8. Исторические корни философской деятельности

Что может означать сентенция Фалеса, согласно которой «все полно богов»?³⁹ Поскольку при любом высказывании кто-то говорит что-то кому-то, то смысл всякого текста имеет как бы две составляющие. Первая — это смысл, заложенный в самом тексте. Вторая — эго тот факт, что то, что говорится, говорится определенным человеком другому определенному человеку или определенной группе людей. Только сочетание двух этих сос­тавляющих придает тексту конкретный смысл.

Попробуем воспринять сказанное Фалесом дословно. Это оз­начало бы, что существует столько богов, сколько вещей и со­бытий, из чего вытекает, что нет никакой разницы между ве­щами и богами, или, что точнее, что вещей нет, а есть только боги. Боги и вещи несовместимы, и если все наполнено богами, то значит полностью свободно от вещей.

Значит, Фалес не мог использовать здесь слово «боги» в его« прямом и естественном смысле, т. е. в смысле религиозной тра­диции, а применил его в каком-то новом, косвепном смысле. Первейшим атрибутом богов sensu recto* являлось противопос­тавление экстраординарного, выходящего за пределы привычной,, повседневной реальности, обыденному и привычному. В определенных точках и в определенные моменты реально­сти присутствие бога создавало резкий контраст с той частью реальности, которая его присутствием отмечена не была. Самое древнее разделение, которое проделал человеческий ра­зум, было на святое и кощунственное. По всей видимости, су­ществовали исключительные, я бы сказал, аристократические события, в которых участвовал и присутствовал Бог. Какой смысл может иметь эта демократизация, эта универсализация божественного, которая на первый взгляд предлагается нам во фразе Фалеса? Очевидно, что боги перестают быть чем-то ис­ключительным, экстраординарным и превращаются в нечто все­общее и тривиальное, т. е., по разумению Фалеса, те, кого он называет богами, потеряли свой иервостепенный атрибут, пере­стали быть богами как таковылш и перевоплотились в простые вещи, или, точнее, в то, что присутствует в каждой вещи и оп­ределяет ее суть и ее существование. Боги деградировали в при­чины.

Провозглашение геометрической теоремы является высказы­ванием, обращенным не к какому-то определенному человеку, а к человеку вообще, vernunftiges Wesen (рациональному су­щему), о котором с таким энтузиазмом говорит Кант. Такое* отсутствие конкретного адресата проявляется в том, что теорема пе утверждается в противовес какому-то ипому, расходящемуся*.

* В прямом смысле (лат.).

18 Заказ Ne 406 273

€ данным мнению. Поэтому теорема никогда и не бывает похожа на отрывок диалога. Что касается фразы Фалеса, то основная ее особенность заключается в том, что эта фраза является частью диалога. Она оспаривает, выправляет некое ранее уже существовавшее мнение, а именно «общественное мнение», или общепризнанное мнение

(doxa), согласно которому боги при­сутствуют только в некоторых особых явлениях. По своей форме фраза Фалеса приближается к стилю апофтегм Семи

Мудрецов. Последние как бы вели диалог с общественным мне-

/ /

♦

пнем и с другими мудрецами. «XaKEnov eouXov ejijxevas»*,— го­ворит Питтак, а Солон отвечает: ХоЛеяа каХа ** ⁶³*.

В прекрасной статье, посвященной «вере в олимпийских бо­гов» ⁶⁴*, Бруно Снелль пишет: «Der Gedanke, die Gotter konnten vielleicht nicht existieren, hat uberhaupt erst un die Mitte des V Jahrhunderts geeusert werden konnen». Высказывание весьма осторожное, а потому и неоднозначное. Заметьте, что в нем им­плицитно заложено предположение о том, что, начиная с V в. и до указанного момента, среди греков развивался, распростра­нялся и зрел атеизм. Согласно Спеллю, Протагор был первым, кто в явном виде отверг существование богов. На самом деле Протагор только сказал, что нельзя знать, есть ли боги или их лет, а если есть, то каковы они. В качестве составной части универсальной концепции скецтического релятивизма Протагора этот тезис уже не выглядит столь смелым. Однако действительно ли эти слова Протагора являются более решительным отрица­нием существования богов, чём слова Гераклита и Ксенофана? В конце концов Протагор пе заменяет богов никакой иной реальностью, в то время как Ксенофан и Гераклит расчищают Пантеон и вместо многочисленных богов, являющихся сутыо греческой религии, выдвигают одного Бога, главной отличитель­ной чертой которого является его единственность. Человек, от­крывающий этого Бога, должен был предварительно избавиться от своих прежних религиозных верований и, почувствовав себя потеряннным ‘ в мире, лишенном традиционных основ, начать свободно, своим умом искать новые основы. Этот свободный выбор новых принципов и был назван «рационализмом».

Если этот свободный выбор назвать философией, тогда, ве­роятно, не останется сомнений в том, что процесс создания философии должен будет пройти через атеистический этап. В течение VI в. для определенных групп греков, живших в коло­ниях, религия перестала быть допустимой формой жизни, и по*

.* Трудно быть доблестным -мужем (греч.).