систему наподобие вождества, случилось предсказуемое: экономическими средствами существования – животными и пастбищами – все больше и больше завладевала элита из группы богатых домовладений.

Отсюда сейчас две трети всех домовладений владеют небольшим числом животных или не владеют ими вовсе, а всего лишь у 5% – 80% всех овец и коз. Контроль над стадами – у немногих мужчин, обладающих исключительными навыками в управлении, как животными, так и людьми. А их жилища окружены домовладениями, зависящими от них, которые получают доступ к животным через покровительство со стороны богачей. И если собственных животных им не хватает, чтобы выжить суровой зимой, что нередко случается, то пищей и новыми животными их снабжает богач.

Такой контроль элиты над стадами является ответом на интенсификацию производства на Памире. Если зимой домохозяйство может покинуть данную зону, то оно и не испытывает таких сильных рисков от потери собственных животных. Сейчас функция богача, который рассредоточивает животных по Памиру, заключается в том, чтобы избежать риска. Когда беда случается в одном месте, он использует ресурсы из другого, становясь для своих подчиненных главным источником безопасности. Также он выясняет, какие из пастухов плохие и исправляет их ошибки, либо забирает назад свою помощь.

Дальнейшее проявление централизации власти заключается в роли лидеров во внешней торговле, из которой они извлекают значительные богатства. В этой торговле богатые предводители стойбищ и линиджей заняты бóльшую часть зимы, когда с целью бартера они путешествуют в земледельческие районы. Хан, признанный выразитель мнения киргизской группы на Памире, активно развивает торговые сношения с рынками вовне, снабжающими городское афганское население продуктами пастушества. Его люди горячо поддерживают его действия из-за того, что заезжих торговцев обвиняют в мошенничестве и в том, что те потворствуют употреблению киргизами опиума, с целью их эксплуатации.

Современные изменения

Закрытие границы с Китаем и Советским Союзом, имевшее место в начале этого столетия284, привело здесь к интенсификации производства, последствия которой можно обобщить в серии взаимопересекающихся изменений:

1.Более тщательное управление пастбищем, находящимся в распоряжении, резервирование обильных пастбищ, которыми прежде пользовались летом, для зимнего употребления.

2.Капиталовложения в технологию, такие как проведение ирригации и устройство более безопасных строений, способных защитить людей, животных и фураж.

3.Усилия по разграничению отношений собственности на земли, занятые под стойбища, и на пастбища, что ведет ко все большему числу споров и вовлечению элит в их разрешение.

4.Возрастающее расслоение по мере того, как контроль над стадами и управление ими сконцентрировались в руках немногочисленных элит, которые подобно бигменам действуют, как распределители рисков, опытные правители и патроны по отношению к зависимым домохозяйствам.

210

5. Растущая для экономики домохозяйства важность торговли, делающая акцент на элитных домохозяйствах, которые действуют как брокеры между домохозяйствами победнее и конкурентным и ненадежным миром рынка.

После исследования, предпринятого Шахрани в 1970-х гг., современные изменения у киргизов приняли еще более впечатляющий разворот. В 1970-е на Памире стали появляться непохожие на обычных охотников-спортсменов, русские «охотники», вооруженные и с боевыми автоматами АК-47. Это означало советские попытки по охране региона, разрываемого трениями между Советским Союзом и Китаем, Афганистаном и Пакистаном. После инспирированного в 1978 г. советами военного переворота в Афганистане, киргизский предводитель Хаджи Рахман Гуль объединил киргизов, остающихся еще свободными, и в 1981 г. повел их в драматический долгий переход через бездорожную местность в Пакистан (Shahrani 1984: 32). К 1985 г. единственными обитателями их прежней родины оставались советские и афганские солдаты (Nyrop and Seekins 1986). Но жаркие низменности Пакистана совершенно не подходили для культурной адаптации киргизов, и по истечению последующих четырех лет, их стада сократились, и более ста киргизов умерло.

Страстно желая вернуться к старой жизни на Памире, но из-за советского вторжения в Афганистан в 1979 г., потеряв всякую надежду на возвращение, Хаджи Рахман Гуль приступил к поиску очередной родины, всерьез рассматривая в этом качестве Аляску, до тех пор, пока власти США не отказали. В 1981 г. он, однако, обратился в посольство Турции, где тюркское наследие киргизов вызвало сочувственную реакцию; и киргизы, лояльные своему новому лидеру (Paksoy 1984), были переселены в деревню на востоке Турции. Несомненно, близость климата и культуры способствовали тому, чтобы в этой отдаленной деревне киргизы почувствовали себя почти как дома, и они снова бесстрашно возобновили свое пастушеское существование.

«Может показаться, что, по крайней мере, на данный момент, политическая и экономическая неопределенность оставили в покое эту небольшую группу кочевников-киргизов. Но тоже нельзя сказать в отношении примерно 2-3 миллионов кочующих пастухов, как и о миллионах других, кто страдает от трагической войны в Афганистане. В самом деле, киргизская одиссея представляет собой печальный репортаж о состоянии миллионов кочующих пастухов, которые за века адаптировались к чрезвычайно недружелюбной природной среде, сохранив свою культурную самостоятельность, лишь для того, чтобы потом быть уничтоженными революциями нашего столетия, именно тогда, когда по иронии судьбы пообещали, либо до сих пор еще обещают , освободить че-

ловечество» (Shahrani 1984: 34).

Выводы

В разделах 6 и 7 рассматривались такие группы, находящиеся на уровне деревни, в которых групповое лидерство, как таковое, не играло значительной роли. Но для групп из этого раздела отсутствие лидерства уже не является больше выбором; сильное лидерство требуется энга и рыболовам Северо-западного побережья, чтобы интегрировать сообщество размером с деревню в региональную экономику – в «межгрупповые формы коллективности». (Киргизы отличаются тем, что их окружают не множество сообществ примерно такого же размера и такие же по силе, но чрезвычайно могущественные национальные экономики, что вынуждает киргизского хана быть скорее брокером между своим народом и куда более значительной политической экономикой, чем бигменом в классическом

211

смысле.) Рассмотрим же три переменные – интенсификацию, интеграцию и расслоение – чтобы понять причины того роста, который имеет место за пределами экономики, соответствующей уровню сравнительно ацефальной деревни.

Интенсификация производства является мощным фактором изменений и у рыболовов Северо-западного побережья, и у энга и киргизов, хотя ее специфические формы в каждом из случаев отличаются. На Северо-западном побережье интенсификация позволила получать в зависимости от сезона или вообще непредсказуемо урожаи в виде громадных запасов рыбы-свечи и лосося и потом сохранять эти продукты питания на периоды, когда пищи не хватает, и распределять локально полученные излишки по районам, временно испытывающим нехватки. Это достижение, зависящее от таких капиталовложений, как ловушки, запруды, сушильные рамы, хранилища и водонепроницаемые короба, снижает количество пищи, получаемой от диких животных, которые остаются не выловленными, позволяя, таким образом, общей плотности населения дорасти до уровней поразительных для народа охотников и собирателей.

Умэй энга же интенсификация означает сдвиг в сторону общей доместикации окружающей среды. Леса вырубают и превращают в постоянные поля, где только возможно. Производство начинает фокусироваться на единственной высокоэффективной культуре – сладком картофеле. Самый разительный рост затрат производства обнаруживается в свиноводстве, на которое, чтобы поддержать нарождающуюся политическую экономику региональной коллективности и чтобы компенсировать потери в дичи, нуждающейся еще в каких-то территориях, уходит половина сладкого картофеля.

Киргизам – пастушескому народу, мигрировавшему прежде на длительные расстояния через пастбища, обильные по сезонам, внезапно досталась лишь одна область на этом пути и сравнительно бедная. И дабы выжить в течение года, они откликнулись на это, удобряя и орошая земли, собирая урожай и храня фураж, тогда как первоначально летнее пастбище во время немногих обильных месяцев было единственным, в чем они нуждались.

Разные формы интенсификации порождают более или менее различные организационные потребности, а отсюда и варианты систем бигменов. В экономиках добытчиков Северо-западного побережья лидеры нужны в основном, чтобы управлять высокими рисками во время преследований мигрирующих видов, чтобы поставлять снаряжение, которое необходимо для приобретения и переработки пищи из природных источников, что время от времени носит крупномасштабный характер, чтобы заключать союзы, и для миротворческого урегулирования. Также групповой лидер управляет важнейшими межгрупповыми церемониями, служащими престижу группы и способности ее членов образовывать региональные меновые сети, и обязан поддерживать тех своих последователей, которые испытывают экономические трудности.

Упастушеских киргизов, технология которых относительно простая, лидеры нужны, главным образом, чтобы распределять риски и вести внешнюю торговлю, от которой зависит экономика жизнеобеспечения.

Садоводческим энга лидеры нужны, прежде всего, для политического маневрирования и, чтобы регулировать войнами. Дирижируя поведением группы во время межгрупповых церемоний так, чтобы сохранить старых союзников и обрести новых, групповой лидер у центральных энга является преимущественно политиком. В мире Новой Гвинеи, в которой войны между областями постоянны, для выживания группы необходим лидер, заключающий межгрупповые союзы и меж-

212

групповой мир. Образование корпоративных групп, о чем говорилось в разделах 6 и 7, является первым шагом в ограничении доступа к производительным ресурсам. Следующий же шаг – образование коллективности, которая поможет регулировать войнами и упорядочить систему землепользования в регионе; и наиболее эффективно это способен выполнить новый сектор из признанных лидеров, связанных друг с другом через обмены престижными вещами.

И у рыболовов Северо-западного побережья, и у энга, и у тсембага, и у яномамо внешний ограничитель для политической экономики составляют войны. В рассматриваемых случаях население крупнее и взаимозависимость его сильнее, а политическая экономика сложнее. Все же во всех из них, и простых, и сложных, войны – результат не столько сознательной политики, сколько провала политики, происходящего от совершенной неспособности лидеров в интересах большей пользы сдерживать конкурентные и корыстные импульсы сильных индивидов, сфокусированных на семье.

В обществах бигменов столь очевидно, хоть и в зачаточной форме, расслоение, зависящее, так сложилось, от дифференциального контроля над стратегическими ресурсами. Во всех случаях бигмены контролируют ресурсы, такие как копченая рыба, свиньи, или стада овец и коз, которые помогают им распределять риски производства пищи за пределами семейного уровня. Иные же способы экономического контроля бигменов варьируются в каждом из трех случаев: контроль над технологией в экономике охотников и собирателей, контроль над обменом на длительное расстояние в пастушеской экономике и контроль над церемониями межгруппового обмена в садоводческом обществе. Но во всех случаях лидерство включает экономическое управление и манипулирование для выгоды индивида и группы. И как будет видно из разделов 10 и 11, от более усовершенствованных форм экономического контроля зависит дальнейшая эволюция политической экономики, институционализующейся в вождество.

213

Часть III Региональная полития

214

9.

Региональная полития

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПОЛИТИИ – это политические институты, которые организуют группы людей, различающиеся размерами – от небольших всего в одну тысячу человек до Китая наших дней с более чем миллиардным населением. В действительности лишь последние пять тысяч лет региональные политии развивались и достигли уровня, когда этим же образом организовалось подавляющее большинство человечества. Поразительно, что одна из самых долговременных в человеческой истории тенденций заключается в том, что число независимых политий в мире сокращается (Carneiro 1977). На протяжении неолитического времени, вероятно, существовало более чем 100000 независимых политических единиц в размере семьи или локальной группы. Благодаря экспансии, завоеваниям, объединениям и геополитическим договорам их число сократилось примерно до 160 суверенных государств, составивших Объединенные Нации. А стремительно возникающие региональные блоки предполагают в будущем еще меньше самостоятельных экономически сообществ. Формула проста: по мере того, как растет население мира, сокращается число независимых политий. Впрочем, такую отрицательную корреляцию трудно понять: почему независимые политии не порождаются по мере роста населения групп с помощью их сегментации? Это и есть тот вопрос, на который в следующих пяти разделах мы будем искать ответ.

Были идентифицированы следующие уровни культурной эволюции: семья, локальная группа, бигменская форма коллективности, вождество, архаическое государство и нация-государство (см. табл. 8). Эти ярлыки не обозначают полностью дискретных уровней или пологих участков кривой, к каждому из которых должны быть приписаны все известные культуры; скорее они указывают на такие пункты внутри континуума, на которых удобно сделать остановку и произвести сравнения с предшествующими. К примеру, «вождество» – это подходящая абстракция для культуры, которая еще развивается от бигменской коллективности или локальной группы (и содержит ее элементы) к такой, которая может занимать удобную позицию на пути к государству. Поскольку эволюционный континуум представляет трансформацию многих переменных одновременно, то местные условия и история производят множество вариантов, которые в одних отношениях оказываются «более», а в других «менее развитыми», если сравнивать их с соседями по этому континууму.

Начнем с рассмотрения типологии: такой широкий набор в размерах политически организованных экономик, весьма сильно различающихся, должен соответствовать потрясающе разнообразным типам региональных политий. Однако в данном случае для аналитических целей установлены четкие пределы в зависимости от специфических экономических условий. И все многообразие мы располагаем вокруг двух измерений – масштаба и жизнеобеспечения. Масштаб региональных политий возрастает от простых вождеств (с популяциями в тысячи человек) к сложным (популяции в десятки тысяч), региональным государствам (популяции в сотни тысяч) и, наконец, к империям (с миллионными популяциями). Основу жизнеобеспечения для большинства регионально организованных обществ составляет земледелие, часто высокоинтенсивное (применяющее, к примеру, ирригацию или террасирование); хотя в конце раздела мы рассмотрим и альтернативные случаи, основанные на добывании и пастушестве.

215

Таблица 8

Размер сообществ и политий в эволюционной перспективе

Тип политии и случай	Размер одного сообще-	Размер политии
	ства
стойбище:
шошоны	30	30
сан	20	20
село:
мачигенга	25	25
нганасаны	30	30
локальная группа:
яномамо	150-250	150-500
тареумюты	150-300	150-300
тсембага	200	200
туркана	20-25	100-200
форма коллективности с
бигменами во главе:
рыболовы С.-З. побере-	500-800	500-800
жья
центральные энга	350	350
киргизы	20-25	1800
вождество:
тробрианские острови-	200-400	1000
тяне
гавайские островитяне	300-400	30000-100000
басери	200-500	16000
государство:
инки	±400	14000000
Бразилия	±300	80000000+
Китай	±300	600000000+
Ява (Индонезия)	±300	100000000+

Примечание: Случаи средневековых Франции и Японии (раздел 12) исключены, поскольку они покрывают длительный период, на протяжении которого население и политическая интеграция значительно изменялись.

Видя свою задачу в описании всей амплитуды человеческих обществ от малочисленных до крупных, с самого начала мы так отбирали для своего исследования случаи285, чтобы представить мир до возникновения торговых и промышленных государств, играющих в последние столетия главную роль на сцене. События в их развитии включают и в некотором роде случайный выход «Запада» (в действительности Европы, Северной Америки и Японии) из несомненно тихой заводи истории (Blaut 1993). Некоторые из народов, которые мы исследовали, были разгромлены этими странами (напр., шошоны, случай 1; инки, случай 16); другие же были насильственно ими образованы (крестьяне Кали-Лоро, случай 19). В самом деле, эта главная трансформация человеческого общества до некоторой степени затронула все наши случаи, и в ряде из них мы показываем эти изменения. А в разделе 14 такие случаи сопоставляются, дабы показать, как аналитические рамки нашего исследования могут быть распространены на динамику разви-

216

тия наций-государств, систем империй и возникающей глобальной формы коллективности.

Региональные политии сформировались из сообществ, находящихся на уровне семьи и локальной группы, которые были встроены в них и подверглись трансформациям. Но даже в региональных политиях локусом повседневной жизни остается семья. Большинство решений, касающихся производственной деятельности, выносится в домохозяйствах, либо в близких семье группах из родственных домохозяйств; семьей организуется работа по саду, торговля и даже наемный труд. И, тем не менее, свобода выбора семьи в вождествах и аграрных государствах все больше и больше ограничивается экономическими и институциональными реальностями куда более широкими. Их экономическое поведение невозможно понять в отрыве от локальных сообществ и региональных политий, которые их включают.

Крестьянские сообщества подобные рассмотренным нами – в Бразилии (случай 17), Китае (случай 18) и на Яве (случай 19), служили локусом для исследований в основном антропологам, которые иногда преувеличивали степень их независимости и самодостаточности. И хотя проведенные в этих сообществах исследования полностью проясняют, до какой степени семьи позволили регламентировать во всех аспектах свою жизнь локальному сообществу, понадобилось время, пока осознали, насколько в свою очередь экономика и политика сообщества определялась тем, что оно находилось внутри региональной политии. Региональные политии в зависимости от их масштабов и внутренней интеграции, в большей или меньшей степени образуют мир закона и законную власть, которая гарантирует как порядок среди сообществ внутри политии, так и согласованный ответ внешнему миру конкурирующих и кооперирующихся государств.

Для вождеств и государств характерен оседлый и иерархический тип расселения. Основной единицей расселения у тробрианских вождеств (случай 12), средневековых государств Европы и Японии (случай 15), Инкской империи (случай 16) и большинства крестьянских сообществ (случаи 17, 18 и 19) является деревня – социально признаваемое сообщество, в ритуальном отношении сфокусированное на плазе, святыне или кладбище, и служащее предметом для контроля со стороны элит. Деревня, располагающаяся отдельно от других деревень, разбросанных по всему ландшафту, так, чтобы домохозяйства сохраняли близость к плодородным землям, обычно заселяется непрерывно на протяжении многих поколений; ее история представляется извечной ее членам, а в повседневной жизни все еще присутствуют ее предки.

При деревенском расселении проводятся различия между своими (теми, кто обладают правами и обязанностями сообщества) и чужаками – будь они членами других деревень или изгоями. Чувство соседства сильное, но деревни редко защищены. В вопросах защиты они скорее зависят от покровительствующей власти вождества или государства, и отсутствие у них защитных средств подчеркивает их подчиненность региональной власти. И когда случается, что с целью поддержания законности и порядка организуются местные милиции, то это является определенным знаком, что региональная полития слаба и неэффективна – ситуация, которая складывается циклично, и вождества и аграрные государства испытывают подъемы и падения.

В политиях с рыночными системами города и городские поселения организованы иерархически, дабы удовлетворять требованиям рынка и эффективного регионального администрирования (C. Smith 1976). Повелители и хозяева зани-

217

мают в таких центрах политической и религиозной власти собственные резиденции, храмы и административные здания, внушающие трепет. Деятельность правительства и рынки вкупе с ремесленниками и мастерскими, которые с ними связаны, притягивают рабочих и приезжих из сельских окрестностей. Характерно, если местонахождение экономической, религиозной и политической власти защищают особые укрепления, что обусловлено многоаспектной иерархией в центре, который, как считается, должен возвышаться над деревнями земледельцев у его подножья.

Степень бюрократизации при развитии региональных политий широко варьируется. Вождества обычно представляются лишенными бюрократии. У их сравнительно мелких лидеров – весьма генерализованные роли, как у лидеров деревень на о-вах Тробриан (случай 12), которые действуют и как правители, и как судьи, и как воины и жрецы. Хоть вождь и может делегировать особые полномочия по управлению другому, такому как землеустроитель у гавайцев (случай 13), но делегат не является частью отдельной административной институции, а подотчетен непосредственно вождю, которого и представляет. Даже во многих государствах, таких как средневековые государства Европы и Японии (случай 15) и Инкская империя (случай 16), структура государственной администрации основана на личных (часто родственных) узах, что напоминает о вождествах. Но с развитием крупных современных наций-государств, как явствует из раздела 13, масштаб операций требует для администрирования и контроля тщательно разработанной бюрократии.

Регионально организованные политии характеризуют следующие переменные из перечня содержания ядра культуры:

1.Окружающая среда теперь обычно включает: (a) обогащенные ресурсы, такие как орошаемые земли или аллювиальные почвы, и (b) возможности торговать, проистекающие из наличия водного транспорта или близости рынков и торговых путей. Повсеместно окружающую среду радикально трансформируют при помощи интенсификации (расчистки лесов, распашки лугов, осушения болот) и искусственных средств. Ландшафт, тщательно поделенный на участки, с линиями наследования, которые надо растолковывать, способствует установлению контроля над доступом к производительным ресурсам и транспорту.

2.Характерно, когда плотность населения высокая, хотя сильное разнообразие здесь, как мы увидим, отражает различия в формах доминирующей экономики и в том, как проходила интенсификация: от 100 чел. на кв. милю на о-вах Тробриан до 400 в Дайдоу и 1850 в Кали-Лоро. У пастухов, даже тех, которые организованы в вождества, плотность населения остается сравнительно низкой. Это можно увидеть у басери, которые занимают маргинальные земли за пределами зоны, пригодной для земледелия, но территории которых в разные сезоны перемежаются и сосуществуют с земледельческими сообществами, при том, что у басери всего лишь 2 чел. на кв. милю.

3.Технология интенсивного земледелия включает важные формы развития капитала (такие как ирригационные каналы, средства регулирования паводковых вод, террасы и дренаж). Там, где торговля превратилась в важное занятие, капиталовложения могут обнаруживаться в виде каноэ и кораблей, пирсов и портов, повозок, мостов и дорог. Обладание технологиями предоставляет возможности для контроля над производством и распределением.

218

4.Социальная организация производства носит иерархический характер и подвержена воздействию региональных моделей специализации и расслоения. И хотя повседневное производство часто организуется еще внутри домохозяйства, но большая часть преобразований ландшафта, включая такие виды деятельности, как возведение и поддержание ирригационных систем, требует мобилизации, по крайней мере, всего локального сообщества. От администрирования и финансирования со стороны региональных элит в какой-то мере зависит локальное развитие, как и региональные рынки. В политиях крупнее этнические подразделения часто совпадают с регионально специализированными экономиками, интегрирующиеся через торговлю и рынки.

5.Войны и территориальность продолжают занимать центральное место, но цели меняются. Природа войны испытала существенный сдвиг: от конкуренции локальных групп за землю и иные ресурсы, в которой врагов убивают или заставляют отступить, до захватнических войн, преследующих цель расширения политической экономики, завладевая землями и трудовыми ресурсами и приводя их под контроль элит. Войско, профессионализм которого растет, служит для расширения роли (и защиты) политии на внешнеполитической арене с ее конкуренцией, но и для запрещения насилия между сообществами и против государства. Собственность на землю подразумевает право на долевое участие в производстве (фонд ренты) – основу для финансирования институций и проектов элиты.

6.Исключая разве что самые мелкие вождества, политическая интеграция расширилась в пространственном отношении, вобрав в себя большие регионы и тысячи подданных. Таким образом, политическая система сводит вместе таких людей, кто мог мало знать друг о друге и, у кого недостает чувства товарищества. Она вовлекает, особенно в государствах, мультиэтнические популяции с очень разными историями и идентичностями, которым каким-то образом нужно уступать и балансировать внутри властной структуры. Это – выстраивание региональных институтов власти – вождества, государства, церковных иерархий и бюрократий, – наилучшим образом знаменует появление региональных политий. Все зависит от средств финансирования новых институтов управления.

7.Расслоение заявило о себе в региональной политии, а кое-кто даже считает, что определенно стало ее характерной чертой. С появлением сложных вождеств и государств приходит и разделение на классы: правящий сегмент, владеющий и управляющий большей частью богатств и производительных ресурсов, и сегмент общинников, которые трудятся в поле и над иными производственными задачами. Расслоение может включать веру в расовое, историческое и религиозное превосходство элиты. Также могут обращать сильное внимание и на гендерное неравенство. Множественные различия между подразделениями и иерархиями материализуется в одежде, культуре, качестве жилья, погребениях и тому подобном. Региональная полития представляет собой мир подразделений и различений, которые выражают и легитимизируют экономическое превосходство одних над другими.

8.Но более всего в региональной политии впечатляет священное, которое разворачивается в сакральных церемониях, предназначенных порождать среди чужаков чувство общности происхождения, целей и достижений, и освящающих классовое деление общества. По правде говоря, шаманизм, магия и культ предков играют свою насущную роль уже внутри семьи и соседства, а на уровне локальной группы моления у деревенских святилищ или церемонии почитания святых

219