3.2. Основания совершения записив реестре держателем реестра акционеров

Согласно ст. 149 ГК РФ порядок совершения операций с бездокументарными ценными бумагами определяется законом или в установленном им порядке. Операции с бездокументарными ценными бумагами могут совершаться только при обращении к лицу, которое официально совершает записи прав, фиксируя передачу, предоставление и ограничение прав, обеспечивая конфиденциальность информации. Таким образом, в ГК РФ закреплено, что только реестродержатель вправе осуществлять действия по фиксации передачи прав по акциям, что предполагает исключительную роль держателя реестра и его ответственность.

В соответствии со ст. 142 ГК РФ и ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг фиксация передачи прав по бездокументарным ценным бумагам осуществляется путем совершения записей в реестре акционеров на основании документов, представленных реестродержателю.

Сразу возникают два вопроса.

- Кто вправе представить держателю реестра документы для совершения записи в реестре?

- Какие это документы?

Согласно ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг:

"Держатель реестра вносит изменения в систему ведения реестра на основании:

1) распоряжения владельца о передаче ценных бумаг, или лица, действующего от его имени, или номинального держателя ценных бумаг, который зарегистрирован в системе ведения реестра в соответствии с правилами ведения реестра, установленными законодательством Российской Федерации, а при размещении эмиссионных ценных бумаг - в соответствии с порядком, установленным настоящей статьей;

2) иных документов, подтверждающих переход права собственности на ценные бумаги в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации". (Выделено мной. - В.Д.)

Согласно ст. 3 ГК РФ гражданское законодательство состоит из ГК РФ и принятых в соответствии с ним федеральных законов, регулирующих отношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 ГК РФ.

Таким образом, если российскими законами предусмотрен документ, подтверждающий переход права собственности на акцию, то такой документ является основанием для совершения записи в реестре акционеров.

Статья 218 ГК РФ предусматривает три случая, когда право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом:

1) на основании сделки по отчуждению имущества;

2) по наследству в соответствии с завещанием или законом;

3) при реорганизации юридического лица (к правопреемникам).

Статья 235 ГК РФ предусматривает, что право собственности может быть прекращено только по основаниям, предусмотренным законом.

Таким образом, прекращение права собственности на законных основаниях влечет возникновение такого права у другого лица также только на основаниях, предусмотренных законом.

Очевидно, что ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг носит отсылочный характер, и ответы на вопросы о том, какие именно документы должны быть представлены держателю реестра и кто вправе их представлять, следует искать в других законах.

Согласно ст. 45 Закона об АО:

"Внесение записи в реестр акционеров общества осуществляется по требованию акционера, номинального держателя акций или в предусмотренных настоящим Федеральным законом случаях по требованию иных лиц не позднее трех дней с момента представления документов, предусмотренных нормативными правовыми актами Российской Федерации". (Выделено мной. - В.Д.)

Как видно из содержания вышеназванной статьи, Закон об АО (в отличие от Закона о рынке ценных бумаг), говоря о записи в реестре акционеров, не привязывает жестко дату внесения записи к моменту перехода права собственности, тем самым допускается возможность существования записи, не свидетельствующей о праве собственности на акции.

Согласно ст. 45 Закон об АО должен был предусмотреть случаи, когда иные лица вправе требовать внесения записи в реестр акционеров и представлять соответствующие документы. Однако законодатель почему-то (видимо, по невнимательности) забыл включить соответствующую норму, и вопрос о том, кто (помимо акционера и номинального держателя) может представлять держателю реестра иные (помимо передаточного распоряжения) документы, остался открытым.

Странно, но специальными законами ("О рынке ценных бумаг" и "Об акционерных обществах") не предусмотрено, что внесение записи в реестр может быть осуществлено по требованию судебного пристава-исполнителя, взыскателя по исполнительному листу, наследника акций, правопреемника реорганизованного юридического лица.

Не вносит никакой ясности по данным вопросам и п. 19 Постановления Пленума ВАС РФ N 19, согласно которому "внесение записи в реестр осуществляется держателем реестра по требованию акционера, номинального держателя акций, а также иных лиц, имеющих право требовать внесения записи, не позднее трех дней с момента представления им документов, предусмотренных правовыми актами Российской Федерации, если соответствующими правовыми актами не установлен более короткий срок".

Естественно возникают вопросы - кто эти иные загадочные лица, имеющие право требовать внесения записи в реестр, и какие именно документы они должны представить держателю реестра?

Для того чтобы как-то закрыть зияющую брешь в законодательстве, ФК ЦБ РФ 2 октября 1997 г. издало постановление N 27, утвердившее Положение о ведении реестра, п. 7.3 которого предусмотрено, что:

"Регистратор обязан вносить в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги при предоставлении передаточного распоряжения зарегистрированным лицом, передающим ценные бумаги, или лицом, на лицевой счет которого должны быть зачислены ценные бумаги, или уполномоченным представителем одного из этих лиц и (или) иных документов, предусмотренных настоящим Положением". (Выделено мной. - В.Д.)

Итак, круг лиц, уполномоченных представлять документы держателю реестра, достаточно узкий - зарегистрированное лицо или лицо, на лицевой счет которого должны быть зачислены акции (или их представители). Судебный пристав-исполнитель опять не входит в круг этих лиц.

Примечательно, что Положение о ведении реестра вообще не предусматривает случаи, когда запись в реестре не связана с переходом права собственности, а лишь фиксирует переход акций от собственника к незаконному владельцу и наоборот.

Таким образом, ряд исследователей делают из этого вывод, что Закон о рынке ценных бумаг и Положение о ведении реестра подтверждают, что запись в реестре равносильна титулу собственника, вне зависимости от законности совершения такой записи (законности оснований для записи).

Полемизируя с этой точкой зрения, автор хотел бы заметить, что отсутствие в Законе о рынке ценных бумаг указания на возможность совершения записи о переходе акций от собственника к незаконному владельцу и наоборот само по себе не исключает возможность совершения таких записей, так как права собственника в этом случае подлежат защите путем применения нормы, имеющей более высокую юридическую силу, - ст. 302 ГК РФ.

Кроме того, при принятии Закона о рынке ценных бумаг законодатель, видимо, исходил их презумпции добросовестности лиц, желающих стать собственниками акций, и из публичной достоверности записи в реестре акционеров при условии, что запись совершается на основаниях, установленных законом.

Сразу бросается в глаза то, что помимо акционера и номинального держателя ведомственный акт предусмотрел возможность представления держателю реестра документов не только акционером и номинальным держателем, но и лицом, на лицевой счет которого должны быть зачислены акции.

Хотя напрямую в отношении акций законодательством (ГК РФ и федеральные законы) не предусмотрена возможность предъявления требований к держателю реестра иными лицами, помимо акционера, его представителей и номинального держателя, однако исходя из норм наследственного права, законодательства о приватизации, реорганизации и законодательства об исполнительном производстве, можно без особого труда выявить данных лиц. Это лица, на лицевой счет которых должны быть зачислены акции в соответствии с вышеуказанным законодательством.

Логично было бы предположить, что, регулируя вопросы, связанные с порядком осуществления записей о переходе прав на акции, ФК ЦБ России должно было бы, в первую очередь, руководствоваться Гражданским кодексом и федеральными законами.

Согласно Положению о ведении реестра, регистратор вносит записи в реестр о переходе прав собственности на ценные бумаги, если предоставлены все документы, необходимые в соответствии с настоящим положением:

1) при совершении сделки это (п. 7.3.1) - передаточное распоряжение;

2) при наследовании (п. 7.3.2) - подлинник или нотариально удостоверенная копия свидетельства о праве на наследство;

3) при реорганизации, приватизации (п. 7.3.4, 7.3.5) - выписки из передаточного акта о передаче ценных бумаг вновь возникшему юридическому лицу (при слиянии и преобразовании); выписки из передаточного акта о передаче ценных бумаг юридическому лицу, к которому присоединяется другое юридическое лицо (при присоединении); выписки из разделительного баланса о передаче ценных бумаг одному или нескольким вновь образованным юридическим лицам (при разделении и выделении); документы, необходимые для открытия лицевого счета юридического лица, предусмотренные положением; распоряжение комитета по управлению имуществом о передаче привилегированных акций типа "А", список лиц с указанием количества ценных бумаг, которое необходимо зачислить на их лицевые счета; договор купли-продажи о продаже акций, список лиц с указанием количества ценных бумаг, которое необходимо зачислить на их лицевые счета; извещение фонда имущества (или комитета по управлению имуществом) о внесении акций, находящихся в государственной собственности, в уставный капитал юридического лица.

Отдельно оговорено, что особенности внесения в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги при приватизации устанавливаются законодательством РФ.

Вышеуказанные нормы Положения о ведении реестра не вызывают возражений, так как полностью основаны на федеральном законодательстве.

В то же время, говоря о том, какие документы необходимы для внесения в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги по решению суда, ФК ЦБ России занялась законотворческой деятельностью, противоречащей, по мнению автора, гражданскому законодательству и ст. 10 Конституции РФ.

Так, в п. 7.3.3 Положения о ведении реестра указано, что регистратор вносит в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги по решению суда по предоставлению копии решения суда, вступившего в законную силу (заверенной судом), и исполнительного листа (передается регистратору).

Таким образом, в развитие ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг ФК ЦБ России фактически указала на то, что под документом, подтверждающим переход права собственности, следует понимать решение суда. Однако в ст. 8 говорится о представлении такого документа в случае, предусмотренном гражданским законодательством (ГК РФ и федеральными законами - ст. 3 ГК РФ), а не ведомственным актом.

По прочтении п. 7.3.3 сразу возникают вопросы.

- 1. Как именно должна выглядеть резолютивная часть решения суда, и почему именно решения, а не постановления суда апелляционной, кассационной инстанции или ВАС РФ? (Решение о признании права собственности; о виндикации; о реституции; об обращении взыскания на акции как на заложенное имущество; об обязании восстановить запись в реестре и т.п.)

- 2. Если исполняется решение суда о виндикации незаконно утраченных акций, то свидетельствует ли совершаемая при этом запись в реестре о переходе права собственности (имея в виду, что такое право не прекращалось в силу ст. 235 ГК РФ)?

- 3. Почему вопросы исполнения судебного акта регламентируются не федеральным законом, а ведомственным нормативным актом, в то время как Закон об исполнительном производстве и другие законы не предусматривают случай, когда реестродержатель выступает в качестве органа, которому может быть поручено исполнение судебного акта, минуя службу судебных приставов-исполнителей?

Должен ли держатель реестра быть указан в исполнительном листе в качестве должника (лица, обязанного совершить действия по передаче акций) и если нет, то на каком основании держатель реестра должен исполнять требования судебного акта, адресованные иному лицу - владельцу акций? Зачем в таком случае вообще указывать в исполнительном листе на обязанность незаконного владельца передать акции взыскателю, если данная передача может быть осуществлена держателем реестра?

- 4. Почему в перечне документов, на основании которых реестродержателем может быть осуществлено исполнение решения суда о передаче акций, отсутствует указание на постановление судебного пристава-исполнителя, и может ли реестродержатель произвести запись в реестре, руководствуясь постановлением судебного пристава? (Представление исполнительного листа держателю реестра делает невозможным возбуждение исполнительного производства).

- 5. Если держатель реестра является лицом, обязанным по исполнительному листу (должником), зачем ему дожидаться предъявления взыскателем подлинного исполнительного листа и копии судебного решения, если он и так получает от суда решение в порядке, установленном АПК РФ?

- 6. Как быть реестродержателю, если в рамках исполнительного производства об обращении взыскания на имущество должника будет осуществлен арест акций и продажа их на торгах? Должен ли в этом случае реестродержатель исполнять постановление судебного пристава-исполнителя о списании акций со счета должника и их зачислении на счет лица, которое приобрело акции по результатам торгов? (Положение о ведении реестра это вообще не предусматривает!)

- 7. Почему в нарушение требований ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг в Положении о ведении реестра указан не предусмотренный гражданским законодательством случай представления держателю реестра исполнительного листа и не указан случай, прямо предусмотренный Законом об исполнительном производстве?

Для прояснения ситуации попробуем обратиться к законодательству об исполнительном производстве.

Согласно ст. 171 АПК РФ при удовлетворении требования о присуждении имущества арбитражный суд указывает наименование имущества, подлежащего передаче истцу, его стоимость и место нахождения.

Таким образом, при истребовании акций из чужого незаконного владения, применении последствий недействительности сделки в виде возложения на ответчика обязанности возвратить акции суд принимает решение о присуждении имущества, которое подлежит принудительному исполнению в порядке, установленном Законом об исполнительном производстве.

Статья 319 АПК РФ предусматривает, что исполнительный лист выдается взыскателю или по его ходатайству направляется для исполнения непосредственно арбитражным судом. Закон об исполнительном производстве предусматривает возможность получения судебным приставом-исполнителем исполнительного листа от суда. Возможность же предъявления взыскателем, получившим исполнительный лист, куда-либо помимо службы судебных приставов, допускается только применительно к случаю, когда производится обращение на денежные средства должника, находящиеся в коммерческих банках.

В рамках исполнения судебного акта о передаче акций или обращении взыскания на акции возникает вопрос о необходимости наложения ареста на акции в целях обеспечения исполнительных действий.

В соответствии со ст. 51 Закона об исполнительном производстве и Постановлением Пленума ВАС РФ от 3 марта 1999 г. N 4 "О некоторых вопросах, связанных с обращением взыскания на акции" наложение ареста на ценные бумаги судебными приставами-исполнителями осуществляется в порядке, установленном Постановлением Правительства РФ от 12 августа 1998 г. N 934 "Об утверждении порядка наложения ареста на ценные бумаги".

Согласно п. 1 порядка, он определяет процедуру наложения судебным приставом-исполнителем ареста на ценные бумаги должника при обращении взыскания на его имущество на основании соответствующего исполнительного документа.

Таким образом, данный порядок не регламентирует действия судебного пристава при исполнении исполнительного листа, обязывающего должника передать взыскателю имущество, т.е. совершить определенные действия. Об этом свидетельствует тот факт, что в соответствии с п. 2, 3 порядка при наложении ареста на ценные бумаги (за исключением ценных бумаг на предъявителя) судебный пристав-исполнитель обязан убедиться в праве собственности должника на них. В акте ареста ценных бумаг указываются (помимо других данных) сведения о документе, удостоверяющем право собственности должника на арестованные ценные бумаги.

При исполнении решения суда о виндикации акций производится возврат акций от должника (незаконно владеющего акциями) к их собственнику.

Если суд признал за взыскателем право собственности на акции и обязал должника возвратить их собственнику, то обращение взыскания на акции (ст. 45 Закона об исполнительном производстве - арест и реализация) не производится, и с формальной точки зрения, если буквально читать Постановление Правительства РФ N 934, порядок наложения ареста на данные акции в случае исполнения решения суда о передаче акций не урегулирован Правительством РФ, как это предусмотрено ст. 51 Закона об исполнительном производстве, что само по себе очень странно.

Примечательно, что согласно ст. 51 Закона об исполнительном производстве арест применяется для обеспечения сохранности имущества должника, которое подлежит последующей передаче взыскателю или для дальнейшей реализации, в то время как Постановление Правительства РФ сужает основания наложения ареста на акции до одного - обращение взыскания на акции, исключая случаи исполнения судебного акта о передаче акций взыскателю.

Если иметь в виду, что согласно Положению о ведении реестра внесение записи в реестр акционеров на основании судебного решения производится держателем реестра при предъявлении ему исполнительного листа (только в этом случае!!!), то вопрос об аресте акций судебным приставом-исполнителем вообще не возникает, так как для этого необходимо сдать в службу судебных приставов оригинал исполнительного листа, без которого невозможно возбуждение исполнительного производства, и как следствие - последующий арест акций.

В соответствии со ст. 44 Закона об исполнительном производстве судебный пристав-исполнитель обязан применять меры принудительного взыскания в случае предъявления ему исполнительного листа, вынесения постановления о возбуждении исполнительного производства и истечении срока, установленного для добровольного исполнения.

В случае обращения взыскания на акции как на имущество должника судебный пристав-исполнитель, возбудивший исполнительное производство и арестовавший акции, обязан произвести оценку акций и выставить их на торги. Никаких правовых оснований для представления в этом случае держателю реестра исполнительного листа у судебного пристава-исполнителя не имеется. Более того, торги акциями, на которые обращено взыскание, и последующее зачисление акций на счет покупателя (победителя торгов) производятся на основании постановления судебного пристава-исполнителя, так как исполнительный лист не содержит и не может содержать на этот счет никаких указаний.

В случае когда арбитражный суд обязал ответчика (должника) передать взыскателю акции в порядке виндикации или реституции, судебный пристав-исполнитель в соответствии со ст. 45 Закона об исполнительном производстве обязан принять меры принудительного исполнения путем изъятия у должника и передачи взыскателю определенных предметов (акций), указанных в исполнительном документе.

Так как акции в России выпускаются в бездокументарной форме (юридической фикции), то их изъятие как таковое в буквальном смысле слова (в качестве предмета) невозможно. Возникает вопрос о том, какие меры принудительного взыскания может применить судебный пристав-исполнитель в этом случае, имея в виду, что решение о виндикации акций (как вещей) тем не менее подлежит исполнению?

В соответствии со ст. 56 Закона об исполнительном производстве в случае присуждения взыскателю предметов, указанных в исполнительном документе, судебный пристав-исполнитель изымает эти предметы у должника и передает их взыскателю, составляя акт передачи.

Принудительное изъятие акций должно происходить только при отказе должника добровольно исполнить исполнительный документ и передать взыскателю предметы, указанные в исполнительном документе.

Обнаружив присужденные взыскателю предметы, судебный пристав-исполнитель - в зависимости от количества и иных свойств предметов - либо налагает арест с последующим изъятием этих предметов, либо непосредственно их изымает. Указанные действия осуществляются судебным приставом в соответствии с требованиями ст. 51 Закона об исполнительном производстве.

Изъятие предметов у должника и передача их взыскателю осуществляется по акту, который составляется в трех экземплярах, из которых один вручается должнику, второй - взыскателю, а третий остается в производстве судебного пристава. Прием и передача предметов подтверждается подписями судебного пристава-исполнителя и взыскателя на экземплярах акта.

Если совершение записи по лицевому счету о списании акций должника и зачисление акций на счет взыскателя трактовать как изъятие акций у должника, то проблем в применением ст. 45, 56 Закона об исполнительном производстве не возникает. Однако, что дает нам основания полагать, что фиксация перехода прав на акции в реестре акционеров является тем самым изъятием в смысле Закона об исполнительном производстве?

Какие-либо разъяснения по этому вопросу со стороны ФССП, ФСФР и ВАС РФ отсутствуют.

Согласно ст. 73 Закона об исполнительном производстве после возбуждения исполнительного производства по исполнительному документу, обязывающему должника совершить определенные действия или воздержаться от их совершения, судебный пристав-исполнитель в соответствии со ст. 9 Закона об исполнительном производстве устанавливает должнику срок для их добровольного исполнения. В случае невыполнения требований, предусмотренных п. 1 и 2 ст. 73, без уважительных причин судебный пристав-исполнитель применяет к должнику штрафные санкции и иные меры, предусмотренные ст. 85 Закона об исполнительном производстве, и назначает новый срок исполнения исполнительного документа.

В случае если для исполнения исполнительного документа участие должника необязательно, судебный пристав-исполнитель организует исполнение в соответствии с правами, предоставленными ему настоящим Федеральным законом, с взысканием с должника трехкратного размера расходов по совершению исполнительных действий.

Возникает вопрос: обязательно ли участие должника для исполнения исполнительного документа об обязании должника передать акции взыскателю?

Если мы согласимся с тем, что только должник может передать акции взыскателю, то исполнительный документ об обязании передать акции будет невозможно исполнить при отказе должника исполнить требования судебного акта (направить передаточное распоряжение), и судопроизводство может превратиться в профанацию, так как если исполнительный документ невозможно исполнить, то судебный пристав-исполнитель выносит постановление о возвращении исполнительного документа в суд или иной орган, его выдавший.

Необходимо иметь в виду, что в этом случае (если только его допустить теоретически) невозможность исполнения будет констатирована, невзирая на то что:

1) местонахождение акций известно;

2) Закон об исполнительном производстве разрешает судебному приставу-исполнителю осуществлять меры принудительного исполнения путем изъятия определенных в судебном акте предметов и передачи их взыскателю.

Согласно ст. 2 Закона об исполнительном производстве законодательство Российской Федерации об исполнительном производстве состоит из Закона об исполнительном производстве, федерального закона о судебных приставах и иных федеральных законов, регулирующих условия и порядок принудительного исполнения судебных актов и актов других органов.

На основании и во исполнение настоящего Федерального закона и иных федеральных законов Правительство РФ может принимать нормативные правовые акты по вопросам исполнительного производства.

Таким образом, право принимать нормативные правовые акты по вопросам исполнительного производства предоставлено только Правительству РФ, а не отдельным министерствам и ведомствам (например, ФСФР).

Согласно ст. 4 вышеназванного закона требования судебного пристава-исполнителя по исполнению судебных актов и актов других органов обязательны для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан на всей территории Российской Федерации. В случае невыполнения требований судебного пристава-исполнителя он применяет меры, предусмотренные Законом об исполнительном производстве и иными федеральными законами. Сопротивление судебному приставу-исполнителю при осуществлении им функций по исполнению судебных актов и актов других органов влечет ответственность, предусмотренную законодательством РФ.

Таким образом, в случае получения держателем реестра постановления судебного пристава-исполнителя, обязывающего списать акции со счета должника и зачислить их на счет взыскателя, реестродержатель не вправе не выполнить требования судебного пристава, и никакой ведомственный акт (в нашем случае Положение о ведении реестра) не может (по мнению автора) служить оправданием для нарушения Закона об исполнительном производстве.

Читатель может возразить: ФК ЦБ России, указывая в п. 7.3.3 Положения о ведения реестра на то, что исполнительный лист представляется непосредственно держателю реестра, исходила из благих намерений, связанных с предположением о том, что никто кроме держателя реестра не сможет быстро и эффективно исполнить решение суда, связанное с переходом права собственности на акции.

С этим доводом трудно не согласиться, однако при этом следует иметь в виду, что:

1) порядок исполнения решения суда не может регламентироваться ведомственным нормативным актом;

2) из содержания п. 7.3.3 невозможно понять - что именно должно быть указано в резолютивной части судебного решения и в исполнительном листе и кто должен являться должником по исполнительному листу, что крайне затрудняет деятельность держателя реестра;

3) пункт 7.3.3 содержит закрытый перечень оснований для совершения записи в реестре, исключая тем самым (совершенно незаконно, по мнению автора), возможность совершения записи на основании постановления судебного пристава-исполнителя.

Прямое подтверждение позиции автора о том, что вопросы, связанные с предъявлением исполнительного листа в иные органы, помимо службы судебных приставов-исполнителей, должны регулироваться законом, а не ведомственным нормативным актом, дано в ст. 5 Закона об исполнительном производстве:

"1. В случаях, предусмотренных федеральным законом, требования судебных актов и актов других органов о взыскании денежных средств исполняются налоговыми органами, банками и иными кредитными организациями.

2. В случаях, предусмотренных федеральным законом, требования судебных актов и актов других органов могут исполняться и другими органами, организациями, должностными лицами и гражданами.

3. Органы, организации и лица, указанные в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, не являются органами принудительного исполнения". (Выделено мной. - В.Д.)

Таким образом, для того чтобы возложить на иное (помимо должника) лицо обязанность по исполнению требований судебного акта, необходимо, чтобы такая обязанность была предусмотрена непосредственно в федеральном законе, а не в ведомственном нормативном акте.

Согласно ст. 3 ГК РФ:

"Министерства и иные федеральные органы исполнительной власти могут издавать акты, содержащие нормы гражданского права, в случаях и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами и иными правовыми актами".

Ни одним законом и нормативным актом не было предоставлено право ФК ЦБ России на издание актов, касающихся возложения на держателя реестра обязанности по исполнению требований судебных актов. Право на издание нормативных правовых актов по вопросам исполнительного производства предоставлено только Правительству РФ в соответствии со ст. 2 Закона об исполнительном производстве.

По мнению автора, п. 7.3.3 в вышеуказанной части противоречит принципу разделения властей, заложенному в ст. 10 Конституции РФ ("Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны").

Автор полагает, что до внесения изменений в гражданское законодательство РФ на регистратора не может быть возложена обязанность по исполнению судебного акта в случае предъявления ему непосредственно оригинала исполнительного листа, в то время как он не является должником по исполнительному производству.

Примечательно, что Закон об исполнительном производстве детально урегулировал вопросы, связанные с действиями банков как лиц, осуществляющих списание и зачисление денежных средств на счета клиентов.

Так, ст. 6 "Обеспечение исполнительных действий иными органами и организациями" предусмотрено, что:

"1. Исполнительный документ, в котором содержатся требования судебных актов и актов других органов о взыскании денежных средств, может быть направлен взыскателем непосредственно в банк или иную кредитную организацию, если взыскатель располагает сведениями об имеющихся там счетах должника и о наличии на них денежных средств, либо судебному приставу-исполнителю, если такими сведениями он не располагает, для исполнения в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом.

2. Банк или иная кредитная организация, осуществляющие обслуживание счетов должника, в трехдневный срок со дня получения исполнительного документа от взыскателя или судебного пристава-исполнителя исполняют содержащиеся в исполнительном документе требования о взыскании денежных средств либо делают отметку о полном или частичном неисполнении указанных требований в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя.

3. Неисполнение указанных в пункте 2 настоящей статьи требований является основанием для наложения судом общей юрисдикции или арбитражным судом: на банк или иную кредитную организацию штрафа в порядке и размере, определенных федеральным законом".

Таким образом, мы видим, что когда идет речь о правоотношениях, схожих по технологии с фиксацией прав (расчетный счет в банке - лицевой счет в реестре акционеров), федеральный закон позволяет взыскателю направлять исполнительный лист непосредственно в организацию (банк), которая уполномочена произвести взыскание денежных средств.

Очевидно, что при бездокументарной форме выпуска акций передача акций без реестродержателя невозможна. Более того, именно он и производит основные действия по передаче акций путем осуществления записей в реестре акционеров. Тем не менее ни Закон об исполнительном производстве, ни Закон о рынке ценных бумаг" ни другие федеральные законы и даже ни одно постановление Правительства РФ не предоставляют взыскателю право направлять исполнительный лист о передаче акций непосредственно реестродержателю, минуя службу судебных приставов.

Интересно, что при первом прочтении нормы п. 7.3.3 Положения о ведении реестра, предусматривающей возможность предъявления исполнительного листа непосредственно держателю реестра, возникает радостное ощущение того, что наконец-то ведомственным актом создан эффективный механизм исполнения решения суда о признании права собственности на акции и возврате акций их собственнику.

Однако последующий трезвый анализ его содержания показывает, что п. 7.3.3 не только прямо противоречит (по мнению автора) законодательству РФ, но и носит вредоносный характер, так как:

1) неизвестно, какое именно решение суда должно исполняться, т.е. как должна выглядеть его резолютивная часть, отраженная также в исполнительном листе, и кто должен являться должником по исполнительному листу?

2) непонятно, обязан ли держатель реестра, не являющийся должником по исполнительному листу, совершать действия по исполнению судебного акта, в то время как федеральным законом такой обязанности на него не возложено?

3) непонятно, почему постановление судебного пристава-исполнителя не указано среди документов, являющихся основанием для держателя реестра произвести запись о переходе прав на акции, и может ли вообще судебный пристав-исполнитель в таком случае выносить такое постановление даже тогда, когда акции проданы с торгов в процессе обращения взыскания на имущество должника?

Для того чтобы норма, закрепленная в п. 7.3.3 Положения о ведении реестра, стала легальной, в Закон об исполнительном производстве следует, по мнению автора, в срочном порядке внести дополнения следующего характера:

"Статья 1: Обеспечение исполнительных действий по передаче прав на акции путем совершения записи в реестре акционеров:

1. Исполнительный документ, в котором содержатся требования судебного акта о передаче должником акций взыскателю (путем направления держателю реестра передаточного распоряжения), может быть направлен взыскателем непосредственно держателю реестра или в службу судебных приставов-исполнителей.

2. В случае направления исполнительного листа в службу судебных приставов-исполнителей судебный пристав-исполнитель одновременно с вынесением постановления о возбуждении исполнительного производства предлагает должнику в трехдневный срок исполнить требования судебного акта. В случае отказа или уклонения должника от исполнения судебного акта судебный пристав-исполнитель выносит постановление о принудительном исполнении, обязывающее держателя реестра списать акции со счета должника и зачислить их на счет взыскателя.

3. Держатель реестра в трехдневный срок со дня получения исполнительного документа от взыскателя и заверенной копии судебного акта или постановления судебного пристава-исполнителя, указанного в пункте 2 настоящей статьи, исполняет содержащиеся в них требования о передаче акций взыскателю путем списания их с лицевого счета должника и зачисления на лицевой счет взыскателя либо делает отметку о полном или частичном неисполнении указанных требований в связи с отсутствием на лицевом счете должника, открытом в реестре акционеров, акций в количестве, достаточном для удовлетворения требований взыскателя.

4. Неисполнение указанных в пункте 3 настоящей статьи требований является основанием для наложения арбитражным судом на держателя реестра штрафа в порядке и размере, определенных федеральным законом.

5. В случае если держатель реестра сам является должником по исполнительному листу, на которого судом возложена обязанность по передаче акций путем совершения записей в реестре акционеров, принудительное исполнение судебного акта производится держателем реестра на основании постановления судебного пристава-исполнителя".

Обязанность держателя реестра исполнить судебный акт по получении им исполнительного листа или постановления судебного пристава-исполнителя можно также предусмотреть и в Законе о рынке ценных бумаг и Законе об акционерных обществах.

Автор полагает, что до внесения данных изменений в законодательство, п. 7.3.3 Положения о ведении реестра должен предусматривать, что запись о переходе прав на акции может осуществляться держателем реестра во исполнение судебного акта на основании:

- постановления судебного пристава-исполнителя, вынесенного в соответствии с требованиями Закона об исполнительном производстве на основании судебного акта, вступившего в законную силу;

- в случаях, когда судебным актом обязанность по совершению записи в реестре акционеров возложена непосредственно на держателя реестра (должника по исполнительному листу), последний обязан исполнить судебный акт, вступивший в законную силу добровольно, не дожидаясь предъявления ему постановления судебного пристава-исполнителя.

Неясность в вопросе о том, как должно и может выглядеть судебное решение, которое подлежит исполнению держателем реестра, вызвана тем, что, к сожалению, и ГК РФ, и Закон о рынке ценных бумаг неосторожно предусмотрели, что акции, как документарные, так и бездокументарные, являются собственностью, т.е. обладают вещными признаками.

Насколько было бы легче всем участникам хозяйственного оборота и арбитражным судам, если бы законодатель прямо указал на то, что бездокументарные акции и доли в уставном капитале удостоверяют совокупность имущественных и неимущественных прав, но не обладают вещными признаками.

В этом случае вопрос о виндикации акций просто не возникал бы, и восстановление в правах акционера могло происходить единственно возможным способом- путем обязания держателя реестра совершить запись в реестре акционеров с целью восстановления прав, нарушенных в результате ранее совершенной незаконной (недействительной) записи.

Соответственно, не было бы необходимости гадать - как должно выглядеть судебное решение, восстанавливающее права на акции, и кто должен быть должником по исполнительному листу? Прекратилась бы дискуссия на тему возможности существования собственника акций, не указанного в реестре акционеров.

Как уже указывалось выше, в соответствии со ст. 4 Закона об исполнительном производстве требования судебного пристава-исполнителя по исполнению судебных актов обязательны для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан.

Тем не менее п. 7.3.3 Положения о ведении реестра породил возникновение спорной ситуации по этому, казалось бы, бесспорному вопросу.

Из постановления ФАС Московского округа от 14января 2004 г. по делу N КГ-А40/10780-03 усматривается следующее.

Суд указал на то, что в соответствии с положениями п. 2, 7 ст. 3 ГК РФ гражданское законодательство состоит из кодекса и принимаемых в соответствии с ним федеральных законов, регулирующих правоотношения, указанные в п. 1 и 2 ст. 2 кодекса. Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать кодексу; министерства и иные федеральные органы исполнительной власти могут издавать акты, содержащие нормы гражданского права, в случаях и в пределах, предусмотренных кодексом, другими законами и иными правовыми актами. Таким образом, нормы гражданского права могут содержаться как в законах, так и в иных правовых актах, которые при этом не должны противоречить положениям ГК РФ.

Поэтому гражданские права и обязанности, установленные в одном законе или нормативном правовом акте, не могут отменять действие гражданских прав и обязанностей, содержащихся в другом законе или нормативном правовом акте, когда данные законы и акты приняты в соответствии с ГК РФ и должны одинаково применяться к правоотношениям, составляющим сферу их регулирования.

ФАС Московского округа пришел к выводу, что довод нижестоящих судов о том, что нормы Закона об исполнительном производстве подлежат преимущественному применению по отношению к нормам Закона о рынке ценных бумаг и положениям принятых в соответствии с ним нормативных правовых актов, не обоснован.

Согласно п. 1 ст. 149 ГК РФ права, удостоверяемые путем бездокументарной фиксации, порядок официальной фиксации прав и правообладателей, порядок документального подтверждения записей и порядок совершения операций с бездокументарными ценными бумагами определяются законом или в установленном им порядке.

Законом о рынке ценных бумаг установлено, что деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг является видом профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг устанавливает обязательные требования к порядку ведения реестра (ст. 8, п. 5 ст. 42 Закона).

Требования о порядке ведения реестра ценных бумаг предусмотрены в Положении о ведении реестра. Правила, содержащиеся в Положении о ведении реестра, распространяют свое действие в полном объеме в отношении ЗАО "М-Реестр" как участника профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг.

В соответствии с п. 7.3.3 Положения о ведении реестра регистратор вправе вносить запись о переходе прав собственности на ценные бумаги по решению суда при предоставлении ему следующих документов: копии решения суда, заверенной судом, и исполнительного листа.

При совершении оспоренных действий таких документов ЗАО "М-Реестр" представлено не было. Вместе с тем в соответствии с разд. 5 Положения о ведении реестра регистратор обязан отказать во внесении записей в реестре в случаях, если не представлены все документы, необходимые для внесения записей в реестр в соответствии с положением, или если представленные документы не содержат всей необходимой в соответствии с положением информации, либо содержат информацию, не соответствующую имеющейся в документах, предоставленных регистратору в соответствии с п. 7.1 положения.

При этом ЗАО "М-Реестр", как должник по исполнительному производству N 8990/32-28, исходя из ведения и хранения реестра как главных задач деятельности профессионального реестродержателя, не воспользовался ни одним из законных прав, установленных для должника при производстве исполнительных действий, с целью выяснить, имеется ли вступившее в законную силу решение суда о переходе прав собственности на спорные акции и тем самым исключить возможность неправомерного списания акции с лицевого счета истца.

В частности, ответчик, не проявив необходимой для профессионального участника рынка ценных бумаг осмотрительности при поступлении к нему копии постановления судебного пристава, не ознакомился с материалами исполнительного производства, не обратился в орган, выдавший исполнительный документ, с заявлением о разъяснении соответствующего судебного акта, на основании которого выдан этот документ; не принял мер по возможному приостановлению исполнительного производства и не воспользовался правом обжалования действий судебного пристава-исполнителя (ст. 17, 21, 90 Закона об исполнительном производстве).

Как видно из содержания вышеуказанного судебного акта, ФАС Московского округа пришел к выводу о том, что запись по лицевому счету может быть совершена держателем реестра на основании исполнительного листа и копии судебного решения, а не на основании постановления судебного пристава-исполнителя. Получив обязательное для исполнения постановление судебного пристава-исполнителя, держатель реестра должен (по мнению ФАС Московского округа) не торопиться с его исполнением, а ознакомиться с материалами исполнительного производства, заявить в суд о разъяснении судебного акта и обжаловать действия пристава.

Такая аргументация представляется автору спорной, так как Положение о ведении реестра незаконно, по мнению автора, не включает постановление судебного пристава-исполнителя в список документов, на основании которых может быть совершена запись в реестре. Но даже отсутствие в списке постановления судебного пристава-исполнителя не может свидетельствовать о том, что права пристава, предусмотренные Законом об исполнительном производстве, ограничены ведомственным актом органа, не уполномоченным регулировать вопросы, связанные с исполнением судебных актов.

Судебный пристав-исполнитель не имеет никаких законных оснований не принять исполнительный лист, выданный на основании судебного акта об обязании ответчика передать акции истцу. Более того, судебный пристав обязан вынести после этого постановление, обязывающее должника осуществить действия, связанные с передачей акций. При этом должником по исполнительному листу может быть как владелец акций, так и непосредственно держатель реестра. Арбитражные суды рассматривают жалобы на действия приставов-исполнителей по вынесению постановлений, обязывающих держателя реестра произвести списание акций, не ставя под сомнение право судебного пристава заниматься принудительным исполнением судебного акта (постановления ФАС Московского округа от 10 октября 2005 г. по делу N КА-А40/9537-05-П; от 25 апреля 2005 г. N КА-А40/2889-05; от 28 ноября 2005 г. по делу N КГ-А40/11298-05; постановление ФАС Волго-Вятского округа от 21 января 2002 г. по делу N А43-182/01-26-242-3исп; постановление Девятого апелляционного суда от 15 августа 2005 г. по делу N 09АП-8174/05-ГК).

Нелепость того факта, что постановление судебного пристава-исполнителя не является документом, на основании которого держатель реестра обязан совершить запись в реестре, очевидна на примере постановления ФАС Московского округа от 28 ноября 2005 г. по делу N КГ-А40/11298-05, из которого усматривается следующее:

"Как установлено судами обеих инстанций, списание спорных акций с лицевого счета ООО "Ралко Со" произведено держателем реестра на основании постановления судебного пристава-исполнителя 1-го Межрайонного отдела Службы судебных приставов по ЦАО города Москвы N 8873 от 29.07.04, в пункте 2 постановляющей части которого установлена обязанность ЗАО "СУРЦ" осуществить списание 605 обыкновенных именных акций ОАО "Волгоградский алюминий" (регистрационный номер 1-03-45623-Е) со счета ООО "Ралко Со" и зачислить их на счет ООО "Гамма-Капитал".

Из материалов дела следует, что указанное постановление было вынесено в связи с приобретением ООО "Гамма-Капитал" спорных акций на основании договора купли-продажи ценных бумаг от 26.07.04 N 25-1/1162, заключенного со Специализированным государственным учреждением при Правительстве Российской Федерации "Российский фонд федерального имущества" в процессе обращения взыскания на имущество истца, производившегося в рамках исполнительного производства, возбужденного на основании исполнительного листа от 07.05.04 N 034165 Арбитражного суда Орловской области, выданного по делу N А48-707/04-4, в ходе которого на основании постановления судебного пристава-исполнителя 1-го Межрайонного отдела Службы судебных приставов по ЦАО города Москвы N 8873/404 от 21.07.04 имущество ООО "Ралко Со" было передано на реализацию (том 1, л.д. 53).

Таким образом, документом, подтверждающим переход права собственности на ценные бумаги в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации, явился договор купли-продажи ценных бумаг от 26.07.04 N 25-1/1162, заключенный по результатам торгов, проведенных в рамках исполнительного производства.

Поэтому, производя списание спорных акций, держатель реестра действовал в соответствии с положениями Федерального закона от 21.07.97 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве", согласно которому постановление судебного пристава-исполнителя также может являться исполнительным документом (подпункт 8 пункта 1 статьи 7) и требования судебного пристава-исполнителя по исполнению судебных актов и актов других органов обязательны для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан на территории Российской Федерации (пункт 1 статьи 4).

Кроме того, на момент рассмотрения кассационной жалобы по настоящему делу ни постановление судебного пристава-исполнителя 1-го Межрайонного отдела Службы судебных приставов по ЦАО города Москвы N 8873 от 29.07.04, ни договор купли-продажи ценных бумаг от 26.07.04 N 25-1/1162, послужившие основанием для списания спорных акций с лицевого счета ООО "Ралко Со", недействительными в установленном законом порядке не признаны.

При таких обстоятельствах вывод судов обеих инстанций об отсутствии нарушений со стороны держателя реестра при осуществлении действий по списанию спорных акций ОАО "Волгоградский алюминий" с лицевого счета истца является правильным".

Тот же ФАС Московского округа в конце 2006 г. вынес постановление, ясно дающее понять, что судебный пристав-исполнитель вправе выносить постановления о передаче акций взыскателю и его постановление подлежит принудительному исполнению.

Из постановления ФАС Московского округа от 19 сентября 2006 г. по делу N КГ-А40/8266-06 усматривается:

"ЗАО "Ивановский промышленный железнодорожный транспорт N 5 (далее - ЗАО "Ивановский ПЖТ-5")" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы к ЗАО "Регистраторское общество "Статус"" с иском о признании незаконными действий ЗАО "Регистраторское общество "Статус"" по списанию 20 августа 2004 г. с лицевого счета истца обыкновенных именных акций Сбербанка России в количестве 7800 штук, а также об отнесении на ответчика расходов на оплату услуг представителя в сумме 65000 рублей:

Исковые требования заявлены по основаниям статей 101, 106, 110 АПК РФ, ст.ст. 44, 45 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", п. 5, п. 7.3, п. 7.3.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФК ЦБ РФ от 2.10.1997 N 27, и мотивированы тем, что ответчик как профессиональный участник рынка ценных бумаг и лицо, ведущее деятельность по их учету, в результате ненадлежащего исполнения своих обязанностей по проверке документов, представляемых для осуществления операций с ценными бумагами, произвел незаконное списание обыкновенных именных акций Сбербанка России с лицевого счета истца по сфальсифицированным документам:

Удовлетворяя требования ЗАО "Ивановский ПЖТ-5", суды обеих инстанций исходили из того, что, во-первых, истцом выбран надлежащий способ защиты права и, во-вторых, ответчик допустил нарушение требований действующего законодательства при осуществлении операции по списанию спорных именных акций Сбербанка России с лицевого счета истца.

Кассационная инстанция не может признать данные выводы обоснованными и сделанными при правильном применении норм материального права.

Исследуя вопрос о том, на каком основании ответчик осуществил списание с лицевого счета истца обыкновенных именных акций Сбербанка России в количестве 7800 штук, суды обеих инстанций исходили из необходимости применения положений и порядка, установленного законом для случаев добровольного исполнения решения суда, касающегося прав собственности на ценные бумаги.

Суды руководствовались п. 7.3.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФК ЦБ РФ от 2.10.1997 N 27, согласно которому регистратор вносит в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги по решению суда по представлении копии решения суда, вступившего в законную силу, заверенной судом, и исполнительного листа.

Однако судами не учтено, что в данном случае речь идет о принудительном исполнении решения суда, а следовательно, действия регистратора подлежали проверке и оценке с учетом требований, предъявляемых нормами Федерального закона от 21.07.97 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" к порядку принудительного, а не добровольного, исполнения судебных актов.

В этой связи суду обеих инстанций необходимо было принять во внимание нормы Федерального закона от 21.07.97 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве", в частности, положения ст.ст. 9, 25, 26, касающиеся порядка принудительного исполнения судебных актов и того, какие документы должны быть предъявлены судебным приставом-исполнителем в ходе принудительного исполнения решения суда.

В данном случае о принудительном исполнении судебного акта свидетельствует и сам факт обращения к регистратору (ЗАО "Регистраторское общество "Статус"") именно судебного пристава-исполнителя, а не лица, указанного в представленной регистратору копии решения Арбитражного суда г. Москвы от 28.06.04 в качестве собственника спорных акций Сбербанка России.

Поэтому вывод судов обеих инстанций о том, что судебный пристав-исполнитель обязан был передать ЗАО "Регистраторское общество "Статус"" исполнительный лист, противоречит положениям ст.ст. 25, 26 Федерального закона от 21.07.97 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве", по смыслу которых исполнительный лист по окончании исполнительного производства подлежит возвращению в суд". (Выделено мной - В.Д.)

Соглашаясь в принципе с правильностью вывода ФАС Московского округа о том, что постановление судебного пристава-исполнителя о передаче акций взыскателю подлежит обязательному исполнению, автор тем не менее хотел бы обратить внимание на то, что ФАС Московского округа не поставил под сомнение саму возможность предъявления исполнительного листа непосредственно держателю реестра, указав, что в этом случае будет идти речь о "добровольном исполнении решения суда". Автор может согласиться с таким выводом только в случае, когда добровольное исполнение производит держатель реестра, являющийся непосредственно должником по исполнительному листу.

В случае же предъявления исполнительного листа держателю реестра, не являющемуся должником, исполнение не может быть произведено ни добровольно, ни принудительно, так как законом такое исполнение на держателя реестра не возложено.

Если допустить, что Положение о ведении реестра, говоря о судебном решении, предполагает только случаи, когда должником является держатель реестра, то он обязан исполнить судебный акт, не дожидаясь предъявления ему исполнительного листа (в силу обязательности требований судебного акта).

Очевидно, что исключить возможность для взыскателя обратиться в этом случае в службу судебных приставов-исполнителей нельзя, так как именно через эту службу производится принудительное исполнение судебного акта.

Добровольное исполнение вообще не предполагает какую-либо необходимость предъявлять исполнительный лист, который в силу ст. 318 АПК РФ выдается взыскателю исключительно для принудительного исполнения судебного акта. В соответствии со ст. 9 Закона об исполнительном производстве судебный пристав-исполнитель одновременно с возбуждением исполнительного производства устанавливает должнику срок для добровольного исполнения. Таким образом, если держатель реестра не является должником по исполнительному листу, он не может производить добровольное исполнение.

Нельзя также забывать, что возможность исполнения держателем реестра решения суда должна быть предусмотрена законом, а не ведомственным актом (ст. 5 Закона об исполнительном производстве).

Если держатель реестра, не являясь должником по исполнительному листу, все же списал акции со счета должника и зачислил их на счет взыскателя, обосновывая это размытостью формулировки п. 7.3.2 Положения о ведении реестра, то возможна следующая ситуация.

1. Судебный акт, на основании которого был выдан исполнительный лист, отменен, и реестродержателю представлен другой исполнительный лист о повороте исполнения судебного акта.

2. Поворот исполнения невозможен в связи с отсутствием акций у должника (их перепродажей).

3. Взыскатель обращается с иском о признании незаконными действий реестродержателя и о возмещении им убытков, вызванных незаконным списанием акций в порядке, не предусмотренном Законом об исполнительном производстве.

Интересно, что и в случае, когда списание акций было произведено на основании постановления судебного пристава-исполнителя, т.е. строго в порядке, предусмотренном Законом об исполнительном производстве, у держателя реестра все равно (как мы видели выше) существует риск, что его действия будут признаны незаконными и с него будут взысканы связанные с этим убытки, так как действия держателя реестра будут противоречить п. 7.3.3 Положения о ведении реестра.

Необходимо иметь в виду, что если судебный акт, на основании которого регистратор (не будучи должником) произвел восстановление истца в правах акционера, не будет отменен, у должника не будет оснований для обжалования действий регистратора, так как они не могли нарушить его права и законные интересы (ст. 198 АПК РФ), поскольку должник и так был обязан (без действий регистратора) возвратить акции законному владельцу. Видимо, этим можно объяснить, что на протяжении почти 10 лет действия п. 7.3.3 Положения о ведении реестра он так и не был обжалован в Верховном Суде РФ.

Отсутствие ясности в вопросе, какое именно судебное решение является основанием для совершения записи в реестре, дает формальное право держателю реестра не совершать запись, а обратиться в суд, выдавший исполнительный лист, за разъяснением порядка исполнения судебного акта. Автор полагает, что в настоящее время держатель реестра вправе отказаться совершать запись в реестре акционеров на основании судебного решения в случае предъявления ему исполнительного листа, если он не указан в качестве должника по исполнительному листу.

Согласно п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций": в случае признания судом права собственности на акции, дата внесения соответствующей записи определяется датой вступления решения суда в законную силу.

Интересно, что рекомендации ВАС РФ, изложенные в данном пункте, на взгляд автора, порождают больше вопросов, чем дают ответов.

- Является ли решение суда (и почему только решение, а не постановление) о признании права собственности на акции основанием для внесения записи в реестр акционеров, если данное решение не содержит никаких требований к ответчику(ам) о совершении определенных действий (о передаче акций и т.п.)?

- Обязан ли держатель реестра совершить запись в реестре акционеров задним числом в случае предъявления ему исполнительного листа или постановления судебного пристава-исполнителя, которые очевидно будут датированы более поздней датой, чем дата вступления в силу решения суда о признании права собственности на акции?

Если придерживаться рекомендаций, изложенных в данном пункте, то держатель реестра должен будет совершить запись в реестре, датируя ее днем вступления в силу решения суда о признании права собственности на акции.

Итак, как мы видим, несмотря на обилие средств защиты прав акционера, нет никакой ясности в вопросе: какое именно требование им должно быть заявлено для восстановления в правах и как именно должен исполняться соответствующий судебный акт.