Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Событийная память
Ту разновидность памяти, о которо пойдет речь в этой главе, мы будем назы вать, вслед за Уильямом Брюером, «событийной» (recollective) . В литературе ее называют очень по–разному: «эпизодическая память», «личная память», «автобиографическая память». Однако Брюер считает термин «автобиографическая память» более широким и различает четыре типа автобиографической памяти. Вот они: (1) событийная память — личная память, включающая в себя ментальные образы, о конкретных событиях своей жизни; (2) общая личная па мять — личная память, включающая в себя ментальные образы, о постоянных или регулярно повторявшихся жизненных обстоятельствах или условиях; (3) автобиографический факт — знание о каких–либо факта своей жизни, не сопровождающееся ментальными образами или «переживанием за-
W. F. Brewer, "What Is Recollective Memory?" in D. C. Rubin, ed., Remembering Our Past: Studies in Autobiographical Memory (Cambridge: Cambridge University Press, 1996) 19–66. До этого он использо-
вал термин «личная память»: W.F. Brewer, "What Is Autobiographical Memory?" in D.C.Rubin, ed.,
Autobiographical Memory (Cambridge: Cambridge University Press, 1986) 25–49. О других используемых терминах см.: он же, "What Is Recollective Memory?" 21, 32.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ново» этих фактов; (4) «схема Я» — общее представление о себе, сформированное множеством разнообразных переживаний
.
Большая часть евангельских рассказов о конкретных эпизодах служения Иисуса, если они основаны на свидетельствах очевидцев, относятся к первой категории. Есть в Евангелиях и обобщенный материал, которы можно отнести ко второй категории. Однако речения Иисуса, не являющиеся неотъемлемой частью сюжетных эпизодов, в эти категории не укладываются. Как мы показали в предыдущей главе — они, возможно, заучивались наизусть (в определенной степени) и передавались так же, как и другая информация, предназначенная для запоминания. По всей видимости, даже очевидцам нелегко было вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах Иисус произнес то или иное речение: даже если они это вспоминали — такое воспоминание становилось случайным дополнением к процессу воспроизведения и передачи речения. В этой главе мы обсудим психологию тех воспоминаний очевидцев, которые легли в основу сюжетных эпизодов евангельских повествований.
Брюер тщательно и вдумчиво перечисляет характеристики событийной памяти:
Brewer, "What Is Autobiographical Memory?" 25–32.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Событийная память — это память о конкретном эпизоде из прошлого индивида. Обычно она представляет собой «переживание вновь» того феноменального опыта, который индивид переживал в тот момент. Так, подобные воспоминания обычно содержат в себе информацию о месте, действиях, лицах, предметах, мыслях и чувствах. Прямые указания на время в них отсутствуют. Информация в этой форме памяти выражается
ввиде ментального образа. По сравнению с визуальным восприятием образы событийной памяти расплывчаты, нечетки, схематичны и нестойки. Точкой зрения в них может быть как изначальная позиция индивида в момент переживания события, так и позиция наблюдателя. Образ может содержать в себе детали, несущественные для вспоминаемого события. Кроме того, событийная память, по всей видимости, включает в себя пропозиционную (не–образную) информацию. Событийные воспоминания сопровождаются убежденностью, что индивид действительно лично пережил вспоминаемое событие в прошлом. Недавние событийные воспоминания, как правило, достаточно надежны и достоверны, если не подвергаются сильному воздействию схематизирующих процессов. Событийные воспоминания предполагают уверенность в точности их содержания, а эта уверенность,
всвою очередь, часто говорит об объективной точности воспоминания .
Brewer, "What Is Recollective Memory?" 60–61.
Основано на более раннем описании в "What Is Autobiographical Memory?" 34–35.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Копия или (ре)конструкция?
Важным теоретическим вопросом в изучении памяти, как для психологов, так и для философов, является вопрос, что же представляет собой событийная память — копию пережитого впечатления или его рекон струкцию? Решение этого вопроса зависит именно от теоретических предпосылок: имеющиеся у нас данные, конечно, дают важную информацию, однако допускают различные интерпретации. В последние годы в психологической литературе преобладают реконструктивные теории . Однако встречающиеся порой отсылки к экспериментам и выводам сэра Фредерика Бартлетта, описанным в его классическом труде «Работа памяти» (1932) , приводящие авторов к заключению, что событийная память носит реконструктивный характер , едва ли оправданны, поскольку Бартлетт иссле-
Ссылки см. у Brewer, "What Is Recollectiv Memory?" 40.
F. С. Bartlett, Remembering: A Study Experimental and Social Psychology (Cambridge: Cambridge University Press, 1932).
C.R.Barclay, "Schematization of Autobiographical Memory," in Rubin, ed., Autobiographical Memory, 82: «Большая часть автобиографических воспоминаний представляет собой реконструкцию эпизодов прошлого» (Bartlett, 1932).
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
довал запоминание текстов, рассказов изображений, но не лично пережитых событий. Вместе с тем феномен «ложной памяти», когда человек с той же уверенностью, какая свойственна «истинным» воспоминаниям, «вспоминает» события, которых никогда не переживал в реальности, показывает нам, что представление о воспоминании как копии реального впечатления, как минимум, не вполне адекватно.
Дэвид Либерман пишет, что, согласно теории копирования, «память… похожа на видеозапись: она аккуратно записывает все, что мы переживаем, а затем воспроизводит по первому требованию» ¹. Нужно сразу отметить, что эта аналогия совершенно неверна. Восприятие образов всегда избирательно и интерпретативно. Кроме того, реконструктивные теории памяти предполагают, что повторное восприятие содержания памяти представляет собой не просто воспроизведение пережитого когда–то, а ег ре–конструирование. Можно сказать, основной вопрос заключается в том, как хранятся воспоминания. Сторонники рекон структивных теорий полагают, что наша событийная память — это не простой «склад» воспоминаний, хранящихся в неприкосно-
¹ D. A. Lieberman, Learning and Memory: A Integrative Approach (Belmont: Wads–worth, 2004) 442.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
венности где–то в глубинах сознания. Воспроизведение воспоминаний — процесс творческий, включающий в себя сопоставление различных элементов автобиографического знания: «Воспоминание — сложная и творческая работа, предполагающая сравнение и отбор информации из различных отделов огромной базы данных» ². С этой точки зрения, «воспоминания — времен ные, преходящие ментальные образы, существующие лишь в контексте определенных психических процессов» ³. Эту точку зрения поддерживают данные экспериментов, показывающие, что в воспоминаниях одного и того же человека об одном и том же событии в разное время и в различных контекстах присутствуют как стабильность, так и вариативность деталей .
Важно отметить вместе с Дэвидом Рубином: реконструктивная теория событийной памяти «ничего не говорит о точности или неточности воспоминаний — она утверждает лишь то, что воспоминания не хранятся в мозгу как целое, зашифрованные и неприкосновенные, а складываются из множества компонентов» . Если воспоминания точны
² M.A.Conway, "Autobiographical Knowledge and Autobiographical Memories," in Rubin, ed.,
Remembering Our Past, 86.
³ Conway, "Autobiographical Knowledge," 76.Conway, "Autobiographical Knowledge," 80–81.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
(что, несомненно, возможно и часто встречается) — эта теория объясняет, каким образом они сохраняют точность. Однако даже самые точные воспоминания по самой своей природе избирательны и интерпретативны. Согласно общепринятым психологическим теориям, память работает со «схемами» (другие термины с аналогичным значением — «рамки» или «сценарии»), пат тернами, позволяющими определенным образом организовывать данные . Эти «схемы» могут включать в себя общие представления о том, что обычно происходит в таких–то и таких–то обстоятельствах, образцы повествования, позволяющие создать из набора впечатлений связный рассказ, наконец, «схему Я» — то есть представление о собственной личности и характере вспоминающего . (Психологи, говоря о подобных вещах, часто используют индивидуалисти-
|
|
|
|
D. C. Rubin, "Introduction," in idem, ed. |
|
Remembering Our Past, 4. |
||
|
Barclay, "Schematization," 82–83. Об использо- |
|
вании понятии схем в исторических исследованиях
см. |
у: P. Burke, Varieties of Cultural Histo |
(Cambridge: Polity, 1997) 39–41, 95–97, 176–178. |
|
|
Barclay, "Schematization," 87, цитирует опре- |
деление, данное Маркусом: «Схемы Я — это когнитивные обобщения представлений о себе, извлеченные из прошлого опыта, организующие и направляющие обработку информации, касающейся субъекта и заключенной в его социальном опыте».
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ческую терминологию: однако необходимо отметить, что «схема Я» представляет индивида не в изоляции, а в его неизбежных отношениях с другими.) Поскольку схемы вообще и особенно «схемы Я» со временем могут меняться, меняются и организующие принципы памяти — в результате может варьироваться и содержание воспоминаний. Более того: цель, ради которой воспоминания извлекаются из памяти и сообщаются другим (ибо процесс воспоминания всегда неразрывно связан с коммуникацией) также может оказывать заметное воздействие на конструирование воспоминаний.
Воспоминания конструируются не случайным образом. У процесса реконструкции информации, безусловно, есть свои ограничения, с которыми связана относительная точность памяти и стабильность воспоминаний в различных обстоятельствах. Однако реконструктивная теория объясняет, каким образом в воспоминаниях возникают се рьезные неточности. Если человеку не удается вспомнить какие–то детали пережитого — его сознание может заполнить пробелы деталями, взятыми из других источни ков. Приведем яркий пример — воспоминания женщины о своем детстве. Она пишет о том, как однажды живо вспомнила сцены русской революции 1905 года, во время ко-
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
торой ей было пять лет:
Я смотрела из окна, а прямо под окном мимо нашего дома бежали две перепуганные женщины: растрепанные, без шляп, без платков. «Революционерки», — сказала мама, стоявшая позади меня; я обернулась к ней. Тут, к своему изумлению, я поняла, что нахожусь в гостиной дома, куда мы переехали, когда мне было тринадцать!
Дальше она объясняет, что этот дом был очень похож на тот, в котором жила ее се мья в 1905 году . Память ввела ее в з блуждение, дополнив данные событийной памяти сведениями из общей личной памяти (то есть о доме, в котором она жила близкими к истине, но фактически неверными. Крейг Барклей, приведя этот пример, замечает:
Возможно, подобным же образом действуют схемы во многих автобиографических воспоминаниях. Благодаря сходству определенных перцептивных или концептуальных черт отдельные элементы прошлого добавляются или изымаются при реконструкции таким образом, чтобы история стала связной и правдоподобной как для самого вспоминающего,
Цит. по: Barclay, "Schematization," 85, в Ε
Salaman, A Collection of Moments: A Study o Involuntary Memories (London: Longman, 1970) 32.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
так и для других .
Кроме того, искажение воспоминаний и нарушение реконструктивного процесса может возникнуть из–за неверной информации о том событии, которое субъект вспо минает. Случается, что такая неверная информация бессознательно включается в воспоминания и становится их частью Иной раз доходит до того, что люди совершенно искренне «вспоминают» якобы происходившие с ними события, которых в действительности не было. Это подтверждает эксперимент, проведенный с 14–летним мальчиком по имени Крис. Его старшего брата попросили
…спросить Криса, помнит ли он, как потерялся в торговом центре, когда ему было пять лет. Поначалу Крис не мог этого вспомнить — что неудивительно, поскольку такого случая не было — но брат подсказывал ему детали, и постепенно Крис начал вспоминать. Примерно через 2 недели он уже помнил это событие во всех подробностях и ярко и живо о нем рассказывал ¹.
Совершенно ложные воспоминания та-
Barclay, "Schematization," 86.Lieberman, Learning 445.
¹ Lieberman, Learning 446.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
кого рода (далеко не всегда сознательно внушенные), по–видимому, очень часто относятся к детству ² — как в случае Марка Твена:
Многие годы я помнил, как мой брат Генри, которому тогда была всего неделя от роду, шагнул в костер во дворе. Странно «помнить» подобные вещи, и еще удивительнее, что я тридцать лет держался за эту иллюзию, уверенный, что это действительно произошло — хотя, конечно, такого не было, да и быть не могло: недельный младенец ходить никак не может ³.
Возможно, память ребенка особенно легко поддается влиянию — как собственного воображения (как, по–видимому, в этом случае), так и внушения со стороны других.
Барклей рассказывает и об эксперименте, проведенном над взрослыми, которым время от времени, на протяжении двух с половиной лет, предъявляли их собственные рассказы о своей повседневной жизни вместе с «фальшивками» — аналогичными воспоминаниями других людей. Анализ этого сложного набора данных показал, что люди
² Ссылки см. y: Brewer, "What Is Autobiographical Memory?" 43–44.
³ Цит. по: Barclay, "Schematization," 82.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
иногда принимали «фальшивки» за соб ственные воспоминания, причем это происходило с «фальшивками», наиболее похожими на действительно пережитые ими события и впечатления . Это показывает, что реконструкция событий в памяти отчасти основана на представлении о том, что могло произойти с субъектом в прошлом — и в то же время заставляет предположить, что воспоминания о необычных событиях с большей вероятностью будут истинными. В вопросах о повседневном и обыкновенном память порой нас обманывает; но экстраординарные события резко отпечатываются в памяти.
По мнению Брюера, событийная память отчасти реконструктивна, однако несет в себе элемент копирования. В целом, полагает он, хотя свидетельства в пользу реконструкции не вполне убедительны (некоторые из них он опровергает), они более убедитель-
Barclay, "Schematization," 91–95. Я очень упро-
щенно описываю и сам эксперимент, и его результаты. Однако из сообщения Барклея не совсем ясно, как воспринимали «фальшивку» люди, принимающие ее за свое собственное воспоминание: «переживали» ли они вновь описанное событие, то есть возникала ли у них истинная событийная память
— или же они просто умозаключали, что это могло с ними произойти? О сомнениях относительно ценности этого эксперимента см. также: Brewer, "What Is Recollective Memory?" 40–41.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ны, чем свидетельства в пользу копирования; тем не менее феномен несуществен ных деталей, часто встречающийся в событийной памяти, не укладывается в чисто реконструктивные теории. Брюер выдвигает следующую гипотезу: «Недавние (о нескольких дней до нескольких недель) событийные воспоминания представляют собой более или менее точные копии изна чально пережитых индивидом впечатлений». Но в дальнейшем вступает в свои права реконструкция: «Со временем или под влиянием сильных схематизирующих процессов изначальный опыт проходит реконструкцию и воссоздается в виде нового не–подлинного воспоминания, сохраняющего, однако, большую часть характери стик, свойственных подлинным личным воспоминаниями (например, яркую визуальную образность, твердую убежденность в достоверности воспоминания)» .
Брюер рассказывает об эксперименте, демонстрирующем точность краткосрочной памяти (а также бросающем некоторые сомнения на ценность эксперимента, о котором сообщает Барклей):
В течение нескольких недель субъекты эксперимента носили с собой будильник, запро-
Brewer, "What Is Autobiographical Memory?" 41–44.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
граммированный на случайное включение. Каждый раз, когда будильник срабатывал, они записывали происходящие с ними в этот момент события (например, свои действия или мысли) и другую дескриптивную информацию (например, время и место). В течение следующих нескольких месяцев они несколько раз проходили тест на избирательное запоминание записанных событий с использованием различных параметров (действия, место, время). Качественный анализ тестов показал, что субъекты делали много (около 50%) ошибок. Однако почти все ошибки возникали на стадии поиска информации (то есть субъект вспоминал не тот момент, который требовалось вспомнить). Лишь в 1,5% случаев субъекты допускали подлинные ошибки реконструкции — то есть, по–видимому, вспоминали нужное событие, однако предоставляли о нем информацию, не согласующуюся с их изначальными записями. На мой взгляд, столь низкая частота ошибок реконструктивной памяти при воспоминании о повседневных событиях вполне согласуется с высказанной мною ранее гипотезой о частично реконструктивном характере памяти .
Кроме того, Брюер утверждает, что феномен так называемой памяти — «вспышки» (ярких и подробных воспоминаний о моменте, когда субъект впервые узнал ка- кое–то потрясающее известие — например, об убийстве Джона Кеннеди) легче объясня-
Brewer, "What Is Recollective Memory?" 41.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ется его частично–реконструктивной гипотезой, чем чисто реконструктивными теориями других психологов .
Думается, можно заключить, что событийная память отчасти ре–конструктивна; однако вопрос, какую роль, особенно краткосрочной памяти, играет элемент копирования, пока остается спорным. Но реконструкция вовсе не обязательно неточна. Наша память способна к очень точной, хотя и неизбежно избирательной реконструкции. (Именно поэтому предпочтителен термин «реконструкция», а не «конструирование». Например, использование общей личной памяти для заполнения провалов событийной памяти может быть вполне оправданно.) Однако реконструкция может приводить к неточности (а иногда даже к совершенно ложным воспоминаниям). В реконструкции воспоминаний (как и в изначальном восприятии окружающего мира) всегда присутствуют элементы интерпретации, стремление сделать воспоминание осмысленным с учетом его актуального контекста; однако такая интерпретация, хотя и выходит за пределы простого воспроизведения, совсем не обязательно ведет к искажению информации. Реконструктивная память — безусловно, не фотография; но ее можно срав-
Brewer, "What Is Recollective Memory?" 41–42.