Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
жать его собственную идею, что Евангелие от Марка связано с учением Петра, обличает безудержный скептицизм. Почему же спрашивает Клифтон Блэк, если сама эта мысль возникла у Папия исключительно на основе 1 Петр 5:13, «он приписал это предание не самому Петру — прославленном апостолу и предполагаемому автору послания, а какому–то малоизвестному пресвитеру Иоанну?» Для сомнения в том, что Папий узнал о связи Петра с этим Евангелием от Старца Иоанна, нужны более веские основания.
Евангелист Марк как переводчик апостола Петра
Точный смысл сообщения Папия о происхождении Евангелия от Марка обсуждался в нескольких различных аспектах. Пер вый вопрос, требующий прояснения, — что значит, что Марк был «переводчиком Петра»? Греческое существительно hermêneutês родственно глаголу hermèneuô,
который Папий использует позже, в сооб щении о Евангелии от Матфея («каждый переводил, как мог»). Оба слова могут иметь два значения: (1) перевод с одного языка на другой; (2) объяснение и истолкование. Что имел в виду Папий (или Старец, чьи слова он пересказывает) — переводил ли Марк
Black, Mark, 87–88.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
слова Петра или же разъяснял его учение? Хотя многие ученые склоняются ко второй версии, то, о чем говорит Папий дальше, делает это предположение маловероятным. Весь абзац посвящен утверждению, чт Марк точно воспроизвел в своем Евангелии то, что слышал от Петра. Таким образом Папий оправдывает то, что иначе стало бы серьезным недостатком этого Евангелия — отсутствие «порядка». Марк всего лишь записал то, что рассказывал Петр — и не претендовал на большее. Акцент на этом гораздо более естественно сочетается с наименованием Марка «переводчиком», чем с предположением, что он был свободен истолковывать учение Петра, как ему вздумается.
Требовался ли Петру переводчик? Многие ученые полагают, что нет, поскольк Петр наверняка говорил по–гречески. Напоминая, что юность Петр провел в Вифсаиде, в преимущественно языческом окружении, Маркус Бокмюэл пишет: «Весьма вероятно, что Петр, выросший в среде иудейског меньшинства, прекрасно говорил на обоих языках» . Более того, Петр легко мог улуч-
M.Bockmuehl, "Simon Peter and Bethsaida," in B. Chilton and C. Evans, eds., The Missions of James Peter, and Paul (NovTSup 115; Leiden: Brill, 2004) 82. С
другой стороны, стоит отметить, что в Ин 12:21–22 учениками, наиболее сведущими в греческом языке, показаны Филипп, тоже из Вифсаиды,
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
шить свой греческий в ходе проповеднического служения. Однако, несмотря на это, возможно, он предпочитал учить с помо щью переводчика, способного передать его слова на более правильном и естественном греческом языке; и таким переводчиком вполне мог стать Иоанн Марк, происходивший из Рассеяния и, по–видимому, получивший образование в Иерусалиме .
Другое предположение — что Марк мог сопровождать Петра в Риме и переводить его проповедь на латынь — не столь прав доподобно, поскольку греческий язык в Ри-
и брат Петра Андрей, но не сам Петр. Возможно, Петр знал греческий хуже.
Здесь я отождествляю автора Евангелия от Марка с Иоанном Марком из Деяний (12:12, 25) и с Марком из Павловых посланий (Кол 4:10). Как мы уже отметили, некоторые современные ученые сомневаются в этом тождестве, одновременно отвергая и возможную связь Евангелия с Петром.
Блэк сомневается даже в том, что в Новом Завете фигурирует только один Марк: «У нас просто недостаточно данных, чтобы понять, относятся ли эти описания к одной и той же фигуре» (Mark, 67). Однако сам тот факт, что имя «Марк» было и у греков, и у римлян очень распространенным, показывает, что, если ранние христианские писатели называли кого–то Марком без дополнительных уточнений (как в Кол 4:10, Флп 24, 2 Тим. 4:11, 1 Петр 5:13) и ожидали, что читатели поймут, о ком речь — значит, среди известных лидеров раннехристианского движения был лишь один Марк.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ме был широко распространен и оставался языком римской христианской общины на протяжении всего II века. Итак, Марк переводил слова Петра с арамейского на греческий: это может означать, что он занимался этим всякий раз, когда Петр проповедовал в грекоязычном контексте — или же, что он перевел слова Петра только однажды, когда их записывал. Возможно, Папий имеет в виду именно последнее. Можно предполо жить, что в устной проповеди Петра удовлетворял его грубоватый греческий — однако, когда дошло до записи, он предпочел говорить на родном арамейском и позволить Марку перевести свой рассказ на более точный и легко читаемый греческий язык. Стоит вспомнить, что даже иудейский историк Иосиф Флавий, без сомнения, хорошо владевший греческим языком, пользовался в работе услугами секретарей, помогавших ему писать на прекрасном литературном греческом (Против Anuona, 1.50). Грече ский язык у Марка совсем не литературен — однако вполне возможно, что он намного лучше греческого языка Петра, так что при записи учения Петра Марк оказал апостолу большую услугу.
Если именно так понимал ситуацию Папий, это открывает перед нами картину несколько отличную от той, которую часто
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
видят в словах Петра ученые. В этом случае не следует считать, что Марк «работал» у Петра устным переводчиком, а затем, уже по собственной инициативе (до или после смерти Петра — неизвестно), сел и записал все, что запомнил из его рассказов (неиз вестно, сопровождая или не сопровождая их своими дополнениями). Скорее, Папий полагал, что Петр и Марк однажды вместе занялись записью речений и деяний Иисуса, о которых Петр обычно рассказывал ¹ . Петр диктовал, а Марк переводил и записывал ¹¹. (Как мы. увидим далее, если это верно, то Папий говорит о нескольких или даже многих случаях, когда Петр передавал какие–то предания об Иисусе, а Марк записывал их в переводе на греческий; поэтому за то, в каком порядке эти предания расположены в Евангелии, несет ответственность Марк, а не Петр.)
Однако, прежде чем проследить мысль Папия дальше, упомянем о третьем воз можном понимании термина hermëneutês.
¹ По–видимому, так понимает Папия Gundry,
Mark, 1036.
¹¹ В этом случае аористное причастие genomenos надо понимать как действие, одновременное с глаголом egrapsen, а не предшествующее ему; отсюда перевод «будучи переводчиком», а не «быв прежде переводчиком». Грамматически возможно и то, и другое. См. Kürzinger, Papias, 47 Gundry, Mark, 1035–1036.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
Как мы уже видели, это слово может обо значать либо переводчика, либо толкователя, того, кто разъясняет чужие слова. Однако Иозеф Кюрцингер полагает, что в этом случае оно означает всего–навсего посредника, сообщающего чужие слова: Марк передавал то, чему учил Петр. В своем понимании он опирается на значение глагола hermèneuô в терминологии риторов ¹². Основное достижение Кюрцингера — выдвинутая им гипотеза, что в процитированных Евсевием отрывках Папий использует терминологию античного литературоведения и риторики. В главе 2 мы уже приняли ег предположения относительно того отрывка, который разбирали там. Далее мы увидим, что гипотеза Кюрцингера оправдывает себя и по отношению к дальнейшим словам Папия о Марке. Однако в этом конкретном случае предположение Кюрцингера трудно принять. Оно, безусловно, соответствует общему смыслу слов Папия — тому, что Марк точно воспроизвел сказанное Петром. В этом отношении предположение Кюрцингера укладывается в контекст не хуже, чем значение «переводчик». Более того: в рассуждениях о композиции литературного
¹² Kürzinger, Papias, 45–46. С ним согласны, например, В. Orchard in В. Orchard and H. Riley, The Order of the Synoptics: Why Three Synoptic Gospels?
(Macon: Mercer University Press, 1987) 188–89.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
произведения глагол hermèneuô действительно использовался в значении «передавать» или «выражать»; теми же значениями обладали прилагательное hermëneuticos и существительное hermêneia (см., например,
Лукиан, Как надо писать историю, 24, 34, 43). Однако в этих случаях все эти слова «относились к внутреннему процессу, посредством которого человек выражает свои мысли в словах» ¹³, а не к передаче одним ли цом слов другого лица. Еще более важно что у нас нет свидетельств об употреблении слова hermêneutês в значении «передаю щий чье–либо чужое учение». Значение же «переводчик» не только обычно и общеизвестно, но и выглядит в этом контексте намного более естественным.
Вполне сочетается с ролью Марка как простого переводчика сообщение Папия, что «единственная его забота была о том чтобы ничего не опустить и не исказить из слышанного». Перед нами вариант обычной формулы, при помощи которой автор заверяет, что ничего не упустил и ничего лишнего не добавил ¹ . Это клише особенно часто
¹³ W. R. Schoedel, The Apostolic Fathers, vol. 5:
Polycarp, Martyrdom of Polycarp, Fragments of Papias
(Camden: Nelson, 1967) 107.
¹ W.C.van Unnik, "De la règle Μήτε προσθειναι μήτε άφελείν dans l'histoire du canon," Vigilia Christianae 3 (1949) 1–36, собирает и обсуждает
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
употреблялось в историографии. Оно могло описывать наиболее надежные показания очевидцев (Лукиан, Как надо писать исто-
рию, 47), верность историка своим источникам (Дионисий Галикарнасский, De Veterum Censura, 5) или его стремление припомнить все важные детали, касающиеся описываемых событий, однако не добавлять ничего излишнего (там же, 8). Но важно отметить, что та же формула могла применяться и к работе переводчика.
Так, например, Филон, описывая работу греческих переводчиков Пятикнижия (в составе Септуагинты), отмечает: они ясно сознавали, что должны «ничего не опускать, ничего не прибавлять, ничего не изменять, но точно сохранить изначальную форму и образ» (Филон, Жизнь Моисея, 2.34) ¹ . Ла-
тинский автор, писавший под именем Корнелия Непота, заявляет:
Будучи по делам в Афинах, я обнаружил там историю Дария Фригийца, написанную его собственной рукой. Она мне чрезвычайно по-
множество примеров употребления этой формулы, однако пренебрегает ее использованием в историографии.
¹ «Послание Аристея» (311) и Иосиф Флавий
(Иудейские древности, 12.109) используют ту же лексику в применении к необходимости сохранять текст в первоначальном виде после его публикации.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
нравилась, и я перевел ее строка за строкой. Я считал, что не следует ничего опускать и ничего добавлять, чтобы история не выглядела как моя собственная ¹ .
Здесь переводчик стремится убедить читателей, что они могут положиться на его воспроизведение источника. Выйдя за пределы своей переводческой задачи, он поставил бы между описываемой реально стью и читателями дополнительный слой искажений и помех.
Именно об этом говорит Папий: он хвалит работу Марка за то, что его подход позволяет читателям напрямую соприкоснуться с устным учением Петра. Марк не создает вторичный источник, отдаляющий читателей от описываемых событий, а дает и возможность прикоснуться к первичному источнику — словам Петра. То, что Папий изменяет обычную формулу и говорит, что Марк ничего не опустил и не исказил, едва ли следует понимать в том смысле, чт Марк что–то прибавил. Папию, очевидно, нравится варьировать стандартные кли ше — то же мы видели во фрагменте, об
¹ Перевод с латинского цитируется по
S.J.D.Cohen, Josephus in Galilee and Rome (Leiden: Brill, 1979) 28. Смысл второго предложения в этом переводе отличается от того, который дан в переводе ван Унника.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
суждаемом в главе 2, когда обычное выражение «живой голос» Папий заменил на уникальное «живой и пребывающий голос». Однако эти вариации — не только вопрос литературного стиля. В данном случае Папий изменяет привычное выражение, чтобы подчеркнуть то, что хочет сказать. Переводчик, прибавляющий к переводимому тексту что–то «от себя», искажает текст. Папий говорит не о дополнительных преданиях услышанных Марком не от Петра, а из како- го–то иного источника, но о том, что Марк мог бы исказить предания Петра, выйдя за пределы своей переводческой задачи и начав разукрашивать их собственными дополнениями.
Переводчики в древности не всегд стремились к точности перевода. Приведем знаменательный, но далеко не исключи тельный пример ¹ : Иосиф Флавий называет свою историю еврейского народа «Иудейские древности» — не более и н менее чем переводом иудейских Писаний
(Иудейские древности, 1.5, 14; 4.196). При-
ведем пример, аналогичный цитированному выше пассажу из псевдо–Непота:
Но пусть никто не упрекнет меня за то, что я описываю в своем труде все эти события так, как рассказывается о них в древних кни-
¹ Cohen, josephus, 27.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
гах, ибо с самого начала моей Истории я обезопасил себя от тех, кто готов искать в моем рассказе недостатки или пороки, и сказал, что я лишь перекладываю (metaphrazein) книги евреев на греческую речь, и пообещал передать их содержание, ничего от себя не прибавляя к рассказу и ничего из него не упуская
(Иудейские древности, 10.218; см. также 1.17; 6.196; 14.1; 20.260–263) ¹ .
Разумеется, это далеко от буквальной истины. По сравнению с Еврейской Библией, Флавий регулярно и пропускает целые эпизоды, и расцвечивает повествование разнообразными деталями. В таких пассажах, как процитированный, он просто по вторяет общие места историографии, которые не принимает всерьез ¹ . Кроме того Иосиф использует слова (здесь metaphrazô, в 1.5 — methermëneuô), кото рые, как и Папиев hermêneutës примени тельно к Марку, предоставляют «переводчику» право парафраза. Возможно, Папий
¹ Об этом и аналогичных пассажах см
S.Inowlocki, "'Neither Adding Nor Omitting Anything': Josephus' Promise not to Modify the Scriptures in Greek and Latin Context," JJS 56 (2005) 48–65.
¹ Inowlocki, "Neither Adding,", отмечает, что притязания Иосифа соответствуют античному представлению о переводе как о передаче содержания текста и адаптации его к контексту; однако даже такое определение едва ли можно распространить на практику Иосифа в целом.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
оставляет такое право и за Марком. Однако, как и Иосиф, Папий подчеркивает, что «переводчик» не вносит в текст существенных изменений. И кажется, в отличие от Иосифа, относится к своим словам серьезно.
Причина этого открывается нам, едва мы вспоминаем фрагмент Пролога Папия, рассмотренный нами в главе 2. Там Папий, объясняет, почему он собирал Евангелия в их устной форме, и свой интерес к ним так: «Я понимал, что книги не принесут мн столько пользы, сколько живой, остающийся в душе голос» (Евсевий, Церковная история, 3.39.4). Мы показали, что здесь не имеется в виду какое–либо принципиальное превосходство устных источников над письменными. Скорее, речь идет об историографической практике, согласно которой хороший историк пользуется в своей работ непосредственными свидетельствами очевидцев. Для Папия предпочтителен «живой, остающийся в душе» голос, то есть устные беседы с живыми свидетелями событий Подобное свидетельство очевидцев, даже если Папий получил его из вторых или третьих рук, предпочтительнее письменных источников, поскольку последние могут быть искажены или подделаны (то есть лживо приписаны очевидцу) ² . Пока очевидцы
² A. D. Baum, "Papias, der Vorzug der Viva Vox und die Evangelienschriften," NTS 44 (1998) 146.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
живы, пока можно расспросить и их самих, и вторых лиц, передающих их слова, — та кое предпочтение осмысленно; однако оно теряет смысл, когда никого из очевидцев не остается в живых (как и было к тому времени, когда Папий писал свой Пролог). Поэтому в Прологе Папию необходимо было объяснить, до какой степени письменные Евангелия являются адекватной заменой устных рассказов очевидцев. В случае с Марком хотя сам Марк не был очевидцем, он передавал свидетельство Петра точно так, как Петр рассказывал. Папий изображает Марка всего лишь переводчиком, со скрупулезной точностью передающим устное свидетельство Петра, поскольку в этом случае ег Евангелие свободно от искажений, вносимых «переводчиками», также претендующими на передачу свидетельства очевидцев. Евангелие от Марка в изображении Петра — это почти что текст, написанный очевидцем, и, следовательно, наилучший исторический источник, на какой можно рассчитывать в период, когда никого из очевидцев уже нет в живых.