порция общей продукции, остающаяся после взносов в церемониальный фонд и фонд ренты.

Исследуемые нами случаи демонстрируют, как государство влияет на все, что делается на каждом из уровней экономики: интенсификацию производства такими методами, как ирригация и использование фабричных орудий и удобрений; региональную интеграцию экономики через рынки труда и продуктов; и расслоение рабочей силы, которое приводит к образованию множества вариаций, как первичных производителей, так и собственников, управляющих и бюрократии.

Два наших случая также служат иллюстрацией такого вызывающего большой интерес явления, как продолжение процессов, которые мы исследовали, а именно: проникновение в локальную экономику мирового рынка. В Бразилии и на Яве экономика обрела этот двойственный характер после того, как товарное выращивание сахарного тростника пришло на лучшие возделываемые земли, которые первоначально снабжали получаемыми с них крахмалистыми продуктами популяции земледельцев. И хотя у локальных популяций, отказавшихся переключиться на получение товарного урожая, имелся доступ к лучшим, необходимым для пищевого производства землям, это стимулировало развитие первоначально маргинальных районов, в которых государство поддерживало технологические инвестиции, гарантировавшие огромный прирост в пищевом производстве. Также возросло участие жизнеобеспечивающих фермеров в рынке труда, распространившись в итоге повсюду, где только еще сохранялись самодостаточные фермерские домохозяйства.

Случай 17. Бразильские издольщики Буа-Вентура

Наш первый случай служит иллюстрацией экономики «зависимых» крестьян, живущих под непосредственным контролем землевладельцев. Главной производственной единицей этой экономики является домохозяйство нуклеарной семьи, на личном уровне связанное и с прочими домохозяйствами, и с землевладельцами и иными элитами через узы дружбы, которые поддерживают, часто обмениваясь дарами. Несмотря на полузасушливый климат и неподходящую для ирригации местность, водные работы правительства и тщательное управление землепользованием со стороны землевладельцев сделали возможным появление сравнительно густого населения, производящего основные культуры для своего собственного потребления, в то же самое время, помогая землевладельцу разводить скот, выращивать хлопок и другие продукты на продажу. В той перспективе, которую мы отстаиваем, землевладелец представляет собой своего рода посредника переходного периода между крестьянином и политической экономикой государства. В экономиках, коммерциализация которых выражена куда сильнее, важность таких патерналистских посредников обнаруживает тенденцию падать – знак растущего господства рынка на всех уровнях экономики.

Окружающая среда и экономика

Крестьяне Буа-Вентура являются арендаторами фазенды в шт. Сеара на се- веро-востоке Бразилии – регионе, в котором различаются зоны: богатая, плодородная, влажная литораль вдоль побережья и истощенный, полузасушливый сертан во внутренних районах (A. Johnson 1971a). До завоевания европейцами литораль занимали воинственные садоводы и сельские жители тупинамба356, выращи-

293

вавшие подсечно-огневым способом корнеплоды и маис в садах, похожих на те, которые были у яномамо и описывались в разделе 6. В редконаселенных внутренних районах жили охотники и собиратели.

Вскоре после европейского завоевания влажная литораль была отдана под производство экспортных культур, в особенности сахара. И поскольку эти земли стали теперь слишком ценными для размещения пищевых культур, то полузасушливый сертан постепенно заселили фермеры, которые выращивали основные культуры на продажу и разводили скот, снабжая побережье мясом и тягловым скотом. Рабочую силу на эти внутренние фазенды поставляли ориентированные на жизнеобеспечение крестьянские семьи, воспринявшие садоводческие методы своих предшественников коренных американцев. В этнографическом настоящем (1966-67 гг.) мы обнаруживаем в Сеара в основном жизнеобеспечивающую экономику, едва отличающуюся от садоводства до эпохи завоевания, хотя сейчас ее и дополняет экспортная экономика, которая служит для производства хлопка, сахара, какао, скота и других товаров первой необходимости.

Плотность населения сертана выросла за последний век примерно до 30 чел. на кв. милю, прежде всего, благодаря тому, что были построены крупные резервуары и ирригационные сети. Люди в сертане предпочитают жить домохозяйствами, принадлежащими нуклеарным семьям, будь то мелкие индивидуальные участки или фазенды покрупнее, насколько это возможно самостоятельно принимая экономические решения. Подавляющее большинство из них представляют собой жизнеобеспечивающих фермеров, практикующих садоводство оставлением буша под паром.

Интенсификация экономики жизнеобеспечения и создание системы производства, ориентированной на рынок, породили резкую нехватку возделываемых земель. Землей владеет в основном класс элиты, который управляет ею в целях собственной выгоды. Землевладельцы снабжают своих арендаторов домами, водой и землей, требуя от них взамен выращивать определенные культуры, такие как хлопок, рис или бананы, и продавать их им же по низким ценам. Выплачивая ли свою долю, отрабатывая ли трудодни на фазенде, арендатор отдает в качестве ренты в совокупности приблизительно от 25 до 30% всего произведенного.

Сады, остающиеся под паром лет восемь, издольщики освобождают от вторичных зарослей подсечно-огневым способом. А на границах своих садовых участков, из-за высокого риска возгорания кустарника во время длительного засушливого сезона, работники тщательно расчищают противопожарные разрывы, начисто выметая их вениками из веток. После того же, как начинаются дожди, они засаживают сады смесью из культур, таких как маис, маниок, бобы, сквош, кунжут, арахис и картофель. На второй год число пищевых культур сокращают, чтобы дать место древовидному хлопчатнику357, который на третий год остается единственной культурой и возделывается еще несколько лет, после чего поле полностью возвращают под пар.

Практически все из своих продуктов питания издольщики получают из садов и от разводимых на приусадебных участках животных, которых кормят садовыми же продуктами. Когда свиней и коз режут, то предоставляется случай для дележа мяса, дабы возместить более ранние дары. Но основной белок поступает от бобов – в этом регионе «сильной пищи» (comida forte), без которой еду не считают питательной. Время от времени мужчины охотятся с помощью винтовки на мелких птиц или грызунов, но рыболовные участки контролируют землевладельцы, и там, на постоянной основе рыбачат профессионалы, с которыми заключают-

294

ся особые контракты. Но в общей совокупности, наряду со всем прочим, роль пищи из природных источников в экономике крестьянского домохозяйства невысока.

Каждое домохозяйство у арендаторов обрабатывает поле с четкими границами и решает, когда, что и в каком количестве нужно сажать, когда пропалывать

итак далее, при этом не испытывая особенного влияния извне. Также они берут на себя большинство рисков производства и, таким образом, являются не сельскохозяйственными рабочими, а настоящими крестьянами; но землевладелец по желанию может согнать их с земли, и поэтому они – зависимые, в отличие от независимых крестьян-землевладельцев. Этой же зависимостью и своими личными связями с землевладельцами и иными элитами они похожи на фермеров, которые были обнаружены в вождествах.

Количество осадков в сертане непредсказуемо, постоянную угрозу составляют вредители сельского хозяйства, а земля, на которой работает крестьянин, принадлежит кому-то еще. Вся эта неопределенность вызывает экономические и социальные стратегии, нацеленные на усиление безопасности, даже в ущерб некоторой «прибыли» (A. Johnson 1971b). Например, издольщик не пытается, максимизируя производство, засаживать лучшие земли единственной, пусть и самой лучшей культурой, но вместо этого размещает смесь из разнообразных культур в таком количестве микросред, какое только возможно: на сухих склонах холмов и плодородных берегах рек, в руслах рек в засушливое время года, во влажных почвах, располагающихся в низинах, и по краям водных бассейнов (Johnson 1972). Вне зависимости от того, будет ли год влажным или сухим, в кладовую фермера, распределяющего риски, гарантировано поступит некоторое количество продуктов. Такое управление рисками происходит на уровне домохозяйства и, конечно же, не включает стратегии, организуемые местными лидерами на уровне группы.

Другая стратегия заключается в хранении годовых запасов пищи на протяжении урожайного времени, чтобы затем продавать всякие излишки на рынке. У такой стратегии домохозяйства по обеспечению безопасности – два важных последствия. Во-первых, общее количество попадающих на рынок продуктов питания непостоянно в различные годы, что приводит к нарушению стабильности в снабжении городского, неземледельческого населения пищевыми запасами и может привести к политическим беспорядкам. Во-вторых, существует тенденция, что как только крестьяне заметят у себя прогресс в выращивании новых культур,

ираньше, чем с новым урожаем упадут цены, все излишки пищи оказываются на рынке в одно и то же время. По этой причине рыночная цена таких важнейших культур, как маис и бобы, начинает падать еще за месяц или пару месяцев до того, как первые урожаи нового года действительно достигнут рыночных торгов, и крестьянам за их продукты платят меньше, чем это могло быть в иных обстоятельствах.

Может показаться неожиданным, что отсутствие безопасности не ведет к полному отказу от инноваций и экспериментов, что приписывается некоторыми наблюдателями крестьянскому земледелию (Schultz 1964; Wolf 1966a: 16). Также как и фермеры, повсюду, издольщики интересуются новыми сортами и технологиями. Мужчины постоянно говорят о новых культурах, с которыми встретились в своих поездках, и пытаются заполучить их семена для посадки. Они даже проводят в своих садах контрольные эксперименты, высаживая по два сорта семян или применяя по две техники выращивания рядом, чтобы посмотреть, какая из них лучше. Но они внимательно относятся к сопутствующим рискам и минимизи-

295

руют их, ограничивая инновации малыми экспериментальными участками так, чтобы неурожаи не причинили большого урона всей продукции домохозяйства.

На самом деле хоть и существует множество идей, методов и практических способов, принимаемых большинством фермеров-арендаторов, садоводческие практики обладают поразительной степенью индивидуальной вариативности. Причины этого различны. С одной стороны, число производителей и потребителей отличается в каждом домохозяйстве, что оказывает влияние на то, сколько земли отводится в нем под производство. С другой – в том, как надо заниматься земледелием, люди чаще всего настаивают на своем мнении, даже если оно не такое, как у их соседей. Это ведет к бесконечным разногласиям и даже взаимным поношениям между арендаторами, которые в иных отношениях настроены дружественно. Наконец, существует сильная разница в том, насколько сообразительны и умелы индивиды, в их мотивациях, что отражается на имущественных различиях и степени престижности домохозяйств (cf. Cancian 1972).

Тем не менее, издольщики сертана живут у самой границы выживания и явно теряют в весе в те месяцы, когда нет еще урожая. Может так произойти, что беднейшие семьи не смогут сами добиться хранения пищевых запасов на протяжении всего года, и, таким образом, испытают нехватку пищи тогда, когда трудовое напряжение достигнет своего пика. Похоже, что именно дети получают пищи меньше, чем та доля, которая должна им причитаться (cf. Gross and Underwood 1971); и детская смертность и клиническое недоедание остаются высокими. В те частые годы, когда осадков мало, страдает и большее число семей; а в периодически наступающую засуху все крестьянские домохозяйства сталкиваются с фундаментальной угрозой для выживания. Вследствие этого, для достижения большей безопасности, они принимаются за поиски различных социальных средств, вдобавок к своим стратегиям, нацеленным на распределение рисков в пищевом производстве на уровне домохозяйства.

Социальная организация

Автономия домохозяйства составляет центральную задачу для всякой женатой пары, которая прилагает усилия, чтобы стать донус ди каза (хозяевами дома) своего собственного жилища. Муж фокусируется на полевых работах, ухаживает за урожаем, выполняя собственные трудовые обязательства, дабы получить дополнительные наличные. Жена охраняет дом, готовит пищу, стирает белье у ближайших водоемов и растит детей. И хотя культуру региона, в общем, характеризует двуполый стандарт, предоставляющий мужчинам во всех областях жизни бóльшую свободу действий, в действительности типичным является брак супругов, де факто равных в производственном отношении, которые уважают и ценят вклады друг друга. Как и во множестве крестьянских сообществ, отцам демонстрируют уважение и подчиняются, а матери, которые более досягаемы, обладают в семье такой степенью эмоциональной важности, которая противоречит их зависимому в культурном отношении статусу.

Родство в качестве источника общественной безопасности менее важно для бразильских издольщиков, чем для большинства групп, о которых говорилось в более ранних разделах. В самом деле, издольщики прямо говорят, что родственники ненадежны и малоценны. Хоть в действительности группы родственников, проживающие на фазенде, и образуют в ряде мест кластеры (A. Johnson and Bond 1974). И даже родственники, живущие на некотором удалении от фазенды, под-

296

держивают тесные узы обмена, тогда как у неродственников они образуются только с близкими соседями.

Но акцент в социальных отношениях между домохозяйствами арендаторов делается на дружбе. То, что для социальной организации крестьянских сообществ важна дружба, утверждали Фостер (Foster 1961) и Вулф (Wolf 1966b). Прибегая к модели обоюдного договора, Фостер объясняет характерные черты дружеских отношений в мексиканской деревне следующим образом:

1.Отношения всегда обоюдные. Хотя дружба двух людей неизбежно влечет за собой установление отношений с друзьями друзей, обоюдные договоры так структурированы, минимизируя это расширение, чтобы друзьям не нужно было брать на себя ответственность за всю сеть социальных и экономических обязательств друг друга.

2.Кратковременные обмены обычно несбалансированны; то есть один из друзей остается должен другому. Долг, который остается то у одного, то у другого, по мере того, как дар отплачивают даром, приветствуется, как знак доверия, и любую попытку выплатить долг сполна, рассматривают, как намерение положить конец дружбе.

3.По истечении же длительного периода обмены должны сбалансироваться, чтобы каждому из друзей они представлялись справедливыми (cf. Homans

1958).

4.В дружеские отношения вступают и из них выходят свободно. Таким образом, дружба в основе отлична от родства, долговой кабалы, пеонажа358 и иных структурированных социальных отношений, от которых невозможно просто отказаться. Важность дружбы для экономики крестьянского общества проистекает, в особенности из такой характеристики: сеть из друзей подбирают себе, руководствуясь интересами личной выгоды, и друзей, которым не удается сохранять собственное влияние, могут бросать или сторониться.

5.Поскольку дружба хрупка и покоится на слабоструктурированном фундаменте, то чтобы сохранить в отношениях жизнеспособность и надежность, друзьям необходимы частые обмены. Большинство даров, которыми обмениваются друзья, незначительны и являются просто знаками дружбы. Явной демонстрации благодарности избегают, поскольку она может интерпретироваться, как попытка закончить отношения, выплачивая долг сполна.

У бразильских издольщиков повышение экономической надежности и благосостояния домохозяйства сильно зависит от дружеских отношений. Через свои сети, состоящие из друзей, мужчины и женщины отдельно получают: свежее мясо; пищевые продукты, которые не произрастают в их собственных садах; небольшие суммы взаймы; трудодни, когда особо нуждаются в рабочей силе; орудия труда, которых у них может не быть, и прочие специфические формы ссуды. Чтобы устанавливать и поддерживать такую дружбу, они прилагают много усилий; и когда их попытки терпят неудачу, то может наступить горькое разочарование. Близкие родственники и множество соседей, живущих рядом, часто поддерживают обмены, отмеченные узами дружбы. Но поскольку слишком много уз было бы обременительно, то индивиды ограничиваются двумя или тремя близкими регулярными дружескими отношениями. Так в более крупных родственных кластерах не все члены обмениваются между собой на равных; некоторые пары родственников ведут себя подобно друзьям, тогда как остальные в экономических вопросах относятся друг к другу вообще не как родственники.

297