11. Великая китайская геополитика	413

11.3. Внешнеэкономические связи КНР

Китай — социалистическая страна с плановой экономикой. Тем не менее иностранных инвесторов это не смущает. Политическая и экономическая системы КНР стабильны, и приток иностранных капиталов с каждым годом растет: с 1980 по 2000 г. он вырос почти в 4,5 раза. Сейчас в Китае более 400 тыс. предприятий с участием иностранного капитала. Контрактный объем инвестиций — почти 600 млрд долл.

Предприниматели Тайваня, Сянгана, Аомэня, Сингапура — главные инвесторы в экономику Китая. Их вклад составляет 60— 80% суммы всех вкладов деловых кругов остальных стран мира.

Âпоследние годы Тайвань превратился во второго после Гонконга инвестора в экономику КНР, а после включения Гонконга в геополитическую систему Китая — в инвестора номер один.

Бурно растет китайский экспорт: примерно на 25—30% ежегодно. Если в 1979 г. во внешней торговле формировалось менее 10% ВНП страны, в 1993 — почти 36, то в 1998 г. — более 45%, в 2000 г. — около 50%. В связи с мировым финансовым кризисом Пекин замедлил освоение рынков США, Европы, но усилил свое присутствие в Африке, Латинской Америке. За это время экспорт КНР в Африку возрос на 44,7%, Латинскую Америку — на 38,1% и т.д.

Можно сожалеть, что огромный китайский рынок осваивается в основном представителями нашего военно-промышленного комплекса. В КНР мы поставляем различные виды вооружений: корабли, самолеты, некоторые компоненты космической техники, ракеты тактического назначения и машины и оборудование, предназначенное для строительства ГЭС и ГРЭС. И безусловно, поставки энергоносителей (в середине ноября 2003 г. в Москве утверждено тех- нико-экономическое обоснование строительства газопроводов стоимостью 17 млрд долл.), пиломатериалов и сырья. Гораздо активнее в этом отношении действуют китайские предприниматели. Их, как и китайские товары в основном изделия легкой промышленности, в России можно видеть в любом городе.

Объем российско-китайской торговли растет. В 2000 г. товарооборот Китая с Россией составил 8 млрд долл.: практически столько же, сколько и 5 лет назад. В 2003 г. он приблизился к 12 млрд.

Â2008 г. подошел к 56 млрд долл. Почти 20 лет головы лидеров России больше повернуты на Запад. Хотя по сравнению с неровными отношениями с США, некоторыми странами Западной Европы, Среднего и Ближнего Востока, трениями с большинством стран ближнего зарубежья российско-китайские связи более стабильны и предсказуемы. Но что касается отношений двух великих соседей в

414	II. Геополитика в современном мире

XXI в., то прогнозировать образцовую стабильность очень рискованно. У Москвы до сих пор нет плана стратегического развития экономических, политических и культурных связей с Пекином. Исключение составляет только план строительства нефте- и газопровода из Сибири до границ КНР и портов Дальнего Востока: сооружение их отстает от графика. Кроме того, под вопросом стоит и их заполнение энергоносителями.

Многие специалисты, занимающиеся проблемами геополитики, считают нашего южного соседа наиболее опасным для России. И для таких опасений есть достаточно оснований. Уже сейчас КНР является важнейшим геополитическим фактором, оказывающим большое влияние на положение дел в России, особенно на Дальнем Востоке и в Сибири. В ближайшие 10—15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше. Это во многом объясняется специфическими условиями развития Китая.

Факт принятия Соединенными Штатами решения о политиче- ском и военном базировании в Центральной Азии, Афганистане и Пакистане под предлогом начала операции против «Аль-Каиды» доказывает наличие уже сделанного высшим руководством Вашингтона совсем не того, что представляется на первый взгляд, выбора. Речь идет о так называемой Великотихоокеанской линии, имеющей целью сближение с Китаем ради выталкивания евразийского «Великого острова» с Востока, а затем и внедрение в его центр.

«Великий проект», который схематично изложил 21 ноября 2001 г. в Шанхае президент Джордж Буш, предусматривает создание «системы трех» — Соединенных Штатов, Европы и России под руководством США с последующим поворотом в сторону изменения всех геополитических параметров современности1.

Любая геополитическая напряженность между Китаем и США будет способствовать усилению японо-китайских связей, усилению японского капитала в АТР. Эта угроза способствует объединению стратегических интересов США и Китая. Кроме экономических интересов на сближение двух стран «работает» историческая память китайцев и американцев — память о преступлениях японцев в Маньчжурии накануне и в годы Второй мировой войны.

Связи Японии и Китая стали завязываться в 1960-е годы во время «холодной войны» и особенно войны между СССР и Китаем (на острове Даманском), Китаем и Вьетнамом. Япония является преимущественно кредитором и главным торговым партнером Китая, который чаще всего покупает японскую технику, технологию и

1 См.: Парвулеско Ж. Указ. соч. С. 348.

11. Великая китайская геополитика	415

товары. Безусловно, Япония стремится сдержать наращивание китайского технико-технологического и экспортного потенциала, не пуская соседа на традиционные рынки сбыта своей продукции. Обострились японо-китайские экономические, торговые отношения во второй половине 1990-х годов и в 2008—2009 гг. в связи с мировым экономическим кризисом: островное государство испытывает депрессию, ежегодный прирост ВВП в Японии не превышает 2%, а китайская экономика, несмотря на жесточайший финансо- во-экономический кризис в мире, давала и дает прирост ВВП по 8—9,5% в год. КНР и Япония заинтересованы в развитии двусторонних экономических и торговых связей, тем не менее они являются конкурентами на рынках стран АТР, АСЕАН, США, Африки, Латинской Америки, Европы и т.д.

Увеличивают продажу своих товаров в Китае Англия, Германия, Франция и Италия. Но в последние годы они стали больше уделять внимания росту прямых капиталовложений в экономику этой страны.

Для отношений КНР со странами АСЕАН и Южной Кореи, Сингапуром, Тайванем, Малайзией, Вьетнамом и другими странами АТР характерны процессы конкуренции, притяжения и отталкивания. Тем не менее в отношениях с этими странами главной линией является становление экономической и производственной кооперации. В отношении стран АСЕАН превалирует конкуренция. Страны АСЕАН опасаются военной угрозы со стороны Китая. По оценкам западных специалистов, на Тайване разработана долгосрочная программа, предусматривающая превращение его в азиатско-тихоокеанский региональный экономический центр, способный занять центральное место в АТР и даже в мире. Его намерены сделать операционной базой инвестиционной и предпринимательской деятельности местных и иностранных компаний. Кроме того, по замыслу разработчиков программы, он должен стать центром обрабатывающей промышленности, финансовой, телекоммуникационной и транспортной активности в АТР, т.е. превратиться в лидера в развитии региональной экономической интеграции. После выборов в марте 2008 г. Тайвань проголосовал за разрядку с КНР.

В Китае разработан план «Пудун». Это план формирования в районе Шанхая гигантского (с охватом 100 млн человек) международного промышленного, финансового, торгового, транспортного и культурного центра, способного занять лидирующую роль в АТР. На этом мы останавливаемся потому, что в XXI в., вероятнее всего, произойдет объединение двух Китаев в один, и тогда он превратится в самую мощную финансово-экономическую империю.

416	II. Геополитика в современном мире

11.4. Демографическая политика, тихая экспансия Китая

В основе промышленно-экономической стратегии Китая лежит концепция ресурсосбережения. Но для того чтобы выйти на уровень материального достатка среднеразвитых стран Европы, о чем объявило китайское руководство, КНР потребуются природные ресурсы. Отсюда и выдвижение тезиса «демографического империализма». Авторы этого тезиса У. Гогуан и Ван Чжаоцзюнь в книге «Китай после Дэн Сяопина: десять сущностных проблем» пишут, что любой стране мира будет угрожать крах, если хотя бы 10% китайцев устремятся за пределы своей страны. Даже если Пекину удастся ужесточить демографическую политику «одна семья — один ребенок», то к 2015 г. численность населения КНР возрастет как минимум на 300 млн человек. Примерно на 125—140 млн увеличится армия наемных работников.

КНР преодолевает немало трудноразрешимых проблем. В частности, по неофициальным данным, почти 1/4 взрослого городского населения — безработные, а это почти 250 млн человек. Такое сложное социальное явление порождает, как правило, настроения эмиграции. Она есть и в Китае: официальная и нелегальная. Китайцы чрезвычайно трудолюбивы, быстро адаптируются в новой обстановке, легко приспосабливаются даже к экстремальным условиям, неприхотливы в еде, легко переносят жару и холод и т.п. Вот эта способность жить везде порождает уверенность в своих силах и является одной из немаловажных причин готовности безработного жителя Китая к эмиграции. По данным экспертов, на территории РФ, особенно на Дальнем Востоке и в Забайкалье, нелегально проживает около 2 млн китайцев. Они занимаются торговлей, земледелием, заводят семьи и получают вид на жительство. Всего же китайцы с помощью официальных и неофициальных каналов «осваивают» 72 страны мира.

Изменениям внутренней и внешней политики Китая способствовали, как это ни парадоксально звучит, стихийные бедствия (крупные землетрясения). В июле 1976 г. под шахтерским городоммилионником произошел толчок в 7,8 балла по шкале Рихтера. Он привел к гибели по разным оценкам от 242 тыс. до 780 тыс. человек. Китайское правительство не смогло оказать семьям погибших и пострадавших материальную помощь. Несмотря на установку тогдашнего лидера КНР Мао Цзэдуна «готовиться к войне, запасать зерно», центральные власти не имели сколько-нибудь значимых запасов на чрезвычайный случай.

Катастрофическое землетрясение усугубило экономические трудности тогдашнего Китая, убедило китайское население и поли-

11. Великая китайская геополитика	417

тическую элиту КНР, что в жизни страны «надо что-то менять». Это был канун китайской перестройки. Ее совершали по программе, разработанной под руководством Дэн Сяопина. После землетрясения в Вэнчуане (12 мая 2008 г. — погибло около 80 тыс. человек) Пекин принял помощь других государств, предоставил пособия жителям, пострадавшим от стихийного бедствия, разрешил завести второго ребенка людям, у которых погиб или стал инвалидом единственный ребенок.

К началу XXI в. демографическая нагрузка на китайские части российско-китайских речных бассейнов превышала российскую в 17 раз. Немалая часть китайцев (по российским данным) проникает не только на юг Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири, а также на территории Казахстана и Киргизии: туда чаще всего стремятся китайские казахи и киргизы. Не сняли китайцы и своих претензий в отношении Горно-Бадахшанской области в Таджикистане.

Демографические, этнонациональные проблемы, которые остро стоят в Африке, многих странах Европы, в России, не обошли стороной и Китай. Особенно активны сепаратисты из СиньцзянУйгурского автономного района (СУАР) Китая. Они воспользовались Пекинской Олимпиадой, чтобы в очередной раз громко заявить о своем недовольстве политикой центральных властей страны. Уйгурские радикалы совершили нападения на полицейские участки в китайских городах Кашгар и Куга накануне и в разгар Олимпиады, а также взяли на себя ответственность за июльские взрывы в общественном транспорте в разных населенных пунктах страны.

Традиции населения Синьцзян-Уйгурского автономного района — многолетнее стремление выйти из-под господства Пекина. История помнит существование независимых уйгурских государств. Как в далекие времена, так и совсем недавно, в 1930—1940-е годы, существовали независимые так называемые «исламские республики Восточного Туркестана». Эта территория всегда была объектом борьбы за влияние России и Китая. Те или иные силы в регионе поддерживались в свое время как СССР, так и гоминьдановским и коммунистическим Китаем. Очень часто эти силы, боровшиеся за независимость провинции, становились орудием спецслужб1.

В Синьцзяне со времен установления Китайской Народной Республики происходят два процесса, способствующие усилению протеста. Во-первых, заселение территории китайцами. В начале 1950-х годов исламские народы, прежде всего уйгуры, составляли

1 Мельников А. Уйгурский фронт Поднебесной // Независимое военное обозрение. 2008.

418	II. Геополитика в современном мире

подавляющее большинство СУАР. Сегодня из 20 млн населения этого района на долю уйгуров приходится 45%, а на долю этниче- ских китайцев (ханьцев) — 41%. Это если не считать армию и спецслужбы, которые почти исключительно состоят из китайцев. Вовторых, не преодолена сегрегация уйгурского и китайского населения. Два народа живут практически изолированно друг от друга. Уйгуры стараются сохранить свою культуру, письменность. Попытки перевести письменность на латиницу ничего не дала, ее носители по-прежнему привержены арабской графике. Это ведет к тому, что уровень образования ниже, чем у тех, кто овладел китайской письменностью и учится в китайских школах. Поэтому уйгуры — наиболее бедная, малограмотная часть населения. Они сегодня живут так же, как и сотни лет до того: в лучшем случае занимаются торговлей, а в основном оазисным земледелием в южных пустынных частях Синьцзяня. Китайцы, как правило, живут в городах, в современных многоэтажных зданиях, построенных в последние годы. Еще несколько десятилетий назад города Синцьзяня, такие как Урумчи, состояли из глинобитных домов, стоявших на пыльных улицах. Сейчас в таких кварталах живут только уйгуры. А в китайских кварталах — небоскребы, банки, отели, рестораны.

Все это дает почву для распространения более жестких форм ислама. В Синцьзяне среди уйгуров есть панисламистские настроения в пользу создания исламского государства «от моря и до моря». А пока уйгуры стремятся к большей автономии в рамках Китая.

Колонизация этого региона ханьцами началась еще в первом тыся- челетии до нашей эры, при Ханьской династии. Последнее расширение китайского государства произошло в XVIII в., когда Мань- чжурская династия установила господство и над Джунгарией, на севере Синьцзяна, и над Кашгарией, где живут большинство уйгуров. Бывали периоды, когда существовали самостоятельные уйгурские государства — ханства, каганаты. Они иногда объединялись, но ча- ще были разрозненны. После завоевания китайцами были много- численные восстания, которые очень жестоко подавлялись, истреблялись сотни тысяч уйгуров. Ислам в Китай пришел при Танской династии, где-то в VII—VIII вв. Пришел по континентальному Шелковому пути и морскому, через арабских и персидских купцов. Некоторые исторические мечети сохранились до нашего времени, их даже отстраивают, ремонтируют — в самых крупных городах: Пекине, Гуанчжоу, Сиане. Были выдающиеся китайские деятели, исповедовавшие ислам. Три года назад в Китае отмечали 600-летие походов великого мореплавателя Чжэн Хэ, который был мусульманином. Поэтому необходимо четко разделять положение ислама и

11. Великая китайская геополитика	419

государственную целостность Китая, которую китайцы во все времена блюли очень строго.

При Мао Цзэдуне в Синьцзяне проходила жесткая чистка так называемых «националистов». Синьцзянь был одно время местом ссылки и концентрационных лагерей для репрессированных со всего Китая. В 1967 г. уничтожили практически всю верхушку уйгурской интеллигенции.

Потом прошла волна гонений на все религии, в том числе на ислам, во время «культурной революции». Уничтожали и буддистские храмы, и мечети, и конфуцианские храмы. После Мао Цзедуна китайское руководство пыталось наладить отношения с духовными лидерами. Были созданы организации для управления религиозной жизнью. То же самое происходило и с исламом. Были созданы подконтрольные властям мусульманские организации. Главная из них — Мусульманская ассоциация Китая, имеющая свои местные отделения по всей стране. При ней действует Исламский теологический институт, где проходят подготовку мусульманские священнослужители. Ассоциация организует паломничество в Мекку, издает журнал «Мусульманство в Китае». Строятся новые мече- ти. В то же время и сейчас существуют ограничения: запрещено посещать мечети членам Коммунистической партии Китая, а также несовершеннолетним.

Мусульман в Китае примерно 20 млн. Это чуть меньше 2% населения страны. Подавляющее большинство мусульман — не уйгуры. Они на втором месте среди мусульманских народов Китая. А на первом месте — хуэйцзу (дунгане). У них язык и культура — китайские. Отличаются они только верой. Хуэйцзу населяют, как и уйгуры, северо-запад страны, в излучине Хуанхэ. У них тоже своя автономия — Нинся-Хуэйский автономный район. Они также проживают и в других регионах, особенно на востоке Китая. В прошлые века они неоднократно восставали против власти, но в настоящее время достаточно интегрированы в китайское государство. В разных городах Китая нередко происходят столкновения населения с полицией, случаются и массовые протесты против политики властей, связаны они с проявлениями социального недовольства. Для этого достаточно причин, и мусульмане тут не исключение.

Немало хлопот приносят Пекину и жители Тибета. У тибетцев есть единый религиозный и политический центр, а также национальный и духовный лидер, который находится за пределами китайского Тибета, и огромная разветвленная сеть международных организаций. Тибетский протест — гораздо более организованный. Он возникает не спонтанно, а по некоему единому плану и коор-