Вто же время устройство АУТКА требовало, чтобы землями и ресурсами коренного населения управляли, как корпорациями и для получения прибыли. Это оказало эффект протекции развитию «растущей элиты ин’упиат (вкупе с немалым контингентом управленческих, налоговых и судебных ассоциаций некоренного населения)» (Chance 1996: 3). Сейчас в боро существуют трения между более эгалитарным слоем, ориентированным на коммунальные услуги и признающим важность семьи, родства, возможностей для жизнеобеспечения и культурной целостности коренного населения, и ориентацией на извлечение доходов и ценности, служащие лишь для прибыли, с тенденцией к социальному расслоению и ассимиляции эскимосов с обществом Соединенных Штатов – откровенное намерение творцов АУТКА в Конгрессе.

Неожиданной оказалась та доля в эскимосской экономике, которая все еще ориентирована на жизнеобеспечение семьи, основывающееся на эксплуатации природных ресурсов: в трех деревнях, изученных Джоргенсеном (Jorgensen 1990: xvi, 310), даже в середине 1980-х гг. большую часть рациона получали от источников естественного происхождения. В то время как мужчины были вовлечены в работу по найму, женщины расширили свою участие в производстве пищи, начав даже охотиться – прежде дело одних только мужчин (Jorgensen 1990: 308). Семейные группы, тесным образом интегрированные, делили ресурсы, а взаимопомощь и обмены дарами связывали их друг с другом. Члены этих групп отчетливо склонялись в пользу такой экономики жизнеобеспечения.

Вто же время домохозяйства стали зависеть от внешнего заработка, и теперь получали удовольствие или страдали от подъемов и спадов на нефтяном рынке. Они превращались в полных энтузиазма потребителей покупных товаров и печного топлива при высоких ценах. Но, когда цены падали, они экономили и высматривали низкозатратные заменители. И сейчас для них, кажется, не стоит вопрос, чтобы вернуться назад к своей прежней независимости (Jorgensen 1990: 287313).

Случай 7. Тсембага маринг Новой Гвинеи

Тсембага, ацефальное общество (Rappaport 1967: 8, 10), – одна из примерно тридцати политически автономных групп маринг, проживающих у кромки нагорья в центральной части Папуа-Новой Гвинеи (Buchbinder 1973; Clarke 1966; Rappaport 1967). Около 7000 чел., говорящих на маринг224, живут в граничащих с хребтом Бисмарка горных зонах обрывистых долин Джими и Симбаи, ухаживая за свидденами225, выращивая свиней и добывая пищу из природных источников. До 1950-х гг. маринг оставались вне прямых контактов с Западом, и их этнография предлагает редкую возможность рассмотреть, как племенное общество функционировало в мире безгосударственных групп.

Тсембага, живя вместе с враждебными воюющими соседями на ландшафте, который перенаселен, организовались в кланы и локальные группы и разработали церемонии, даже еще в большей степени, чем яномамо. А еще большая плотность населения у них привела к интенсификации и прямой конкуренции за землю, которые из-за того, что региональных механизмов для посредничества в межгрупповых спорах не хватает, выливаются в постоянные войны между соседями. Чтобы противостоять угрозе вторжения, битв, а, возможно, и смерти, каждая семья вынуждена присоединяться к клану, как механизму отстаивания прав на землю, и

160

к локальной группе, для скооперированной совместной защиты. Церемонии помогают таким группам крупнее объединиться, институционализоваться, символизируют их, а также делают для тсембага возможным дотянуться до заключения союзов на региональном уровне.

Окружающая среда и экономика

Тсембага живут в пересеченной, гористой окружающей среде, экономически маргинальной для людей с нагорья Новой Гвинеи. Самые лучшие земли на нагорье находятся в плодородных долинах, где живут энга (раздел 8) и подобные им группы, со значительно более высокой плотностью населения, сложившейся на базе более интенсивного земледелия. Земли, продуктивность которых подорвана, где и живут маринг, в некотором отношении представляют собой пограничье или районы, откуда бегут, если сравнивать их с сердцем нагорья. Здесь у кромки нагорья топография крута – возвышения колеблются в пределах от 7000 футов на гребнях гор до около 2000 футов у дна узких долин. Ниже 5000 футов наклон в среднем составляет примерно 20 , но выше становятся еще круче. Небольшие потоки каскадами спадают вниз на склоны, чтобы влиться в главную реку у основания. Климат в общем тропический и влажный. На высоте 4750 футов Раппапорт226 (Rappaport 1967: 32-33) зафиксировал 154 дюйма годовых осадков, равномерно распределяющихся в течение года, и однообразно теплую температуру, колеблющуюся в пределах от 60-65 F ночью до 75-80 F днем. Но на более высоких вершинах температуры ниже, и горы укутывают облака.

Врегионе маринг Кларк (Clarke 1971) описал две зоны первичного леса.

Выше 5000 футов в сообществе растений доминируют большие деревья панданус227. Лесистые места, остающиеся ниже 5000 футов, демонстрируют большее разнообразие лесного сообщества – с деревьями высотой более чем в сотни футов

инизкорослым травянистым подлеском. Но бóльшую часть первичного леса ниже 5000 футов расчистили под сады; и сейчас эта область представляет собой клочковое одеяло из делянок, занятых под подсечно-огневое земледелие, и вторичных лесных новообразований. Первичный лес в основном ограничивается либо самыми низкими возвышениями вблизи рек, либо самыми высокими возвышениями.

Врегионе маринг плотность населения значительно выше, чем у яномамо. В наивысшем выражении она составляет примерно 35 чел. на кв. милю (7000 чел., живущих на 2000 кв. миль); и на рисунке 8 показано, как оседлые села заполняют окружающую среду. Раппапорт (Rappaport 1967: 14) насчитывает около 200 тсембага на их территории в 3,2 кв. мили, или около 60 чел. на одной кв. миле. Рассматривая эту проблему в диахронии, Лоумэн (Lowman 1980: 15) находит, что цикл роста и сокращения населения зависит от давления ресурсов, войн, паттернов брака и болезней, и наоборот. Этот динамический цикл социальной эволюции сам себя приводит в движение, как в региональном, так и в диахронном плане. По мере того, как локальная группа обзаводится престижем, члены ее накапливают богатство и становятся привлекательны, как партнеры; а приток женщин создает возможности для воспроизводства группы, и она процветает, но только, чтобы переусердствовав в использовании окружающей среды, социально фрагментироваться и уменьшиться в размерах, снизив свое влияние. Недавно проиграв сражение, тсембага, вероятно, находятся в упадке, и, по оценке Раппапорта, ранее, на пике численности насчитывали от 250 до 300 чел. (80-95 чел. на кв. милю).

Плотность населения – ключевая переменная в нашей эволюционной модели. Тсембага отчетливо образуют скопление более тесное, чем любое общество,

161

стоящее на уровне семьи; но также важно, что плотность их относительно низка по сравнению с системами бигменов в сердцевине нагорья Новой Гвинеи (раздел 8). Но почему плотность их не высока? В основном, кажется, из-за воздействия окружающей среды и эпидемиологии (см. особенно: Lowman 1980). Крутые горные склоны уязвимы для эрозии, истощающей питательные вещества, что ограничивает возможности для интенсификации, а малярия, эндемичная для поднятий суши пониже, сдерживает рост населения. В каком-то смысле плотность населения всегда относительно высока для ресурсов, которые есть в распоряжении, но в некоторых средах, например, на родине у маринг, интенсификацию невозможно поддерживать, не доводя земли до сильной деградации; поэтому-то плотность населения там и ниже.

Экономика жизнеобеспечения у тсембага опирается на небольшую популяцию, для прокорма которой достаточно разнообразия из пищевых продуктов, полученных из видов, как одомашненных, так и некоторых диких. Растительная пища из клубней и иных овощей и фруктов в весовом выражении обеспечивает около 99% всего рациона (Rappaport 1967: 73), пополняя основное содержание крахмала с помощью клубней, а именно: таро228, ямсом и сладким картофелем. Эта диета куда разнообразнее, чем у таких высокогорных ново-гвинейских групп, как мэй энга (см. раздел 8), и ее хватает при обычных обстоятельствах (Rappaport 1967: 74-75)229. Но маленькие дети и женщины получают какой-то белок также и от крыс, лягушек, птенцов и личинок. От охоты же на диких свиней и сумчатых230, а также от одомашненных свиней и цыплят, получают мясо – составную часть рациона, хоть и очень незначительную.

Стремясь удовлетворить потребности в такой диетической смеси, тсембага создали из сред сложную мозаику, что является порождением культуры. Они все время пребывают в поисках, чтобы на каждой из последовательных стадий от заново расчищенных полей до леса под паром была бы возможной смесь из растений. Они поддерживают это экологическое разнообразие, применяя в садоводстве цикл из длительных периодов пара, который в свою очередь возможен из-за относительно низкой плотности населения и ограниченных требований, выдвигаемых производством. С помощью простых технологий, леса расчищают под свиддены, пасут одомашненных свиней, и добывают пищу из природных источников.

Основной стратегией производства является переложное земледелие во вторичных лесах (на возвышениях от 3000 до 5200 футов). Сады тсембага обеспечивают разнообразие культур: таро (Colocasia и Xanthosoma), сладкий картофель, ямс, бананы, маниок, сахарный тростник231, различная зелень и другие овощи. В садах на возвышениях повыше возрастает важность сладкого картофеля, поставляющего до 70% урожая калорий.

Согласно Раппапорту (Rappaport 1967: табл. 3-5), урожайность свидденов на поднятиях суши пониже составляет около 12,8 млн. калорий с гектара, а на более высоких – около 11,3 млн. Соотношение же урожая к затратам, если основываться на подсчетах энергозатрат, идущих на расчистку, огораживание, прополку, сбор и транспортировку урожая (но не приготовление пищи), составляет 16,5 : 1 для садов, расположенных внизу, и 16 : 1 для садов наверху. Оба соотношения действительно одинаковы – момент, на котором Раппапорт не акцентирует внимание, но это именно то, что можно было бы предсказать для экономики жизнеобеспечения, пытающейся минимизировать производственные затраты.

Подготовку свиддена, его засадку и сбор урожай осуществляют мужчина и женщина, работающие сообща. Мужчины ответственны, главным образом, за

162

первоначальную расчистку, огораживание и в какой-то мере за засадку. Затем женщины совершают массово засадку, прополку, сбор и транспортировку урожая. В целом сад – это проект по скооперированной работе нуклеарной семьи, хотя в действительности мужчины и женщины возделывают сады вместе с неженатыми сиблингами, свояками и вдовыми родителями (Rappaport 1967: 43).

После того, как поле расчищено, выжигают кустарник, и чтобы защитить урожай от бродячих свиней, поле огораживают. Немедленно за выжиганием следует засадка; и стандартная модель междурядного размещения культур создает сложное искусственное растительное сообщество, которое состоит из взаимодополняющих друг друга сортов различной высоты, скорости роста и глубины прорастания корней. Самое важное для тсембага – это создать с помощью такого искусства насаждения относительно долгий урожайный период. Наибольшие урожаи ямса, маниока, сладкого картофеля и таро возможно получить на протяжении от 24 до 36 недель после засадки. Некоторые овощи становятся доступны еще быстрее, а другие культуры, в особенности сахарный тростник и бананы, продолжают давать урожай и на следующий год и позже.

После основного урожайного периода поле постепенно начинает зарастать вторично, пока продолжают собирать урожаи с культур, плодоносящих наиболее долго. Тогда же парочка подготавливает новое поле, обычно располагающееся рядом с предыдущим. Зарастание старых полей приводит к тому, что по всему ландшафту образуются прокосы. Цикл оставления под парами на возвышениях пониже составляет около 15 лет, а на более высоких из них – до 45 лет.

Интересной стратегией вторичного земледелия, практикуемой тсембага и другими маринг, является лесоводство (Clarke 1971; Lowman 1980: 59-62; Rappaport 1967: 55-56). Обычно на поднятиях суши, расположенных ниже территории тсембага, высаживают в качестве частновладельческих садов два вида деревьев. Амбиам (Gnetum gnemon) поставляет съедобную молодую зеленую листву, а комба (Pandanus conoideus), как персиковая пальма у яномамо, – фрукты, богатые маслами, а также белком и никотиновой кислотой (Hipsley and Kirk 1965: 39). Деревья той группы, которая терпит поражение в войнах, разоряют, чтобы, когда она снова займет свою территорию, ей было бы труднее выжить. Группа, разбившая тсембага, вырубила их рощи; и это, может быть, и объясняет, почему они пользуются урожаем с деревьев меньше, чем другие популяции маринг (Rappaport 1967: 55).

Тсембага не только выращивают свиней и цыплят, но также ловят казуаров232. Но куда более важное одомашненное животное – свиньи; они – основной источник белков и жиров, хоть и ответственны менее чем за 1% всей массы рациона тсембага. Прежде всего, они представляют собой церемониальную пищу, поедаемую во время забоя свиней – основных церемоний, носящих межгрупповой характер, а также церемоний по случаю моментов, переломных с точки зрения благополучия.

Свиньями владеют и распоряжаются двое – мужчина и женщина, обычно женатая пара. Мужчины получают свиней путем торговли и отлавливают их на воле; женщины ответственны в основном за их выращивание и ухаживание за садами, которые их кормят. Взрослым свиньям часто позволяют, добывая пищу, бродить без присмотра, но привязанность их к своей семье сохраняется из-за того, что им дают ежедневную норму из отбросов и сладкого картофеля. Поголовья остаются небольшими, частью потому, что практика кастрации самцов означает,

163

что самок могут осеменять лишь дикие свиньи233, а частью потому, что ритуальный забой удерживает их численность внизу.

Предполагалось (Vayda et al. 1961: 71), что свиньи на Новой Гвинее выполняют роль живых хранилищ излишков пищи, произведенной в лучшие годы, чтобы в форме мяса ее смогли употребить, когда плохо. Но Раппапорт (Rappaport 1967: 59-68) показал, что, как хранилища энергии, свиньи никудышны, поскольку требуют от тсембага расхода примерно одного калория энергии на каждый калорий, возвращающийся с пищей. В самом деле, когда стадо находится в своей максимальной плотности, каждая свинья выедает около 0,15 акра сладкого картофеля, что, как подчеркивает Раппапорт, представляет собой сад, размер которого достаточен, чтобы прокормить одного человека! Таким образом, ясно, что массовые трудовые затраты, уходящие у тсембага на свиней, служат, чтобы не сохранять калории, а получать критически необходимые запасы белка и жира. Свиньи являются также примитивными эквивалентами стоимости: обмены свининой у тсембага в ходе политически важных церемоний предваряют события, относящиеся к политической экономике, которые мы будем описывать в разделе 8 для обществ бигменов с более высокой плотностью населения в центре нагорья Новой Гвинеи. Политическое соперничество мужчин, поддержанное трудом их жен, вырастает в первоначальный капитал в виде свиных стад.

Охота и собирательство, столь важные в таких обществах, как мачигенга и яномамо, маргинальны по отношению к основному пищевому рациону у тсембага. Леса поставляют строительные материалы и диетическое разнообразие, но их площади и, таким образом, запасы пищи из природных источников сокращает экстенсивное фермерство. Далее следуют дикие свиньи и сумчатые, обеспечивая белком и жиром, но общий их вклад в рацион очень незначителен. Использование человеком природных ресурсов региона привело к тому, что получать их стало все сложнее и сложнее. Экономика тсембага отмечена нехваткой ключевых ресурсов. Лучшие земли для возделывания ограничены и перегружены. Природные ресурсы, особенно мясо, сильно истощены, а свиньи, которых разводят ради жира и белка дорогие, потому что их надо кормить. В этой ситуации всеобщей нехватки сильна конкуренция.

Но войны достаточно редко предвещают угрозу повседневной жизни тсембага, хоть их маленькую территорию и окружают земли врагов. Реальные эпизоды войн регулируются ритуальным циклом и данную группу, вероятно, непосредственно затрагивают лишь раз в 12-15 лет (Rappaport 1967: 156). Обе стороны пробуют силы в открытом сражении; и когда очевиден численный перевес, более сильная группа нападает и убивает всех, кого сможет захватить. В соответствии с наблюдениями Раппапорта (Rappaport 1967: 110-117), тсембага признают, что непосредственной причиной войн является месть за прошлые убийства. Но, как и у яномамо, первичная причина – конкуренция за территории богатые ресурсами, которых мало и из которых группу, не способную добиться достаточной военной силы, надолго вытесняют.

Важную часть экономики тсембага составляет торговля. В нее вовлечены соль, топоры и другие предметы, доступом к которым некоторые группы обладают только через торговлю, но также и полный ассортимент таких ценностей, как свиньи, перья и раковины, используемых в социальных обменах и во время ритуальных демонстраций.

164