Глава 2. Массовая коммуникация как социальный институт

сексуалистов столицы, как отражение второй и столь же существенной стороны клубного движения (наряду с его направленностью на улучшение общества и человека) — тяги к гедонизму и разгулу.

Клубы были классическим продуктом зарождавшихся средств массовой информации, они процветали благодаря усилиям убежден­ных сторонников, откликнувшихся на потребность читающей публи­ки принимать участие в сложной политической жизни, которую со­здала и поддерживала культура печатного слова. Джозеф Аддисон пи­сал: «...О человеке говорят, что он — общественное животное, и это выражается в том, что мы используем всякую благоприятную возмож­ность и любой предлог для проведения тех вечерних собраний, кото­рые повсеместно именуются клубами».

Замкнутость и узость, чрезмерная горячность в споре, нетерпи­мость к чужому мнению — все это преодолевается клубной культу­рой, как писал на своих страницах журнал «Зритель», задававший тон в тогдашней печати. (В качестве назидательного обратного примера на страницах журнала иронически описывалась короткая история Клуба дуэлянтов, члены которого незамедлительно истребили друг друга; тех, кто не погибал на дуэли, ждала виселица в Тайберне.)

«Не мешкайте, создавайте клубы!» — вот к чему, в сущности, призывал читателей этот журнал. И они следовали его совету: от Шот­ландии до Суринама собирались для того, чтобы обсудить очередной номер «Зрителя», еще пахнувший типографской краской.

Фактически газеты и журналы (для каждого клуба свои) все бо­лее становились основой клубной жизни. Непрекращающийся поток печатной продукции давал ежедневную пищу для клубных разгово­ров, сплетен, анекдотов и приятного времяпрепровождения.

В 1709 г. лондонский трактирщик и консервативный журналист Нед Уорд сочинил и выпустил «Полный юмористический перечень клубов и обществ Лон­дона и Вестминстера» — шутовской путеводитель по вымышленной клубной жизни. Книга выдержала 6 изданий. Можете не сомневаться, утверждал автор, нет такого изъяна или особенности, для поощрения которых не будет создан клуб. Ему виделись Клуб безносых и Клуб длинноносых, Клуб жирных, Клуб не уме­ющих одеваться, Клуб длинных и Клуб коротких. И эту игру воображения Уорда читатели претворяли в действительность. Так что «Союз рыжих» из рассказа Ар­тура Конан Дойла вовсе не выглядел чем-то причудливым или неестественным для англичанина.

92

2.4. Порядки знаний — информационная основа социальных институтов

Подобно масонской ложе клуб являлся весьма противоречивым образованием: в нем проповедовалось равенство, но процветала эли­тарность; поощряя общественное честолюбие и индивидуальное само­сознание свободолюбивого человека, клубы в то же время создавали новую социальную иерархию со всеми присущими ей ограничениями. Упиваясь недоступными прочим мелкими и условными преимущества­ми, члены клубов находили истинное, согревающее душу тепло в очень замкнутом и отчасти воображаемом мире. В этом смысле клуб стано­вился превосходным светским заменителем и преемником церкви.

Клубы часто были не в состоянии осуществить поставленные перед собой задачи: товарищество и взаимопомощь терпели крах, орга­низации по борьбе с пороками сталкивались с противодействием об­щества. Тем не менее они сыграли важнейшую роль в воспитании той общественности, которую британцы считали залогом прогресса. Клу­бы служили узловыми центрами, где осмыслялись новости, отраба­тывались идеи, развивались контакты; они помогали достичь обще­ственного согласия, благоприятствовали выявлению региональных и местных особенностей. Способствуя развитию общественных связей, клубы давали людям и группам возможность почувствовать свою при­частность к обществу. Артикулируя и отграничивая сферы интересов, они стали решающим фактором в формировании общественной куль­туры Великобритании.

2.4

Порядки знании -информационная основа социальных институтов

Последствием возникновения «общественности», этой бархатной ре­волюции — бархатной в том смысле, что она происходила без явно выраженных социальных потрясений, и революции в том смысле, что именно на ее основе сформировался политический плюрализм ин­формационной эпохи, — является возникновение целого ряда так называемых «порядков знаний», где каждый из «порядков» имеет свою особенную «конституцию».

93