4.По мере того, как бизнес, правительственный и частный, распространил свой контроль на землю, усилились экономическая интеграция и политическое расслоение. Теперь капиталисты из города со стадами, насчитывающими более 25 тыс. животных, платят наличными за право выпаса на землях, которые прежде находились в пользовании у мигрирующих пастухов. Они пытаются либо вовсе не допустить пастухов на эти пастбища, либо в качестве компенсации требуют себе плату за потерю пастбищ, на которые они теперь претендуют, как на свои соб-

ственные (ibid.: 60).

5.Подобно тому, что произошло в развивающихся экономиках феодальных Франции и Японии (случай 15), после заполнения ландшафта, отношения собственности превратились в еще более конкурентные, и их сильнее стали регламентировать (регистрировать в официальных документах под надзором полиции и других правительственных агентов); такая форма стесненности ограничивает выбор вариантов, имеющихся в распоряжении у домохозяйства, и повышает возможности элиты по установлению контроля.

6.Развивающаяся капиталистическая экономика, представляющая собой, по сути, рост централизованной нации-государства, интегрированной в рыночную систему, при посредстве дорог, военного транспорта и воздушного сообщения усилила доступ правительства к изначально удаленным областям. Этот доступ использовали как внутри государства, так и за рубежом, чтобы влиять на использование земель и заключать с пастухами политические союзы, привнося сюда новые экономические интересы (капиталистическое фермерство, скотоводство и эксплуатацию нефтяных и прочих ресурсов). В ответ на эти тенденции развития, иерархии, даже у таких групп, как басери, принимают более сложный и упорядоченный вид, а основа их жизнеобеспечения все более и более загоняется в угол и,

вконце концов, может и вовсе исчезнуть. И при интенсивной рыночной экономике промышленное скотоводство, похоже, вытесняет кочевых пастухов, точно так же, как тысячи лет назад неолитические пастухи вытеснили предшествовавших им бродячих охотников и собирателей (ср. с нганасанами, случай 4).

Выводы

Позвольте теперь рассмотреть вождества вместе с их эволюцией в терминах трех наших эволюционных процессов – интенсификации, интеграции и расслоения.

Хоть интенсификация экономики жизнеобеспечения и представляет собой основополагающий процесс, но уровень ее в вождествах в основном, кажется, такой же, как и в бигменских обществах, описанных в разделе 8. Плотность населения в типичных случаях высокая (около 25 чел. на кв. милю), но полностью находится внутри тех же пределов, что и в бигменских обществах, а в некоторых случаях даже чуть ниже. Формы интенсификации, как и в обществах попроще, различаются в зависимости от условий окружающей среды: от кратковременного оставления земли под паром и подсечноогневого цикла у тробрианцев до ирригационного земледелия на низинах у гавайцев. И лишь тщательно регулируемого использования пастбищ, как у басери, не обнаруживается в обществах попроще.

Интересно, что то долговременное продвижение к более узкоспециализированному, упрощенному, а значит и потенциально худшему пищевому рациону, которое мы находим в разделах 6-9, в исследованных нами вождествах вовсе не

264

является таким уж очевидным. Удивительно разнообразной диетой пользовались гавайцы, благодаря окружающей среде, обладающей множеством ресурсных возможностей, к которым они получили доступ после установления мира в регионе. В случаях же басери и тробрианцев важную для диетарного разнообразия роль выполняла внешняя торговля продуктами жизнеобеспечения.

Но интеграция куда более очевидна в вождествах, а не в более простых обществах. И на локальном, и на региональном уровнях институционализовалось лидерство, и в повседневной жизни и там, и там от вождей зависит, чтобы централизовано организовывались обмен и хранение продуктов, сооружались средства для эффективного производства продуктов первой необходимости, проводились военные операции, гарантировались права на использование земли, осуществлялось посредничество во внутренних ссорах, и поддерживались, либо контролировались внешние торговые отношения.

Основные причины эволюции, ведущей к централизации обществ, можно идентифицировать, а именно – ими являются: управление рисками (Athens 1977; Gall and Saxe 1977), войны (cf. Boone 1992; Carneiro 1970b), технологическое усложнение (Steward 1955; Wittfogel 1957) и торговля (Sanders 1956; Service 1962).

Доказано, что эти первичные двигатели, каждый в отдельности, либо все вместе, будучи сами последствиями популяционного роста и интенсификации, вызывают необходимость централизованного управления, и таким образом, лежат в основе эволюции сложных обществ. Эта функционалистская334 логика видит в культурной эволюции адаптацию, решение специфических проблем, порожденных популяционным ростом в особых условиях окружающей среды.

Похожую логику выразил еще в XIX в. вождь гавайцев Дэвид Мало (Malo 1951 [1898]: 187): «Полагали, что у правительства одно тело (кино). Как у человека одно тело, снабженное головой, руками, ногами и множеством членов помельче, так и у правительства много частей, но одна организация. Корпоративным телом правительства была вся нация, которая включала и простолюдинов, и вождей под властью короля. Король являлся настоящей головой у правительства; а стоящие ниже короля вожди – его плечами и грудью». Как отмечали Ратджи и МакГвайр (Rathje and McGuire 1982: 705), эта же биологическая аналогия лежит также в основе современного функционализма с его анализом социальных систем. Для Мало, гавайский вождь периода до контактов с западными миссионерами, т. е. правящий вождь, был, как голова у тела, когда наделял общество жизненноважным управлением. Общество без правящего вождя казалось этому полинезийцу таким же непостижимым, как и то, что может быть тело без головы.

Но правы ли функционалисты? Можно ли представлять эволюцию социального усложнения в виде жесткой корреляции с интенсификацией экономики жизнеобеспечения? Думается, что не вполне. В самом деле, интенсификация необходима, но одной ее еще недостаточно; и надо также отделять жизненноважный вопрос о контроле от управления вообще. Иначе говоря, интенсификация экономики жизнеобеспечения вызывает к необходимости централизованное управление, но не все формы управления обязательно ведут к образованию вождеств. Только особые формы интенсификации способствуют установлению централизованного контроля, воплощающегося в вождествах и предоставляющего возможности для политического роста.

Расслоение содержит в себе дифференциальный контроль над производительными ресурсами, и это именно то, что отличает вождества от более простых обществ. Вождества основаны на централизованном лидерстве, носящем всеобъ-

265

емлющий характер, как и в бигменских обществах; но вождь обладает над политическими и экономическими организациями в своем обществе контролем, который институционализирован настолько, что лидерство может ограничиваться лишь сегментом одной элиты. Такой контроль, основанный на ограниченном доступе к важнейшим экономическим ресурсам, может происходить от любого из четырех основных условий, наличие которых варьируется в зависимости от местности:

1.Централизованные хранилища, вначале институционализировавшиеся, как способ управления рисками, но затем предоставляющие возможность контролировать капитал для использования его в политических отношениях (Earle and D’Altroy 1982; D’Altroy and Earle 1985).

2.Крупномасштабные технологии, к которым стремится локальная популяция, чтобы минимизировать издержки производства, но которые требуют основного капиталовложения, невозможного, если жизнеобеспечивающие производители не находятся в единой связке со своим вождем (Gilman 1981; Earle 1978).

3.Постоянные войны в стесненном в природном отношении регионе, которые невозможно вести в отсутствии лидерства, но которые позволяют победоносному вождю контролировать покоренное население (Carneiro 1970b; D. Webster 1975).

4.Внешняя торговля, необходимая локальной популяции, либо кажущаяся ей привлекательной по причине сильного спроса извне, но недоступная большинству индивидов из-за высоких издержек на транспортную технологию (Burton 1975) и трудностей заключения соглашений между сообществами.

И как только над регионом устанавливается контроль, то эволюционное развитие вождеств в сторону большей централизации начинает зависеть от возможностей инвестирования и затрат на установление контроля и поддержания защиты, где бы эти инвестиции не осуществлялись. Если же инвестирование, например, в ирригационное земледелие и морскую торговлю с зарубежными государствами, предлагает исключительный потенциал для контроля и роста, то в типичных случаях оно становится основой для эволюции государств, к рассмотрению которых мы обратимся в следующем разделе.

266

12.

Архаическое государство

ГОСУДАРСТВА ПРЕДСТАВЛЯЮТ собой общества, которые организованы в масштабах целых регионов с населением, исчисляющимся сотнями тысяч или миллионами человек, и зачастую разноукладным в экономическом отношении. Обычно население государств, в отличие от вождеств, разнотипно также и этнически, и основой власти в государстве является балансирование и манипулирование интересами, разнящимися у этих групп. И если вождества облекают лидерство в форму региональных институтов всеобъемлющего характера, то от государств растущий масштаб интеграции требует специализированных региональных институтов, выполняющих задачи контроля и управления. Военные ответственны за завоевания, защиту, а часто и за поддержание мира внутри; бюрократия – за привлечение доходов государства для выполнения обязательств по управлению на местах, и, в более общем отношении, чтобы справляться с информационным потоком, наблюдая за ним; государственная религия же необходима, чтобы организовывать производство, но и превращать государственную власть в священную. Вместе с таким совершенствованием аппарата управления приходит и растущее расслоение. Элиты теперь не связаны узами родства с населением, которым они управляют; и демонстрируют свою власть, санкцию на которую получают посредством контроля над экономикой, демонстративно пользуясь предметами роскоши и сооружая великолепные здания.

Этническое, институциональное и классовое деление государственных обществ порождает конкуренцию интересов и разнотипные источники власти. И хотя размеры государств подразумевают сильную интеграцию, целостность политии эфемерна и всегда находится на грани распада на составные части, зачастую в размере вождеств (см. Mann 1986).

Начиная, по крайней мере, с Льюиса Генри Моргана (Morgan 1877; Морган 1934), образование государств стало центральным местом в антропологической теории. Сервис (Service 1977) говорит о двух перспективах в антропологии относительно происхождения государства – об интеграционных теориях и теориях конфликта. Теории интеграции восходят к культурной экологии (Binford 1964; Service 1962, 1975; Steward 1955), а в более общем виде и к теориям систем (Hill 1977; Flannery 1972; Wright 1977); государство рассматривается в них, как новый уровень социальной интеграции, вызванный к необходимости новыми проблемами, связанными с рисками (Gall and Saxe 1977), технологическим усложнением (Wittfogel 1957) и торговлей (Rathje 1971). В теориях конфликта упор делается либо на завоевание, когда одна этническая группа приходит и начинает править другими (Carneiro 1967; Ibn Khaldun 1956 [1377]), либо на классовый конфликт (R. Adams 1966; Engels 1972 [1884]; Маркс, Энгельс. Соч., т. 21; Fried 1967); государ-

ство рассматривается в них, как механизм для поддержания социального, политического и экономического доминирования одного сегмента над другими.

Обе эти теории не исключают одна другую и фактически описывают разные процессы. С одной стороны, государства порождаются конфликтами и доминированием: одна из этнических групп составляет правящую элиту огромной империи, а имперские институты поддерживают и укрепляют ее доминирование. С другой – государства развиваются и функционируют под действием определенных базовых условий, обеспечивающих экономический контроль и требующих

267

централизации управления; государство связывает экономически локальные популяции через тщательно регулируемые отношения зависимости, что является следствием долговременной интенсификации экономики жизнеобеспечения.

Дальнейшие различия в теориях культурного развития проистекают из разницы между однолинейным и многолинейным эволюционизмом. Признающие однолинейную эволюцию нацелены на выделение единой линии развития, которая отражала бы причинно-следственное влияние единственной доминантной переменной, либо первичного двигателя и в особенности технологического прогресса и возрастающего энергопотребления (Leslie White 1959; Уайт 2004), а также потребностей в управлении, диктуемых ирригацией (Wittfogel 1957). Напротив, сторонникам многолинейной эволюции (Steward 1955) видится развитие новых уровней сложности, которые принимают форму параллельных, но самостоятельных линий в соответствии с локальными условиями окружающей среды.

Наиболее общим базисом для развития политической экономики государств служит, возможно, капиталоемкая технология. Растущая плотность населения требует такого уровня интенсификации земледелия, которого можно достичь полностью только при крупных капиталовложениях, таких, например, как ирригационные системы. И хотя управлять ирригацией в масштабе региона необходимо лишь при наличии массивных систем, которые, на самом деле, возводятся, когда государство в достаточной мере уже сформировалось, но даже довольно незначительные ирригационные системы способствуют установлению экономического контроля со стороны элит, предоставляющих доступ к орошаемым землям в обмен на труд или дележ продуктов. В типичных случаях государства, основывающиеся на контроле над технологией производства, финансируются с помощью продуктов первой необходимости, получаемых на контролируемых государством улучшенных землях. Зачастую такая форма продуктовых вкладов связана с «азиатским способом производства»335, который составлял основу финансирования в самых первых государствах, например, в Месопотамии и Египте. Еще один хороший пример – рассматриваемое в этом разделе государство инков.

Но на периферии аграрных государств наиболее важным источником доходов, идущих на государственное финансирование, становится, вероятно, торговля. Подъем Микен и Афинского государства в Восточном Средиземноморье основывался на торговом меркантилизме и крупномасштабном производстве товаров на экспорт при помощи рабского труда (Engels 1972 [1884]; Маркс, Энгельс. Соч., т. 21; Lee 1983; Renfrew 1972). Государство ацтеков с его относительно небольшой бюрократией на завоеванных территориях в смысле финансирования зависело от дани, часто в виде материальных ценностей, но и от расширения широкомасштабной торговли и местных рынков (Berdan 1975; Brumfiel 1980). Возрастающее использование меркантилизма и торговли обусловило эволюцию рассматриваемых в данном разделе средневековых Франции и Японии – от простых обществ наподобие вождеств, живших продуктовыми вкладами, к государствам, успехи в финансировании которых относимы в основном на счет развития совершенной рыночной системы.

Несмотря на то, что аналитически технология и торговля представляют собой отдельные источники богатства, на практике они обычно взаимосвязаны. Как и можно было бы ожидать, в типичных случаях государства, чтобы максимизировать сумму и стабильность своих доходов, изыскивают множественные источники финансирования. Государства, которые изначально полагались на финансирование продуктами, такие как Китай, начинают активно поощрять развитие денежно-

268