Глава VII. Глобальное общество 199

времен Адама Смита и Давида Рикардо и остается ограничен-

ным миром торгующих наций. Маркс возлагал свои надежды на

государство диктатуры пролетариата, однако <класс> в его ана-

лизе был слишком общей категорией, а государство, как пред-

полагалось, должно отмереть в далеком будущем. Только Ленин

поднялся до рассмотрения значения империй и динамики им-

периализма.

Политическая наука в свою очередь развивалась, делая упор на

деятельности государства. Изучение сравнительной политики пред-

полагало сопоставление разных государственных политических

систем, в то время как изучение внешней политики - рассмот-

рение <внутренних> источников выхода стратегии каждого госу-

дарства в <международную> сферу. В изучении международных

отношений реализм вначале полностью преобладал над идеализ-

мом. Государства понимались как унитарные акторы, каждый из

которых преследует, по словам Ганса Моргентау, свой <националь-

ный интерес, определенный в терминах власти> [Morgenthau,

1978]. В анархическом мире <государств - биллиардных шаров>

обострилась <дилемма безопасности>, национальная безопасность

была первостепенной целью, а наиболее значительные возможнос-

ти в этом смысле давала военная сила. Как показал Джон Васкез,

когда в 60-е гг. в американском научном сообществе начали

распространяться количественные методы (в том числе и в МО),

большинство ученых, некритически попытавшихся трактовать со-

бранные данные в терминах теории политического реализма,

потерпели неудачу [см.: Vaskez, 1983]. <Неореализм> Кеннета

Уолца определил власть (power) как центральную цель внешней

политики и сделал акцент в ее объяснении на общей структуре

международной системы. С его точки зрения, структура междуна-

родной системы выглядела как расределение возможностей (осо-

бенно военных) среди государств, но основной единицей его

анализа по-прежнему оставались государства [см.: Waltz, 1979].

<Институционализм> Роберта Кохейна высветил роль междуна-

родных организаций и неформальных <режимов>, однако он (так

же как и Булл) видел в таких организациях не более чем отражение

интересов создавших их государств-членов [см.: Keohane, 1984 and

1988] . Кохейн в конечном счете признал, что при этом в некоторых

случаях мог иметь место эффект обратной связи, когда государства-

200 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. 1 1ГОГ.ЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

члены усвоили выгоды сотрудничества из участия в режимах (или

наоборот). Со своей стороны Роберт Патнам, поддерживавший

эту идею, считал, что речь шла о взаимодействии на двух уровнях:

государства пытались приспособить режимы к обслуживанию

своих интересов, не уступая им слишком много власти, в то время

как внутренние интересы заставляли государственные правитель-

ства принимать и защищать некоторые политические стратегии

на международной арене [см.: Putnam, 1988]. Национальные

правительства тем не менее остались наедине со своей ответствен-

ностью: они по-прежнему играли роль привратников.

Хотя большинство теорий, созданных специалистами в области

социальных наук в период холодной войны, было некритически

этатистским по своей ориентации, надо отметить, что в МО

имелось по крайней мере несколько направлений, которые рас-

сматривали государства как нечто более сложное, чем биллиард-

ные шары, границу между <внутренним> и <внешним> - как

проницаемую, транснациональные отношения - как все более и

более важные. Таким образом, они не сводили международные

отношения к взаимодействию суверенных государств. В то же

время, хотя они и предоставляли приоритет этатистской модели,

эти подходы не принимались огромным большинством ученых до

тех пор, пока сам этатистский путь не стал обнаруживать свою

тупиковость. МО (фактически вся теория) почти всегда до неко-

торой степени отражает <реальный мир>. Контекст, в котором

он развивается - и европейский опыт международной интегра-

ции, и международная экономика (ОПЕК, проблема Север -

Юг), и права человека, и обострение проблем окружающей

среды, - все это, казалось, свидетельствовало о наступлении

новой эпохи, эпохи <взаимозависимости>. Однако новое усиление

холодной войны в недавние 70-е гг. и относительная незаинтере-

сованность администрации Рейгана в ООН, в других международ-

ных организациях, как и в любом диалоге с Югом по вопросам

<Нового Международного Экономического Порядка>, способст-

вовали тому, что интеллектуальный маятник снова качнулся в

сторону политического реализма.

Тем не менее некоторые теоретики отважились выйти за рамки

этатистского течения. Грэхэм Аллисон выдвинул соблазнительное

предположение о том, что политику государственных прави-