Артикул 4. Об оскорблении нашего государева величия каждый обвиняемый должен отвечать; и о том, кто предостережет; и где таковых судить. Также о слове, сказанном или писанном о государе.

Также, если бы кто какого-либо сословия был найден явно подозреваемым в том, что виновен в оскорблении нашего государева величия, такому никакой привилегии знатность, а ни достоинство не может помогать и не может он ими защищаться, что бы не должен был нести ответственности и, где будет правом побежден, не мог быть наказан. А кто бы во время перед поступком, любя господа Бога и государя своего и государство, справедливо предостерег или объявил таковые дела, тот будет иметь нашу государеву милость и будет достоин повышения чести. Ведь же в том поступке, касающемся оскорбления величия нашего государства, где кому идет о чести, и о жизни, таковых шляхту, подданных наших, ни в каком другом месте, только на общем сейме великом с панами-радами нашими Великого княжества Литовского мы, государь, будем судить и в соответствии с преступлением каждого их тем наказанием, как выше написано, наказывать прикажем.

А где бы также кто заочно что оскорбительного о нас, государе, говорил и также кто бы особу нашу государеву явно и при помощи явных писаных листов своих либо с собственноручной подписью поносил, тогда о том перед нами, государем, к окончательному сроку должен быть позван и, если будет доказано, в соответствии с правом, шляхтою этого государства, за его и тех свидетелей присягою, что-либо оскорбительного о нас, государе, обвиняемый говорил или писал ложно, тогда за то должен будет в верхнем виленском замке в тюрьме для именитых сидеть шесть недель, но не больше, но может быть и меньше по милости нашей государевой, а не оседлый там, где мы, государь, назначим, но нигде иначе, а только в Великом княжестве Литовском. А таковое дело на первом сроке также нигде иначе, но только в Великом княжестве Литовском с панами-радами нашими судить будем, ни в какое отложение того дела не откладывая, но если бы на первом сроке дело не окончилось, тогда уже обвиняемый в том освобождается от ответственности. А если будет установлена невиновность обвиняемого, тогда тот, кто на него доносил, сам подлежит тому наказанию. А поэтому мы, государь, того, кто о таком разговоре или писании нам сообщит, будем поименно указывать в позве. Однако если бы кто по глупости или будучи сумасшедшим такое совершил, то мы, государь, за такое дело браться не будем.

352

Артикул 5. О доказывании оскорбления нашего государева величия.

Как в каждом преступлении, за которое наказывают смертью, требуются доказательства явные и ясные, так и в оскорблении нашего величия не по любому дознанию или оговору будем привлекать торопливо наших подданных, но кто кого обвинит в оскорблении величия, должен доказать свидетельством достоверным и не находящимися под подозрением людьми добрыми, шляхтою, семью свидетелями и их и своею присягою, и то при убедительных правовых доказательствах, и явных, а не опровержимых знаках того поступка. А если бы кто кого оговорил в том поступке, а особенно если бы обвинил, что на здоровье государя посягал, или совершил государственную измену и к упадку хотел привести и к этому готовился и покушался. А таковой обвинитель и следствие если бы таким явным доказательством не доказал, сам по суду утрачивает честь и наказывается смертью.