106. Иуда штурмует семью

Книга Блюма и другая литература подобного рода выдает стремление еврейства разложить и уничтожить семью, эту первичную ячейку нации и основание всякого крепкого государства. Иудаизация культуры сопровождается разрушением «гоевской» семьи; здесь же укажем, что фокстрот, эта несомненная «болезнь века», обезволившая человека не только психологически, но и физически, если не изобретен евреями, то, во всяком случае, ими распространен и утвержден.

Тут нам снова придется обратиться к примеру СССР. Возьмем еще одно советское свидетельство, на этот раз советский роман, ужасный роман, рисующий жизнь подрастающих поколений. Авторы – К. Маньковский и Н. Шалашов. Название – «Коська Грачев». Издатель – Госиздат СССР. Роман написан в форме письма комсомольца.

Вот выдержки из этих писем, неприглядная выпись из документов без всяких наших комментариев. Вот куда ведет русскую молодежь еврейское руководство. Слово товарищам Маньковскому и Шалашову. Говорит комсомолец Грачев:

«Поверь, мне часто приходилось заводить мимолетные знакомства, и не только в театрах и клубах, на вечеринках, но и в коллективе, и в райкоме, на серьезных лекциях, даже на митингах и на конференциях. И все девчонки так же, как и Нина (так звали эту девчонку), просто, так просто, как будто это было самой обычной вещью, шли ко мне ночевать, ко мне – случайному прохожему в их жизни.

Они приходили без всякой «черемухи» в сердце, без теплой и дружеской ласки, даже без горячих и страстных объятий. Все это они называли «бутафорией». Все шли просто, без лишних слов, деловито снимали платье, на ходу проглатывая стакан холодного чаю, говорили несколько безразличных сухих слов и... ложились в кровать.

Языком мы все любим потрепаться: новая семья! Новый брак! Новая мораль! Одним словом, все новое на словах, – втихомолку самыми старыми гадостями занимаемся.

Скажу тебе прямо и откровенно, как значительная часть комсомольских ребят смотрит на женщину. Думаешь, как на товарища, как на подругу? Расскажите вы своей бабушке... Боятся только это говорить прямо. Теперь ведь и девчата так же, как ребята: все «физкультурят». «Бокснет» иная тебя в ухо, так не обрадуешься.

Не знаю, читал ли ты в «Комсомольской правде» о нашем «Медведевском» общежитии. Так называется общежитие при педвузе имени Герцена. До каких только гадостей не докатились здесь комсомольцы и активисты.

Но все же скажу одно. Теперь все кричат: пол, проблема пола и т.п. А разве это работа? Лекции, диспуты, доклады, дискуссии, книги, журналы, газеты – все истошным голосом вопят о половой проблеме. А того не замечаем, что весь этот шум производит обратное действие, и ребята на всех лекциях только сопят да за колени девчат держатся. Знаю и такие примеры, когда с доклада шли прямо к проститутке.

[...] И что особенно страшно: пьют не только ребята, но и девчата. Недавно мне впервые пришлось увидеть пьяную девчонку. Более жалкого зрелища ты не можешь себе представить. Лицо распухшее, красный платок сбит на сторону. Брела эта несчастная по улице, мотаясь из стороны в сторону, обнимаясь с уличными фонарями, и дико горланила:

«Товарищ малахольный, скажи ты моей маме,

Что сын ее погибнул на войне.

С винтовкою в руках и с саблею в другой

И с песнею веселой на губе...»

Какой-то прохожий пытался ее унять, но она обложила его таким сногсшибательным, махровым матом, что он предпочел ретироваться, а она побрела дальше, выделывая ногами замысловатые кренделя и пересыпая свою песню бранью.

Совсем недавно ребята рассказали мне о том, как собираются девчата, покупают в складчину водку и хлещут ее в «сухую», да так хлещут, что ломовикам за ними не угнаться. Вот тебе и неземные эфирные создания с сивушным букетом на десять верст...

Мало того, что пьют. Главное несчастье в том, что нет чувства меры, нет, понимаешь ли, никакого предела.

[...] То поймают какого-нибудь прохожего и так за «здорово живешь» изобьют его, то захватят девчонку, задерут ей юбку на макушку, завяжут ее сверху узлом и ткнут обнаженную в снег, то просто-напросто изнасилуют девушку в порядке живой очереди.

Занесло меня как-то в танцкласс, любопытно было посмотреть, что там творится, как веселятся наши «классовые враги». По простоте своей душевной я думал, что там собирается исключительно нэпмановская «деклассированная молодежь».

Какая же, ты думаешь, там публика? Почти на сто процентов заводская и фабричная молодежь. Решил подойти я к одной расфуфыренной девчонке: это уж, думаю, наверное какая-нибудь «лишенка». Направляюсь к ней, спрашиваю – откуда. Оказалось, что галошница с «Треугольника».

Ну и насмотрелся же я там на разные штуковины! Тут тебе и «обезьяний фокстрот», и «физкультурный чарльстон», и «бостон», и «шимми», – всего и не выговоришь.

Иная девчурка в грамоте ни бум-бум, а по «шимми» или «чарльстону» она, брат, профессор. Атмосфера в этих танцклассах тоже, братец ты мой, соответствующая. Хлыщеватый маэстро прививает ребятам «великосветские манеры», обучает «пижонским» телодвижениям, кавалеры, с церемонными поклонами, берут своих дам под руку, учатся «галантному» обращению. И вся эта человеческая масса дышит прокуренным, смешанным с запахом дешевой парфюмерии потом и прочей вонью, спертым воздухом, от которого у нормального человека неминуемо разболится голова».

Откуда этот разврат, эта новая «мораль»? Да конечно же от иудейского марксизма! Если нет загробной жизни, если нет ничего высшего и святого, если реальна только материя, только тело, то зачем же сдерживать все его темные стихийные порывы? Если не нужна Нация, то зачем же семья? Зачем «черемуха»?..

«Штюрмер» 1937 года рассказывает две поучительные истории, из которых одна произошла в Румынии, другая – в Германии.

«Там, где проживают евреи, – утверждает журнал, – там процветают преступления. Нет такой страны, где бы евреи не занимались обольщением и расовыми оскорблениями арийских женщин!

Всего лишь на днях в румынском городе Радаучи разыгрался возмутительный инцидент, жертвой которого оказалась служащая щеточной фабрики Натана Корна арийская работница Б.Р.

В один трагический для нее день она была задержана на фабрике под предлогом необходимости выполнения какой-то сверхурочной работы. Кроме нее на фабрике остался сын фабриканта Ися Корн и четверо же рабочих, которые все пятеро, один за другим, совершили над несчастной гнусное насилие.

Разбитая душой и телом работница едва дотащилась до своего дома, решив из страха утаить все происшедшее от своего мужа. Последствием этого гнусного преступления явилось заражение несчастной одной из плохих болезней, которой она затем заразила своего мужа».

В связи с этим преступление было раскрыто и до глубины души возмущенный муж поспешил начать уголовное дело против этих пяти бестий в образе человека, а именно против Иси Корна, Норберта Хольдера, Леви Гера, Цега Брукнера и еще одного представителя «избранного народа», которые все поступили в распоряжение прокурора.

«Еще более возмутительный характер носит только что совершенное преступление в германском городе Франкенталь, когда сорокадевятилетний еврейский коммерсант Соломон Вейль учинил гнусное насилие над своей собственной, но не еврейкой по происхождению, падчерицей, четырнадцатилетней Эльфридой М.

Мать последней, арийка Мария М., еще в шестнадцатилетнем возрасте, когда она отличалась поразительной красотой, сошлась с немцем; от этой связи родилась дочка Эльфрида.

После смерти мужа матери пришлось с трудом зарабатывать, чтобы обеспечить содержание своего ребенка. Нужда заставила ее, наконец, поступить в еврейский «Унион-бар» в Мангейме, где на свою беду она встретилась в 1931 году с еврейским коммерсантом Соломоном Вейлем.

Поверив, что материально он вполне обеспечен, и устав от трудной работы в баре, Мария М. согласилась ради дочери, которой тогда уже исполнилось девять лет, выйти замуж за Вейля. Вскоре выяснилось, что Мария М. должна была трудиться и после брака, и при том не только на себя и ребенка, но и на мужа, который стал ее безбожно эксплуатировать.

Пользуясь отсутствием матери, еврей Вейль стал бросать все более плотоядные взгляды на подрастающую девочку, и наконец осенью 1936 года разразилась катастрофа.

Что значило для него, что Эльфриде исполнилось тогда четырнадцать лет и что она доверчиво называла своего будущего соблазнителя «папа»? Сексуальные аппетиты Вейля требовали своего удовлетворения, и жертвой еврейского темперамента стала невинная немецкая девушка, которую он взял силой, пользуясь отсутствием матери...

Чтобы заставить умолчать об этом насилии, он угрожал Эльфриде жестокими избиениями. Противоестественная связь звероподобного отчима с падчерицей продолжалась, таким образом, изо дня в день в течение двух месяцев.

Но человек-зверь не довольствовался удовлетворением своей еврейской похоти и кроме того зверски избивал несчастного ребенка; однажды, когда он ее жестоко избил, повалил на пол, стал топтать ногами, Эльфрида стала так кричать, что на ее крики обратили внимание на улице.

Сбежавшиеся соседи увидели рассвирепевшего Вейля с пеной у рта, который на все попытки заступиться за несчастную грубо ответил: «Могу делать со своей дочерью все, что мне только вздумается».

Несчастный ребенок был до того потрясен всем этим переживанием, что неоднократно предпринимал попытки самоубийства; это производит тем более тяжелое впечатление, что дети, как известно, особенно жадно любят жизнь, и самоубийства в детском возрасте являются исключительными событиями.

В дело вмешалась полиция, которая после первого же допроса потрясенного ребенка арестовала 14 декабря 1936 года Соломона Вейля, который сначала стал отпираться, но перед лицом неопровержимых улик вынужден был наконец во всем сознаться.

Последовал суд, на котором, несмотря на все старания еврейских адвокатов замять это возмутительное дело, Вейль был приговорен к шестилетнему тюремному заключению и к лишению прав на двенадцать лет.

Сколько таких и подобных им случаев разыгрывается в последнее время в Европе, в особенности на фабриках, в конторах и еврейских домах, где наняты христианские девушки и женщины! И большинство этих преступлений так и остается сокрытыми от взоров широкой общественности!

Преступления подобного рода затушевываются и замалчиваются не только путем подкупов, угроз увольнения и вымогательства, но также и путем ложных доносов в полицию и лживых обвинений в воровстве!

Ни для кого не тайна, что христианские девушки, находящиеся на служении в еврейских домах, вынуждены вступать в сожительство или с сыновьями своих хозяев, или с самим хозяином.

А тем самым подвергаются моральному и физическому заражению все новые и новые кадры невинных существ.

«Арийские народы! – заканчивает свою статью «Дер Штюрмер», – протягивайте друг другу руки, чтобы совместно бороться с еврейским засильем во всех его проявлениях и видах!»

«Смешно Фрейда обвинять в аморальности, – неожиданно замечает шанхайский еврейский журнал. – Если он сдергивает покрывало с сексуальных инстинктов, то это совсем не плохо – наоборот».⁸⁹