размера не заселяли подолгу. Тем не менее, природных ресурсов повсюду мало, из-за того, что надолго не оставляют ни одного хорошего рыбного места или охотничьей тропы. Живя за счет конкурирующего способа жизнеобеспечения, любое сообщество крупнее, чем семья, просто намного быстрее истощает местные ресурсы, что вынуждает более часто менять место, а еще ведет к расколу сообщества, из-за все более частых споров.

Предвосхищая более поздние разделы, заметим, что когда некуда бежать, когда окружающую среду слишком переполняют соревнующиеся семьи, то становятся необходимыми некоторые другие средства разрешения споров, и наиболее похоже, что на этом уровне политического развития – это война (Carneiro 1970b). Следовательно, мнимое изобилие экономики мачигенга не предполагает недостатка населения. В самом деле, скорость, с которой даже небольшое локальное увеличение населения может привести к опустошению и лишениям, показывает, что мачигенга живут ближе к пределам окружающей среды, чем это кажется на первый взгляд.

Случай 4. Нганасаны Северной Сибири

Теперь вкратце рассмотрим добывающее общество, находящееся на семейном уровне, в котором значительную экономическую роль играют одомашненные животные. Доместикация как таковая, в данном случае доместикация животных, снова не является здесь достаточным условием для социоэкономического развития за пределами уровня семьи. У нганасан небольшие семейные стада прирученных северных оленей служили почти исключительно для того, чтобы облегчить добывающий образ жизни. Однако под давлением растущего европейского населения возникли новые условия, которые стали побуждать нганасан и близкие им группы увеличивать свои стада прирученных северных оленей за счет диких. И именно этот процесс, реакция на давление населения, а не привлекательность доместикации, в конце концов, привел к тому, что нганасаны сформировали социальные единицы крупнее и сложнее экономически, и ужесточили политический контроль над ресурсами.

Окружающая среда и экономика

Нганасаны160 (Popov 1964, 1966; Попов 1948, 1984) населяют промерзшую, продуваемую ветрами тундру п-ова Таймыр в северной оконечности Центральной Сибири. Они обнаруживаются от северных границ лесной тундры на север через холмистую равнину до Северного ледовитого океана. Пейзаж от места к месту варьируется – с засушливыми скалистыми холмами, покрытыми травой склонами, болотистыми низинами и бесчисленными озерами. Деревья редки; кустарники, лишайники и осока являются основной растительностью. Из фауны для нганасан наиболее важны: северные олени, полярная лисица161, рыба и различные виды гусей и уток.

Температура на п-ове Таймыр падает ниже точки замерзания 263 дня в году. Лето короткое, и, похоже, что поздней весной и ранней осенью случаются морозы. Однако благодаря интенсивному летнему солнцу тундра расцветает в июле и августе, когда ее навещают огромные стаи птиц и тучи кусающихся насекомых. На этой широте (75°N), далеко в заполярье, летом, приблизительно месяц солнце вообще не садится, а зимой, также около месяца – вообще не встает.

103

В центральном фокусе экономики нганасан находится северный олень или карибу162. Бóльшую часть года северные олени разбредаются маленькими группками, но осенью собираются в большие стада для миграции на юг, и весной снова

– для возвращения на север. Летом и осенью северные олени нагуливают жир на траве, лишайниках, листве и мхах. Однако всю зиму их выживание зависит от лишайника и отложившегося у них самих жира. Возможно, что поголовье северных оленей ограничивается больше наличием лишайника, чем охотой на них волков или людей, если используются традиционные методы (Ingold 1980: 20, 35).

Поселения людей широко разбросаны при плотности населения ниже одного человека на 50 кв. миль, а движения населения чутки к движению северных оленей. В отличие от волков, которые со своей обычной скоростью (от 10 до 40 с лишним миль в день) способны преследовать стадо северных оленей, более медлительным людям необходимо использовать уловки, чтобы напасть на северных оленей или заманить их на погибель. Из них наиболее популярна и продуктивна – охота сообща весной и осенью в местах, про которые известно, что туда заходит северный олень. Во время такой охоты множество северных оленей загоняется в ловушку, забивается, перерабатывается – осенью запасаются на зиму.

Мигрирующий северный олень останавливается у определенных озер и пересекает реки в местах излюбленных переправ; и организацию охоты берут на себя старые охотники, знающие эти места, и когда лучше всего охотиться. Чтобы чрезмерные контакты с человеком не перепугали дичь, в таких местах мужчинам запрещено охотиться, исключая время, когда охотятся сообща. В октябре 1936 г. Попов (Popov 1966: 20; Попов 1984) наблюдал мигрирующее стадо такой величины, что потребовалось несколько дней, чтобы «плотная масса» из северных оленей переправилась через замерзшую реку Пясина.

Северные олени предпочитают собираться вблизи озер или рек, в которых могут найти убежище, если на них нападут волки. Нганасаны пользуются этим, применяя собак, чтобы загнать северных оленей в воду, где охотники на долбленых челноках забивают их копьями163. Другой стратегией является использование стягов, сделанных из шестов, с хлопающими полосками кожи на них. Поскольку хлопки отпугивают северного оленя, нганасаны, попросту размещая шесты через каждые 15 футов или около того, создают длинные воронкообразные ограждения, двигаясь вдоль которых можно загнать северного оленя в корраль, где в засаде лежат охотники.

Часто группы мужчин в течение кого-то времени сутками оставляют сезонные стойбища, возвращаясь с неким числом животных, чтобы их обрабатывали и без того занятые женщины. Если же стада очень велики, то женщины присоединяются к охоте. Но обычно строгое разделение труда отделяет мужчин, как охотников, изготовителей охотничьего снаряжения, от женщин, готовящих домашнюю пищу и мастерящих одежду и емкости для хранения. Тогда, когда это связано с животными, мужчины охотятся на северных оленей, в то время как женщины и девушки заботятся о домашних стадах; и чаще всего после того, как мужчина убьет животное, посылают женщин, чтобы принесли убитое животное домой (Popov 1966: 28; Попов 1984).

Добыча от общинной охоты может быть непомерной, особенно осенью. В конце лета и осенью люди насыщают себя едой, а излишки заготавливают для хранения. Они сушат мясо и вытапливают жир для хранения в емкостях, под которые приспособлены кожи и внутренние органы животных. Они подготавливают шкуры для палаток и одежды. Чтобы пережить долгую зиму, нганасанам, даже

104

еще в большей степени, чем шошонам, нужно запасаться мясом и жиром в большом количестве. Относительно еды у них имеется два простых правила: «ешь как можно меньше» весной и «ешь как можно больше» осенью.

Для некоторых времен года важна другая пища. Ежегодный цикл пищевого производства приблизительно следующий: С весенними оттепелями нганасанские семьи рассеиваются и движутся на север, прочь от их зимних сел, чтобы охотиться на северных оленей, куропаток и уток. С наступление летнего рыболовного сезона в июне и июле, небольшие рассеявшиеся семейные группы ведут относительно оседлую жизнь вплоть до конца июля и августа, когда собираются вместе для охоты сообща на гусей, у которых линька и которых в больших количествах можно поймать сетями. Как и в случае с северными оленями их жир вытапливается и заготавливается, чтобы потреблять зимой.

В конце августа начинается обратное движение на юг, периодически прерываемое гоном северного оленя до самого ноября, когда нганасаны опять оседают в зимних селах. В течение зимы продолжается какая-то охота на забредшие особи северного оленя и полярную лисицу, вкупе с подледным ловом рыбы. В это время нганасаны изготавливают одежду, чинят орудия труда и сани и предаются другим видам деятельности, связанной с оседлостью. Ранняя весна перед наступлением оттепелей, когда запасы еды заканчиваются, является периодом нехватки и голода и для людей и для животных, которых они употребляют в пищу.

Маршруты миграций людей установлены довольно точно. Часто охотник оставляет замерзшую тушу своей добычи лежать вдоль тропы, по которой, как он знает, через месяц или два пройдет его семья. Чтобы защитить тушу от волков и белых медведей он может покрыть её булыжниками и залить сверху водой. Вода быстро замерзнет, создав надежную ледяную защиту, под которой пища останется в сохранности пока не понадобиться.

Перемещения нганасан отражают местонахождение преследуемых ими животных. Северный олень, птица и иная дичь широко рассеянны большую часть года, и нганасаны преследуют ее группами из одной или двух семей. В другое же время, когда северные олени или гуси доступны в больших количествах, семьи сходятся вместе, чтобы использовать такую возможность. Периоды стабильного расселения – летом вблизи излюбленных рыболовных мест, зимой вблизи мест для подледного лова и (что более важно) пастбищ для домашних северных оленей

– сменяются периодами перемещений в погоне за мигрирующими северными оленями.

Прирученных домашних северных оленей используют, главным образом, как транспортное средство. Нганасанская семья, хоть и мобильна, все равно не легка на подъем. Осенью и долгой зимой семье требуется несколько оленей, чтобы тянуть большие сани, груженные тяжелыми палатками, одеждой и шкурами, запасами пищи и дров – всем, что является необходимым, чтобы пережить суровую сибирскую зиму. Также прирученных северных оленей впрягают в легкие быстроходные сани164, на которых охотники преследуют зимой небольшие стада диких северных оленей, и их могут выдрессировать в качестве приманки, чтобы заманивали диких северных оленей в пределы досягаемости замаскированных охотников. В дополнении ко всему, хотя и только в виде альтернативы голодной смерти, члены домохозяйства могут зарезать своих домашних северных оленей. Нганасаны настолько неохотно режут домашнего оленя, что считают грехом проливать его кровь; поэтому и убивают животное с помощью удушения – менее легкой задачи.

105

Чтобы выпасать домашних северных оленей и защищать их от волков, требуется приложить труд, а если зимой близлежащие лишайниковые пастбища истощаются, семье, возможно, придется и переехать. По традиции нганасанские домохозяйства держали менее 10 северных оленей, которых было достаточно для целей транспортировки и охоты зимой, но не настолько много, чтобы вызывать необходимость частых переездов.

Войны не отмечены165. Однако все же встречаются рассказы о недоедании и голоде, в которых мужчины доходят до рукопашной из-за неприкосновенных запасов пищи во время голодного весеннего времени года. В наши дни же мужчины не знают о таких случаях и восхищаются такими свирепыми предками, которые могли побороться за пищу. Но обычным ответом на весеннюю нехватку оказывается присоединение к сельской группе и дележ припасенных продуктов питания, пока не начнется период летнего рассеивания поближе к ресурсам. Как и у кунг (случай 2) и мачигенга (случай 3), нехватка может спровоцировать у индивидов насилие, но организованная межгрупповая агрессия, должно быть, не одобряется, из-за важности широких межличностных и межгрупповых связей при распределении рисков.

Нехватка ресурсов на крайнем севере могла бы предполагать подобие межгрупповой торговли, но та скудная информация, которая у нас имеется, указывает на то, что до недавнего времени нганасаны являлись по существу самодостаточными. Однако, как мы увидим, эта ситуация поменялась; исторически, как часть общей интенсификации в использовании ресурсов, развилась и широко распространилась торговля товарами животного происхождения в обмен на предметы технологии.

Вкратце, решающими проблемами, с которыми столкнулись нганасаны, были чрезвычайная скудость и непредсказуемость ресурсов в арктической окружающей среде. Из-за этих проблем, вплоть до исторических времен оставалась очень низкой плотность населения, и возможно было поддерживать бытие на уровне семьи. В кооперации между семьями нуждались только при широкомасштабной охоте и дележе припасенной пищи.

Социальная организация

Стойким идеалом у нганасан является автономия нуклеарных семейных групп и объединений из нескольких семей. Часто нуклеарные семьи живут отдельно в своих собственных маленьких палатках. Имущество, находящееся в индивидуальном пользовании, рассматривается как частная собственность: как и у шошонов, группа владеет лишь очень крупными предметами, такими как, сети, использующиеся при гоне северных оленей. Конечно же, семьи делятся друг с другом, но каждая внимательно следит за тем, куда пойдет ее вклад. Попов (Popov 1966: 108) приводит замечание об «их чрезвычайной бережливости касательно пищевых продуктов. Весной, когда люди, еда у которых кончается, идут за помощью к своим соседям, обеспеченным лучше, последние дают им, но совсем чутьчуть: два или три сухаря, да маленький кусочек мяса размером с кулак. Однако никто не обижается на это, так как пища в большой цене в это время года и для каждого драгоценна».

Если одну палатку делят две семьи или более, то за палаточных предводителей принимают какого-то одного мужчину и его жену, и они занимают почетное место справа от входа166. Другие обитатели палатки информируют предводителей о своей собственной экономической деятельности. Попов не упоминает,

106

имеются ли отдельные кладовые у каждой из семей, но кажется, что на самом деле, проживание в одной палатке подразумевает общественные пищевые запасы, по крайней мере, до некоторой степени. Зимой в большой палатке (до 30 футов в диаметре) может размещаться до пяти семей. Распространены скопления палаток, как и каменных и земляных хижин. Скопления еще крупнее появляются временно, когда в изобилии гуси и северные олени.

Если одну палатку делят несколько семей, то каждая занимает в ней свою собственную часть, внутри которой у мужчин, женщин и детей свои определенные места в соответствии с общепринятыми принципами (например, у мужчин – ближе всего к центральному очагу). Также определено место, где каждый из членов оставляет свои сани, указывая на степень, до которой поведение индивида в многосемейной группе с совместным проживанием должно быть структурированным.

В группах крупнее неравномерное обладание навыками может привести к разделению труда. Хороший рыболов может быть плохим изготовителем саней и наоборот; следовательно, обмен между ними является естественным, хоть и ни в коем случае не дармовым и легким. Попов пишет:

«Коллективное потребление ни в коем случае … не означает, что пищевые продукты, орудия производства или предметы обихода одалживаются просто так; напротив, во всем ведется строгий счет. Семья охотника, к примеру, поделится с соседями мясом убитого дикого северного оленя. … Но соседи охотника, которые получают котелок, должны домохозяйству охотника оказать помощь рабочей силой своей собственной или северных оленей. Они обязаны ухаживать за его домашними северными оленями, чистить его рыболовные сети, одалживать ему своих тягловых северных оленей и даже время от времени обеспечивать его оружием и боеприпасами. И если охотник не получил от своих соседей помощи, он считает себя вправе не делиться с ними и из котла».

При таком акценте на праве собственности индивида необходимо сделать поправку и на потребности группы. Например, как мы видели, опытным охотникам дозволяется участвовать в регулировании общественного гона северного оленя, а отдельные охотники соглашают не охотиться так, как это могло бы угрожать успеху группы. И весной, когда стойбища или села распадаются, что показывает конкурирующий образ поведения, семьи добиваются согласия в том, какие каждая будет использовать тропы, речные потоки, озера и т. д., чтобы избегать ненужных накладок и конкуренции.

Среди этих исключений мы не находим свидетельств политической деятельности за пределами уровня домохозяйства. Не существует территориального контроля группы над ресурсами, кроме родного пространства, которое она занимает по традиции или совместному договору; и самой строгой формой контроля над ресурсами является, возможно, понимание, достигаемое относительно зимних рыболовных мест. Главенствующий мужчина способен привлечь прихлебателей, которые будут работать под его началом, но от него не зависит их доступ к ресур-

сам, и они могут в любой момент выйти из игры. Нганасаны действуют по принципу кунг: «мы все – главари»167.

В итоге обнаруживается, что основной тип экономики у нганасан – семейного уровня. Живя в окружающей среде с рассеянными ресурсами, пользуясь моментом, они преследуют источники пищи, большую часть года, переезжая домохозяйствами в виде одной единственной семьи, в погоне за северными оленями и другой природной пищей. Затем периодически они собираются вместе, чтобы заполучить обильную в это время года добычу, такую как мигрирующие стада се-

107

верных оленей и стаи гусей, находящихся в линьке. Припасенные от этой добычи мясо и жир необходимы для выживания на протяжении трудной зимы и весны. Семьи упрямо хранят независимость даже в своих зимних стойбищах и селах, и всегда вольны отделиться от группы, чтобы следовать самостоятельному курсу. Семейные стада северных оленей невелики и способствуют добывающему образу жизни: ручные северные олени обеспечивают транспортные нужды, помогают на охоте, и застраховывают от голода.

Недавняя история показала в экономике нганасан значительные изменения, повлекшие за собой превращение их из охотников на северных оленей в настоящих оленеводов. По существу, по мере того, как население распространялось на север, уничтожая все больше и больше лесов умеренного пояса, решительно возрастал спрос на животные продукты крайнего севера. К концу XIX в. нганасаны обнаружили, что могли бы продавать северных оленей и меха на рынке, который постоянно рос, а на доходы позволили бы себе покупать оружие, долбленки, сети, капканы, железные котелки, чай, табак и дополнительные продукты питания.

По мере того, как рос спрос на оленину, стало выгодным управлять ее производством, увеличивая размер домашних стад, которые можно было бы выпасать на землях, где диких оленей истребили в результате чрезмерной охоты. Домашних северных оленей пометили с помощью наглядных, указывающих на владельца, ушных надрезов, чтобы другие нганасаны не охотились. У такой трансформации в настоящих пастухов было несколько последствий. Выросли затраты на производство, так как частновладельческие стада нужно было защищать от волков и браконьеров. В стадах оказалось куда большее число животных: если прежде крупным для семейного стада было поголовье из 8 или 9 оленей, то теперь 50 животных считались мелким стадом. Зимой семье с большим стадом надо было часто переезжать в поисках пастбищ. Отсюда, построенные вблизи рыболовных мест, полустационарные села из домов, покрытых дерном, забросили – в пользу больших тяжелых палаток, которые каждые несколько недель надо было разбирать, транспортировать и устанавливать на новом месте, что обременительно168. Зимой стало необходимо искать и перевозить даже корма домашним стадам.

Вырос размер стойбища, и вокруг собственности в виде стад оформились родственные связи. В важные черты социальной жизни превратились выплаты калыма169 и отношения покровительства-подчинения. Следом за увеличением стойбищ пришел и рост капиталовложений в такую технологию, как большие сети для охоты сообща на северных оленей и гусей. Теперь за охотой на северных оленей и за их продажей (как домашних, так и диких) следило сообщество, простирающееся далеко за рамками семейной группы (see, Ingold 1980).

Превращение нганасан из охотников на северных оленей с маленькими домашними стадами в оленеводов промышленного масштаба было ответом на сильно возросший спрос на оленину со стороны расширяющегося рынка. По мере того, как на северных оленей стали охотиться скорее на продажу, чем для того, чтобы потреблять их в домохозяйстве, необходимым стало владеть бóльшим их числом, так как поголовье бесхозных (т. е. диких) северных оленей быстро истреблялось. Поголовье северных оленей, которое возможно было содержать в этой окружающей среде, особенно зимой, увеличилось после изменений в обеспечении зимними кормами, что явилось формой интенсификации производства. И ясным ответом на лежащие в основе экономические изменения явилось возникшее в результате этого увеличение масштаба и сложности социальной организации.

108