4 Частная сексопатология

49

только «синдром потягивания — зевания»). Сексуальные реакции на АКТГ полностью восстанавливались в результате лечения животных тестостерона пропионатом или даже некоторыми анаболическими стероидами с весьма слабой андрогенной активностью [511, с. 247].

. При изучении химического строения применявшихся пептидных гормонов оказалось, что, несмотря на различия, все они имеют об­щую «сердцевину» — короткий отрезок полипептидной цепи, состоя­щий из шести аминокислот: —Глу—Гис—Фен—Apr—Три—Гли—. Выделение и введение в мозг именно этого отрезка вызывает сексу­альные реакций и феномен потягивания — зевания.

Большой заслугой Г. Гессы и сотр. является то, что, изучая фи­зиологическую роль пазванных веществ в организации полового по­ведения, они установили возможность синтеза АКТГ-подобных пеп­тидов в гипоталамусе и увеличение их концентрации там при неко­торых физиологических состояниях с повышением концентрации кортикотропин-рилизинг-гормона (КРГ).

При выяснении места действия пептидных гормонов в мозге по­сле их введения в перегородку или медиальную преоптическую об­ласть переднего гипоталамуса весь симптомокомплекс проявлялся в полной мере [511, с. 1—11]. В противоположность этому повреж­дение преоптической области, разрушающее структуры, захваты­вающие радиоактивный тестостерон, нарушает способность АКТГ вызывать эрекцию и эякуляцию, но не влияет на возникновение «син­дрома потягивания — зевания» [511, с. 247]. Введение пептидов в вентромедиальное ядро гипоталамуса или в премамиллярную область -было неэффективным в смысле вызывания сексуальных реакций у самцов.

Ценность обнаружения АКТГ-зависимых половых реакций не вы­зывает сомнения. Что касается других поведенческих реакций, то известно, что зевание служит характерным признаком полового возбуждения у некоторых животных, а потягивание у них часто на­блюдается при эякуляции [511, с. 247]. Однако эксперименты свиде­тельствуют о том, что структуры, необходимые для вызывания сек­суальных реакций и феномена потягивания — зевания, находятся в разных отделах мозга.

В последние годы результаты всех описанных экспериментов с АКТГ-подобными пептидами приобрели особенно глубокий смысл в связи с открытием нового класса биологически активных веществ — эндорфинов. В мозге всех видов позвоночных и в том числе человека обнаружены специфические рецепторы, с которыми избирательно связываются введенный в организм морфин и некоторые другие опиатные соединения. Закономерно возникло предположение о том. что опиатные рецепторы предназначены не только для экзогенно вводимого морфина, по и для подобных веществ, вырабатываемых в самом организме. Такие вещества были найдены. Они получили название энкефалинов и эндорфинов — эндогенных морфипоподоб-ных веществ (G. Martin et al., 1977). Морфиноподобной активностью обладает фрагмепт молекулы гормона аденогипофиза Р-липотропина с 61-й по 91-ю аминокислоту. Этот фрагмент получил название Р-эн-

дорфина. В его составе было выделено еще несколько более корот­ких отрезков с аналогичными свойствами, которые были названы сс-эндорфин, у-эндорфин, а самый короткий обозначен как метэнке-фалин. Названные вещества синтезируются не только в гипофизе, но и в гипоталамусе и других отделах мозга — в основном там, где есть опиатные рецепторы. При экзогенном введении в организм определенных количеств этих веществ они вызывают эффекты, ха­рактерные для морфина: аиалгезию, эйфорию и некоторые другие психические нарушения. К ним также развиваются привыкание и физическая зависимость. Описанные эффекты эндорфинов предот­вращаются введением специфического антагониста морфина — на-локсона, блокирующего опиатные рецепторы.

В отношении влияния эндорфинов на половую сферу было по­казано, что введение Р-эндорфина или синтетического аналога мет-энкефалипа в желудочковую систему мозга крысам-самцам, исходно высокоактивным в сексуальном плане, полностью устраняет у них копулятивное поведение [392]. После введения в 2 раза меньшей дозы препарата крысы начинали копуляцию значительно позже, чем животные контрольной группы, которым вводился изотониче­ский раствор хлорида натрия, но это никак не влияло на быстроту эякуляции. Независимо от дозы препарата, поведение, непосредст­венно предшествующее спариванию, сохранялось: самцы преследо­вали самку, обнюхивали и облизывали ее аногенитальную область и т. п. Авторы считают, что введение эндорфинов ведет к потере сам­цами способности к инициации спаривания. Предварительное вве­дение крысам налоксона полностью предотвращало сексуальные нарушения, вызываемые эндорфинами.

Эндогенные и синтетические морфипоподобные вещества способ­ны полностью угнетать половое поведение в минимальных дозах, еще не влияющих на другие поведенческие реакции. Тормозящий эффект на половое поведение применявшихся эндорфинов считают специфическим, а не вторичным.

Однако когда исследователи отобрали из большого числа сам­цов крыс 40 исходно неактивных в половом отношении и стали вво­дить им налоксон, половое поведение значительного числа животных резко изменилось, и при достаточной дозе многие из них начинали демонстрировать копулятивное поведение (с интромиссиям и эяку­ляциями), заметно не отличающееся от такового у первично сексу­ально активных крыс [392]. По истечении срока действия препарата все возвращалось к прежнему состоянию. Введение тех же доз на­локсона крысам с нормальной половой функцией никак не отража­лось на их половой способности. Этот эксперимент позволяет пред­положить, что у большинства отобранных самцов низкая половая активность или ее отсутствие определялось избыточным содержани­ем в их мозге собственных эндорфинов.

Обобщая приведенные факты, можно сказать, что в мозге выра­батываются белковые соединения, способные по-разному влиять на сексуальное поведение: тормозящим действием обладают метэнке-фалин и Р-эндорфин — фрагмент молекулы р-липотропного гормона

4*

51

с 61-й по 91-ю аминокислоту, а стимулирующий эффект оказывают

эта же последовательность ами­нокислот в Р-липотропине представляет собой отрезок полипептидной цепи с 47-й по 53-ю аминокислоту. О специфическом антагонисти­ческом влиянии этих двух пептидных отрезков свидетельствуют экс­перименты (Terenius et al., 1975), показавшие способность моле­кулы АКТГ ингибировать связывание опиатными рецепторами различных алкалоидов опия. Очевидно, для проявления АКТГ-зави-симых сексуальных реакций большое значение имеет соотношение концентраций возле рецепторов АКТГ-подобных пептидов и эндорфи­нов. В отношении интимных механизмов действия нейропептидов (Н. Loh et al., 1976) было также установлено, что они могут изме­нять высвобождение дофамина и норадреналина из срезов мозга.

Влияние пейропептидов, конечно, не ограничивается только сексуальной сферой, они обладают более широким биологическим действием. Например, малый фрагмент молекулы АКТГ улучшает способность животных к облуче­нию, а изменения концентрации эндорфинов возможны при некоторых пси­хических заболеваниях. Эти вопросы начали изучаться недавно, однако уже существует гипотеза, согласно которой взаимодействие эндорфинов с опиатпы-мп рецепторами может быть универсальным для физиологических процессов в ЦНС [52]. Подтверждением этому явилось открытие в 1977 г. новой группы нейрорецепторов, имеющих сродство к психотропным препаратам диазепамо-вого ряда [351]. Все это позволяет предположить, что список веществ, специ­фически влияющих на половые функции, далеко не закопчен, и нас, вероят­но, ждут новые открытия в этой области.