Глава 5. Новейший этап исследований сми

но все в свою всеобъемлющую систему. Даже смерть, говорит Бодрийяр, может быть интегрирована в систему благодаря тому, что живое существо может быть репродуцировано и смерть, по существу, не случится.

Превращение мира в мир симулякров оказывает поразительное влияние на человеческую жизнь: она становится одномерной, ибо про­тивоположности либо сглаживаются, либо вовсе исчезают. Благодаря таким жанрам, как перформанс или инсталляция, переход от искус­ства к жизни оказывается или незаметным, или вовсе несуществую­щим. В политике благодаря репродуцированию идеологий, более не связанных с «социальным бытием», снимается различие между пра­вым и левым. Различие истинного и ложного в общественном мне­нии — в среде масс-медиа прежде всего — перестает быть значимым: значима лишь сенсация, или переживание. Полезность и бесполез­ность объектов, красивое и безобразное в моде — эти и многие другие противоположности, определявшие ранее жизнь человека, теперь сглаживаются и исчезают. И главное, что исчезло — это различие меж­ду реальным и воображаемым. Все равно в мире «гиперреальности».

Есть ли выход за пределы этой всеобъемлющей системы? Бодрийяр пред­лагает выбор «фатальных стратегий» вместо становящихся стандартными в этом мире банальных рефлексивных. Первые ориентированы на объект, вторые на субъект. Первые предполагают азарт, риск в преследовании предмета, экстати­ческое отношение к нему, вторые — рефлективную интеграцию в систему гипер­реальности. Политический смысл фатальных, судьбоносных стратегий — следо­вание массе, а не интеллектуалам, ибо массы обожающи и экстатичны в своем отношений к вещам и людям, а интеллектуалы рефлексивны. Устремления масс ведут, таким образом, к пределам системы. Отсюда парадоксальный смысл «фа­тальной» стратегии конформизма. Однако любой поиск фатальных стратегий, состоящих в пробуждении любви к объекту, ведет к авантюризму как выходу на индивидуальном уровне или к персонификации власти со всеми вытекающими отсюда действительно фатальными последствиями.

Конечно, «сгущение» и преувеличение силы мира симулякров характерно для Бодрийяра. Но даже более спокойный анализ симуля-ционных и реальных аспектов сегодняшней действительности демон­стрирует мощную тенденция к симуляции всего и вся. Прокатившая­ся около десяти лет назад по миру волна споров о возможности кло­нирования организмов, связанная с очередным судьбоносным шагом научной технологии, показала, что протесты ни к чему не приведут. Пришествие симулякров неотвратимо.

270

5.2. Постмодерн — новая культурная эпоха

5.2.2

Ж.-Ф. Лиотар: распад метаповествований

Точно так же, как Бодрийяр, Жан-Франсуа Лиотар в своем анализе современных изменений жизни и опыта исходил из воздействий зна­ния, науки, технологии. Как у Бодрийяра, у Лиотара имелось маркси­стское прошлое: он был марксистом и социалистом прежде, чем стал философом постмодерна. Постмодерн у Лиотара — это отрицание мар-ксова тоталитаризма (тоталитаризм здесь понимается не в политичес­ком, а в теоретическом смысле, как отказ от идеи целого (лат. totит — все, целое), которое целиком и полностью определяет части.

Для Лиотара постмодернизм стал антитоталитаризмом. Он кон­статирует, что описание общества как целостности, тотальности, не­зависимо от того, как оно «оформлено» (в терминах целостности, спа­янной «органической солидарностью», как у Дюркгейма, функцио­нальной дифференциацией на основе «нормативного консенсуса», как у Парсонса, или насилием одного класса над другим, как у Маркса), представляется все более и более неадекватным по причине утраты в современном мире доверия к метаповествованиям¹. Метаповествова-ния — это всеобъемлющие теории, например, теория социальной эво­люции, или теория закономерного чередования социально-экономи­ческих формаций, или учение о том, что целью общества является удовлетворение потребностей его членов и т.п. Отличительным при­знаком и теоретическо-социальной функцией метаповествования яв­ляется дедуцирование (если речь идет о теории) или навязывание (в мире социальной практики) теоретических решений или форм пове­дения, которые диктуются заранее принятым способом видения це­лого. Метаповествование (или «метанарратив», если следовать тер­минологии Лиотара) предполагает телеологию, т.е. идею смысла и цели целого, которая оправдывает и обосновывает (легитимирует) насилие в обществе и использование знаний для целей насилия. Оно наделяет смыслом науку, политику, просто всякий фрагмент социального по­ведения. Что же касается конкретно науки, то она вообще существует

¹ Liotard J.-F. The Postmodern Conditions. Manchester, 1984 (франц. изд. — 1979).

271