98. «Херем» и «карантин»

«Херем» – проклятие, произносимое над евреем, отлучаемым от синагоги. Над нами, которым нет дела до их сатанинских синагог, тоже произносится «херем» – над теми, кто неугоден евреям.

Политический деятель, организация, партия, дерзнувшие затронуть интересы Израиля, объявляются под «херемом».

В данном случае «херем» означает прежде всего бойкот.

Ни один еврей не смеет иметь дела с таким «зачумленным гоем»; «зачумленная» газета не получит еврейской рекламы.

Это – естественно, это борьба.

Но суть «херема» вовсе не в бойкоте неугодных еврейству лиц одними евреями.

Через масонство и шаббесгоев, через сотни тысяч зависимых от евреев неевреев, через сотни, тысячи подлецов и дураков разных национальностей «херем» пытается создать вокруг непокорных евреям «язычников» обстановку моральной, политической и материальной изоляции – «карантин».

Антисемит не найдет издателя для своих книг, даже для других своих книг, в которых он не касается евреев. Перед ним окажутся закрытыми все двери и в нееврейскую прессу. Его будут чуждаться и бояться многие люди, далекие от еврейства, но нейтральные и лояльные, даже единомышленники будут ставить ему палки в колеса «страха ради иудейска».

Его будут выставлять одним – человеком подозрительным, злонамеренным, опасным, другим – фанатичным, ослепленным, пристрастным, третьим – ограниченным, глупым и даже смешным.

Такова была судьба первых провозвестников антисемитизма в былой России и российских фашистов в российской эмиграции: одни их клеймили, другие над ними иронизировали, третьи убивали насмешкой, а за всей этой свистопляской стоял ухмыляющийся жид и дергал ниточки.

Вспомните Николая Евгеньевича Маркова, вдумчивого и глубокого мыслителя, называли «валяй Марков», «Марков второй» и т.п. презрительными кличками.

Самая «правая» из эмигрантских харбинских газет «Русское Слово» в передовице Бориса Суворина называла меня «Муссолини Гитлеровичем Родзаевским».

Опубликованные впервые в России Нилусом «Сионские протоколы» долгое время просто замалчивались так называемой большой прессой.

Большая пресса эмиграции долгое время замалчивала факт существования Российского Фашистского Движения. Замалчиваются и мои книги: «Русский путь», «Иуда на ущербе», «Государство Российской Нации».

Это тоже разновидность «херема» – молчать о неприятных для иудейства явлениях, при всяком к ним отношении все же достойных упоминания. И молчат не только скрыто еврейские, но и вполне русские издания.

Наконец, в разное время и в разных странах против российских фашистов выступали самые разнообразные люди: от установленных коммунистических агентов до моего бывшего помощника и до руководителей административной жизнью эмиграции, в том числе – до бесспорной личной порядочности и крепкой антиеврейской настроенности православного священника и лидеров монархического объединения – знатоков масонства! Кого только не перебывало в составе временных наших врагов, врагов по недоразумению! И как эти «недоразумения» мешали нашей работе!

Ничего не поделаешь, такова сила еврейского «херема»!

Кто хочет бороться за правду должен приготовиться ко всяческим неприятностям, в том числе и к ударам со стороны друзей. Так выявляются подчас самые неожиданные еврейские связи.