюдать жизнь людей и быть чутким к ним. <…>

8. Генетический метод как единственный способ органического развития сознания детей.

Итак, мы изложили уже метод и предмет народной школы: метод – активное и заинтересованное логическое мышление, предмет – человеческая жизнь. И учитель – не учитель в обычном смысле слова, но лишь руководитель и спутник: он руководит собственными исследованиями детей, он спутник их путешествий в человеческую жизнь. <…>

Мир для ребёнка и мир для учёного – совершенно различ­ные вещи. Наш мир – мир атомов и движущейся земли, огромных небесных светил и бесконечного неба; наш мир – создание нашей критической мысли. Мир же ребёнка – непосредственно воспринимаемая действительность. Соответственно этому наша истина – истина мышления, мысль, лишённая противоречий; а истина ребёнка – то, что узнаёт ребёнок о вселенной и природе из нашей науки, чуждо ему, мертво для него. <…>

Ребёнок есть существо развивающееся, и воспитание есть развитие. Развитие – определённый процесс, имеющий исходную точку и цель. Цель воспитания – развитие мысли ребёнка, исходная же точка – его наличное сознание, более близкое к сознанию дикаря, нежели к нашему. И наша ошибка в том состоит, что, поглощённые вопросом о цели воспитания, мы забыли, из чего должны исходить. Обучать ребёнка – это значит не давать ему нашей истины, но развивать его собственную истину до нашей, иными словами, не навязывать ему нашего мира, созданного нашей мыслью, но помогать ему перерабатывать мыслью непосредственно очевидный чувственный мир.

То, что я предлагаю, носит в педагогике определённое название: это – генетический метод. Ребёнок как бы повторяет историю, генезис науки. Всё время ребёнок приучается к тому, что­бы мыслью проверять данные своих восприятий, иными словами, открывать или создавать мир так, как строила его наука. Наши уроки – ряд открытий, делаемых ребёнком, и это то единствен­ное, что действительно может сделать нашу истину живой, пере­житой и осознанной для ребёнка истиной.<…>

Итак, мы должны при обучении ребёнка всё время помнить, что детское сознание ближе к народу и старине, нежели к нам. Вот почему исходная точка обучения – детское, народное и ста­ринное научное и художественное творчество. Далее, мы долж­ны при обучении также всё время помнить, что обучение есть развитие имеющегося у ребёнка сознания. Вот почему обучение ребёнка – процесс переработки складывающейся у него крити­ческой мыслью данных его первобытного сознания. … Словом, всё, что мы до сих пор говорили, может быть выражено следующей формулой: без генети­ческого метода нет органического развития детского сознания. Выражаясь проще, скажем: если ребёнок не мыслил и не чув­ствовал, как ребёнок, не изжил близкого к нему старинного и на­родного творчества, он не будет впоследствии самостоятельно мыслить и чувствовать, как взрослый.

Укажу в заключение на одно преимущество генетического метода. Ребёнок сердцем и мыслью спаивается с историей родной культуры. В будущем он тогда, наверное, не вандал по отношению к ней. Он крепко-накрепко связан с народом, ибо, хо­тя он стал выше народа, но он – питомец его и сознаёт это. Ге­нетический метод, как мы его понимаем, даёт опору образован­ному человеку, делает для него родину действительно родиной его духа и внушает ему уважение к народу. А ведь, сознаемся, мы, без сомнения, любим родной народ, но уважаем ли мы его, знаем ли мы его ценность как творца? Наш воспитанник, воспи­танник истории родной культуры, не сможет не уважать её.