В концепции «перспективизма» Ортега по существу пред- щринял попытку переосмыслить природу рациональности, исходя из нового понимания разума. В следующих работах он сделал дальнейшие шаги в этом направлении, и одной из центральных у него стала проблема взаимодействия рациональных и «жиз­ненных» начал в человеке. Ортега считал, что для науки, научных исследований ориентация на всемогущество разума продолжает оставаться и действенной, и определяющей, но связанное с тео­ретическим разумом научное познание применимо лишь к тем природным объектам, которые поддаются разложению на состав­ляющие элементы. Что же касается иных реальностей, целост­ность которых не может быть разрушена без ущерба для их существования — такова для Ортеги в первую очередь жизнь человека,— то эти реальности он относил к области иррациональ­ного, т. е. к той области бытия, которая неподвластна теорети­ческому анализу рационалистического мышления⁴⁹. Ортега видел задачу современной ему философии в том, чтобы переосмыслить понятие разума, природы его деятельности, исходя из наличия в бытии человека и мира огромной области, недоступной ра­ционалистической философии. Такие философские тенденции получили название современного иррационализма. В контексте наших отечественных философских исследований оно приобрело негативно-оценочный смысл, осуждающий их направленность против ориентации философии па деятельность разума в позна­нии мира и человека. Па деле же ставился вопрос о необходи­мости ввести в проблемное поле философии также и область иррационального, т. е. того, что оставлял впе круга своих ин­тересов разум рационалистической философии. Это дало осно­вание X. Мариасу, наиболее серьезному и авторитетному испан­скому исследователю творчества Ортеги, утверждать, что «Ортега с самого начала противостоит рационализму, но не с позицшх иррационализма, а, наоборот, с позиций разума», что он отвергает не разум, а «то, что в течение трех веков пазывалось иррациона- лкзмохм»⁵⁰. Ортега, таким образом, стремился к созданию повой ч|)ормы рациональности, при которой деятельность человеческого

⁴⁹ Ортега высоко ценил лостижепия современной «му пауки и возмож­ности научного знания, но оомиевался в его способности попять or,обую форму бытия —бытие человека. «Наука энает сегодня с баснословной точ­ностью многое из того, что происходит на отдаленнейших звездах и галак­тиках». Но человек, убежден Ортега, пе может жигь только сведениями

о Сириусе. В современном человеке оп отмечает усталость от звезд и атом­ных реакций, ожидание от наука решения своих человеческих проблем. По ■««оказывается, что относительно великих изменений в жизни человечества наука не может сказать ничего точного» (Ortega у. Gasset У. Obras comple­tas. Madrid, 1962. Т. VI. P. 20). Поэтому Ортега определял современное со­стояние науки, или физического разума, как достаточно парадоксальпое: » области изучевия природы паука не только оправдала все надежды, по и впервыо в истории достигла того, о чем нельзя было и мечтать; одпако «славные успехи в ее изучении пе исключают пропала в изучении всей -тотальности нашего существовании в целом» (íhid. Р. 21),

60. Marías j. Acerca de Ortega. Madrid, 1971, p, 74

314:

разума, познавательная деятельность человека выступала бы как* одно из проявлений его жизнедеятельности в целом, а в соотно­шении разума человека и его жизни принималось бы во внимание; значение спонтанных, а не только рациональных, его проявлений.

В 1923 г. вышла работа «Тема нашего времени», занимающая особое место в творчестве Ортеги, поскольку здесь он впервые подробно аргументировал идею отказа от философского идеализ­ма, выдвинул задачу рассмотреть разум как связанный с жизнью* человека в целом, дав ему название «жизненпого разума», и вы­сказал одно из программных требований своей философии:. «Чистый разум должен передать свое господство жизненному' разуму»⁵¹. Поэтому и свое философское учение он назвал «ра~ циовитализмом». Первоначально идеи «рациовитализма» были; близки философии Шопенгауэра и особенно Ницше. Под влия­нием Ницше понятие «жизнь» у Ортеги оказалось сильно биоло- гизированньгм, определяющими же — ее психофизические функции.. Однако Ортега постоянно развивал, корректировал собственные утверждения, и если говорить о его интересе к философии жизни,, то он вскоре повернулся от идей Ницше к идеям Зиммеля; и Дильтея. Уже в 1924 г. он опубликовал небольшую, но прин­ципиальную для него работу «Ни витализм, ни рационализм», где, возражая против того, чтобы его учение называли витализ­мом, попытался более определенно выразить свое понимание- соотношения разума и жизни. «Моя идеология,— подчеркивал он, в частности,— пе выступает против разума, поскольку пе- признает другого способа теоретического познания кроме него: она выступает только против рационализма»⁵².

Понятие «жизпь», составляющее основу концепции «рацио­витализма», Ортега иостоянпо уточнял. В работе «История как система» (1935) он отмечал его близость к положению «всо т,ечет» Гераклита: жизнь — это постоянное движение, устремлен­ность в будущее, с пей несоединимо представление о субстан­циальности, неизменности. Это было утверждение жизни как- особого способа "бытнн, для которого характерны пеобусловлеп- ность, незаданность и незавершенность. Поскольку жизнь есть, постоянная незавершенность, сущность ее составляет время ⁵³.

Жизнь для Ортеги — это всегда и только индивидуальная жизпь, «жизнь каждого», человек же в его учении предстает освобожденным от какой-либо субстанциальности. Человек — это то первоначальное Я, которое должно прожить жизнь. «Следует научиться освобождаться от традиционной пдеи, заставляющей нас всегда рассматривать реальность в виде какой-либо вещи,, телесной или мысленной. Я... не есть материя, не есть дух. Эго нечто, предшествующее всем теоретическим ответам, эго>

⁶¹ См. пясто'гщее издание, с 29.

63. Ortega у Ónsset у. Ni vitalismo, ni racionalismo ц Obras completas*. Т. III. P 273.

⁵⁸ Об атом см.: Г<}йп*нко П. П. Хосе Ортега-и-Гассет в его «Восстание масс» Ц Boiip.-философии. 1939. № 4

И7Ъ