103. Цифры еврейской войны с россией

Цифры красного террора в России и в мире нигде не опубликованы. Но даже в дореволюционной его части, когда в отношении русского народа террор этот был нелегальным, он достиг больших цифр. Пуришкевич определяет его цифрой в 20.000 человек. В.В. Шульгин напоминает об этом подсчете так:

«Член Государственной Думы от Бессарабской губернии Владимир Митрофанович Пуришкевич, которому по злой иронии судьбы самому выпало впоследствии вступить на путь своеобразного террора (убийство Распутина), в период первой революции (1905-1907 годы) особенно возмущался кровавой работой террористов-революционеров. Эти свои чувства он поспешил перевести в плоскость некой реальной работы, что вообще было свойственно его натуре. Он стал собирать имена погибших, обстоятельства, при которых произошли акты террора, биографические сведения, портреты. К этой работе Пуришкевич привлек целый ряд лиц. В результате он издал целую маленькую библиотечку в несколько томов под названием «Книга Русской Скорби». Васнецов, Соломко и другие русские художники сделали заглавные листы для этих изданий. Это было хорошее дело – долг уважения и благодарности со стороны уцелевших погибшим. К стыду нашему, мы, уцелевшие и после второй революции, до сих пор не собрались приступить к такой же работе в отношении бесчисленных жертв последней и притворяемся, что мы не понимаем простой истины: если мы живы, то только потому, что искупительную за нас жертву принесли они, погибшие.

Пуришкевич далеко не довел своей работы до конца. Текущая политика отняла у него слишком много сил и работы. Но, разумеется, он пробовал установить общее число погибших и пострадавших от террористов первой революции. Однажды, во время одной из своих речей в Государственной Думе, упомянув о революционном терроре, Пуришкевич при помощи думских приставов развернул черную ленту, на которой тесно, одна к другой, были наклеены фотографии убитых: ленты хватило чуть ли не на всю ширину зала. Тогда же Пуришкевич сделал заявление, что по его подсчетам число раненых, искалеченых и убитых террористами «Освободительного Движения» определяется в 20.000 человек».⁸⁶

Несколько раз я пытался подвести цифры коммунистического террора по СССР. Трудно гарантировать точность этих подсчетов, но за приблизительную их точность можно ручаться, исходя из простого рассуждения: если бы не революция, продолжая темпы прироста российского населения, в СССР к 1937 году можно было бы найти в России 228.000.000 жителей. Между тем всесоюзная перепись того года дала цифру в 140.000.000 жителей.

Правда, большевики спохватились, объявив результаты переписи вредительскими, и, не опубликовав результаты, провели другую перепись, которая к 1939 году дала цифру 180.000.000 российских людей. Но, даже приняв на веру эту бесспорно преувеличенную цифру, мы спросим: где же недостающие 48.000.000? Их нет, они погибли в вихре революции, в пучинах «социалистического строительства» – строительства на костях русского народа, они частично вовсе не родились из-за общего ухудшения условий жизни, повлекшего падение деторождения. 48.000.000 русских людей – издержки еврейской революции – представляют собою первый счет, предъявленный мировому еврейству от имени нашей Российской нации, первый счет за период времени с 1917 по 1940 гг., за которым последует еще счет за последующие страшные годы, за ужасную войну, спровоцированную мировым еврейством...

Рассмотрим слагаемые этой астрономической цифры – этой гекатомбы трупов, нагроможденных на русской земле в виде своего рода Вавилонской башни, через которую убийцы нашей страны пытаются достичь недоступного неба.

За годы военного коммунизма при первых волнах красного террора убито в подвалах Чека, замучено, расстреляно около 2.000.000 человек, подсчитал автор этой книги в очерках «Иудеи и Россия».

За годы сталинского «социалистического строительства» убито в застенках НКВД, «куда-то» исчезло 3.000.000 человек.

Беженец из Амурской области рассказывает, что в начале 1938 года, когда захватчики России с ужасом ожидали общерусское вооруженное восстание 1 мая, было арестовано великое множество руководителей советских и партийных учреждений, промышленности, транспорта и Красной армии. По его мнению и по мнению многих, попала в заключение четверть всего населения Советского Союза. Мнение это, конечно, преувеличенное из-за устрашающего впечатления, произведенного этими арестами, но если мы возьмем даже одну двадцатую, то получим цифру в 8.000.000 человек.

Четвертый вал иудокоммунистического террора рушится на русский народ на наших глазах. С первых же дней начала войны советская власть вводит драконовские законы, которых не найдешь ни в какой другой стране.

Не только органам НКВД – отдельным чекистам предоставлено право расстреливать на месте по первому подозрению, то есть убивать всех, кто не нравится. Всюду чудятся еврейским хозяевам нашей Родины фашистские агенты, шпионы и диверсанты.

Возьмем ориентировочную цифру в 10.000.000 человек. Это последние жертвы красного террора, убитые «по подозрению» с начала германо-советской войны.

23.000.000 русских жизней – приблизительный итог еврейской войны с Россией за двадцать пять лет владычества над нашей страной еврейского коминтерна. Прибавьте к ним 10.000.000 русских людей, погибших в концлагерях, свыше 10.000.000 умерших от голода, периодически повторявшегося (в 1918-1921 гг., в 1932-1933 гг., в 1942-1943 гг.), 5.000.000 жертв «сплошной коллективизации» – и урон, причиненный нашей стране теми, кто сегодня кричит о ее «обороне», станет ясным. Никакая внешняя война, никакое внешнее завоевание, никакая природная катастрофа не могут причинить живой нации таких опустошений, как четверть века еврейской власти.