§ 7. Маздакитское движение

На рубеже V и VI вв. Иран был потрясен социальным движением, которое привело к значительным изменениям в его государственном устройстве. Корни этого движения уходят в более раннее время. В цар­ствование императора Диоклетиана, в конце III в. н. э., сообщает визан­тийский хронист Иоанн Малала, в Риме стал проповедовать некий ма-нихей Бундос, утверждавший, что в борьбе зла и добра в мире благое бо­жество является победителем. Эту проповедь он продолжал и в Иране. Идея победы доброго начала вызывала соответствующий вывод о необ­ходимости покончить со злом на земле, в чем должны принять активное участие люди. Проповедником этого учения у простонародья стал в кон­це V и начале VI вв. Маздак, от имени которого движение получило на­звание маздакитского.

Успех проповеди Маздака был связан с наличием в ней социальных лозунгов. Брожение широких масс населения особенно обострилось в конце V в., чему способствовали неблагоприятные естественные условия. Повторные природные бедствия — засуха, налеты саранчи, недород при­вели к голоду, от которого тяжело страдали крестьяне. Многие из них оставляли насиженные места и устремлялись в города. Смертность от го­лода была большой. Сирийская хроника Иешу Стилита, составленная в начале VI в. (до 518 г.), сообщает страшные подробности о том, как вы­мирало от голода население в византийской провинции Месопотамии, граничившей с Ираном.

Успех, размах и длительность маздакитского движения объясняются глубокими социальными изменениями, назревшими к этому времени в обществе. В экономической базе Ирана со времени первых царей дина­стии Сасанидов могут быть отмечены новые явления. Главными среди них являлись развитие феодальных отношений и возрастание роли го­родов. Закладка крепостей и городов делается обычной в то время, и все они становятся местами, где производится обмен и торговля и получает развитие ремесло. Особенно интенсивной становится городская жизнь Ирана в VI в., когда население городов значительно выросло.

Восточные области Ирана были областями кочевого или полукочевого скотоводства. В среде кочевников долго сохранялись пережитки родово-vo строя, со всеми его особенностями. Крестьянство как западных, так и

56

восточных областей Ирана в течение веков жило общиной, которая яв­лялась мощной экономической единицей. Община жила своей жизнью, самоуправлялась, имела старост или старейшин, которые в значительной мере были еще представителями рода или клана. Семья, многочислен­ная, объединявшая несколько поколений, подчинялась старшему в роде. Сохранившееся законодательство последнего периода сасанидской им­перии указывает на то, что в семейном праве персов произошли к это­му времени изменения: в наследовании патриархальная семья не имела прежнего значения, она уступила свое место малой семье (отец, мать, дети).

Наряду с пережитками родового строя и общинами, в Иране с древ­нейших времен существовало рабство. Было несколько категорий рабов (бандак), среди которых особо выделены неиранцы (аншахрик), т. е. рабы — пленники и их потомки неперсидского происхождения. Поддан­ные иранские (эраншахрикан) были подчинены землевладельцу (дахи-ку), который ими распоряжался. Подчиненных дахику крестьян назы­вали также дахиканикан — люди дахика. Положение последних, по мне­нию некоторых исследователей, было близко к положению колонов в Ви­зантии. В отношении к колонам дехкаи-землевладелец занимает положе­ние патрона, хозяина. Вся земля была поделена на парцеллы между не­посредственными производителями. Владение этой землей допускало ее наследование, как всякое другое имущество, хотя она была собствен­ностью дехкана.

Движение маздакитов, получившее широкое распространение, было поддержано непосредственными производителями на земле разных кате­горий. Народное движение раннефеодального общества Ирана возникло в связи с увеличением притеснений и стремлением владельцев подчинить себе сельские общины и систематически эксплуатировать их. В маздакит-ском движении приняли участие разные группы крестьянства.

Толчком для крестьян, объединенных в сельские общины, послужили попытки прикрепить и подчинить их феодалу, что и вызвало их протест и участие в маздакитском движении. Для зависимых эраншахрикан, т. е. иранцев, движение было попыткой к освобождению от тяжелой для них феодальной зависимости. Рабы искали освобождения от рабства и под­чинения, они особенно тяготились своим положением.

•На плечи именно этих групп населения легли повышенные государ­ственные налоги, например подать, которой Пероз внезапно обложил все население после своего поражения в войне с эфталитами.

При Перозе тяжелое положение населения засвидетельствовано ря­дом источников, которые наряду с бедствиями и войнами сообщают и о попытках Пероза облегчить это положение. При Валаше положение не только не улучшилось, но ухудшилось. Денег в казне было мало, соби­рать их с населения было трудно, обнищавшие крестьяне бежали из де­ревень. Разорение и голод вызвали брожение, и Валаш был вынужден принять некоторые меры против тех дехканов, на землях которых кре­стьяне доходили до крайнего разорения и покидали свои участки и дома. Но и эти слабые попытки пойти навстречу нуждам измученного населе­ния были быстро прекращены. Недовольные жречество и знать при под­держке войска, оплаты которого в должных размерах Валаш произво­дить не мог, свергли его и ослепили. В 488 г. был возведен на престол Кавад, сын Пероза, при котором маздакитское движение достигло выс­шей точки.

Проследить этапы развития и детали в истории движения трудно вследствие того, что источники об этом не сообщают. В то же время све­дения о движении у арабских и персидских авторов более позднего вре­мени требуют строго критического отношения.

57

В развитии движения крупнейшую роль играли два лица — вдохно­витель движения Маздак и шаханшах Кавад. Первого источники назы­вают магом, мобедом, в качестве которого он нашел доступ к Каваду. Он склонил его на свою сторону, в то же время остался «проповедником простонародья» и убедил Кавада открыть для голодных хлебные амбары с государственным зерном. Такого рода меры иранское правительство предпринимало и раньше, но при Каваде на этом дело не остановилось. Движение масс, возглавленных маздакитами, приняло угрожающий ха­рактер. По словам источников, народ врывался в чужие дома, забирал всякое имущество, и никто ему в этом не препятствовал. Действия маздакитов нанесли тяжелый имущественный ущерб знатным родам. Учение об общности имущества требовало, чтобы то, чем владеют богатые, было раздано бедным, так как первые лишь случайно владеют тем, что принадлежит всем. «Имущество есть розданное среди людей, а эти все — рабы Всевышнего и дети Адама. Те, кто чувствуют нужду, пусть тратят имущество друг друга, чтобы никто не испытывал лишения и нищеты, все были бы равными по положению». Из этого делались со­ответствующие практические выводы. *Hfo общность имущества прости­ралась и дальше. «Ваши жены — ваше имущество». Эти слова, приписы,'-ваемые везиром XI в. Низам ал-Мульком Маздаку, вели к тому, что «в особенности простонародье» увлеклось новым учением «по причине общности имущества и женщин». Жалобы, что Маздак «растащил иму­щество людей, сорвал покрывало с гаремов, простонародье сделал вла­ствующим», подтверждаются очень ранними источниками. Памятник на­чала VI в. (сирийская хроника Иешу Стилита) утверждает, что Кавад «обновил отвратительную ересь магизма зарадуштакан, которая учит, что женщины должны быть общими и каждый может жить с кем хо­чет». Общность имущества была социально острой идеей, которая надол­го сохранила свою силу в последующих народных движениях на восто­ке. Полигамия у персов имела место в высших слоях населения, у знати. Групповой брак был широко распространен у массагетов, как он изве­стен и у эфталитов. У маздакитов общность жен была призывом к ста­рым формам семейных отношений и протестом против гаремов знати. Общинники-крестьяне стремились в ложном возврате к старому найти новые возможности для изменения своего тяжелого положения в настоя­щем. Развернувшееся народное движение поддерживал шах Кавад, во всяком случае он его попускал. С помощью маздакитов шаханшах рас­считывал ослабить знать и обуздать жречество, вмешательство которых в государственные дела, особенно в вопросы престолонаследия, были гу­бительны. Его политический расчет заключался в том, чтобы родовитые семьи знати и занимавшие высокое положение жрецы были ограничены в своих претензиях. «Благородные землевладельцы», стоявшие иерархи­чески ниже их, стали опорой шаха и в значительной степени станови­лись зависимыми от него.

Однако знать и жречество в 496 г. взяли верх и поставили шахом Замашпа. Кавад был вынужден бежать к царю эфталитов Ахшунвару, где он был оставлен заложником еще своим отцом Перозом. Легендар­ные сказания утверждают, что он бежал из тюрьмы, куда был брошен своими врагами. Породнившись с царем эфталитов (Кавад женился на его дочери), он убедил своего тестя, «плача перед ним каждый день», дать ему войско, с тем чтобы он мог вернуть свое царство. В 499 г. он вернул его без особого кровопролития, опираясь на симпатии некоторой части знати и царской семьи. Для этих групп маздакитское движение было способом ослабить своих врагов, как и выражением борьбы свет­ской знати со жречеством. Что касается шаха Замашпа, он отказался от борьбы и в страхе бежал.

58

Воцарившись вновь, Кавад казнил часть знатных, особенно враждеб­ных ему. Других он «простил» и нашел с ними общий язык. Войны, о ко­торых ниже сообщено более подробно, способствовали обогащению царя, знати, военачальников и отчасти войска. Победы способствовали укреп­лению Кавада на престоле, и он уже не нуждался в поддержке маздаки-'тов. В новой фазе политика шаха была направлена на ослабление маз-дакитов; окончательный и кровавый расчет с ними произвел при жизни Кавада его сын Хосров. Учение Маздака было отвергнуто общими уси­лиями зороастрийского жречества и христианского клира. Словесное со­стязание произошло на созванном во дворце собрании. Казнь Маздака и его ближайших последователей была произведена по распоряжению Хосрова (529 г.).

Легендарные подробности этого события сохранены позднейшими арабскими и персидскими источниками, почерпнувшими их из Маздак-намэ, романе о Маздаке, памятнике VI в. Связь с маздакизмом средне­вековых мусульманских ересей и антифеодальных движений была оче­видна еще автору «Сийасет-намэ», всесильному везиру Низам ал-Мульку.