118	I. Теоретические основы геополитики

Г.А. Потемкиным. Под их руководством был разработан план войны против исторических противников России — турок и их вассалов — Крымского ханства. Государственный совет России утвердил этот план. Совет дал поручение графу А.Г. Орлову (он ведал тайными агентурами в Османской империи) учредить 50-тысячный греческий легион и осуществить «приготовление, распоряжение и руководство» по организации восстания славянских и греческих народов Порты. Восстания должны были начаться «одновременно и своевременно», когда русские войска начнут наступление против турок.

Кроме славян и греков, советники Екатерины II полагали опереться на Австрию. Ей были обещаны турецкие территории в Венгрии, на Балканах. Вена была чрезвычайно заинтересована в приобретении новых земель и охотно приняла предложение Петербурга. В 1780—1781 гг. был заключен австро-российский союз.

Греческий проект начали реализовывать в 1783 г. Россия присоединила Крым и Кубань. В Крыму начали строить морскую гавань — город-крепость Севастополь, осваивать причерноморские земли и Тавриду — Крым. Но полностью реализовать греческий проект России не удалось.

Петербург негласно активно помогал в 1970-х годах 13 Североамериканским Штатам освободиться от владычества Британии. В конце 70-х годов XVIII в. и вошел в обиход термин «вооруженный нейтралитет». Русские торговые суда, возившие восставшим американским колонистам оружие, боеприпасы, продовольствие, сопровождали военные корабли, ограждая их от нападений английского флота. Проиграв войну Североамериканским Штатам, Британия положила немало сил, чтобы помочь турецкому султану противостоять России. Греческий проект был реализован в 1877—1878 гг., во времена царствования Александра II, под руководством последнего генерал-фельдмаршала России Д.А. Милютина.

До этих дней у России были и дни торжеств (победа над Наполеоном, победа в Русско-турецкой войне 1828—1829 гг.), и дни пе- чалей (поражение в Крымской войне 1853—1856 гг.). Русские солдаты и матросы в эти годы героически сражались против войск коалиции Великобритании, Франции, Турции и королевства Сардинии. Поражение в этой войне значительно ослабило позиции России на Черном море.

4.2. Русские геополитические истоки

Геополитика в России подпитывалась многими течениями, берущими начало в лоне географических, гуманитарных, естественных

4. Русская школа геополитики	119

наук. Об универсальности научных интересов Н.Я. Данилевского, оказавшего сильное влияние на формирование взглядов геополити- ков-евразийцев, мы еще скажем. Нельзя не отметить и статью В.Ф. Головачева «О значении флота для России на основании истории», работу С.А. Скрегина «Мореходство и его влияние на развитие российского государства».

Большой интерес представляют труды вице-адмирала, крупного теоретика морского дела, этнографа, экономиста и политика Василия Михайловича Головнина (1776—1831). Его книгой «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах» зачитывались не только в России, но и во всей Европе. Сочинения мичмана Мореходова (под таким псевдонимом публиковался Головнин) «О состоянии Российского флота в 1824 году», напечатанные в Санкт-Петербурге в 1861 г., содержат много идей, которые гораздо позже развил американец А. Мэхэн.

Наиболее глубоко, с нашей точки зрения, исследовал интересующую нас проблему морской истории старший лейтенант флота Е.Н. Квашнин-Самарин. Его фундаментальную работу «Морская идея в Русской земле. История до Петровской Руси с военноморской точки зрения» можно назвать настольной книгой по геополитике. В ней прекрасно показано огромное значение флота в становлении русской государственности с VIII по XVIII в. Книга была издана Морским Генеральным штабом в Санкт-Петербурге в 1912 г.

Нельзя не упомянуть труды Михаила Васильевича Ломоносова

(1711—1765), написавшего трактат «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» (1763) и работу «Примерная инструкция морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на Восток Северным Сибирским океаном» (1765). Идеи гениального русского ученого, по сути, стали востребованы только в начале XXI в., о чем мы еще будем говорить.

В 1853 г. была издана интересная книга Владимира Ивановича Даля (1801—1872) «Матросские досуги». Автор известного четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка» тоже видел Россию могучей морской державой.

Следует упомянуть и о вкладе в развитие морской идеи вели-

чайшего ученого Дмитрия Ивановича	Менделеева (1834—1907).
В архивах найден черновой вариант	его докладной записки

С.Ю. Витте «Об исследовании Северного Полярного океана»1.

1 Россия морей. М.: Институт ДИДИК, 1997. С. 571—573.

120	I. Теоретические основы геополитики

Русская геополитическая мысль синтезировала идеи европейских геостратегов — прежде всего А.-А. Жомини. Швейцарец Антуан Анри Жомини (1779—1869) (в России, когда он был принят на службу в 1813 г., его звали Генрих Вениаминович) разработал очень много концепций театра военных действий. Он сформулировал такие понятия, которыми и сейчас пользуются не только военные, но и специалисты из сферы экономики, финансов, логистики и т.д. Это, в частности, «региональное» и «континентальное военное пространство». В 30—40-х годах XIX в. Жомини пришел к выводу, что на суше и на морях «театр войны не стесняется уже границами ка- кого-либо государства, но может объединить оба полушария»1. Таким образом, идея глобального военно-силового пространства, что является одной из главных у современных геостратегов, политиков, была разработана генерал-лейтенантом императора Александра I.

На этом пространстве, как справедливо замечает Жомини, многое зависит от случайностей. Он сделал довольно удачную попытку определить предмет военной статистики. Это наука «о знании всех элементов могущества и всех средств к войне неприятеля, с которым намерены вести войну»2; дал определение военной географии, которая «состоит в топографическом и стратегическом описании театра войны со всеми препятствиями, противопоставленными искусством и природой нашим предприятиям, исследовании всех постоянных решительных пунктов, предоставляемых границей государства или лежащих по всему протяжению страны»3.

Но решающее воздействие на формирование геополитических идей все же оказали труды российских географов. Сочинения крупных русских ученых-географов А.И. Воейкова («Будет ли Тихий океан главным морским путем земного шара?»), полковника русского Генерального штаба, географа и демографа П.П. Семенова- Тян-Шанского («Значение России в колонизационном движении европейских народов»), труд Л.И. Мечникова («Цивилизация и великие реки. Географическая теория развития современных сообществ»), гене- рал-фельдмаршала, военного географа Д.А. Милютина, А.А. Григорьева, Н.Я. Данилевского и других ученых подготовили хорошую теорети-

1См.: Жомини Г. Краткое начертание военного искусства, или Новый аналити- ческий обзор главных соображений стратегии, высшей тактики и военной политики: Сочинение генерала от инфантерии, генерал-адьютанта барона Жомини: В 2 ч. Ч. 1. СПб., 1840. С. 152—153. Г.В. Жомини был советником императора Александра I, в звании генерал-адьютанта при Николае I разработал проект об учреждении Николаевской академии Генерального штаба.

2Òàì æå. Ñ. 86.

3Òàì æå. Ñ. 87.

4. Русская школа геополитики	121

ко-методологическую базу для формирования отечественной геополитической школы.

Ее основателями можно считать военного географа, статистика Д.А. Милютина, а также А. Вандама (псевдоним Едрихина), издавшего в 1912 г. геополитический труд «Наше положение». Наиболее крупным представителем русской геополитической школы по праву считается В.П. Семенов-Тян-Шанский — единственный автор, развивавший геополитические идеи в Советской России, который в 1920—1930-х годах был профессором страноведения географического факультета Ленинградского государственного университета.

Но первыми в России, кто поняли огромную важность роли пространств в развитии государства, были полковник Языков и ге- нерал-фельдмаршал России Д.А. Милютин. Войны Французской республики и поход в Россию Наполеона, огромный пространственный размах войны 1812—1814 гг. дали толчок к осмыслению роли пространства (географического фактора) в военных операциях. Первый русский учебник по военной географии был написан для русской Академии Генерального штаба полковником Языковым. Он поставил вопрос о влиянии на военные действия не только топографии, но и состава населения, экономики, государственного устройства, военной администрации, климата, этнологии, философии и даже богословия.

4.3. Д.А. Милютин: геополитические приоритеты России

	Дмитрий Алексеевич Милютин (1816—1912) —
	автор многих трудов, но наибольший интерес с
	точки зрения геополитики представляет работа
	«Критическое исследование значения военной
	географии и военной статистики». В ней зало-
	жены идеологические и теоретические основы
	русской геополитики.
	В 1846 г. полковник русской армии Д.А. Милю-
	тин подвел черту под дискуссией о предмете	Д.А. Милютин
	военной географии, выпустив брошюру «Кри-

тическое исследование значения военной географии и военной статистики». Блестящий офицер, ученый с обширными познаниями, обладающий мощным аналитическим умом, Милютин в 1860 г. стал заместителем (товарищем) военного министра, затем возглавлял Военное министерство, а в последние годы жизни Александра II, после отставки канцлера Горчакова в 1878 г., фактически под нача- лом Милютина оказалось и Министерство иностранных дел.

122	I. Теоретические основы геополитики

Он верно определил геополитические приоритеты России. Основным противником считал Британскую империю, но предпринимать активные действия против нее в 1860-е годы считал преждевременным. Россия еще не залечила раны Крымской войны 1853— 1856 гг. Для поддержания равновесия в Европе и на Ближнем Востоке, по его мнению, нужен был военно-политический союз России

èГермании.

ÂСредней Азии Россия стремилась подчинить себе огромный Туркестанский край, где необходимо было ликвидировать феодальную зависимость среднеазиатских городов от полудиких племен кочевников. По сути, в Туркестане Милютин делал все для того, чтобы занять необходимые позиции, с которых можно было бы угрожать Индии — основе могущества Британской империи и одновременно ее ахиллесовой пяте.

Сложны и противоречивы были и геополитические отношения России с Турцией. По плану военного министра турок нужно было изгнать из Европы и создать Балканскую конфедерацию под общим покровительством Европы, а проливы должны получить нейтральный статус1.

Персия и Китай получали гарантии Российской империи от всех превратностей английской политики. Эти страны, как и США, Милютин считал естественными союзниками России2.

Плоды геополитических расчетов генерал-фельдмаршала, умевшего «мыслить континентами», Россия смогла пожинать уже в 1877—1878 гг. Русские войска тогда били турок на Балканах, а английская эскадра смогла решиться только на маневрирование в проливе Дарданеллы. Британию больше беспокоили казачьи полки, расквартированные в Мерве и Ташкенте, нацеленные на Индию.

Таким образом, за 10—11 лет в Европе и на Балканах создалась совершенно иная геостратегическая и геополитическая ситуация. Все это стало возможным в силу ряда объективных условий и субъективных факторов. Одним из последних было практическое применение знаний по военной географии, разработанной русскими офицерами — ученым Языковым, определившим военную географию как науку теоретическую, как отрасль или часть военной стратегии, а в большей степени — благодаря научным трудам и практи- ческим делам Милютина.

1См.: Милютин Д.А. Записка «Мысль о возможном решении Восточного вопроса в случае окончательного распадения Оттоманской империи» (ГБЛ. Ф. Милютина Д.А. М. 8104).

2См.: Морозов Е.Ф. Последний фельдмаршал // Русский геополитический сборник. 1997. ¹ 2. С. 36.

4. Русская школа геополитики	123

Последний генерал-фельдмаршал России справедливо критиковал работу Языкова и других ученых (европейских), старавшихся военной географии придать значение «специальное и самостоятельное». Он отмечает, что «ни один не достиг этой цели в самостоятельном исполнении, и в немногих сочинениях, служащих образцами отдельных описаний театров войны, все исследования к другим эпохам применены быть не могут»1.

Предметом военной географии и военной статистики, по мнению Милютина, являются общие и частные закономерности функционирования и развития государства — политическая система, экономическая и военная мощь, территория, географическое положение, а также общие топографические свойства — очертания границ, включая соседей:

…иное государство растянуто на большое протяжение или разбросано отдельными частями, другое округлено и составляет сплошную массу; одно по своему положению есть государство исключительно континентальное, другое исключительно морское; одно принуждено иметь для обороны сравнительно гораздо большие войска, чем другое; одно обращает главное внимание на сухопутные войска, другое на флот2.

Как видно из этого фрагмента работы, русский военный ученый еще в 1846 г., т.е. задолго до рождения Х. Маккиндера и в то время, когда другому крупнейшему теоретику США — автору теории «морского могущества» А. Мэхэну было только шесть лет, ставил вопросы о роли пространства, об очертаниях береговых линий и границ, о роли того или иного вида войск в защите государства.

Далее в своей работе последний генерал-фельдмаршал Российской империи рассуждает как классик геополитической науки, предвосхищая будущие идеи Ратцеля и Челлена:

Производительность почвы, климат и другие свойства местности определяют собственные средства государства... Наконец, сообщения водные и сухопутные, искусственные и естественные… облег- чают или затрудняют перевозку…3

Под углом зрения основных принципов геополитики рассматривает Д.А. Милютин роль народонаселения, государственного устройства в геополитических и геостратегических отношениях.

1Милютин Д.А. Критические исследования значения военной географии и военной статистики // Русский геополитический сборник. 1997. ¹ 2. С 43.

2Òàì æå. Ñ. 47.

3Òàì æå.