зачастую весьма благородный, преследующий благие цели, даже «святой», но тем не менее фарс! Если действительно имеется намерение сделать что-то серьезно, то в первую очередь следует замолчать. Истинное знание, как мы покажем со всей необхо­димой строгостью,— это немота, молчание. Оно чуждо разговору, для которого нужно общество. Знание — это родник, который рождается лишь в одиночестве.

3. Истинное название

Давайте переберем услышанные нами ранее или прочитанные названия того занятия, которому на Западе люди предаются на протяжении уже двадцати шести веков, просмотрим заглавия книг, в которых это занятие увековечено, а также вспомним те прозвища или определения, которыми язык награждал тех, кто посвящал себя этому занятию.

Философия как таковая берет начало от Парменида и Герак­лита. То, что было непосредственно перед ней — ионическая «физиология», пифагореизм, орфизм, Гекатей,— это всего лишь прелюдия, Vorspiel und Tanz*.

Изложению своей доктрины Парменид и его современники дали название «aletheia»¹⁹. Это как раз и есть первобытное на­звание философской деятельности. Момент рождения названия, момент, когда впервые какой-то предмет называется неким сим­волом,— это момент девственно чистого творчества. Человек имеет перед собой предмет, еще не тронутый никаким определе­нием, не прикрытый одеждами названий, можно сказать откры­тый всем ветрам онтологии. Между ним и Человеком еще пе стоят никакие идеи, интерпретации, слова, обобщения. Необхо­димо найти способ выразить этот предмет, высказать его, пере­нести его в «мир» понятий, lógoi, или слов, сделав его элемен­том этого мира. Каким же будет выбор? Отметим сейчас то, что будет предметом нашей заботы в дальнейшем. Речь идет о со­здании слова. Дело в том, что язык — это как раз то, что инди­вид не создает, а находит в своем социальном окружении: в сво­ем племени, селении, городе или стране. Слова языка уже имеют свой смысл, сложившийся в результате их употребления в об­ществе. Таким образом, говорить — это не что иное, как снова и снова употреблять слова в их традиционном смысле, высказы­вать то, что уже известно, что все энают, что общепризнано. Однако сейчас речь идет о чем-то новом, у чего еще нет обще­принятого названия. Найти название не значит «сказать», по­скольку слова для него еще нет. На самом деле искать название означает «говорить с самим собой». Только тот, кто видит перед собой «это новое», только он, выбрав для него термин, сможет этот термин понять. Таким образом, данная функция языка противоположна его разговорной функции, т. е. той, которая за-

• Прелюдия и танец (нем.).

16*

243