63. Еврейство и либерализм

Либерализм исходит из культа отдельной человеческой личности, оторванной от Неба и от Нации, противопоставленной другим личностям. Либерализм безразличен к религии, его стиль – стиль религиозного индифферентизма: религия – частное дело, все религии, в общем, хороши. Верить в Бога – какая отсталость! В лучшем случае он соглашается на пантеизм: «Бог – это природа». Либерализм презирает «зоологический национализм». «Шовинизм, мракобесие, черная сотня!» – фыркает он, стирая национальные особенности космополитизмом. В политике он чертит схему демократии, в экономике утверждает капитализм. Государству он оставляет роль «ночного сторожа», бессильно и безвольно наблюдающего борьбу политических и экономических сил.

Подумайте сами, насколько такая концепция выгодна организованному и централизованному мировому еврейству, противопоставленному неорганизованным и децентрализованным «гоевским стадам». Иудеи присваивают роль организаторов и – «разделяй и властвуй!» – группируют стада в политические партии, управляемые покупными лидерами.

Французская революция была подавлена национализмом Наполеона, но идеи ее, живущие, как все сильные, злые и добрые идеи, – не умерли, а торжествующе покатились по всей Европе и выплеснулись в Россию. Теория правового государства, господствовавшая в умах и сердцах на протяжении всего XIX века, взошла на дрожжах этой масонской революции и отразила еврейские стремления. Общеизвестным является тот факт, что лозунг французской революции «СВОБОДА, РАВЕНСТВО И БРАТСТВО» – идеологическая основа либерализма – был выработан в тиши масонских лож. Личный автор его неизвестен, он появился внезапно и сразу же в нескольких местах. Дю Понсен категорически утверждает масонское авторство.

Либеральные теории тесно связаны со школой естественного права и теории общественного договора, а творцы этих теорий: еще Гуго Гроций, Т. Гоббс, Вольтер, Дидро, Д'Аламбер и другие энциклопедисты, и наконец Жан-Жак Руссо – все были масоны. Об этом согласованно свидетельствуют как антимасонские, так и масонские источники.

В Россию либерализм проник одновременно с масонством после того, как командированный Великой Ложей Англии капитан Джон Филиппс учредил в России в 1721 году «ВЕЛИКУЮ ЛОЖУ РОССИИ».⁶² Бунт декабристов, на основании точных документов называемый Гр. Толем «масонским действом», был первой попыткой вооруженного выступления либерализма в России⁶³. Большинство декабристов было масонами, а субсидировал их еврейский банкир Перец.⁶⁴

Высшей ценностью земной жизни либерализм объявил не Бога, не Нацию, не душу человека, а личность, оторванную от всяких органических связей. «Личность» эта, вне зависимости от ее качественного содержания, хорошая или дурная, свободная и равная, абстрактная, математическая единица, вне религии и вне нации, свободная от «предрассудков» и добивающаяся всяческих «свобод», – стоит в центре всех концепций либерализма. Человек превыше всего! Он – центр мироздания! На первый взгляд – гордая доктрина, а на самом деле – какая принижающая, обессиливающая! Человек уже не образ и подобие Божие, не носитель бессмертной души, не участник высшего мира, а жалкий продукт естественного отбора, потомок обезьяны, машина производства себе подобных, животное высшего порядка, – он исчезает без следа и без остатка, когда смерть смежит его усталые очи...

«Умрешь – похоронят, как не жил на свете, // Селедкой закусят и водкой запьют!», – гласит истинный гимн либерализма, песня разложения российского студенчества «Дни нашей жизни»... Цель жизни: «Лови минуту, пока не сыграна комедия!» «Самоудовлетворение всех инстинктов, погоня за наслаждениями», – говорят одни, делая человека рабом потребностей его тела; «бесконечное накопление», – поправляют другие, подчиняя человека, творца ценностей созданным им же ценностям, да вдобавок ценностям искусственным и условным – деньгам; «цель жизни – бесконечная погоня за знанием», – определяют третьи, закабаляя живого человека сухой науке. Фауст!.. Какое раздолье закидывать еврейские удочки в это «озеро свободное», какое беспредельное раздолье еврейским Мефистофелям!

Получив вожделенное равноправие, иудеи с головой кинулись в водоворот политической жизни и прежде всего оседлали либеральные партии. Если раньше они старались влиять на Государство со стороны, то теперь перед ними открылись дороги непосредственного участия в государственной жизни, ясные пути руководства. И вот с начала XIX века, мы видим, как всякая новая политическая идея ловко обсасывается иудейскими гешефтмахерами. Они стараются сделать из нее трамплин для очередного своего прыжка, стремятся проникнуть во всякую политическую партию, прилепиться к каждой нееврейской организации с тем расчетом, чтобы при каждой идее, при каждой партии, в каждом лагере был бы свой иудейский опекун, друг, советник, союзник, товарищ... гласный или негласный руководитель. Это и есть иудаизация политики или Иуда в политике: Вечный Жид в роли спекулянта на идеалах в общественных движениях современности.