Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
общее правило повседневной жизни применимо и к историку и его источникам¹² . Естественно, в случае изучения Евангелий суть их свидетельства может быть понята лишь при верной оценке их достоверности. Свой вклад в эту задачу я стремлюсь внести этой книгой.
Поль Рикер о свидетельстве и истории
В поисках более адекватного, чем у Коллингвуда, философского обобщения историографической практики обратимся недавнему объемному труду Поля Рикера «Память, история, забвение»¹² . Взгляды
|
|
|
¹² |
Ricoeur, Memory, 165. |
|
¹² |
I. A. Provan, "Knowing and Believing," in C |
|
Bartholomew, C. S. Evans, M. Healy, and M.Rae, eds.,
"Behind" the Text: History and Biblical Interpretation
(Scripture and Hermeneutics Series 4; Grand Rapids: Zondervan, 2003) 229–266, также возражает про-
тив пренебрежения к свидетельствам в современной исторической науке, оправдывая доверие к источникам в античности тем, что «в первую очередь мы узнаем о прошлом… по чужим свидетельствам, а не какими–либо иными путями» (230); «мы «узнаем», выслушивая свидетельства и их интерпретации, а затем выбирая, кому верить» (231). В своей статье он подчеркивает зависимость исторического знания от свидетельств на примерах изучения Ветхого Завета, в особенности
всовременных работах по истории Израиля. ¹² Ricoeur, Memory.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Рикера на роль свидетельства в истории весьма отличаются от взглядов Коллингвуда ¹² ¹. Он различает три «стадии» работы историка. Это методологические ступени — не обязательно они следуют друг за другом в хронологическом порядке¹² ². Вот они: (1) документальная стадия; (2) объяснение и/или понимание; и (3) историографическая репрезентация. Документы, с которыми работает историк на первой стадии, Рикер вслед за Блоком, называет «следами», которые прошлое оставляет в настоящем. Сюда входят свидетельства и иные (нелитературные) «остатки» прошлого. Свидетельства он делит на «сознательные», предназначенные для потомков, и «бессознательные», те, что сообщают нам нечто «против своей воли» ¹² ³. И те и другие становятся историческими документами, будучи заархивированы — то есть сохранены и собраны для нужд историков. Документальная стадия исторического исследования — это изучение документов, оценка их как исторических свидетельств и установление фактов, о которых они рассказывают¹² . Это возможно, только если исто-
¹² ¹ Хотя Рикер не ссылается на Коллингвуда и не критикует его непосредственно.
¹² ² Ricoeur, Memory, 137. ¹² ³ Ricoeur, Memory, 170–171.
¹² Под историческим «фактом» Рикер понимает не само событие, а «содержание утверждений,
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
рик задает документам вопросы: «Документы молчат, пока их не просят верифицировать, то есть подтвердить некую гипотезу» ¹² . Вторая стадия касается взаимосвязей между фактами, установленными при помощи документальных подтверждений. На этой стадии историк занят интерпретативными вопросами — вопросами «почему?» и «зачем?», требующими каузальных и телеологических ответов. Последняя стадия — составление литературного текста для читателей истории, «репрезентация», «представляющая» исторические события¹² . На этой стадии в схеме Рикера вновь появляется свидетельство: его содержание историк включает в свой текст¹² . Хотя Рикер не описывает эту стадию в деталях, ясно, что он не считает историка призванным к полно независимости от свидетельств.
Одна из постоянных забот Рикера н протяжении всей книги (особенно в диалоге с Хейденом Уайтом) — отделить историо графию от художественной прозы, настаивая на том, что на каждой стадии историк
рассказывающих о нем» (Memory, 178–179). ¹² Ricoeur, Memory, 177.
¹² Таким образом, историческое повествование правдиво в том смысле, в каком «репрезентация» может правдиво отображать действительность
(Ricoeur, Memory, 279). ¹² Ricoeur, Memory, 161.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
(или его свидетель) сознательно обращается к тому, что произошло в прошлом¹² . Эту постоянную отсылку к прошлому в историографии можно различить и понять, лишь приняв во внимание взаимоотношения между тремя стадиями историографической работы. В основе всего предприятия историка лежит память¹² , отличительная черта которой — обращение к прошлому. Память проявляет себя в свидетельстве, которое, записанное и сохраненное в архиве, становится историческим документом, предназначенным для изучения. Таким образом, документы — это «архивированная память» ¹² . Именно отношение свидетельства к памяти отличает для Рикера свидетельство от всех прочих следов прошлого. Последние подобны «уликам» в работе сыщика, где они могут подтвердить или опровергнуть свидетельство¹² ¹. Однако ясно, что свидетельство, записанное воспоминание, Рикер
¹² G.J. Laughery, "Ricoeur on History, Fiction, and Biblical Hermeneutics," in Bartholomew, Evans, Healy, and Rae, eds., "Behind" the Text, 339–362, подробно описывает и анализирует эту сторону концепции Рикера.
¹² См. Ricoeur, Memory, 87: «Эта книга — речь в защиту памяти как колыбели истории: ведь именно память была и остается хранительницей прошлого в его соотношении с настоящим».
¹² Ricoeur, Memory, 178. ¹² ¹ Ricoeur, Memory, 173–174.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
считает незаменимым в работе историка. Только свидетельство связывает работу историка непосредственно с фактами:
Тщетно искать прямую связь между литературным повествованием [которое пишет историк] и произошедшими событиями; связь эта может быть только косвенной, через объяснение и, говоря вкратце, через документальную стадию, обращающуюся к свиде-
тельству и к истине, заключенной в чужих сло-
вах¹² ².
Постмодернистскому убеждению, что «факты» представляют собой лишь лингвистические конструкции, Рикер противопоставляет критический реализм, позволяющий вернуть рассказ историка к его кор ням — к свидетельству. Историк черпае свои «факты» из документальных данных — и важнейшими из них становятся свидетельства. В конце концов, свидетельство — все, что у нас есть. Для историка свидетельство, запись воспоминаний о прошлом — крае угольный камень его труда:
Я уже сказал, что в вопросе реальности наших воспоминаний нам приходится полагаться лишь на свою память — вот так и в вопросе оценки той репрезентации прошлого, ко-
¹² ² Ricoeur, Memory, 244 (курсив мой).
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
торую предоставляет нам историк, нам приходится полагаться лишь на свидетельства и на критику этих свидетельств¹² ³.
Как ясно видно из этой цитаты, о некритическом принятии свидетельств речи не идет. Однако свидетельство требует доверия к себе. Свидетель говорит не только «я там был», но и «верь мне». В ответ на со мнение он может сказать только: «Не ве ришь мне — спроси кого–нибудь другого» ¹² . Рикер придерживается межсубъектной эпистемологии, которая, как мы уже видели, оправдывает доверие к свидетельствам ¹² . Однако он отмечает: кое–что меняется, когда мы переходим от обыденной ситуации диалогического свидетельства к свидетельству архивированному — «осиротевшему», оторванному и от самого свидетеля, и от тех адресатов, которым он предназначал свое свидетельство¹² . Оно подвергается сомнению и критике историков, не имеющих иного доступа к его происхождению может быть поставлено рядом с другими свидетельствами, ему противоречащими. В
¹² ³ Ricoeur, Memory, 278; cp. 147.
¹² Эта «тройная декларация свидетеля» упоминается в труде Рикера несколько раз: Memory,
164–165, 278, 497.
¹² Ricoeur, Memory, 165. ¹² Ricoeur, Memory, 169.
