«Когда /Twi убил трех других людей, сообщество, в редком порыве единодушия, напало из засады и прямо при свете белого дня смертельно его ранило. Он лежал, умирая, а все мужчины стреляли в него отравленными стрелами, до тех пор, пока, по словам информанта, «он стал похожим на дикобраза». Затем, после того, как он умер, все женщины, как и мужчины, приблизились к его телу и вонзили в него копья, символически разделяя ответственность за его смерть».

Индивидуальное насилие не способно перейти в межгрупповой конфликт, поскольку превыше всего межгрупповые узы; ссоры скорее улаживаются расселением.

Торговля особыми продуктами ремесла, а теперь, прежде всего, товарами западного происхождения, существует среди койсанцев и, как в других добывающих обществах, возможно, в малом масштабе существовала и в доистории (Lee 1979: 76). Но, как и у шошонов, не была нужды торговать часто, поскольку набор предметов, которые использовались, был ограничен, и они обычно долго служили. Не существовало ничего похожего и на экономическую специализацию.

Суммируя вкратце, видно, что главные проблемы производства и воспроизводства, с которыми столкнулись кунг, в высшей степени сходны с теми, которые были у шошонов. Как и шошонам, им надо было собирать подходящие запасы растительной пищи низкой плотности, которую они пополняли, охотясь на рассеянную и непредсказуемую дичь. Проблемы сезонности и возможных пищевых неудач, если не такие экстремальные, как у шошонов, по большому счету были у них аналогичными, как и то, что они нуждались в надежной системе нахождения брачных партнеров и способе получения через торговлю особых продуктов ремесла. Неудивительно, что и общий тип организации кунг очень схож с шошонским типом. Главное отличие – в различной роли и значении охоты для стойбищной организации.

Социальная организация

Среди кунг, как и в друг их простых экономиках жизнеобеспечения, элементарной экономической и социальной единицей является семья с ее собственным кровом и очагом. Индивид или семья принимают все основные экономические решения: что собирать, как это сделать, когда переместиться и к какой группе присоединиться (see, Yellen 1977). Товары в семью привносят ее члены, вовлеченные в соответствии с половым разделением труда в разные виды деятельности по приобретению. Внутри домохозяйства свободно объединяют и распределяют ресурсы. Большую часть растительной пищи, которую съедает семья, собирают ее же члены.

Как и технология, организация работы среди кунг представляет собой простой и прямой ответ на проблемы приобретения. Бóльшую часть деятельности по жизнеобеспечению могут выполнять индивиды, работающие раздельно. Женщины – собирательницы; также они что-то мастерят (например, емкости для воды), готовят основную часть пищи, и следят за всеми детьми. Мужчины – охотники, а также занимаются собирательством и в значительной степени изготовлением че- го-либо, особенно из материалов, используемых на охоте.

Обычно собирательством занимаются индивидуально или в маленьких группах (Lee 1979: 192-93; L. Marshall 1976: 98). Группы заняты работой параллельно, без разделения труда, а в эффективности они не выигрывают явно перед одиночками, вовлеченными в приобретение. Например, при сборе урожая орехов монгонго, индивиды собираются в группу, но каждый работает с отдельным деревом, а поджаривание и раскалывание орехов производится индивидуально. Зада-

71

ния выполняются вместе, но не скоординировано, исключая установленную для этой работы последовательность действий.

На охоте мужчины тоже действуют отдельно или маленькими группами. Большие охотничьи партии не нужны, поскольку в Калахари не существует стад. Охотничья партия на крупную дичь составляет от одного до четырех мужчин (Lee 1979: 211; L. Marshall 1976: 132). Когда животное замечено, преследует его охотник в одиночку, чтобы уменьшить шанс, что его спугнет кто-то еще (Lee 1979: 217). Однако важно, чтобы это была группа из троих или четверых. Когда животное преследуют, след его часто пропадает, и чтобы выйти на тропу, охотничья партия разворачивается веером. Когда же животное замечено, и один охотник начинает его преследовать, другие располагаются в местах, через которые животное может ускользнуть, чтобы выстрелить повторно. А когда животное смертельно ранено, от трех до шести человек его забивают и несут мясо в стойбище. Эта деятельность требует кооперации трудовых усилий, поскольку охотник в одиночку сам не сможет унести большую добычу, и в отсутствии помощи вынужден будет оставить съедобное мясо падальщикам.

Для выживания семьи кунг, даже больше чем шошонам, необходима организация выше семейного уровня. Стойбище и сетевые отношения между семьями и стойбищами в регионе составляют два уровня надсемейной организации. И хотя эти уровни чрезвычайно гибки и неформальны, они необходимы для решения проблем, связанных с управлением рисками жизнеобеспечения.

Основная локальная группа – стойбище, не обладающее единством, билатерально организованное подразделение из людей, которые живут вместе, по меньшей мере, часть года. Обычно в поселении в виде стойбища – пять или шесть маленьких хижин из травы (около 6 футов в поперечнике), развернутых к пространству в центре (рис. 5). Хижина обеспечивает жильем нуклеарную семью, а стойбище состоит из нескольких близкородственных семей (Yellen 1976: fig. 4). В исследовании Ли (Lee 1979: 56-57) состав лагеря варьируется в пределах от 9 до 30 индивидов. Приобретая и теряя членов, стойбищные группы перемещаются по среде обитания, чтобы расположиться поближе к ресурсам, имеющим решающее значение. Иногда, особенно зимой, стойбища располагаются вблизи друг от друга; и стаккато из звуков раскалываемых орехов (называемое речью !Gi) разносится от стойбища к стойбищу. В другие же времена, обособившиеся стойбища разбредаются по безбрежному и пустынному ландшафту.

Вразмерах стойбища верхнюю границу устанавливают несомненно, как внутренние разногласия, разбивающие его на части, так и более высокие затраты на жизнеобеспечение, связанные с группами покрупнее. (Более крупные группы быстрее выедают ресурсы в непосредственной близости от стойбища, что ведет к возрастанию затрат на добывание и учащению передвижений.) Нижняя же граница вводится желанием удержать производителей и иждивенцев приблизительно в соотношении три к двум (Lee 1979: 67), но и требованиями охоты.

Вэкономическом отношении стойбище связывает вместе дележ добычи – важная культурная ценность среди койсанцев, наиболее четко просматривающаяся при распределении мяса, если убита крупная дичь (L. Marshall 1976). Например, в соответствии с исследованием Маршалл, туша принадлежит хозяину стрелы, ранившей зверя первой. А поскольку охотники из стойбища обмениваются стрелами друг с другом, часто удачливый охотник не является хозяином стрелы (Lee 1979: 247). Внутри стойбища хозяин распределяет мясо убитого животного

72

среди близких и далеких родственников, пока каждый в стойбище не получит свою долю.

Благодаря широкому дележу мяса справляются с двумя проблемами. Вопервых, распределяется пища, которая, если нет хранилища, возможно, не была бы съедена одной семьей; во-вторых, риски от непредсказуемости охоты сводятся к среднему, поскольку все семьи получают долю независимо от удачливости отдельного охотника. Обмен мясом исключает моменты, когда успех одного охотника контрастирует с неудачей другого; в противном случае могли бы проявиться сильная зависть и разногласия. Охота вызывает к необходимости не столько нуклеарную семью, сколько группу, основанную на обмене, и социализирует ее посредством генерализированной реципрокации.

Хотя группа чрезвычайно важна для кунг экономически, членство в ней жестко не определено. Люди могут присоединяться к стойбищу в соответствии с билатеральным счетом происхождения или через браки, так что домохозяйство вольно войти в любое из нескольких стойбищ. Брачные правила весьма гибкие и помогают создать паутину из родственных отношений между стойбищами. Посещения, из которых вытекают ответные обязательства, настолько обычны, что ежедневно численность людей в стойбище меняется. Индивиды образуют широкие сети обмена (hxaro), связывающие семьи и открывающие доступ в стойбище и на территорию партнера (Wiessner 1977, 1982). Эти региональные сети позволяют семье и ее стойбищу относительно свободно перемещаться в пространстве, но также быстро приладиться к меняющимся экономическим возможностям по всему ландшафту кунг. Они имеют центральное значение для адаптации кунг к изменениям в наличии ресурсов (Lee 1976).

Региональные сети создаются в засушливое время года, когда стойбища вместе теснятся вокруг постоянных водяных скважин. Это – время для церемоний и деятельности по наведению связей между стойбищами. Засушливое время года

– социальное время; и когда население собирается вместе, меняется весь ритм жизни. Эта концентрация населения, доказывает Ли (Lee 1979: 446-47), в дополнение к экономическим вознаграждениям предоставляет сильное социальное, в действительности настолько значимое, что оно способно преодолеть соображения, что при приобретении ресурсов в короткий срок подобные скопления могут и не стать оптимальными. Когда несколько стойбищ собираются на танцы в состоянии транса и церемонии исцеления, длящиеся всю ночь, внутри стойбищ и между ними создаются узы, крепнущие в таких сферах активности, как сватовство, социализация и обмен.

Описанная Ли диалектика концентрации и рассредоточения представляет собой самую что ни на есть фундаментальную человеческую амбивалентность в отношении к жизни в группах. Самодостаточный индивид и его семья обладают самостоятельностью и возможностью контролировать свою собственную участь. Группа же предлагает социальные вознаграждения и насущную экономическую помощь, но также ограничения, неудовлетворенность и конфликт личности. Вероятно, начиная еще со времени самых ранних гоминид107, индивиду необходима была малая социальная группа в виде стойбища, для удовлетворения того, что Голдшмидт (Goldschmidt 1959) назвал «необходимостью позитивного эффекта». Напряжение между семьей и группой сохраняется, но оно второстепенно по сравнению с явными социальными и экономическими преимуществами группы. И, в конце концов, группа раскалывается, когда ресурсы широко распределены и

73

предсказуемы, но только с тем, чтобы собраться вместе опять, когда они локализованы и неопределенны.

Региональная мобильность кунг требует откорректировать представление об их территориальности. Стюард (Steward 1936: 334-35) описывал кунг как организованных территориально в патрилинейные общины; но в новой интерпретации, которую представили Ли и его сотрудники, сделан акцент на отсутствие у них исключительного доступа к землям. «Родное пространство» группы – это просто область, которую та наиболее часто использует, область, не имеющая четких границ, без исключительного доступа и активно не защищаемая. (Ср. описание территориального поведения у групп бабуинов108 в: DeVore and Hall 1965). Территориальность не основывается на признанных границах, а фокусируется на ключевых ресурсах, которыми для кунг являются водяные скважины.

Кунг различают местности (n!ore) площадью ориентировочно от ста до двухсот кв. миль, каждая из которых связана с группой-ядром, долговременно в ней проживающей (Lee 1979: 334):

«Внутри n!ore, группа Kausi [стойбище] со всей очевидностью владеет самой водяной скважиной и областью непосредственно вокруг нее; и это владение передается из поколения в поколение до тех пор, пока потомки продолжают там жить. Но это ядро окружено широким поясом земли, которую делят с прилегающими группами. Передвигаясь от одной n!ore к другой, я часто мог спросить у моих спутников: «Мы еще в n!ore X или уже вышли из нее в n!ore Y?». Обычно им было довольно трудно определить, в какой n!ore мы находимся, и оба информанта часто могли спорить».

Считается, что доступ к ресурсам внутри n!ore не ограничен для членов связанного с ней стойбища и его посетителей (Lee 1979: 335-36). Другое стойбище, чтобы воспользоваться ресурсами n!ore, особенно ее постоянной водой, должно просить разрешение у группы-ядра. Очевидно, в этом праве может быть и отказано; но если оно дозволяется, то это благодеяние налагает ответные обязательства на стойбище, наносящее визит. Общее впечатление, однако, таково, что доступ к ресурсам лишь минимально затруднен; и что индивиды могут его получить и как посетители, и как члены просящего стойбища.

Отсутствие территориальности у кунг подчеркивали и Йеллен и Харпенинг (Yellen and Harpening 1972), рассматривая его неизбежным в нестабильной окружающей среде, в которой популяция должна постоянно разделяться в соответствии с меняющейся урожайностью ресурсов. Хотя признается групповая собственность на земельные участки, как и личн ая собственность на орудия труда, собранные пищевые продукты и, возможно, на некоторые природные ресурсы, все же низкая плотность населения и минимум сколько-нибудь важных улучшений, характеризующих существование кунг, кажется, не требуют ограничений в доступе к земле. Вдобавок, для защиты таких рассредоточенных ресурсов, как земельный участок у кунг, потребовалось бы затрат больше, чем оценивается сам этот участок. Койсанцы не защищают территорию как таковую; скорее доступ к ресурсам контролируется через взаимные договоренности, исключающие посторонних, если у тех нет социальных связей со стойбищем (Cashdan 1983).

Суммируя, видно, что стойбище кунг обладает текучим составом и по своей природе не является четко отграниченной корпорацией. И хотя вид ее может придать стойбищу обмен мясом между его членами, объединяющий всех и вся; во многих других аспектах это – временное соединение самостоятельных домохозяйств.

74

Как предполагает такая оценка, у стойбища по большей части отсутствует и установившееся лидерство. Лидерство минимально выражено и неформальное. Ли (Lee 1979: 343-44) суммирует эту ситуацию следующим образом:

«В эгалитарных обществах, таких как кунг, действия группы разворачиваются, планы задумываются и решения принимаются – всё, по-видимому, без явного внимания власти или ее влияния. Однако более внимательное исследование обнаруживает, что паттерны лидерства все же существуют. Когда кунг упоминают о водяной скважине, живущую там группу называют именем когото одного, мужчины или женщины: например, стойбище Bon!a у Xangwa или стойбище Kxarun!a у Bate. Эти индивиды часто старейшие – кто жил там дольше всех или вступил в брак с членом группы владельцев, и кто обладает некими личными качествами, которые достойны упоминания, как оратор, спорщик, знаток ритуалов или охотник. При групповых обсуждениях эти люди могут высказываться больше, чем другие, к ним могут прислушиваться другие, и может возникнуть ощущение, что их мнение обладает бóльшим весом, чем мнение других участников обсуждения. Но какие бы не были у них навыки, у предводителей кунг нет формальной власти. Они могут только убеждать, но никогда не навязывать другим свою волю».

Чтобы быть точным, возраст и особые навыки даруют уважение, и мнение уважаемой персоны обладает весом, когда надо принять решение, например, решение переместить стойбище. Л. Маршалл (L. Marshall 1976: 133) отмечает, что признанный хороший охотник действует в охотничьей партии как неформальный лидер. Однако, когда Ли (Lee 1979: 348) спросил о местных предводителях («главарях») старика кунг, то получил ответ: «Конечно, у нас есть главари! ...На самом деле мы все – главари. …Каждый из нас – главарь самому себе!» Охотника, снова и снова снискавшего удачу, уважают, но также ему могут завидовать, и он скорее перестанет на какое-то время охотиться, чем попытается открыто заявить о своем лидерстве в группе. Кажется, лидерство в основном обусловлено контекстом, таким как отдельная охотничья партия, и, как правило, не распространяется на дела стойбища. Большинство решений принимаются группой и с помощью консенсуса; большей частью они неформальные и достигаются через долгое обсуждение всеми заинтересованными (Silberbauer 1981).

Как и американские шошоны, прежде независимые добытчики кунг теперь живут в мире, который изменило вторжение обществ и экономик извне и слияние с ними. В случае с кунг, экспансия пастухов гереро создала возможности для трудоустройства, открывающего больший доступ к иностранным товарам, таким как стальные ножи и медная посуда, табак и кофе, стеклянные бусы и одежда. Растущие стада и численность пастухов также изменили окружающую среду, интенсифицируя ее использование (выпасами) и делая добывающее хозяйство все более трудным. Кунг приспособились работать на гереро, и сейчас зависят от пищи, получаемой от стад, и извне. Трагично, что их особые навыки, как следопытов, сделали их ценными для армии, а слава, доставшаяся им после успешного фильма «The Gods Must Be Crazy»109, превратила их еще в одну туристическую достопримечательность в зверином заповеднике.

Для культур, которые не имеют исторических связей и находятся на противоположных концах земли, шошоны и кунг удивительно похожи. В обоих случаях засушливый и переменчивый характер окружающей среды делает их регионы маргинальными для земледелия или пастушества, в результате чего там до недавнего прошлого основным способом жизнеобеспечения оставалось добывающее хозяйство. В обоих случаях плотность населения весьма низкая, а само оно в высшей степени рассредоточено; и обе экономики жизнеобеспечения, в сущности, прагматичны, выбирая среди возможных пищевых ресурсов такие, которые отве-

75