68. Еврейство в социализме

Крайности капитализма неизбежно должны были вызвать реакцию поднимающихся к сознанию своего значения трудящихся масс – производителей благ, творцов ценностей. Подобно тому, как ведущее место дворянства заняла буржуазия, так на место буржуазии шла интеллигенция, выдвиженцы из среды рабочих и крестьян, да и сами рабочие и крестьяне поднимались к сознательной жизни и к управлению государством. Над миром лжи и несправедливости вставал грозным призраком социальный вопрос. Положение широких народных масс повсеместно нуждалось в радикальных улучшениях. Труд требовал своего законного места под солнцем. Это, конечно, не могло ускользнуть от острого внимания иудеев. Можно и нужно было решить социальный вопрос путем социальной реформы. Религия готова была протянуть руку Труду и кое-где протягивала (христианский социализм католической церкви). Монархия, самая «отсталая» Самодержавная Монархия Великой России протягивала руку Труду (столыпинская реформа, национальные профсоюзы Зубатова). Увы, только после страшного опыта «русской» революции Труд стал базой Нации в Италии, в Германии, в других странах новой жизни. Муссолини выдвинул бессмертную доктрину союза национального труда с национальным капиталом. Гитлер создал синтез национализма и социализма – национал-социализм. В Великой Восточной Азии осуществилось мирное сотрудничество народов. Российские фашисты с самого начала целью жизни и борьбы поставили служение объединенной триаде – Религия, Нация, Труд. Но это все пришло лишь после уроков предельных побед иудаизма.

До фашизма же, до Нового Порядка наших идей спровоцированный, обманутый Труд был противопоставлен и Религии, и Нации, и Монархии. Сделали это, разумеется, все те же проклятые «ловцы рыбы в мутной воде» – иудеи, решив использовать банкиров и политиков. И – верх наглости: интернация торгашей и эксплуататоров выступает в качестве монополистов социальной справедливости, банкиры и дети банкиров становятся лидерами рабочего класса, раввины и внуки раввинов пускают в среду христиан лозунг «Религия – опиум для народа».

Конечно, евреев вполне устраивал и капитализм: капитализм без всяких потрясений, эволюционным путем вел к власти их Фининтерн – международный финансовый интернационал. Золото мира, фабрики и заводы, орудия и средства производства, банки, биржи, универмаги, товары и люди – все скоплялось в их ненасытных лапах, в жадных руках еврейских жрецов Золотого тельца. Но зародился «утопический социализм», как презрительно наименовали его иудеи. Нееврейский социализм грезил опрокинуть «старый мир» каким-нибудь Новым Порядком. Тогда евреи выдвинули против благородного, хотя и не жизненного, арийского социализма Сен-Симона, Фурье, Оуэна и других «утопистов» свой якобы «научный» социализм – ученье, якобы базирующееся на точных данных науки, – разработанную гешефтмахерами из гешефтмахеров дьявольскую доктрину марксизма.

Учение Маркса насквозь иудаистично. Естественно-научный, исторический и диалектический материализм, лежащий в его основе, более всего соответствует еврейскому духу – материалистическому и диалектическому. Игнорирование качественного элемента труда всегда было свойственно иудеям. Нападки творцов «научного социализма» на религию, на нацию, на семью, на государство – да ведь это же тысячелетний еврейский поход против всех нееврейских духовных и культурных ценностей. Рассмотрение марксизма с точки зрения психологии его творца, озлобленного на весь христианский мир иудея – внука многих поколений еврейских раввинов, вынужденного креститься, чтобы пробраться в этот ненавистный ему чуждый «мир аристократов и эксплуататоров», талантливо предпринятое Мельским в книге «Евангелист ненависти», блестяще разоблачает марксизм как «Евангелие ненависти» мирового еврейства.

Социализм отказался от личностей. Не личность, а коллектив. Однако рассматривая понятие «коллектив» в социализме, нетрудно убедиться, что здесь взята не природная категория – естественно возникший коллектив: семья или нация, а категория чисто искусственная – коллектив-класс, [то есть] совокупность людей, якобы находящихся в одинаковом отношении к средствам и орудиям производства. Искусственность и нежизненность такого коллектива доказывается наличием гораздо более крепких общностей, которые пытается разорвать подобная классовая психология. Границы класса трудно очертить, потому что производственный процесс порождает бесконечное разнообразие отношений к средствам и орудиям производства. Очень часто члены одного класса переходят в другой класс, становясь, например, из рабочих собственниками и наоборот. Но искусственное противопоставление не существующих в качестве замкнутых корпораций классов нужно было еврейству для того, чтобы углубить раскол Нации, начатый партийной борьбой: Нация разрывается на враждующие классы, причем между одноименными классами разных стран протягивались интернациональные нити «международной солидарности».

Социализм выступил как бы против либерализации и развенчал демократию, потому что болезни ее были слишком явны, и если бы их не разоблачил социализм, то это сделал кто-нибудь другой (и сделал в XX веке фашизм). Марксизм выступил против капитализма, потому что свобода конкуренции, выродившись в свободу эксплуатации, действительно породила социальный вопрос, бездну между производителями богатства – трудящимися и распорядителями богатства – капиталистами. Эту бездну надо было ликвидировать, и ее ликвидировали бы на путях социальной реформы... Но это было невыгодно мировым гешефтмахерам.

В марксистском социализме «Евангелие ненависти» противопоставлено нашему «Евангелию Добра». Талмуд получил достойное продолжение в «Капитале»! Искусственное построение международного класса пролетариата в «Капитале» Маркса подозрительно напоминает евреев. Что это за международный «класс», как не международная внутренняя «интернация»? Сознательно или бессознательно Маркс наделил пролетариат – класс-мессию – чертами «народа-мессии». «Избранный класс» явился прикрытием стремления к диктатуре «избранного народа».

Пропагандируемая Марксом «экспроприация экспроприаторов» оказалась направленной главным образом на производительный промышленный и торговый капитал, оставив в покое столь любезный еврейскому сердцу капитал банковский. «Диктатура пролетариата» рисуется как диктатура международных представителей рабочего класса, не связанных с определенной нацией, а при рассмотрении с точки зрения фактов оказывается диктатурой евреев. К евреям в первую голову обращен призыв Маркса, которым заключен «Коммунистический манифест»: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» И евреи же в первую голову откликаются на этот призыв. Многотомные и нудные, как Талмуд, труды бедняка Маркса находят еврейских и масонских издателей, переводятся на все языки земного шара, порождают огромную популяризаторскую и коммерческую литературу, на которую истрачены в разных странах миллионы и миллиарды. Кто дал потоки этих фунтов, долларов, франков, марок и полноценных дореволюционных рублей? «Пролетариат»? Нет, разумеется, экспроприаторы пролетарского труда – еврейские банкиры.

Так начался и развивался величайший в истории человечества обман – подлый заговор против Бога, против всякой религии, кроме еврейской, против всякой нации, кроме еврейской, против Труда всякого, кроме еврейского, против любой частной собственности, кроме еврейской. Исполнение этого заговора блестяще подтвердило наличие всех этих исключений: в стране «победившего социализма» – в Советском Союзе – еврейская религия не преследуется, еврейская нация официально почитается существующей, в то время как упоминание о Российской Нации квалифицируется как «великодержавный шовинизм», за который – концлагерь или расстрел.

Русские рабочие закабалены у станков и машин, крестьяне – на полях и у скота, а государственная собственность, которой распоряжаются евреи, объявлена еще более священной, чем при частно-капиталистическом строе, ибо даже за кражу колосков с колхозного поля русскому голодному крестьянину грозит смертная казнь.

Неудивительно: в числе вожаков мирового социализма, кроме самого Маркса, находим великое множество знаменитых и безвестных евреев, начиная с Фердинанда Лассаля и Бернштейна. Гастон Кремье – член I Интернационала и предводитель восстания марсельской коммуны, кузен Адольфа Кремье, министра-капиталиста Франции и основателя Всемирного израильского союза. Френкель – член I Интернационала и руководитель Парижской коммуны, масон высоких степеней и родственник ортодоксальных еврейских раввинов. Пиколло Тирр – один из руководителей масонского сообщества «Высокой римской венты», атеист и правоверный иудей-талмудист. Мозес Гесс – теоретик социализма и одновременно сионизма. Основатели сионизма: Теодор Герцль, Ушер Гинзбург, Ахад Хаам и их продолжатели: Наум Соколов, Владимир Жаботинский, «профессор» Хаим Вейцман, также социалисты: Зиновьев-Радомышльский-Апфельбаум, Троцкий-Бронштейн, Каменев-Розенфельд, Мануильский, Лозовский, кагановичи и мехлисы продолжат этот список в наше время.

На смену Первому Интернационалу приходит Второй, на смену Второму – Третий, Третий грозит сменить Четвертый. Интернационалы и разные социалистические партии временами ссорятся между собой, воюют друг с другом, раскалываются, соединяются, снова раскалываются, но суть дела от этого не меняется, ибо везде в руководстве иудеи.

«Среди социалистических политиков евреи всегда играют виднейшую роль, – замечает и харбинская «Еврейская Жизнь». – Стоит только упомянуть имена Маркса, Лассаля, Пауля Зингера, Франка, Э. Бернштейна, Розы Люксембург и других».⁶⁵

Марксистский социализм, ленинизм и сталинизм оказывается самой иудаизированной формой социализма. Если недовольные темпами либерализма крайние иудейские националисты поспешили использовать интернациональный социализм вообще, то самые крайние из них поставили на самое экстремистское его крыло. С самого начала большевистская фракция Российской социал-демократической «рабочей» партии субсидировалась евреями, и евреи же с этой партией пришли к власти над Россией.