Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
са и главы Иерусалимской церкви, в 62 году. Власть дома Анны и его враждебность христианам, возможно, требовала от христианской традиции, формировавшейся в Иерусалиме в этот период, из дипломатических соображений не упоминать открыто имя Каиафы в рассказе о смерти Иисуса. Пилат же — совсем другое дело. Он в 37 году потерял должность, оставив по себе дурную славу, и ничто не мешало христианам от крыто винить его в смерти Иисуса, так же как винили его местные жители и во многих других злоупотреблениях властью .
Анонимные сторонники Иисуса
Далее в этой главе мы рассмотрим дальнейший ход рассуждений Тайссена о защитной анонимности и выдвинем предположение, что в Марковом рассказе о Страстя имеется еще по меньшей мере один значимый персонаж, чье имя не упомянуто по той же причине.
Однако прежде чем перейти к этом персонажу, я хотел бы привлечь внимание читателя к атмосфере опасности и конспирации, витающей в рассказе Марка о Страстях и особенно ярко проявляющейся в двух странных эпизодах, в каждом из которых Иисус посылает двух учеников с определен-
Theissen, The Gospels, 173–174.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ным заданием: добыть осла, на котором он въедет в Иерусалим (Мк 11:1–7) и подготовить пасхальную трапезу (14:12–16). Что демонстрирует Иисус в этих историях: чудесное предвидение будущего — или просто предусмотрительность и способности организатора? Обе истории очень похожи, так что, скорее всего, в обоих случаях ответ будет один. Вторая история кажется бессмысленной, если не предположить, что Иисус заранее договорился с хозяином дома о том, что он с учениками отпразднует Пасху у него в комнате для гостей. Первую историю можно понять в том смысле, что царь имеет право реквизировать вещи для своей необходимости; однако требует объяснения, почему же «некоторые из стоявших там» (еще одно странно «обтекаемое» выражение, как и в 14:47) позволили каким–то неизвестным людям увести осла только потому, что те передали им слова Иисуса. Возможно, перед нами «пароль», о котором Иисус договорился заранее и по которому можно было опознать его учеников как людей, имеющи право одолжить осла. Однако следует ожидать, что такая договоренность была заключена с хозяином (или хозяевами) осла. Откуда же знали пароль какие–то неизвестные люди, всего навсего «стоявшие там»? И почему Иисус не приказал ученикам просто
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
сходить к такому–то человеку (например, к Симону, сыну Досифея) и попросить у него взаймы осла? Отсутствие всяких упоминаний о владельце осла производит очен странное впечатление.
И снова странность истории подтвер ждается тем, как обходятся с ней Матфей и Лука. Матфей резко сокращает этот эпизод, изменяет слова Иисуса к ученикам и не приводит никаких подробностей того, как они выполнили его приказ (Мф 21:3, 6), однако Лука, лишь слегка сократив рассказ Марка, заменяет Марковых «стоявших там» — «его хозяевами» (то есть владельцами осла) (Лк 19:33). Такого определения мы ожидали от Марка, и пояснение Луки подчеркивае странность того, что у Марка этого определения нет.
Рассказ Марка о въезде Иисуса в Иерусалим (11:7–10) явно несет на себе меньше черт открытого мессианства, чем парал лельные рассказы в других Евангелиях Марк не цитирует Зах 9:9 (как Матфей Иоанн); и в восклицаниях толпы, хотя и, безусловно, мессианских по смыслу, у Марка не звучит прямое именование Иисуса ца рем–Мессией, сыном Давидовым, как других евангелистов. Тем не менее нет сомнений, что Марк изображает этот инци дент как публичное заявление Иисуса о его
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
мессианской роли. Следовательно, это первый эпизод в череде тех, что заставили храмовые власти увидеть в Иисусе опасного смутьяна и дали возможность приговорить его к смерти за именование себя «царем иудейским». Владелец осла, очевидно, заранее приготовивший его для Иисуса, мог рассматриваться как соучастник его подрывной деятельности. Вполне возможно, что Иисус в рассказе Марка, учитывая риск, организует дело таким образом, что хозяину осла не приходится встречаться с ним и передавать осла ему непосредственно. Эпизодом, из которого старательно исключены любые упоминания о хозяине осла, Марк показывает слушателям и читателям, что с этого момента Иисус вступает в опасную зону, где ему приходится соблюдать особую осторожность.
Не менее странна и вторая история. Человек с кувшином воды — несомненно, заранее оговоренный знак (даже если ег встречу с учениками в назначенное время Иисус предвидел); знак, который невозможно было не заметить, поскольку воду обычно носили женщины. Но почему Иисус за ставляет учеников искать нужный дом та ким сложным способом? Очевидно, он хотел, чтобы его намерение праздновать Пасху в определенном доме оставалось тайной:
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
читатели Марка понимают это, потому что к этому моменту Марк уже сообщил о заговоре с целью арестовать Иисуса. Но почему Иисус не приказывает ученикам просто пойти в дом такого–то человека (например, священника Менахема), никому об этом не говоря, чтобы сохранить место в тайне? Нечто подобное он и говорит в сокращенном параллельном варианте у Матфея: «Пойдите в город к такому–то и скажите ему: Учитель говорит…» (Мф 26:18). Греческое ton deina означает здесь именно «такой–то». Иисус называет определенное имя, которое Матфей знает, но нам не сообщает. Словом, у Матфея Иисус ведет себя так, как можн было ожидать. К чему же эти сложные и таинственные приготовления у Марка? Возможно, дело вот в чем: Иисус уже знает, что Иуда собирается предать его первосвященникам, но Двенадцать об этом не знают Чтобы сохранить место, где он собирается праздновать Пасху, в тайне от Иуды, Иисус должен сохранить его в тайне и от Двена дцати. Поэтому все рассчитано так, что даже два ученика, которым поручено подгото вить комнату к празднованию, не знают, где она находится, пока не приходят туда. Снова в повествовании Марка сгущается атмосфера опасности и необходимости конспирации — теперь тем более напряженная
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
так как уже подготовлен заговор с целью схватить Иисуса и Иуде уже предложено его выдать. Разумеется, Иисус ожидает ареста, однако не хочет, чтобы это случилось до того, как он разделит с учениками пасхальную трапезу. Вот почему место трапезы необходимо тщательно хранить в тайне.
Я не говорю, что следовало бы непре менно ожидать от Марка сообщения имен владельца осла и хозяина комнаты, если бы не те меры конспиративной предосторожности, которые он подразумевает в эти двух историях. В соответствии с политикой Марка в других местах книги, можно было бы ожидать, что он назовет их по именам только если они стали членами раннехристианской общины и были известны по именам, по крайней мере, некоторым из его читателей. Эти двое, по всей видимости, были довольно тесно связаны с Иисусом, так что можно ожидать, что впоследствии они вошли в раннехристианское движение и стали членами Иерусалимской церкви. Однако невозможно быть уверенными, что они были хорошо известны по именам, а роль их в повествовании не такова, чтобы они могли много сообщить как очевидцы. Так что высказанное предположение, что во времена формирования этого предания в Иеруса лимской церкви анонимный рассказ защи-
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
щал их, как и два анонимных персонажа в Гефсимании, является только предположением, одной из возможностей. Так или иначе, эти две истории передают чувство опасности, угрожающей в Иерусалиме не только Иисусу, но и тем, кто с ним близок, и вытекающей из этого необходимости принимать меры предосторожности. Для некоторых из тех, кто был в то время близок к Иисусу мог быть сочтен соучастником событий приведших к его аресту и осуждению н смерть, опасность, несомненно, сохранялась многие годы, если они принадлежали к Иерусалимской раннехристианской общине или ее окружению.