Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
13. Память очевидцев
Особенности и разновидности памяти • Как могут конструироваться воспоминания ·• Принципы интерпретации событий прошлого •·Точка зрения участника и точка зрения наблюдателя события • Надежны ли воспоминания о евангельских событиях •·История жизни Иисуса в памяти свидетелей
•·Связь форм евангельских преданий с очевидцами •· Психология свидетельских показаний в суде
Все мы знаем по опыту, что память часто нас подводит. Кажется, мы забываем гораздо больше, чем помним. Воспоминания могут искажать действительность. Иногда разные люди запоминают одни и те же собы тия совершенно по–разному. Память играет с нами дурные шутки: порой мы совершенно уверены, что наши воспоминания точ ны — но они оказываются неточными. иной раз люди ясно «помнят» то, чего вообще не было! С другой стороны, тот же опыт подсказывает нам, что в повседневных вопросах памяти чаще всего можно доверять. Иначе как бы существовало само человеческое общество? Задумавшись об этом, мы понимаем, что воспоминания, причем достаточно точные, могут сохраняться на протяжении довольно долгого времени. И все же — имеет ли смысл говорить о достоверности евангельских преданий? Могли ли события земной жизни Иисуса точно сохра ниться даже в памяти очевидцев? До сих пор наша аргументация касалась вопроса,
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
сколь далеко отстояли авторы Евангелия от очевидцев, сформировавших и передававших эти предания. Положим, нам удалось успешно доказать, что их разделяло н столь далекое расстояние, как считают многие, — но что же дальше? Можно ли пола гаться на память самих очевидцев?
Психологи изучают нашу память и по строение наших воспоминаний уже более ста лет. За это время накопилось множество данных и их интерпретаций, прямо связанных с вопросом надежности памяти очевидцев. Однако исследователи Нового Завета, как правило, не обращаются к этим ресурсам ²; так что эта глава нашей книги станет
² Исключениями являются J. D. Crossan, The Birth of Christianity (San Francisco: HarperCollins, 1998) 59–68; R.K.McIver и M.Carroll, "Experiments to Develop Criteria for Determining the Existence of Written Sources, and Their Potential Implications for the Synoptic Problem," JBL 121 (2002) 667–687; A.D.Baum, "Der mündliche Faktor: Teilanalogien zu Mino Agreements aus der Oral Poetry–Forschung und der experimentellen Gedächtnis–Psychologie," Biblica 85 (2004) 264–272. При этом данными когнитивной психологии классические авторы пользуются достаточно активно: J. P. Small, Wax Tablets of the Mind: Cognitive Studies of Memory and Literacy in Classical Antiquity (New York: Routledge, 1997); G. S. Shrimpton, History and Memory in Ancient Greece
(McGill–Queen's Studies in the History of Ideas 23 Montreal and Kingston: McGill–Queen's University Press, 1997) 52–60; E. Minchin, Homer and th
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
|
первой |
систематической попыткой при |
|
влечь соответствующие данные и теоретические положения к исследованию еван гельских преданий.
Однако прежде чем подойти к воспоминаниям очевидцев об Иисусе с точки зрения психологии памяти, приведем два знаменательных случая, наглядно показывающих, что свидетельства очевидцев в нашей по вседневной жизни (то есть вне контекста свидетельства в суде) порой оказываются совершенно ненадежными, но иногда — удивительно точными и достоверными Этим мы очертим проблему и обрисуем крайние точки ее возможных решений.
Resources of Memory: Some Applications of Cognitive Theory to the Iliad and the Odyssey (Oxford: Oxford University Press, 2001).
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Как Россини встречался с Бетховеном
Желая продемонстрировать, сколь ненадежны бывают показания очевидцев, Ян Венсайна рассказывает такую историю:
Предупреждением для неосторожных послужит знаменитое воспоминание Россини о его встрече с Бетховеном в молодости. Впервые рассказывая эту историю через несколько лет после смерти Бетховена, Россини утверждал, что, придя к нему домой, с немалым трудом попал внутрь — и так и не смог поговорить с хозяином, поскольку тот почти не владел итальянским (родным языком Россини). В последнем, впрочем, можно усомниться. К концу жизни Россини эта история превратилась в настоящую легенду. В ней страдающий маэстро, в муках творчества, принимал Россини как дорогого гостя, советовал ему продолжать свой великий труд и, наконец, восхвалял «Севильского цирюльника» как величайшую комическую оперу всех времен ³.
Этот пример показывает нам, как очевидец, рассказывая и пересказывая свою историю на протяжении многих лет, может полностью изменить очертания и саму суть своего автобиографического воспоминания. Мотив в этом случае очевиден. Россин здесь выступает как свидетель, совершенно
³ Vansina, Oral Tradition as History (Madison University of Wisconsin Press, 1985) 9–10.