Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ОПЯТЬ НАГОЙ ЮНОША
Наконец, можно вернуться к второму из анонимных персонажей в рассказе Марка об аресте Иисуса в Гефсимании. Юноша убежавший нагим, в других Евангелиях даже не упомянут. Однако стоит отметит один интересный момент, с ним связанный. Если этот эпизод основан на реальном событии, а не является вымышленным украшением
повествования, то информация о нем может исходить лишь от одного человека — самого юноши. (Другие ученики, судя по всему, этого не видели, и маловероятно чтобы об этом стали рассказывать стражники.) Перед нами пример свидетельства очевидца, исходящего от непосредственного участника событий. Другие такие очевидцы, особенно в рассказе о Страстях, у Марка названы по именам. Как мы уже отмечали, это главная причина, по которой некоторые персонажи у Марка имеют имена, а многие другие остаются безымянными. Однако юноша в этой истории — исключение, подтверждающее правило. Как очевидец, нуждающийся в «защитной анонимности», в до–Марковом рассказе о Страстях он не мог быть назван по имени — хотя рассказчики, несомненно, прекрасно знали, кто он. Но почему тогда Марк (или, если уж на
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
пошло, более ранние рассказчики) вообще сообщает об этом случае?
Загадочность этого эпизода с давних пор занимала умы ученых и вела к созданию множества более или менее спекулятивных интерпретаций — от сугубо символических до более приземленных попыток понять что же стоит за данным инцидентом, идентифицировать юношу . Понимание этой истории как чисто аллегорической или символической идет вразрез со стилем и характером Маркова повествования в целом, а кроме того, исключает ее непосредственную связь с предшествующими событиями ареста Иисуса в Гефсимании . Она, несомненно, прямо связана с тем фактом, что все бывшие с Иисусом «покинули его и бежали» (Мк 14:50) и, возможно, показывает, что юноша поначалу представлял собой исключение из общего рассеяния учеников. Он попытался последовать за Иисусом, которого уводила храмовая стража, однако когда стражники хотели схватить и его — скрылся.
Говард Джексон собрал полезную под-
Brown, The Death of the Messiah, vol. 294–302, дает полезный обзор предложенных интерпретаций.
Против символической интерпретации см.
также: Brown, The Death of the Messiah, vol. 1 302–303.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
борку параллельных эпизодов из греческой литературы, в которых кто–либо бежал нагим, оставляя в руках противников свою одежду. Он указывает, что такое могло произойти с легкостью:
Античные плащи и накидки того же типа, что sindôn юноши, как правило, представляли собой… очень простые (то есть без рукавов) прямоугольники ткани, которые просто оборачивались определенным образом вокруг тела, без каких–либо поясов или застежек; следовательно, даже в обыденной жизни такой одежде ничего не стоило соскользнуть при движении. При насильственных же действиях, особенно с участием рук или ног, такая одежда была практически обречена на то, чтобы покинуть своего хозяина .
Таким образом, то, что произошло юношей, в древности не было чем– необычным и не требовало сложных символических объяснений:
Выдуман ли этот эпизод Марком или получен из более ранних источников и, возможно, име-
H.M.Jackson, "Why the Youth Shed His Cloak and Fled Naked: The Meaning and Purpose of Mar 14:51–52," JBL 116 (1997) 280. Отметим, однако, что В. Saunderson, "Gethsemane: TheMissing Witness," Bib 70 (1989) 230, утверждает, что для закрепления одежды использовались застежки или прищепки.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
ет под собой историческую основу (что мне представляется более вероятным) - для описания соскользнувшей одежды и юноши, бежавшего нагим, ему было достаточно повседневного опыта. Изображенная им яркая картина панического ужаса и позорной наготы при малодушном бегстве восхитительно подкрепляет сцену, господствующее настроение которой — отчаянное желание спасти собственную шкуру: «Каждый за себя!» Используя этот мотив, Марк придает теме бегства учеников поразительную кульминацию, мощный визуальный образ которой сильно воздействует на чувства каждого читателя .
Таким образом, возможно, что Марк включил этот эпизод в свой рассказ с единственной целью — усилить впечатление от стиха 50. Однако, поскольку это легко могло произойти в реальности, вполне возможно, что Марк сообщает о действительном историческом инциденте, желая привлечь внимание к тому, что юноша находился в Гефсимании. В наше время очень привлека тельна для многих идея, что этот юноша — сам Иоанн Марк, который считается авто ром Евангелия. По словам Теодора Цана, «в углу холста Марк изобразил в миниатюре собственный портрет» . (Это не просто яр-
Jackson, "Why the Youth," 285–286.
Цит. по: V.Taylor, The Gospel according to St. Mark (London: Macmillan, 1952) 562.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
кая метафора: Цан сравнивает этот прием с практикой европейских художников. Джон Пейнтер предлагает более современную аналогию: «Как мимолетное появление Альфреда Хичкока в его фильмах» ¹. Подобные сравнения звучат убедительно, однако не заменяют собой свидетельств об использовании такого приема в античной литературе. Свидетельств же таких, по всей видимости, пока не найдено.)
Это предположение — что юноша был не кем иным, как автором Евангелия — мы должны сразу отделить от зачастую идущих с ним в паре сложных сценариев, призванных связать одеяние юноши с тем, что он был в постели и одевался второпях Обычно мужчины носили два предмет одежды — тунику и плащ — однако вовсе не считалось неприличным или неуместным выйти на улицу в чем–то одном. Марк указывает, что юноша был в одном плащ (несомненно, вполне прилично обернутом вокруг тела) — поэтому, когда плащ с скользнул, юноша оказался в крайне неловком и постыдном положении (возможно впрочем, что набедренная повязка на нем была) ³. Поэтому одеяние юноши не проти-
¹ J. Painter, Mark's GospehWorlds in Conflict (NT Readings; New York: Routledge, 1997) 193. Сам Пейн-
тер не считает юношу Марком.
² См. Brown, The Death of the Messiah, vol. 1, 299.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
воречит тому, что он пришел вместе с Иисусом и учениками из дома, где происходила Тайная вечеря, или же, быть может, оказался на склоне Масличной горы по какой–то иной причине — например, ночевал там как паломник . Первое более вероятно: едва ли юноша стал бы следовать за Иисусом и стражей после того, как все остальные разбежались, из чистого любопытства. Более того: стражники попытались схватить и его, очевидно считая, что он на стороне Иисуса. Нет причин не считать его стороннико Иисуса, пришедшим в Гефсиманию вместе с другими учениками. Из того, что Мар обычно интересуется лишь двенадцатью апостолами, а других упоминает редко и от случая к случаю, не следует заключать, что только Двенадцать участвовали в Тайной вечере.
Если безымянность этого юноши связана, как предполагаю я вслед за Тайссеном, с «защитной анонимностью», то предположение, что Иоанн Марк анонимно изобразил
³ Некоторые ученые полагают, что он был в плаще и тунике и убежал в одной тунике, однако это звучит неубедительно. Независимо от того, может ли слово «нагой» (gymnos) относиться к человеку в тунике, при этом предположении исчезает ключевой элемент этого эпизода — постыдность ситуации.
Последнее предполагает Saunderson "Gethsemane," 232.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
здесь себя, выглядит излишним. Более того: Папий, который, как мы уже видели, заслуживает доверия гораздо больше, чем полагают многие современные ученые, утверждает, что Марк никогда не видел Иисуса и не был его учеником (Евсевий, Церковная история, 3.39.15). Еще одно предположение о личности юноши, вполне укладывающееся в нашу концепцию «защитной ано нимности», — отождествление его с Лазарем . То, что Лазаря разыскивали, объясняет и попытку его арестовать, и его безымянность у Марка. Следующее предположение Майкла Херена, что плащ юноши — не что иное, как пелена Лазаря, ветхая от того, что демонстрировалась в Иерусалиме как доказательство его воскрешения , недоказуемо и ненужно (мы уже видели, что наряд юноши не требует никаких специальных объяснений), да к тому же противоречит идее, что Лазарь опасался за свою жизнь Однако само определение юноши как Лазаря может быть верно. Быть может, до–Мар- ково повествование о Страстях, в силу принципа «защитной анонимности» не имея возможности объяснить, чем был знаменит Лазарь, отдало ему должное, позволив на миг
M.J.Haren, "The Naked Young Man: A Historian's Hypothesis on Mark 14, 51–52," Bib 84 (2003 525–531.
Там же, 530–531.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
безымянным явиться перед слушателями в Гефсимании. К сожалению, эту гипотез невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть .
Барбара Сондерсон полагает, что юноша — очевидец–информатор не только о собственном бегстве, но и о предшествующих событиях в Гефсимании. Для стихо 43–50 Мк 14 не требуется иных источников, кроме Двенадцати, особенно Петра; однако рассказ Марка о молитве Иисуса в Гефсимании (14:32–42) — другое дело. Здесь оче видная проблема: мало того, что Иисус отошел от учеников (как минимум, всех, кроме ближайших трех), так что они не могли его услышать — но они еще и заснули, поэтому никак не могли подслушать его молитву Проблему можно смягчить, указав, чт нельзя понимать Марка совершенно бук вально: мол, все три раза ученики засыпали сразу же и не просыпались, пока Иисус их не будил. Несомненно, какое–то время они бодрствовали и могли расслышать общий дух и смысл его молитвы — о котором, собственно, и сообщает нам Марк. Однако Барбара Сондерсон полагает, что юноша, убежавший нагим, — «недостающий свиде
Еще меньше можно сказать о предположении
J. A. Grassi, The Secret Identity of the Beloved Disciple
(New York: Paulist, 1992) 111, что нагой юноша — Любимый Ученик из Евангелия от Иоанна.
Р. Бокэм |
Иисус глазами очевидцев Первые дни… |
тель» , который мог подслушать Иисуса, пока Петр, Иаков и Иоанн крепко спал неподалеку. Разумеется, мы уже писали, что информаторы–очевидцы, источники тех или иных евангельских преданий, как правило, названы по именам; однако, возможно, этот юноша — особый случай. Необходимость «защитной анонимности» могла быть важнее соблюдения обычного правила об именах очевидцев. Возможно, предположение Сондерсон верно — однако об этом тоже трудно что–либо сказать с определенно стью.
Saunderson, "Gethsemane." Ε. Lohmeyer, Das Evangelium des Markus (Gôttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1963) 324, полагает, что юноша присутствует в тексте как свидетель ареста.