"Покупатель всегда прав"

Я подтверждаю это заклинание советской торговли.

Покупатель всегда прав.

Нам остается только договориться, кто из нас покупатель. И это будет не легко.

Прежде всего потому, что я предпочитаю всегда быть покупателем.

Я не торговец. Я никогда и ничего не продаю. Я лишь покупаю.

Чаще всего я покупаю деньги.

За деньги, которые я покупаю у окружившего меня мира торгашей, я плачу моими товарами.

Мне доводилось платить за приобретаемые деньги разным товаром.

Иногда платой становилось мое время. Я разменивал мой век и продавал его кусочками в разную цену.

В последнее время я предпочитаю платить за покупаемые мною деньги словами.

Мне приятно, что с каждым годом за одно и то же количество слов мне удается купить все большее и большее количество денег.

Скоро я выведу на рынок свой новый товар. И буду покупать нужные мне деньги за мысли.

А вы еще удивлялись, почему я отобрал у вас так много денег за книгу...

Я выгодно купил ваши деньги.

Почему?

Потому что ПОКУПАТЕЛЬ ВСЕГДА ПРАВ.

Операция на мягком уголке

Мои друзья и знакомые хорошо знают, что интересно Деревицкому.

Один из таких друзей - мой однокашник Олег.

В нашем взбесившемся мире Олег нашел уютную нишу - он ремонтирует старую мебель. У него крошечная мастерская в старой Дарнице, куда по рекомендациям довольных клиентов приезжают к нему новые люди.

Ретро - в цене. Но от ретро не должно нести свалкой. Олег умеет не тронув благородный загар лет, дать новую жизнь дивану, шкафу, зеркальному трехстворчатому буфету.

Однажды его несколько хмельной хрип раздался в телефонной трубке в два часа ночи:

- А шо, ты работу не поменял? Учишь своих торгашей? Тогда приезжай - тут есть на что посмотреть.

- Олег, ведь третий час...

- У меня утром это заберут. Увезут и не увидишь.

- Добро.

Я разбудил сторожей на стоянке, завел машину, ткнул в магнитофон Визбора и отправился пустым ночным Киевом на левый берег, в Дарницу.

В центре мастерской стоял мягкий кожаный уголок.

Олег пригласил:

- Садись, - и протянул стакан: - Пей.

- Рехнулся! Я ж за рулем, - но я сел и попросил: - Рассказывай.

- А че тут рассказывать? Вот я закончил их уголок. Как он тебе?

- Как новый.

- Конечно - вчера из магазина.

- Не грузи. Я ж еще и не проснулся. Если новый - зачем его привезли тебе?

- В том-то и дело! Привез бык и говорит: это крыло - чтоб мягким и осталось, пусть проваливается. А второе нужно подбить, чтоб тот, кто на него сядет - был в разговоре выше собеседника...

Я не пожалел испорченной ночи.

Олег подарил мне открытие: мои соотечественники уже увидели в мебели мощный инструмент власти.

Троны императоров, высокие стулья присяжных заседателей, президентские кресла... Теперь к этим традиционным домкратам статуса добавились мягкие уголки с разной жесткостью крыльев.

Растем...

И стараемся расти быстрее партнеров.

А если нужно особо подчеркнуть разницу в росте и статусе, то Олег препарирует для нас новый мягкий уголок - он набивает войлоком то крыло уголка, которое уже в завтрашних переговорах "случайно" окажется нашим...

Оговорки

Многое говорят слова.

Но оговорки говорят еще больше.

Слова - дети сознания.

Оговорки - узники подсознания, которым удалось вдруг вырваться на волю.

Оговорки нам не подконтрольны. Они открывают доступ в самое глубинное, в самое сокровенное.

Пьем чай. И партнер по переговорам позволил себе лирическое отступление:

- Вот зашел я вчера в хлебный. А там такие сдобные дево... то есть - булочки!

Мои слушатели после рассказа об этом смеются, а я резко меняю тон с шутливого на серьезный: "Каждая оговорка должна поступать прямо в досье!"

Рассказывает директор универмага:

- У нас будет трудное лето. Сами понимаете - отпуск... Ой, то есть - ремонт!

Проверяю:

- Давно не были в отпуске?

- Ох, давно...

Но часто - лучше и не проверять. Ибо в оговорках - и те девочки, и та водочка, и те самые картишки всплывают из недр подсознания - и выдают. И ведь с головой выдают!